Переименование улиц

Переименование названий улиц я воспринимаю с трудно переносимым отвращением. Например, Кировского района в управу Богородское. Я лишен всяких политических интриг, каких-либо навязчивых идей, связанных с изменением строя в стране, а просто пишу о том, как воспринимаю мир.
Для меня Киров был близок по его автобиографии в детстве и тем, что не присвоил ни рубля от благ страны, а имел то, что все простые граждане страны, а самое главное считал своим достоинством не урвать большего от страны. Так был велик и прост.
А самое главное я с такими вождями при той советской власти чувствовал себя человеком, пока эта власть не выродилась из-за предательства Ельцина и Горбачева.
Как сейчас помню эти светлые, детские годы шестидесятых, когда я духовно чувствовал себя необычайно богатым человеком. Вот встаю, делаю зарядку, на столе каша с котлетой, кофе.
Мать разговаривает с соседями и хвастается им: «Он у меня инженером будет».
Я учился хорошо и хорошие отметки вещественней всяких денег являлись пропуском в жизнь. По радио только и слышались сообщения об открытии новых предприятий. На каждому углу висели плакаты о том, что требуются рабочие, инженеры.
Какими безоблачными были мое детство и юность, какими вдохновенными. Ведь все эти советские песни «Давно ль, друзья веселые, простились мы со школою» и другие были основой моего духовного состояния. Я только сейчас понимаю, как был богат дружбой с ребятами, советскими фильмами, советскими лозунгами учиться, жить по-настоящему, образами парня из фильма «Весна на Заречной улице» и другими.
И в то же время, изучая прошлое по Гоголю, я с ужасом воспринимал ущербность сознания прошлых веков в их бездушии к судьбам, к жизни простых людей, в их образах Держиморд, чиновников с кувшинным рылом, Ляпкиных-Тяпкиных. И вот это прошлое вернулось в трагедии девяностых годов, когда завод наш закрылся, инженеры стали не нужны, я работаю разнорабочим, но и люди отчужденно стали смотреть друг на друга.
Одна, сын которой мой ровесник, раньше сидел по тюрьмам за спекуляцию водкой, а теперь заметен материальным достатком за то, что что-то перепродает, при встрече с матерью, сузив губы, зато, что раньше ее сына не признавали, а теперь я наоборот безработный, выговаривает ей: «Все горе от ума».
Но особо меня поразил и сразил такой случай, доведя до состояния невменяемости. У нас квартира государственная, а к нам на полгода на повышение квалификации должна была приехать родственница, с которой дружим с детства. И надо было поставить ее на регистрацию в нашей квартире и для этого надо было в ЖЭКе на нашу квартиру получить договор социального найма.
И как нам объяснила девушка, сидящая в окошке, можно было через ЖЭК в течение одного месяца, а можно, если самим, через департамент, за две недели. Родственница вот-вот должна была приехать, и я, чтобы успеть к сроку, достать договор социального найма, согласился через департамент – Суворовская улица, дом восемнадцать.
Прием в департаменте осуществлялся два раза в неделю: в понедельник с двух до шести дня и в среду с девяти утра до часу дня. И в первый раз я приехал в департамент в четыре часа дня, был по очереди десятым и был уверен в том, что сдам документы, но… Но первый посетитель занял сорок минут, а еще до шести дня работница департамента успела принять только двоих.
Она благожелательно улыбалась как крыса сквозь свои очки, но в шесть часов дня нас попросили покинуть помещение. В среду я не смог прийти, а в очередной понедельник пришел за два часа до открытия и снова был десятым, должен был успеть, но передо мной посетитель занял много времени, а когда я уже должен был зайти, какая-то девушка со злорадным лицом базарной торговки полезла впереди меня, а женщина передо мной с лицом переболевшей оспой, стала подтверждать то, что она стояла в очереди. Пока шла перепалка, прошло немного времени, та крыса в очках в кабинете сказала, что уже никого не успеет принять, а та, что втерлась в очередь, была так ненавистна, что я боялся, что убью ее. И ушел.
Когда шел домой, то мне ненавистны были все люди вокруг. Были ненавистны Ельцин, Горбачев, все эти Чубайсы. Мне казалось, что они нарочно стравливают нас, делают пьяницами. А запить можно только от вида Чубайса и его брата, говорящего нам о Боге и встающего между Богом и нами. Это такое кощунство. Но их политика заключается в том, чтобы сделать из народа быдло. А нормальными людьми, потребующими у них ответ за их дела, разве смогут они управлять?
Конечно, я так думал со зла, но разве можно было смириться с тем, что происходило в стране? Я помню как в семидесятые годы зашел в тогдашний ЖЭК и на весь район ЖЭК занимал одну квартиру со всем административным управлением. В одной комнате сидела главный инженер ЖЭКа, в другой техник-смотритель и все.
Правда, у них еще был коридор и еще диспетчерская и комната слесарей, но это все на весь район обслуживания. И мне тогда нужна была справка по месту работу, главный инженер ее выписала и никаких проблем.
А теперь что? Родственница приехала и сказала, что два месяца может подождать по работе с регистрацией. Но и через два месяца документы социального найма не были готовы. Родственница обиделась, подумала, что мы не хотим, чтобы она жила у нас, но я поставил ее на регистрацию у знакомых, у которых кооперативная квартира. К ним, у кого кооперативная квартира, по закону можно.
Когда договор социального найма был готов, то родственнице уже надо было уезжать домой. Но она уже все поняла, какие дела у нас творятся в конторах и на нас не обижалась и, конечно, сама не думала о тех чудовищных зданиях-конторах, которых столько выросло, а тем более справки по делу не могут выписать. Хотя есть ли у них дела? Никаких дел. Напридумывали, чтобы быть при деле, получать зарплату, а дела нет. Только издеваться над народом.
Но я не могу уже смотреть в ящик телевизора на все эти рожи, рассуждающие о свободе, демократии, о том, нужен ли нам царь. А особенно тех, кто ратует за переименование улиц и при восклицании какой-то фамилии из прошлого, вопящие: «Убийца! Палач!»
По-моему, убийцы сами они, кто тащит деньги за бугор, здесь как Чубайс получающие зарплаты грозящие национальной безопасности страны.
И название-то какое новое дали улице «Болотная». В глазах из средневековья с вонючей, зловещей жидкостью со всеми Держимордами, чиновниками кувшинных рыл, Ляпкиными-Тяпкиными. Мне кажется, страна захлебывается в них.