Перестройка. Рынок

   Дул сырой ветер, привычные улицы выглядели враждебно и тускло. Горло душили спазмы тоски и боли. Надо проведать старушек. Ольга представила себе их глаза, ждущие ответа и помощи, и невольно выпрямилась и продышалась - нельзя показывать им свою скорбь, и так много выпало горя на их жизнь.

   Вот магазин, в котором, уйдя на пенсию, работал её отец, Батя, как ласково звали его заводчане. Начальник ремонтно-строительного цеха не мог без людей и общения, а знакомая директор гастронома пригласила его на должность старшего продавца рыбного отдела. И вот он осанистый и весёлый, в белом халате и кепочке ковырял отвёрткой ледяные пласты минтая, резал горячим ножом громадные куски сливочного масла. "Помогу пойду девчонкам",- говорил он после очередного телефонного звонка, и шёл, как патриарх, здороваясь направо и налево с каждым встречным.

   Он и умер на ходу, тридцать метров не дойдя до "своих девчонок", Оля помнила, как сидела возле него на промёрзшей земле, сжимая родные, ещё тёплые руки, а люди останавливались, кланялись и молились, плакали и жалели Батяню.

   Отец прошёл и фронт и сталинские лагеря, но смог сохранить душевную доброту и деликатность, всех своих многочисленных сотрудников называл только ласкательными именами. Было странно видеть здоровенную бабищу или синего алкаша, которым Батя выговаривал за их разгильдяйство, называя при этом виновников "Сашенька и Машенька".

   После смерти Бати к ним в квартиру ещё года два разные люди приносили деньги - отдавали долги.

   Оля подумала, что доживи Батя до перестройки, даже он вряд ли нашёл бы выход из создавшейся ситуации.

   Наверное, всё-таки стоит попробовать Танюхин проект и встретиться с хозяйками торговых точек.

                (Продолжение следует)