Глава 82. Через день на ремень - через два на кухн

               
       Возможно тема этого периода моей жизни, т.е. военной службы не так интересна мне и моим читателям, но что-то не рвусь я последнее время к клавиатуре и не поймаю того вдохновения, с которым писал прежние главы о моей гражданской жизни, о моём детстве и юности. Но, как и слова из песни не выкинешь, так и страницы жизни и прожитые годы во время воинской службы тоже  невозможно опустить и пройти мимо них.  И хотя солдатские дни службы похожи своей обыденностью, но я всё –  таки, стремился разнообразить свою личную военную жизнь какими – то новыми событиями и даже увлечениями, о которых опишу  чуть позже в следующих главах.
      А пока мы продолжали выполнять то, что нам преподносили наши командиры и выполнять их команды и бесконечные какие-то построения и  прочее и прочее, и постигать военную службу, если в это время я опять не находился на кухне в очередном наряде - вне очереди.  Но приближался к концу наш учебный курс и мы должны были сдать какие-то экзамены по некоторым воинским дисциплинам.  Нас даже сводили на стрельбище и дали нам выстрелить по пять патронов из этих старых карабинов с лязгающими затворами. СКС нам доверили значительнее позднее, после принятие присяги,  но и из СКС за всю службу мы постреляли не более трёх – четырёх раз, вероятно командование берегло патроны,  для нас было приготовлено другое предназначение, чем стрельба по мишеням. Но и это предназначение для меня чуть было не сорвалось.
      Настал тот день, когда нас всех молодых солдат командование полка выстроили на плацу для сдачи строевой подготовки, и мы должны были показать, чему мы научились и научили нас наши командиры.  И не только знать команды,  и в какую сторону поворачиваться при команде направо или налево, или кругом и через какое плечо, но ещё уметь обращаться с этим ружьём, простите, с винтовкой.  Винтовка прикреплена была к каждому солдату на период обучения и в случае боевой тревоги ждала своего солдата в отведённом месте пирамиды.  Ну, кое - какие команды я всё-таки знал и понимал, хотя и проходил почти все строевые занятия на кухню, а вот команды и манипуляции с карабином не знал и абсолютно.  Строевую подготовку принимали выделенные для этого офицеры и по взводам.  Хорошо помню, что наш взвод инспектировал майор Ярулин.  Ну, первые команды я более ли менее выполнил, но когда Ярулин скомандовал мне – рядовой, Смирнов:  На  к..а.а.р.р.а.у. л!  Я вылупил на него свои глаза и абсолютно, не понимая,  причём тут караул,  и куда бежать и кого ловить. Ярулин тоже заметил мою недоумённость, и снова скомандовал:
     - по ефрейторски  - на к.а.а.р.р.а.у.л!  Тут уже и я взорвался.
      - Товарищ, майор, если я не знаю, как обычно на караул, откуда же мне знать как ещё и по ефрейторски?  Плац взорвался хохотом, но не смеялись только мои сержанты-командиры, потому что Ярулин уже на них уставился с явным и недоумённым вопросом.  Возникла напряжённая ситуация между Ярулиным и моими командирами.  Как так, курс солдат прошёл, а команды не знает и что дальше делать с ним, на второй срок не оставишь и призыва другого до следующего года не будет? Пришлось моим командирам давать объяснения офицеру, что я был самый не дисциплинированный и почти весь курс молодого бойца проходил на кухню.  Меня поставили обратно в строй и оставили в покое, а что делать, не комиссовать же меня, если я команды не выучил.  К сожалению, этот случай для меня имел очень неприятные последствия и я сразу пожалел о своём неадекватном поведении во время прохождения курса молодого бойца.
     Через какое-то время после сдачи воинских дисциплин, весь наш призыв снова построили на плацу и зачитали приказ по распределению нас в разные подразделения полка, для прохождения дальнейшей службы и всем объявили об этом по фамилиям.  Когда я услышал, что меня направили в комендантский взвод, а это значит,  всю службу проходить в караул или, как говорили наши деды – через день на ремень, а через два на кухню.  Я был в полной прострации и шоке, я был уничтожен и растерзан предстоящей мне судьбой.  Я же мечтал учиться в полковой школе при части, а попал в караул! Я буквально рыдал, но не мог, же это публично показывать, но комок надолго застрял в моём горле, я был готов извиниться перед моими командирами и встать перед ними на колени, только,  чтобы меня распределили в школу радистов. Я клял и проклинал себя, как только мог, но что свершилось, то свершилось и ничего и ничем случившееся не исправить – сам виноват и из штанов своих уже не выпрыгнешь.    (Продолжение следует).http://www.proza.ru/2010/12/08/1281