Все в прошлом. Выпускной - это прекрасно!

 Выпускной  – это прекрасно! 

Тяжелое детство, нелегкая юность,
сложное начало самостоятельной жизни  – все в прошлом.


            – Валя, в Днестровске девочки видели белые туфли. Может подойдут тебе!  К твоему выпускному платью! – прокричали подруги из окошка проезжавшего мимо автобуса.
           – Спасибо, сейчас поеду, –  прокричала я в ответ и, загнав мысль о еде подальше, побежала на пригородный автобус.
          Наверное,  необходимо маленькое пояснение. Дело в том, что сегодня в 19 часов выпускной вечер в институте. Уже  четыре часа дня, а туфли в составе моего  праздничного комплекта отсутствуют начисто. Я оббежала все магазины,  побывала на всех барахолках. Но все напрасно. 1965 год. В магазинах можно многое купить, но не все, как и сегодня. Прекрасное платье из золотой парчи  (на которое я целый год копила  необходимую мне сумму) требовало  такой же прекрасной обуви.  Мои старые поношенные босоножки, хотя и приличные, туфли подруг – не подходили. Нужно было что-то необыкновенное – легкое, воздушное, на тоненьком каблучке. – Вот, как у той дамы, что я видела на прошлой неделе, в кинотеатре. Но, не везет. – Вздыхала я всю дорогу до Днестровска. И, о счастье – туфельки у меня в руках. Именно такие, как я искала.
          Под выпускной бал закупили большой  зал ресторана Днестр. Я была потрясающе хороша. Сама себе нравилась. А уж им (тем, что все эти годы видели во мне только нищенку …) вероятно и подавно.  Декан был очарован и, конечно, первый танец  с ним был мой. Он упросил меня выпить на брудершафт по малюсенькой рюмочке коньяка. Много ли мне  надо было, чтобы, находясь последнюю неделю на строго голодной диете, по причине полного отсутствия финансов на еду, мгновенно опьянеть. Последнее, что я помню – что бесконечно долго падала вниз, куда не знаю.
             Очнулась от стука. Барабанили в дверь. Посмотрела на часы. Половина пятого, утра или вечера – не разберу.  Какой-то стул, голова на малюсеньком столике. И стук в дверь, бесконечный барабанный бой по ушам.
          – Ну, какого черта, будите. Сегодня выходной. Какой выходной, – опомнившись  и медленно трезвея от стыда, подумала я. – Сейчас выхожу.
          – Ты уже с девяти часов вечера выходишь, милая девонька. Я устал и не могу попасть к  себе в «нумер». Давай выходи. Небось, выспалась.
           – Выспалась, выспалась! – ехидно добавил мужской голос.
           Я поправила прическу, ополоснула лицо, благо оно было без макияжа. С независимым видом я вышла из комнатушки швейцара и  пошла в зал. Он был полупустой. Кое-кто спал, уткнувшись носом в пустую тарелку, другие собирали остатки горячительного из полупустых бутылок и с радостным визгом  сообщали, что уже несут.
         Я вышла на улицу. Все готовились встречать рассвет. Собирались малыми группками идти на берег Днестра. Было довольно прохладно, как всегда перед рассветом.
         Ну, Валентина! Ты как огурчик! Вот, что значит не пить! – Встретили меня завистливыми голосами  девочки из нашей группы.
          – Она же с Ниркой  деканом пила, в отдельном кабинете, всю ночь! – подначил кто-то меня. Я независимо дернула плечиком – пусть  думают, как хотят. Главное, чтобы не узнали позорного отдыха на поломанном стуле в «будуарчике» швейцара. И сегодня, наверное, никто не знает, как, где и с кем я провела свой выпускной. То было мое первое знакомство с алкоголем, и оно мне очень не понравилось.
           Берега седого Днестра постепенно проступали на фоне светлеющего неба. Оно стало белесым, померкли звезды, тихий ветер колыхнул прибрежный ракитник, испуганно вскрикнула малая пичуга. Из-за горизонта, над деревьями появилась розовая полоска, стремительно увеличивающаяся в размерах. И тишина. Благоговейная. Перед ее Величеством природой.  Все замерли, наблюдая действо  рождения  нового Дня. 
         Вслед за розовой полоской, появился краешек солнца. Во все стороны брызнули его лучи, коснулись ракитника и как по команде  в густой листве  загомонили воробьи, стрижи острыми крыльями в стремительном полете разрезали тишину, где-то за рекой  гортанно  прокаркали вороны, сзывая  стаю на утреннюю кормежку. Легкий ветерок, словно пробуя свои силы, прошелся по верхушкам  грустных ив, распушил  ветви акации белой, качнул  листья кленов и …,  все заискрилось, засверкало, запело. Из зеленого массива на другом берегу Днестра неслась какофония звуков, восторженно приветствующих рождение  жизни. Хотелось петь, смеяться, прыгать, кричать – я люблю тебя жизнь. Но мы стояли завороженные, не в силах прервать великое счастье принадлежности к природе. Все расходились примолкшие, чуть-чуть растерянные  от прикосновения к Вечному, что есть и будет всегда.
         Праздники окончены. Я уезжаю на работу в Чимишлию. Заведующий кафедрой ботаники обещал год  держать место в институте за мной. Уезжаю на один год, чтобы окончательно оторваться от первого мужа, который и после развода не давал мне в городе прохода. При каждой встрече (специально поджидая меня) он пытался ударить, обозвать, всячески унизить. Нужно было уезжать. Уезжать из нелюбимого дома, от матери, оставляя брата и сестру. К этому времени брат уже учился в медицинском училище, а сестра все еще была в интернате.
               (Продолжение следует))


                Фото из семейного архива. 1965 год. Я  средняя в верхнем ряду.