Сын Неба. часть 17. Тюремные будни
часть 1: http://www.proza.ru/2010/11/21/858
часть 16: http://www.proza.ru/2010/11/30/1305 )
После этой истории Люция перевели из карцера в общую камеру. На его руках по-прежнему были оковы, но юноша нисколько ими не тяготился, напротив, казалось, он был даже рад этому, так как теперь он чувствовал тебя одним из тех простых, но достойных людей, называвших себя христианами. Несмотря на то, что говорил он мало, и почти никогда - о себе, юноша быстро снискал к себе расположение своих новых товарищей. Его скромность, оковы и явная неприязнь к нему градоначальника говорили только в его пользу.
Градоначальник же, действительно, ненавидел Люция, и причина этой ненависти была не в былой дерзости юноши и не в отказе назвать своё имя. Дело было в том, что своей естественной, от природы свободной натурой, Люций опровергал весь строй его жизни. Он отвергал все ценности, благоговейного преклонения перед которыми требовал ото всех градоначальник: римские законы и традиции, авторитет императора и старших по званию...
Сам градоначальник в глубине души не любил и не уважал императора и прочее вышестоящее начальство, но подчинение их воле он считал обязательным.Его богом был Порядок, и эта власть служила гарантом этого Порядка.А в стихийной свободе Люция, в смелости его мыслей он видел прямую ему угрозу. Градоначальник был искренее рад, что такой опасный мятежник попал к нему в руки, и знал, что из них юноше уже не вырваться. А необычная кротость 'преступника', не имевшая ничего общего с привычным ему раболепием, была непонятна ему и только раздражала.Было бы легче мучать узника, если бы он был по-прежнему дерзок.Градоначальник пытался очернить юношу, объясняя перемену в его поведении банальной трусостью, но Люций меньше всего был похож на труса. Градоначальник и сам это видел, и только больше ненавидел юношу за его безупречность. А попытаться его понять он не считал не должным, ни приличным своему званию.
Что же касается христиан, то они прекрасно понимали юношу и поддерживали его. Всё товарищи Люция были мужчинами, но в темнице часто можно было видеть и женщин, и детей - родственников заключенных, которым разрешалось навещать своих близких. Одни из них были твердыми в своей вере и всячески старались поддержать узников, убеждая их быть стойкими и верными Христу. Другие же, напротив, рыдали и умоляли их отказаться от веры и спасти свою жизнь... Это были тяжелые сцены... Но за всё время пребывания Люция в темнице ни один из узников не сломился и не отрекся от веры. Люций искренне восхищался мужеством, духовной силой и чистотой помыслов своих друзей. Он гордился, что был вместе с ними...
Почти каждый день их приводили к градоначальнику, и снова повторялось одно и то же: длинные, нудные, банальные осуждения 'недостойных сынов Отечества', требования отречься от веры, леденящие душу угрозы, обещания свободы... Не обходилось и без физического насилия, но это было не самое худшее. Любой из узников предпочел бы побои пытке выслушивать эти бесконечные, то грубые, то тонкие, но от этого не менее унизительные оскорбления... Больше всех доставалось Люцию, так как он, помимо всего прочего, упорно отказывался назвать себя... Даже товарищи не знали его имени...
Однажды Валерий не удержался и спросил друга о причине такой секретности.
- Ты знаешь, что я происхожу из знатной семьи, Валерий,- ответил юноша. - И боюсь, что назвав одно имя, могу выдать себя. Ведь мои друзья и родственники меня разыскивают. Представь, что будет, если все узнают, что я - знатный патриций? Вызовут моё начальство, родных, дело дойдет до императора...
- Но за бОльшие страдания ты получишь и бОльшую награду. Чего же ты боишься? Мне кажется, что ни пытки, ни казнь не испугают такого, как ты.
- Я боюсь совсем не этого, Валерий. Я не хочу бросать тень на свою семью. Родителей у меня нет, а близкие родственники не настолько близки мне, чтобы понять мой поступок, скорее, они его осудят и будут стыдиться меня. А эта история может сильно испортить им жизнь и карьеру. Я и так уже принес много страданий двоим людям... А что касается награды, Валерий, то сам знаешь, что это не для меня. Милосердие Христа - это единственное, на что я могу рассчитывать,- улыбнулся юноша, поставив точку в этом разговоре.
Часто невольным свидетелем допросов христиан становился старший охранник дворца, тот самый, что когда-то арестовал Люция. Привыкший без раздумий подчиняться приказу, он видел, как уничтожают здесь этого смелого, молодого и сильного парня, который мог бы быть одним из его подчиненных, даже его сыном. И в его душу впервые закрадывалась мысль о несправедливости власти. Наверняка, этот юноша был бы так же предан своей стране, как и новой вере...и почему, действительно, не разрешить ему верить так, как он хочет? По какому праву убивают того, кто мог стать гордостью своей родины? Жгучее, запоздалое раскаяние терзало его душу. Что-то необратимое происходило сейчас в ней и не давало покоя...
http://www.proza.ru/2010/12/03/1625)
Свидетельство о публикации №210120300983
Знаешь... а я отдал бы многое за то, чтобы меня любила от чистого сердца та, за дыхание которой было бы не жалко отдать жизнь... Боюсь, что милосердие запекается от разгорячённой крови в душе моей... Наверное, слишком романтик и верю в хорошее перед плохим...
Иг Финн 28.12.2010 15:43 Заявить о нарушении
Мара Волф 28.12.2010 21:47 Заявить о нарушении
Мара Волф 28.12.2010 21:55 Заявить о нарушении
Иг Финн 29.12.2010 00:58 Заявить о нарушении
Мара Волф 29.12.2010 01:50 Заявить о нарушении
Иг Финн 29.12.2010 01:54 Заявить о нарушении
Мара Волф 29.12.2010 02:03 Заявить о нарушении
Иг Финн 29.12.2010 02:04 Заявить о нарушении
Мара Волф 29.12.2010 02:08 Заявить о нарушении
Иг Финн 29.12.2010 02:08 Заявить о нарушении
Мара Волф 29.12.2010 02:20 Заявить о нарушении
Иг Финн 29.12.2010 02:39 Заявить о нарушении
Да меня хоть саму туда относи... И шофер в такое время не поедет... Во второй бокс тебя...
Мара Волф 29.12.2010 23:33 Заявить о нарушении