Мистерия дома 4

И снится мне сон, в котором по знакомому ощущению  тепла и предчувствию счастья понимаю, что видела его много раз. Это старый, давно знакомый сон. Я вижу его регулярно, и вот, наконец-то,  впервые повезло запомнить сон наяву.

В этом  сне я многое уже знаю. Или вспоминаю, что знаю. Там так хорошо, в этом сне! Так много света и тепла! Там поют птицы. Там утренний воздух, которым хочется надышаться. Там высокое синее небо. Там много свежей весенней листвы на огромных деревьях. Там хочется открыть глаза и уши и впитывать все-все-все. Там улыбаются люди. Там, как свежим утром перед жарким днем в начале лета, когда выходишь в детстве из дома погулять во двор и точно знаешь, что будет чудо и будет счастье, и весь мир тебе рад и готов раскрыть новую тайну.

В этом сне мне открылась тайна. Я увидела чудо. Наш дом, как загадочный и прекрасный корабль, плыл по бушующему морю листвы,  освещенный ярким летним солнцем.
 
Как обычно, я была в гостях у соседей на последнем двенадцатом этаже. Пространство расширилось, я вышла из квартиры и  попала на хорошо оборудованный прохладный чердачный этаж. Там была небольшая барная стойка и спортзал с площадкой для игры в теннис. Двадцатипятиметровый  бассейн находился  чуть дальше. С этим я уже была знакома.  Потом шли решетчатые боксы с номерами – небольшие кладовки для жильцов. Это тоже была не новость. Новость начиналась дальше. Я обнаружила под навесом веревки для сушки белья. Там, где навес кончался, под открытым небом шли трибуны из длинных скамей, каскадом спускающиеся вниз, как на стадионе, вдоль всей крыши дома. У края крыши невысокое легкое ограждение.

На трибунах сидело человека два-три, не больше. Был будний день, и мало у кого имелась возможность отдыхать на крыше. Интеллигентная пожилая дама в соломенной шляпе с полями читала книжку. У ее ног стоял пластмассовый тазик. Видимо, так она отдыхала и ждала, когда высохнет белье, развешанное в тени под навесом. Чуть подальше -  другая женщина, моложе первой, в купальнике и темных очках принимала солнечные ванны, раскинув руки на ярком махровом полотенце, застилавшем скамью.

Было тихо, солнечно и повседневно. Как будто жильцы всегда пользовались уникальными благами нашего дома. В этом не было ничего необычного. Просто у всех есть ключи от чердака – ходи, когда вздумается, занимайся спортом, плавай, загорай, суши белье, пей минералку и сок  в баре, смотри с высоты на Москву, только ничего не говори жителям окрестных домов. Привилегия для своих. Дом кооперативный – такое возможно.

Мне было немного обидно, что я столько лет ничего не знала и со своего первого этажа ходила развешивать белье на улицу. На то место, где сейчас стоят ракушки гаражей, а раньше стояли специально вкопанные для этих целей столбы.

День был солнечный. Воздух замер под высоким небом. Ни ветерка. Глаза резало от пронзительной летней  синевы. Я подошла к краю крыши, и оперлась на перила ограждения, чтобы поглядеть вниз. Верхушки старых деревьев в изобилии пенились вокруг, доставая примерно до седьмого этажа. Окрестности дома напоминали вид с самолета, идущего на посадку. К дому со всех сторон тянулось несколько тропок. По ним шли люди. Поодиночке и группами. Целеустремленно. В направлении к дому. Приблизившись, терялись из виду около третьего подъезда. Некоторые из них  задавали вопросы прохожим, показывая какие-то  листочки.

Я поинтересовалась у пожилой дамы, зачем эти люди идут в третий подъезд? Она посмотрела на часы, и сказала, что пора собирать белье, скоро начнется воздушное шоу. Сегодня будут летать самолеты. Люди с билетами идут на наши трибуны. Дом расположен удачно для демонстрации массовых  зрелищ – салютов, лазерных шоу, парадов самолетов и полетов воздушных шаров – всего того, что происходит в Москве.

Существуют специальные стадионы для таких зрелищ. Билеты трудно достать. Толпы народа. Но в Москве есть несколько удобно расположенных уникальных домов, таких как наш. Их можно пересчитать по пальцам.  Посвященным людям выдаются входные  билеты, чтобы наблюдать шоу в комфортной обстановке.

Еще она сказала, что знает дом, в котором на чердаке есть зал для концертов классической музыки. Тоже для избранных. Вход только по пригласительным билетам. 12-й подъезд дома №15 на Тверской. Подняться на седьмой, последний, этаж. Специальная консьержка пропускает на чердак в дни концертов.

Я поинтересовалась, могут ли жильцы дома смотреть зрелища с крыши? Могут. Только уже порядком надоело – все одно и то же.

Конечно, я давно знала, что наш дом не простой, но чтобы быть избранным настолько – чудеса!

***

И тут я проснулась. А как не проснуться, если столько новостей и хочется всем рассказать?

С утра нужно было бежать в поликлинику – в соседний дом. По дороге  пыталась разглядеть, что делается на крыше? Не видно. В поликлинике, заняв очередь на четвертом этаже, подошла к окну с видом на наш дом. Красота! Лучшее время года в нашем районе! Листочки на старых деревьях только распустились. Молодая роскошная зелень шелестит и  волнуется под напорами ветра.  Ветер волнами пробегает по кронам. Наш дом сияет из-за листвы, косо выплывая бело-голубой кормой корабля. Все точно.

По пути домой, чуть не подпрыгивала, чтобы опять заглянуть на крышу. Никак нельзя определить с земли, есть там что-нибудь или нет. Вечером доложила свой сон соседям по лестничной клетке и получила соответствующее моменту жесткое определение  - лечиться надо.

Позвонила Ирочке Мяэ:

- Ты чокнутая, Коша!

На следующий день и те в подъезде, и другая по телефону осведомились, ходила  ли я на крышу проверять, есть там то, что мне привиделось, или нет? Пришлось позвонить домоправительнице и допросить в деталях, как устроена крыша. Крыша устроена просто. Высота чердачного этажа минимальна. Щебенка и голуби. Вот так.

На другой день Леночка-домоправительница позвонила мне сама и отчиталась, что специально ходила на чердак и проверила все – трибун и следов от них нет.
Почему же всем так хотелось, чтобы мой сон оказался правдой?

***

Старые жильцы дома помнят, как загорали на шезлонгах во дворе, купались в жару на Москве-реке, выходя прямо в купальниках из подъездов. Как  возвращались  мокрыми в прохладные квартиры под собственный душ.

Помнят, как степенный караван огромных воздушных шаров преодолевал нашу крышу, притормаживая у самого дома и набирая необходимые метры в высоту, чтобы перевалить через препятствие.

Помнят, как зимой съезжали на картонках с высоты, на которой стоит дом, на лед Москвы-реки – каскадом из трех длинных крутых спусков. Как над крышей летали стаи голубей, выписывая стремительные спирали. Разлетались,  зависали в вышине, трепеща крыльями, и вновь собирались вместе для очередного витка уже над самыми головами зрителей.

Тогда на месте автомобильных ракушек на берегу стояли голубятни.
Дом был таким же молодым, как его жильцы.
Из окон  было видно, как по реке плывут баржи.
И все в этой жизни было возможным!

***