одна ночь. не время для лжи..

Он опять задумался. О том, что было, происходит, что ему со всем этим делать. Из задумчивости его вывел глухой стук - он опять уронил чашку. Он посмотрел на часы. Было около часа ночи, а Ее все еще не было дома. Он провобал Ее уговаривать, ругаться с ней, просить, умолять, объяснять - бесполезно. Каждый вечер Она уходила, чтобы вернуться глубокой ночью. Он привык, но все равно беспокоился: кто знает, что может случиться с девушкой в мире, полном скрывающейся нечисти? Каждый вечер для него проходил одинаково: он закрывал за Ней дверь, делал себе чай и садился на подоконник, чтобы сразу заметить Ее появление. Он растягивал теплый напиток, стараясь не смотреть на часы, не волноваться, уговаривая себя, что прошло всего несколько минут, ведь невозможно пить чай по четверти часа. После пятой чашки он пытался отвлечься и начинал читать книгу, но даже самые интересные из них занимали его внимание не больше, чем на полчаса. Он откладывал книги, снова делал себе чай, возвращался на подоконник, снова медленно пил. Беспокойство нарастало, а сознание рисовало многочисленные неприятности, которые могли с Ней случиться. Он закрывал глаза, погружался мысли, в какой-то момент пустая чашка падала из его рук. Он относил посуду на кухню, снова возвращался, обещая себе серьезно Ее отругать. И каждый раз понимал, что не сможет. Он никогда не мог злиться на нее дольше минуты, как ни старался. За спиной послышалась легкие шаги, он обернулся.
- Привет. Где ты опять была? С тобой все в порядке? - его голос звучал устало и мягко-грустно.
- Конечно, все хорошо. Ты же знаешь.. - Она скинула плащ, как обычно ничего не объясняя.
- Почему я тебя не заметил?
- Я зашла через черный ход, - она села рядом, ширина подоконника позволяла, - ты какой-то бледный. Заболел?, - Ее голос был слишком ласковым, чтобы он мог Ее ругать. Она осторожно положила руку ему на лоб.
- Все нормально. - он повернулся, осторожно ее приобнял, - пошли спать, уже очень поздно. Только расскажи, где ты бываешь..
- Ты прав, действительно поздно, - его вопрос как обычно остался без ответа.
Этой ночью Ей не спалось. Она смотрела на него, он спал рядом, как обычно, чуть Ее придерживая. Казалось, даже во сне он хочет Ее защитить. Она осторожно теребила пряди его коротких черных волос и вспоминала сегодняшний вечер, такой же, как сотни других. Она уходила как можно дальше, в самые пустые и заброшенные районы города, пережидала момент острой жажды и шла в полуразрушенную башню. Там было еще несколько таких же, как Она, ну или почти как Она: они были главарями стай города. Она знала, что так он в безопасности, что пока Она ходит в башню, его никто не тронет.. Она знала, что никогда не расскажет ему ни о жажде, ни о мучительных превращениях в зверя, ни о своих ночных походах. Она знала, что он беспокоится, но понимала, что Она ничего не может с этим сделать. ОНа боялась его потерять... Она не заметила, как снова выпустились клыки, как закусила губу. Опомнилась, только слизнув несколько капель собственной крови. Она хотела чуть отодвинуться, но движение разбудило его. Она успела приложить руку к губам, а он видел текущую из под руки кровь.
- Ты поранилась? Сильно? Что такое? - он пытался отодвинуть ее руку, но Она не давалась, что пугало его еще сильнее.
- Все нормально, спи, прикусила губу, - говорила Она, не убирая руки. Он беспокоился, и внезапно Она поняла, что иначе никак. Она опустила руку, белоснежные клыки были чуть испачканы кровью. Она обреченно смотрела на него, надеясь запомнить навсегда, прежде чем Ей придется уйти. Никогда еще Ей не было так больно. Он смотрел на Ее клыки и молчал. Она знала, что он понял все.
- Прости..
Он молчал. Ей показалось, что Ее сердце оборвалось и больше не бьется. Она закрыла глаза, Ей казалось, что Она умерла. Легкое прикосновение заставило Ее посмотреть. Он осторожно вытирал кровь с ее лица, спокойно глядя в Ее большие испуганно-недоуменн­ые глаза.
- Все хорошо. Я буду с тобой, - прошептал он, обнимая и накрывая Ее черным крылом, - только одна просьба. Говори мне все.
- Ты тоже, - прошептала Она, проводя по крылу изнутри, и дала волю слезам.