Я бы попросил у волшебника

Я бы, наверное, захотел опять влюбиться. Так, как это было 10 лет назад. Робко, но настойчиво, как пробившийся сквозь асфальт карагач.
Я помню, как мы вместе бегали по двору, играли в штандер и асики, ходили в весеннюю степь за тюльпанами.
И внезапно ты видишь, что еще вчера бывшая «своим парнем» девчонка превратилась в девушку. У нее округлилась бедра, платье топорщат две маленькие грудки-фигушки и в тебе самом просыпается какое-то новое неизвестное чувство, к которому ты прислушиваешься с жадным любопытством, понимая, что вот наконец приходит она. Та самая взрослость, которую ты вызывал нарочитым матом в разговорах с друзьями и курением на большой перемене.
Мы гуляем вечером вдвоем по нашей улице, опасаясь соприкоснуться руками, и никто из пацанов уже не смеет крикнуть хоть что-то про тили-тили тесто, понимая, что это больше не к месту. Отныне и навсегда.
Ее губы немного напряжены, носы тыкаются друг в дружку, голова кружится и сердце колотится так, что кажется разорвет грудь. Ни с чем не сравнимый аромат ее волос ты ищешь во всех своих последующих подругах, пытаясь найти его за завесой французских духов.
 А сейчас засыпая и погружаясь в сон ты просишь, чтобы она тебе приснилась опять, как и в прошлую ночь; а утром, перед первым уроком рассказываешь в коридоре ей этот свой сон, в котором было что-то весеннее, светлое, радостное, что не до конца помнишь, но с упоением додумываешь, уже начиная понимать, что ей нужны твои восторженные слова, твои искры в глазах, твои проявления чувств.

А потом школа закончилась и мы разъехались учиться по разным городам. Писали друг другу, клялись в любви, ждали встречу, обещали всё и навсегда.

За десять лет мы ни разу не встретились. Окольными путями, от друзей, я узнаю о ее жизни, стараясь не выдать своей заинтересованности, а когда меня спрашивают, чему это я так совершенно по-детски улыбаюсь, я ловлю себя на мысли, что думаю о ней.