Глава 12. И больно, и смешно...

     Я уже рассказывала, какая я была патриотка. Школа наша принимала активное участие  в жизни города. Все значительные мероприятия проходили при участии пионерской и комсомольской организации. Особенно готовились ко дню выборов в Верховный Совет. В день выборов мы давали концерт, ну и я в первых рядах. Я должна была петь песню "На катке".
       Вьётся лёгкий вечерний снежок,
       Голубые мелькают огни,
       И звенит под ногами каток,
       Словно в давние юные дни.
       Вот ты мчишься туда, где огни.
       Я зову, но тебя уже нет.
       Догони, догони! -
       Ты лукаво кричишь мне во след...
       Догони, догони! -
       Ты лукаво кричишь мне во след.
А потом ещё танцевать в хороводе "Во поле берёзонька стояла".

     Воскресенье. Надо погладить галстук, ленты. Утюг на плите перегрелся, а времени ждать, когда подостынет, нет. Ну я и сунула его под струю воды умывальника. Что было?!!!!! Я обварила паром кисть правой руки. Боль невыносимая! Но надо бежать в школу, выступать. И выступила. Спела и станцевала, прикрывая больную руку носовым платком. И только потом пошла в больницу (рядом со школой). У меня был ожог кисти такой, при котором волдыри и кожа отстаёт от мяса.

     Носила повязку с мазью Вишневского месяц, ходила на перевязки. Писать не могла. А тут подошла пора экзаменов. В те годы экзамены сдавали каждый год, начиная с 4-го класса. Кожа с кисти сошла рукавицей, носила повязку до тех пор, пока не выросла новая кожа. На экзамене по русскому писала забинтованной рукой; некрасиво, но грамотно, на 5. Вот такие подвиги были у меня в пионерские годы.


     В 5-ом классе у нас появилась интересная учительница немецкого языка Зинаида Ивановна. Она была красива: высокая, статная, кареглазая, с пышными волнистыми тёмно-русыми волосами. У неё было живое, выразительное лицо. Она нам понравилась. Произношение у неё было настоящее, немецкое. Это меня удивляло. У меня так не получалось. Мы говорили "по печатному", по-русски. Немецкий язык был у нас не в чести после войны, и особой любви к этому предмету мы не испытывали. Но Зинаида Ивановна нам сильно нравилась.

     И вот мы с девчёнками решили на 8-е марта сделать ей подарок. Собрали деньги, ни с кем не посоветовались и пошли в наш единственный промтоварный магазин выбирать подарок. Там мы увидели шёлковые короткие панталоны необыкновенной, на наш взгляд глупых девочек, красоты. Такого мы ещё не видели: шёлковый трикотаж салатного цвета, с кружевами... Ну и купили. Теперь я это вспоминаю со смехом и стыдом - подарить такое учительнице! Представляю, что она испытала... А нам хоть бы что! Дурочки были, неопытные.
    Больше не помню, чтобы мы кого-то поздравляли и дарили подарки.

     Нравились мне уроки физкультуры. Тогда не было спортивной формы. Родители шили из фланели шаровары. У меня были светло-зелёные, и это меня смущало. Учителя звали Леонид Георгиевич.
 
     Примерно в те же годы в городскую больницу  приехали на практику стоматологи. В школе проводили осмотр всех учащихся. Мне это было вновинку. Врачей в белых халатах я обожала. При осмотре вынесли вердикт: все зубы здоровы. Это меня расстроило. Мне было бы интересно, как это лечат зубы. И я придумала: пришла на другой день и сказала, что у меня болит зуб. Ну конечно мне не поверили. Сказали чистить и полоскать тёплым.

     Муза заболела скарлатиной. Её упрятали в больницу на 40 дней. Она лежала в одной палате с Алей Брзжозовской. У обеих были длинные волосы, особенно у Али - густые, волнистые. И вот их не остригли, к счастью. Помню Музу в окне больницы.  Посещать не разрешали. А я не заболела.

     В 14 лет меня приняли в комсомол одну из первых. Рекомендацию мне дал директор школы.
     Училась отлично. В Доме Культуры на доске почёта висела моя фотография с комсомольским значком на груди. Лицо умное, взгляд открытый, воротничёк белый, в косах бантики - ну прямо образец школьницы-комсомолки!

                (продолжение следует)