Последняя прямая...

               
        Скорый пассажирский экспресс тронулся и стал набирать скорость.
 За окном купе, в котором мы оказались вдвоём с моим попутчиком, замелькали огни вечерней Москвы.  Мой сосед, задернув занавески окна,  улыбнулся и протянул мне руку.
- Давайте знакомиться. Григорий  Семенович!  Лучше просто Гриша.  –
Я ответил  на пожатие его руки тем же  и назвал себя.
- Очень приятно, будем знакомы, -  не снимая с лица улыбки, ответил он, и вынув из сумки бутылку коньяка,  поставил её на столик купе.
- Грех не отметить новое знакомство, тем более, что я не успел перед дорогой поужинать,- признался Григорий.
   Мне ничего не оставалось, как добавить к новому знакомству и предложенному ужину свой продовольственный скромный запас и  мы, чокнувшись чайными стаканами, кото¬рые принесла проводница,  продолжили знакомство.
   Григорий- молодой симпатичный парень, менеджер какой-то коммерческой компьютер¬ной   кампании, ехал в командировку на международный саммит,   проводившийся у нас в России.
   После третьего  чоканья,  когда личные данные друг друга были изложены полностью и не вызвали отторжения, беседа перешла в доверительный вектор, уводящий в дебри дорожных откровений.
 - Позвольте, - говорил Гриша, - долгие  размышления окончательно убедили меня в том, что у каждого человека есть перед смертью предчувствие «последней прямой», о которой  не всякий может рассказать
      Вы знаете лучше меня, как гибли герои в дни Великой Отечественной
войны.  Например, Александр Матросов, закрывший своей грудью амбразуру
вражеского ДОТа, спасая своих товарищей-однополчан.  Он знал, что это его «последняя прямая». Зоя Космодемьянская,  Николай Гастелло, сотни тысяч замученных в фашистских  концлагерях, повешенных, расстрелянных и сожженных заживо, все они знали о своих «последних прямых».
      Это чувство дается человеку только один раз и только тогда,  когда другого исхода не может быть..
     Время предчувствия и осознания человеком своей «последней прямой» разное от нескольких секунд до нескольких часов и даже суток
    В промежутке этого времени, в зависимости от обстоятельств, поведение человека тоже разное: от подавленного, нейтрального и  до экстремального.
     Говорят, что к человеку, находящемуся в коме, в последние секунды возвращается сознание «последней прямой». 
     В некоторых случаях «последняя прямая» заканчивается подвигом и делает человека героем.  Присваивая таким людям звание Героя,  указывается  в постановлении: «посмертно».   В других случаях «последняя прямая» становится актом предательства, мести или убийства.  Сегодня мы часто стали слышать о смертниках - террористах, которые используют свою «последнюю прямую»  для лишения жизни ни в чём неповинных и незнакомых им людей. –    Григорий замолчал и, долив в стаканы ещё по глотку коньяка, предложил:
- Давай помянем невинно убиенных ! –
       Мы чокнулись и выпили.
- А, что ты думаешь о «последней прямой» самоубийц ? – спросил я его.
       Самоубийцы, предчувствуя « последнюю прямую», не выносят страха и  для избавления от душевных болей сводят концы с жизнью собственными руками. 
- Тогда подвиг Александра Матросова можно назвать суицидом?  - перебивая своего собеседника, спросил я.
- Нет нельзя, ни в коем случае! « Последняя прямая»  Матросова была подвигом, во имя сохранения жизни его боевых товарищей, а суицид – это страх индивидуума, слабого человека, если хотите,  труса, осуждаемого людским сообществом и всеми религиями.-
     - Хорошо. – Снова перебил я его, - а что вы скажете о террористах. Можно ли считать их суицид подвигом во имя каких-то идей? –
      В дверь купе постучали, вошла проводница. Она принесла чистое постельное бельё и проездные билеты, которые отбирала у входа в вагон.
- Оплатите за  постельные  принадлежности,  - сказала она, получила деньги и вышла из купе.
         Разрезая ночную мглу, ритмично постукивая колесами на стальных рельсах, наш экспресс, набрав предельную скорость мчался вперед.
       Григорий снял со столика пустую бутылку из-под коньяка и поставил её на пол.
   - На чём я остановился? – спросил он, - Ах .да !  На террористах. Сегодня этот вопрос актуален со всех сторон. Терроризм принял глобальные масштабы и безнравственную форму. Теракты возникают один за другим где угодно и когда угодно.
     Но самое страшное в этой  форме -  слияние  суицида с исполнителями терактов, « последняя прямая» которых построена на  основе: « убей себя для того, чтобы  убить других».   Кого и почему ?  В конкретных случаях не имеет принципа и исполнителей не интересует, даже если в числе убитых окажутся родственники, друзья, соседи  и  просто незнакомые люди.   Я не верю,- Гриша , ткнул указательным пальцем  себя в грудь,- что исполнители терактов мстители, патриоты или  идейные борцы за свободу своего народа от поработителей. Террором такие вопросы не решаются.-
        Мой попутчик хотел что-то ещё сказать, но в эту секунду раздался тревожный гудок нашего экспресса, в купе погас свет, меня с силой бросило куда-то в противоположную  сторону, и я потерял сознание.
         Прошло, как потом выяснилось, около суток, кода я пришёл в себя, лежащим  на больничной койке.   
         Ко мне подошла медсестра и, поправив подушку, спросила, как я себя чувствую, и болит ли у меня голова.
       - Голова немного побаливает, и чувствую себя неважно, - ответил я  и только теперь ощутил и понял, что голова моя забинтована.
      - Что со мной и где я ? –
     -  Вчера ночью ваш экспресс потерпел крушение,  и вы были доставлены в больницу нашего городка на машине скорой помощи и помещены вместе с другими пострадавшими в реанимационную палату,-  объяснила она и подала мне мензурку с лекарством..
      - Выпейте, это успокоит вашу головную боль.- медсестра намеревалась уйти, но я придержал её за руку.
     - Со мной в купе был ещё один пассажир – молодой парень-
 Григорий, вы, случайно,  не знаете с кем меня привезли ? - Я посмотрел на неё с надеждой получить утвердительный ответ.
    - Я дежурила вчера, когда привезли раненных на скорой,  и помогала размещать их в этой палате, где вы находитесь.  Помню,  вон на ту кровать, напротив, положили молодого высокого парня.  Он был сильно ранен и находился в бессознательном состоянии, поэтому его первого забрали хирурги на операцию. Но я не могу знать: из вашего он купе или нет. -
     - Вы, наверное, знаете, в какую палату его положили после операции.
Узнайте, пожалуйста, его имя и в каком купе он ехал, - попросил я её.
    - Этого сделать я не смогу, потому, что его отвезли недавно в морг.
К сожалению, его раны оказались не совместимы с жизнью.- Она отвернулась и стала платком вытирать глаза.
     Её ответ электрошоком, пробежал по моему телу от головы до пяток и надо было сделать над собой большое усилие, чтобы  снова не впасть в бессознательное состояние.
      - Не может быть, - убеждал я себя, - что Гриша умер от ран. Мы были в одном купе,  я остался жив, значит и он должен быть живым. Помню наш разговор о «последней прямой». Мы не чувствовали  тревоги в минуты предшествующие крушению экспресса.   Однако, тема разговора почему-то
вдруг перешла тогда именно к  «последней прямой»,  как будто кто то  навя-
зывал нам её.  Да, всё это очень странно, -  подумал я и повернулся лицом к стене.  Мысли о Грише и о крушении экспресса не покидали меня. Что крушение явилось следствием теракта – сомнений не было.
       Кто те люди, которые заказали и исполнили его?   Может это проявление мести за убитых родственников в кавказских конфликтах?  Борьба за выход из состава России, вопросы суверенитетов в Абхазии и Южной Осетии ? Можем ли мы понять этих людей и, тем более, простить их, а они нас, в недалёком и далёком  будущем?  Почему объектом мести выбран экспресс и пассажиры ехавшие в нём ? Может это вообще не кавказский след?
        Медсестра, уходя из палаты, сказала, что в сообщении утреннего радио говорилось о найденном трупе, подорвавшей и погибшей террористки.
      Почему она выбрала теракт своей «последней прямой» ? 
На все эти вопросы не было убедительного ответа. Главное, что терзало меня – это гибель Григория. 
   Лекарство, которым напоила меня медсестра, наверное, содержало снотворное действие, от которого мои глаза закрылись и я, теряя  мысли о причине катастрофы экспресса, заснул крепким сном.
      Не знаю сколько бы времени я спал еще, но кто-то осторожно похлопал меня по плечу:
- Дорогой попутчик, проснитесь! Наша с Вами «прямая» не стала «последней». Я все палаты больницы обошёл, чтобы найти Вас. Помогла эта милая девушка ! –
Григорий улыбнулся знакомой мне улыбкой, показывая рукой на, рядом стоящую, нашу медсестру.