Воин Иван и принц Арамейка IV продолжение

                Часть IV.
 
                Глава 1.
 
- Приступим, господа, - обращаясь к призракам на картинах,  сказал Юттифор. Он сделал пригласительный жест к столу, и они сошли со своих холстов. Их было ровно одиннадцать.
- Однако здесь для вас слишком светло, - добавил колдун, и, хлопнув в ладоши, произнес:
 - Таллифа, куллибба, ратто!
И обстановка комнаты мгновенно сменила свои декорации. Свечи, флаги, разноцветные окна – все это исчезло в мгновение ока. В средине темного зала появился огромный круглый стол. В его центре торчал тот самый волшебный жезл мага, с которым он никогда не расставался. Он источал из себя мягкий, фосфорный свет. Его силы было вполне достаточно, чтобы призраки могли видеть друг друга. Себя, и их гостеприимного хозяина. Вернее так – их гостеприимного друга. Живого среди мертвых грез сказочного мира. Они знали, что когда-нибудь настанет и его черед перейти свои магический предел. И тогда их картинная галерея пополнится еще одним персонажем.
 – Я не предлагаю вам угощение, друзья мои, ибо глупо напоминать вам о том, что для вас не существует материальных законов. – Слегка улыбнувшись, сказал им Юттифор.
Они мягко ему зааплодировали, и присели  на призрачные троны . Затем они подняли свои призрачные руки вверх и произнесли:
 - Татторт, атту, имам.
Юттифор, склонив свою голову в их сторону, ответил им:
-Свобода! Равенство! Братство! - Произнес он и присел на свой серебряный трон.
- Итак, господа, мы вновь вместе, и я готов выслушать ваши замечания. -  Обратился он к своим друзьям.
- Они не так важны, милорд, - сказал Рыцарь Желтых Доспехов.
- Мы понимаем ваши трудности, ваше превосходительство. - Добавил рыцарь Голубых Перчаток.
– Но это знание не ограничивает твоей ответственности, Ютти! – Воскликнул Рыцарь Медной Головы.
- В Мире Грез не бывает ошибок. - Прохрипел ему в поддержку Рыцарь Серого Шлема.
- Так же как и лишних наград! - Подхватил его фразу Рыцарь Красного Щита.
Юттифор, похолодев всем телом, напряженно ждал главного удара.
- Ты слишком юн, Ютти! - Вдруг закричал на него Рыцарь Магического Меча.
Юттифор подпрыгнул на своем  троне,  и громко икнул от неожиданности.
-Мальчишка! – Рявкнул на него Рыцарь Хрустальной Короны.
-Бездельник! – Поднимаясь во весь свой огромный рост, закричал на него Бронзовый Рыцарь.
-Ротозей! – Добавил Серебряный Рыцарь.
-Бездарность! – Потрясая прозрачными руками в воздухе, произнес Золотой Рыцарь.
-Что мы будем с ним делать, господа?! – Воскликнул Воздушный Рыцарь и выхватил свой волшебный меч.
-Отставить! – Прогремел в воздухе голос Огненного Рыцаря, и удар грома потряс основание крепости. Призраки в ужасе застыли на своих местах.
- Я сам спрошу у него ответ. - Злобно добавил он, и, пустив клубы дыма и огня, приподнялся со своего места.
-Итак, друзья мои, - продолжил он, пристально вглядываясь в их лица. - Время идет, а результата все  нет.   И мир людей сопротивляется нашему натиску.
Ряд призрачных рыцарей вздрогнул, и он, нетерпеливо вскинув руку вверх, сказал, обращаясь к ним:
- Сейчас не время выяснять наши заслуги перед Миром Грез. Мы долго ждали этого момента, и вот мир людей близок к своей Истинной Темноте. Еще немного и… - он сделал паузу и продолжил:
 - Но сейчас не будем об этом. Наша мечта о Вечном воплощении там, как никогда близка, но…
Строй рыцарей дрогнул, и он, грозно осмотрев их ряд, прибавил в голосе немного металла:
- Но  Истинный Свет и его слуги стали единственным препятствием к нашей полной победе.
Он грузно опустился на свое место и продолжил:
 - Итак, я не спрашиваю моего младшего брата, - он сделал кивок в сторону Юттифора, - когда он их уничтожит. Я спрашиваю всех вас, КАК это сделать!? – Сказал он и откинулся в глубину своего черного трона. Украшавшие его туманную поверхность звезды на одно мгновенье всколыхнулись и застыли в холодном безразличии к происходящему.
Рыцари напряженно перевели свое дыхание, и Рыцарь Желтых Доспехов робко предложил:
- Может быть, материализация в мире людей?
-Вздор! – Ответили ему хором призраки.
- Хм. При свете солнца мы слишком слабы. – Хмыкнул Золотой Рыцарь.
- И чистый воздух для нас очень вреден. – Задумчиво поддержал его Воздушный Рыцарь.
- Тогда реальность духов?  - Спросил его Серебряный Рыцарь.
 – Бред. - Ответил ему тот.
– Она разделит нас на твердых и прозрачных. - Поддержал его Рыцарь Голубых Перчаток.
- Это опасно! - Воскликнул Рыцарь Красного Щита.
- Нас слишком мало, чтобы рисковать. - Прохрипел ему в унисон Рыцарь Серого Шлема.
Они замолчали, и их взоры скрестились на задумчивом Рыцаре Магического Меча. Он, как всегда, был неожидан в своих решениях, но на этот раз он превзошел все их ожидания. Опираясь своей головой на рукоять меча, он медленно произнес.
-Надо ввести наших врагов в Мир Грез! – Сказал он и гордо скрестил руки у себя на груди.
-Что?! – в неописуемом ужасе закричали призраки.
-Браво! Браво! Брависсимо! – зааплодировал ему Огненный Рыцарь, и мягко улыбаясь, добавил:
 - Удачный ход, Магистр! Итак, господа, решено, - продолжил он. - Мы введем их туда, где им нет никакого шанса на спасение.
Они дружно встали со своих мест и запели песню свободы:


                Вставай проклятьем заклейменный
                Весь мир свободных и рабов
                Кипит наш голос возмущенный
                И вечный бой вести готов

                Это есть наш последний
                И решительный бой
                С Хозяином мира
                Восстанет  мир иной!

 
-Но они могут быть сильными! - В ужасе закричал  Юттифор им в ответ.
-И смелыми. - Усмехаясь ему в лицо, сказал Рыцарь Медной Головы.
-И храбрыми. - Издеваясь над ним, добавил Рыцарь Желтых Доспехов.
-Но так решил наш Совет, Ютти. - Подвел итог их беседе Огненный Рыцарь. Он снял свой шлем, и его мертвенно бледное лицо озарилось светом магического жезла. Огненный Рыцарь протянул к нему свою правую руку и накрыл его набалдашник. Один за другим, следуя его примеру, призраки положили свои руки поверх жезла. Тот дрогнул и, символизируя согласие Трехглавого Змея  с их предложением, опустился вниз.
-Решение принято, Ютти. - Засмеялся Огненный Рыцарь, и Призрачные Герои, один за другим, проходя мимо чуть живого мага, стали хлопать его по плечам. Они делали поклоны в его сторону, и с издевкой в голосе, добавляли:
-Какой умный мальчик!
 -Как он много трудится!
- Он просто прелесть!
- Наверное, он сильно устал!
-Совсем нет, друзья! Он полон сил и энергии!
- Идей и планов!
-Э-э-э-экселенс! Ха- ха-ха!!! – Хором рассмеялись они его доселе неслыханному в Мире Грез, приветствию.
 - Бездарный трус! – Сытирая слезы, потешался над ним Огненный Рыцарь и вдруг  смешливым  голосом он запел:

                Наука магов, темный лес.
                Но Юттифор, хвала и честь,
                Сумел достичь пути предел,
                Но от забот лишь похудел.

                Он от алхимиков узнал,
                Как сделать крепкий пьедестал.
                И превознесся до Небес,
                Трусливый, глупый: « Э – э –э – экселенс!»

  - Ха – ха – ха!!! – Удушливым голосом засмеялся он в лицо Юттифору.               
 И хор Призрачных голосов подхватил окончание его мелодии:
               
                «Э – э –э – экселенс!»   

 Ее эхо взлетело ввысь к потолку, и затерялось где-то там, в дали уголков его огромного зала. Огненный Рыцарь, дружески усмехнувшись, подошел к Юттифору, и сказал:
-Ну же, друг мой, подойди ко мне поближе. - Обращаясь к полуживому от страха Юттифору, сказал Огненный Рыцарь.
 – Ты так молод, Ютти, а у тебя уже сдают нервы. - И он дружески обнял его за плечи.
 – Тебе всего – то на всего сто лет от роду, а ты уже совсем старик.  - Довольным голосом произнес он. Затем он немного помолчал и добавил:
- Теперь о главном, Ютти. Надеюсь, ты понимаешь, что  ты не можешь допустить ошибки. Теперь она карается смертью.
И маг испуганно перевел свое дыхание.
-Ты сделал их слишком много в своей жизни. – Устало сказал Огненный Рыцарь и громко зашептал ему в самое ухо.
- Теперь пришло время расплаты.
-Но я хотел… - начал было маг, но вырвавшийся из уст Огненного Рыцаря вихрь пламени заставил его замолчать. Огонь опалил лицо мага. В воздухе комнаты  раздался запах паленых волос. 
- Одна из них – это та, что ты всегда перебиваешь старших, Ютти. - Прошипел призрак.
-Виноват. - Прохрипел тот, задыхаясь от боли и удушья.
-Твоя вина мало стоит. На карту поставлена наша жизнь и жизнь Владыки нового мира. – Прошипел ему в лицо призрак.
- Но я хотел ему помочь. - Торопливо зашептал ему в ответ испуганный маг.
-И стать первым среди равных? – Прошипел ему в ответ Огненный Рыцарь. Его руки стальными тисками стиснули  горло мага  и стали медленно его душить.
-О нет! Нет! - Захрипел ему в ответ Юттифор.
-Таков закон, Ютти. Неудачник погибает. – Сжимая руки, говорил тот.
-Но вы не сможете без меня ничего сделать!- Безнадежно воскликнул колдун.
-Ты прав, Юттифор, - отпуская его горло, прошептал Огненный Рыцарь. – Твоя телесная оболочка слишком хороша для солнечного мира людей. В этом ты прав. Но бойся своей смерти, Ютти. Бойся ее! - Пригрозил ему рыцарь и маг вздрогнул всем телом. Огненный Рыцарь отошел от него на несколько шагов, и, обращаясь к нему, добавил:
-Я лично проконтролирую твои ошибки.
- Надеюсь, что Совет магов окажет тебе в этом помощь? -  Робко возразил ему Юттифор.
-Мой друг, ты забываешь, что при свете дня большинство из нас ограничены в своих возможностях. Но я и те, кого я избрал, не имеют препятствий в мире людей. Твоя задача – создать нам условия. Все остальное мы сделаем без твоего участия. Ты понял меня?
-Да, да! Конечно! – Потирая свою онемевшую шею, ответил ему маг.
Огненный Рыцарь хлопнул в ладоши, и жезл, выскочив из  средины стола, оказался у него в руках. Он бережно прикоснулся его концом к плечу мага, и сказал:
- Помни, Ютти, мы ждем тебя там. – И он указал жезлом на картинную галерею. Маг устало кивнул головой ему в ответ, и покорно сложил руки на своей груди.
-До свиданья, милорд, - с усмешкой сказал ему Огненный Рыцарь. – И не забудь, друг мой, ты должен загладить ошибки своей молодости.
- Но русичи – это не ошибка и я… – но Огненный Рыцарь не дал ему договорить до конца. Удар волшебного жезла пришелся Юттифору в левый бок. Его кольчуга хрустнула стальными кольцами и расплавилась в том месте, где  наконечник жезла  соприкоснулся с ее поверхностью. Юттифор вскрикнул от боли и зашептал:
-Я понял, понял!
-Твои слова безумны, друг мой. Племя людей набирает силу. Твоя глупость заставили обратить их  внимание на борьбу с нами. До твоего появления в их мире, они не догадывались о нашем существовании. Теперь наши карты открыты.
- Я исправлю свою ошибку.- Обиженным голосом ответил ему маг.
-Надеюсь, друг мой. – Сказал Огненный Рыцарь, и с этими словами переломил в своих руках его жезл. Тот громко хрустнул и потемнел.
– Отныне ты владеешь только половиной Мира Грез.
Юттифор в ужасе взглянул ему в лицо.
-Такова воля нашего Хозяина.-  Хитро улыбаясь, довольным голосом  ответил ему тот на его взгляд.
Юттифор обессилено уронил голову вниз, и слезы разочарования заблестели у него на глазах.
-Я ухожу, Ютти. Проводи меня, мой старый друг, - сказал Огненный Рыцарь, и они отправились к картинной галерее.
Огненный Рыцарь протянул обломки жезла Юттифору, и хлопнул его рукою по правому плечу. Затем он вошел в свой холст и Юттифор сделал ему поклон. Огненный Рыцарь ответил ему тем же и безмолвно застыл там.
 Юттифор развернулся на одной ноге и быстрым шагом удалился из комнаты. Он прошел гулкими коридорами дворца в дальнюю свою палату, и сделав там фальшивый поклон в сторону картин, скривил губы в гримасе:
-Решено! Экселенс! Я ухожу! – Обиженно гримасничал он, вспоминая грубые выпады призраков.
 – Я сам знаю, что мне делать! – Закричал он им в ответ. С этими словами он взял обломки  жезла в свои руки, и соединил их в месте разлома. Металл густо задымил и покрылся тонким кольцом спайки. Попробовав его на излом, Юттифор ударил посохом в землю. Его  нижняя часть осталась безжизненно черной, но его верхняя часть по-прежнему светилась.
-Пусть половина, но она моя! Ха-ха-ха! – засмеялся он в адрес Совета.
 – Теперь дальше, - продолжил он. – Мне необходимо узнать, где они! - Имея в виду своих слуг, лихорадочно заговорил он, и поднял свой жезл. Сделав им петлю, он вызвал из  воздуха песчаный дождь. Туча песка высыпалась на пол комнаты, и покрыла его тонким слоем. Юттифор нашел ее середину, и достал из рукава своей белой хламиды разноцветные китайские воланчики. Он раскрутил их в воздухе и бросил их на пол. Они вьюном закрутились там, и вывели первое слово. Оно гласило:
- « Путь…»
-Они еще в пути?! – Воскликнул маг. Он перевернул жезл и его рукояткой отвел воланчики в сторону. Те написали следующее:
- « Не близок».
-Что?! – В голос закричал Юттифор, и закружившись на одном  месте, вызвал вокруг себя ураганный ветер. Туча песка взметнулась в воздух. Она бешено вращалась  там, и в ее глубине Юттифор угадал неясные силуэты своих слуг. Маг в ярости разбил палкой их песчаное изображение и громко закричал:
-Мутта, аххбар, раахас! – И повинуясь его слову, пол комнаты двинулся вниз. Через некоторое мгновение Юттифор оказался в подвале. Там он стал посреди темной комнаты, и, направив острие жезла на четыре стороны от себя, открыл им занавески на огромных аквариумах. Затем он начертал острием на их стеклах магические иероглифы, и они засветились голубоватым светом. Маг удовлетворенно хмыкнув вызвал пещерных троллей.
-Я жду ваших оправданий.
-Мы это… Мы то самое… Так точно, экселенс… - забормотали они, испуганно щурясь с экранов.
-Молчать! – Рявкнул на них Юттифор. - Что так точно!? Что!?
-Мы устроили засаду его родным, и печенеги их убили. Но он ушел от нас.- Все разом загомонили они.
-Все это в прошлом, - закричал на них Юттифор, - Я спрашиваю, где он?!
-Он скрылся от нас в Сыром Бору.
-Отлично! – воскликнул маг. – Догнать! – Добавил он.
-Но как же, экселенс? Мы же это… Мы не можем! Мы боимся!
-Отставить! – Приказал он им, и насупив брови, сказал:
 - Печенегов с собой больше не брать. Все сделать самим. Лично! Ясно? Я спрашиваю, ясно? – Сквозь стекло аквариума закричал он на них.
-Так точно, ваше высочество. Э э э… то есть…. Высокоотчество. Мы… сейчас. Мы… догоним, - загомонили они, и положив деревянные дубинки на плечи, торопливо засеменили в глубину Сырого Бора.
-Теперь вы, - обращаясь к гарпиям, - сказал маг.
-Мы сделали все возможное, - цокая языками, сказали они, - но этот старик задержал наших людей в тронном зале.
-Ах, да, старик, - потирая лоб рукою, сказал Юттифор и вскинув жезл в руку, вонзил его в стекло аквариума. Жезл пробил его стеклянную оболочку, и ударил ближайшую гарпию прямо в ее железное бедро. Стекло лопнуло, и на пол комнаты хлынул целый поток прозрачной воды. Зеленая кровь раненой птицы, смешиваясь с ее прохладой, отдавала болотным запахом. Гарпия жалостно вскрикнула, и гаснущий экран донес испуганное эхо голосов птиц – неудачниц:
-Мы все исправим! Мы все сделаем, ваше в - в – в – величество!
-Догнать, уничтожить, стереть с лица земли! - В ярости  завопил на них маг, и они взвились в синий, горный воздух.
-Ваше слово, эльфы. - Отдуваясь от гнева, сказал он.
-Мы рады приветствовать вас, экселенс. - Сказали они ему и дружно сделали ему реверанс.
-Довольно изворачиваться. К делу, господа! – Оборвал он их.
-Наша роль скромна, экселенс. Мы делаем свою работу тонко и незаметно.
-О чем это вы?
-Сейчас время грубой силы, экселенс.
-То есть вы хотите сказать, что ваше время еще не пришло?
-Именно так, милорд.
-Отлично. У вас есть план действий?
-О да, милорд! О да!
-Я жду результатов!
-Он непременно будет, ваше высочество!
-Хватит! - Раздраженно произнес Юттифор, и отвечая на поклон эльфов, сделал им ответный реверанс.
Их аквариум потемнел, и тонкий шелк покрыл его блики.
-Ну что же. Теперь вы, друзья. - Обращаясь к гномам, сказал Юттифор.
Их экран блеснул серебром, и три гнома дружно ему ответили:
-Мы уже на месте, экселенс.
-Правда ли? – Недоверчиво переспросил он их.
-Истинно так, экселенс.
-Я вижу здесь только троих. Где остальные?
-Но, экселенс! – воскликнули они, - таково было условие нашего договора!
-Ах, да-да-да, - наморщив лоб, пробормотал маг. – Итак, вы уже на месте.
- Да и мы готовы  ввести их в Мир Грез.
-Вот как? Вы знаете, решение нашего Совета? – Удивленно спросил их маг.
-У нас всюду друзья. - Ответили они ему.
-И они живут в крысином ходу.  - С ухмылкой добавил он.
-У гномов много друзей, экселенс.
-Довольно глупых фраз, я спрашиваю вас, когда, где и как?
- Мы не знаем!
-Что? Что я слышу? – Наливаясь гневом, зашипел Юттифор.
-Мы не знаем - где. Не ведаем - когда.   И не задумываемся о том - как. Мы знаем - почему. Все остальное придет само собой.
-Да, разумеется. Вы как всегда блистательны, господа. - Успокоено сказал Юттифор и отвесил им поклон.
-Мы были рады вас увидеть, милорд.
-Я также. Но я еще не закончил. Итак, мне по прежнему не хватает ваших гарантии.Грантий по завершению нашего дела.- Угрюмо спросил он их.
-Наша гарантия – это  жизнь наших родственников. Она с этой минуты принадлежит Вам и Миру Грез.
-Отлично, - воскликнул маг. – Не смею вас больше задерживать. Надеюсь, вы знаете, что делаете.
-О да, экселенс, о да!
-И, кстати, что вы думаете о той старухе, что живет в Сыром Бору?
-Баба-яга?
-Да.
-Она не так опасна для Мира Грез, как о ней говорят. Но она близка преданиям русичей. Ее сердце занято воспоминаниями о великих воинах ее народа. Так, что рассчитывать на ее помощь нам не приходиться.
-Ну, хорошо. Тогда используйте других чудищ.
-Так точно, милорд. Мы всегда на страже.
-Надеюсь, что у вас не будет  промаха.
-О нет, экселенс, о нет. Мы ждем людей, там, где они нас не ждут.
-Отлично, господа! К делу! – Ответил им Юттифор, и гномы поклонились ему в ответ.
-Как наши алмазы? - Спросили они мага.
-О, они прекрасны. - С улыбкой ответил им маг.
-Так же, как и ваши новые деньги из мира людей, экселенс. - Сказали они ему, и ушли восвояси.
Их аквариум потух и Юттифор остался один.
-Родственнички! - Злобно прошептал он и произнес проклятье в их адрес.  Ах, как он жалел о том времени, когда он был еще свободен. Как он жалел о тех днях, когда решение Совета еще не довлело над ним. Как славно он парил над миром людей, и сеял там страх и ужас. Какое это было несравненное время! Но теперь он был связан. Теперь он мог воздействовать на него только с помощью своих слуг. Но скоро придет его время. Он должен доказать, что он первый среди равных, иначе… Иначе ему грозит гибель.  Вспомнив сильные руки Огненного Рыцаря, маг вздрогнул, и мурашки пробежали по его телу. У него нет шансов на ошибку. Сейчас или никогда. И Юттифор, развевая на ходу фалды своей белой хламиды, устремился в глубину подземелья.

                Глава 2.

Едет Иван, да думу гадает. Почему так все в этом мире устроено? То, чего не хочешь – делаешь. А то, чего желает твоя душа, не идет к тебе в руки. Да… Загадали ему  гуси-лебеди загадку неразгаданную. То ли во сне ему тогда все это привиделось, то ли наяву это все с ним происходило. Но только черный лес становился все гуще и гуще. Воронок его верный шагает неуверенно по узким тропкам, да ушами в сторону прядает.
-Что ж ты молчишь, друг мой верный, - спрашивает его Иван. – Вот уж не думал, что ты слово молвить можешь!
А тот в ответ только гривой трясет, да хвостом отмахивается – мол, не до разговоров сейчас, хозяин. Так прошел день. Дело к ночи. Пора бы уже и меру знать, на отдых готовиться. Но не спешит Иван привал устраивать. Что-то не лежит у него душа к этому лесу. Чует он, что беда где-то рядом. А что за беда будет, кто знает? Смеркалось. В лесу быстро тьма наваливается. Только солнце за горизонт, вот тебе и тьма непроглядная. Куда ни кинь взгляд – всюду темнота. А в темноте-то все деревья одинаковые, и дороги совсем не видно. Остановился наш добрый молодец, осмотрелся – нет, не видать ничего. Но, впрочем, тропинка-то чуть светлей, была, чем остальной лесной ковер. Тронул он Воронка по ее полотну, да тут и случилась с ним беда. Вышел конь его верный на малую делянку, и зацепил он грудью веревки капкана-самострела. Тот, хоть и старый был, но упругости своей не потерял, сразу сработал. Его добрые люди на колдуна Юттифора поставили. Тот в этом лесу все женщин и детей подстерегал. Когда напугает их до смерти, а когда и в полон за собой уведет. Но к тому времени, как появиться тут Ивану - удальцу, охотники за тем колдуном давно перевелись. Кто из них в схватке неравной погиб. А кто сгинул неизвестно где. А капкан их как на грех, остался. Но, как говорится, просто так и яблоко с дерева не падает. Так и случилось. Потянул Воронок грудью его струны, тронул тетиву с места,  да не зря  ж они с Иваном в одних яслях с детства полеживали. Сердцем почувствовал он беду, не иначе. Как заржет он во всю силу, да как на дыбки поднимется, а тут и стрелы-самострелы с трех сторон подоспели. Иван от их удара с седла кубарем слетел. Выхватил меч - кладенец, щитом прикрылся, а что тут поделаешь? С кем воевать-то? Нет никого. Подошел он к Воронку, а тот уже и не шелохнется. Сразу скончался. Даже не вздрогнул ни разу. Что делать? Погоревал Иван глядя на него, да и говорит:
-Эх, Воронок, Воронок. Жаль мне тебя, друг ты мой  разлюбезный!
Прикоснулся Иван к его прохладной  морде губами, вздохнул тяжело, да и пошел дальше. А только пешим далеко ли уйдешь? Прошел он, сколько глаза видят, и встал как вкопанный. Ни зги не видать. Куда идти, что делать? Присел он на корточки. Вокруг – тьма тьмущая. Шорохи вокруг лесные раздаются. Призадумался Ваня. Вдруг, чу! Показался огонек вдалеке. И песня вроде оттуда доносится.
 –Что такое? – Прошептал он, и крадучись пошел на тот голос. Подошел он поближе, выглянул из-за кустов, а тут тебе девица- красавица, на берегу озерца  сидит. Гребешком волосы расчесывает, да песню поет.
- Вот так диво! – Шепчет Иван. – Везет мне в этом лесу на чудеса!
Только было, прислушался он к ее пению, а тут у него и голова закружилась. Руки-ноги отнялись, в глазах туман расстилается. И не хмельной вроде бы Иванко, а как будто его кто сном опутал. Ноги - то у него сами к девице той и пошли. Вокруг озера лягушки квакают, хозяйке подпевают, да  туман лапами нагоняют. А красавица волосы белые распустила, гребешком их расчесывает, да рыбьим хвостом в воде полощет.
-  Русалка! - Шепчет Иван и все ближе к ней подходит. Ноги у него заплетаются, голова из стороны в сторону колышется, ни рук, ни ног не чует, а в душе смута. Хочет он меч достать, а руки не шелохнутся. Хочет щит поднять, а сил нет. Так  и сгинул бы наш Иван. Да только сама красавица все дело испортила. Чуть-чуть не дотерпела. Как взбрыкнет она своим хвостом в воде, да как кинется она на Ивана. А тот аккурат трех шагов до нее не дошел. Протрезвился Иван, очнулся. Да не тут – то было! Подвернулся ему по ноги пень – пакостник и сбил его с ног.  Вцепилась русалка  в его колчан, и тянет его в болото. Жабы на него со всех сторон прыгают, бьют его изо всех сил, помогают хозяюшке. Но просчиталась вражья сила.  Не так-то просто ей окаянной можно русского воина  с панталыку сбить. Уперся Ванюша руками в землю-то, и тянет русалку из болота на берег. Та хвостом воду буровит, колчан зубами рвет. Лицо у нее страшное стало, как у зверя. Клыки саблями с двух сторон свисают, язык змеей вьется, а волосы белыми червями колышутся. Страх, одним словом. Хрипит Иван от удушья, в горле ему тесно, но виду не подает, рвется он из рук темной силы. Вот-вот он его в воду утянет. Еще чуть-чуть, и оказался бы он в глубине озера. Тянет Иван русалку из озера, а она и говорит ему со злобой:
-Мой будешь, красавчик!
-Врешь, ведьма, - хрипит Иван, - не возьмешь русича!
Тянет она его вглубь, вот-вот пересилит. Но вдруг изловчился Иван, скинул он ремешок колчана с плеч. А русалку – то и понесло от него другую сторону. Ох, и крику тогда от нее было! Несется она по воде, как будто стрела с тетивы сорвалась. Летит, причитает.
- Ая – я – я –й!
 Пролетела шагов этак с 20, да в корягу там головой и врезалась. Шуму там было, хоть отбавляй. Рыбья чешуя по ее следу струей стелется, да вместо песни теперь крик ее стоит.
-Ой, голова моя, голова! Ой, гребешок мой,  гребешок!
-Тьфу ты, нечисть, - сплюнул Иван ей вслед, - чтоб тебе гребешка своего во век не видать. – Ругается он.
-  Жалко вот колчан, да лук из – за тебя утонули, бесовское отродье! – Шепчет он ей в след.
Тронулся он в обход болота.
 - Вот беда-то, - горюет Иван, - Лук потерял, куда теперь без него-то!?
 Но делать было нечего. Так прошел он всю ночь. Считай, что и не спал он тогда совсем. Все про озеро то вспоминал, да ведьму ту белокурую.
 -Уж не эту ли ты мне помощницу накликала, бабуся-ягуся? – думает он про себя,
– То-то я гляжу, обомлел я тогда, сам не свой стал. – Гадает он.
 Долго ли, коротко ли он так шел, но вышел он - таки из того места целым и невредим. На рассвете той ночи и выбрался он из него. Прилег Иван на просеке, да и проспал, чуть ли не до обеда. А тут и солнышко выглянуло. Согрелся воин под его лучами  и проснулся. Огляделся он кругом, и дальше пошел.
Идет, думку гадает. Воронка своего вспоминает, да о луке с колчаном горюет. Так прошагал он часа два или три. Сырой Бор далеко позади от него остался, а в светлом лесу царила необыкновенная красота. Солнце сквозь листву пробивается, трава на полянах зеленой волной колышется, медовый аромат голову кружит. Воздух чистый, легкий, сладкий. Прошел Иван еще немного вдоль него, а тут ему речушка быстрая навстречу попалась. И неглубока вроде бы, а быстрая, шустрая такая.
- Славная ты моя, - говорит он речке, - дай-ка я с лица твоего водички попью. - Прошептал он лесной подружке, и наклонился к ней с берега. А там – что такое? Видит Иван большую щуку, и во рту несет она колчан его верный, полон стрел, и лук там на месте. Встрепенулся Иван – что за наваждение. Глядь – и впрямь, щука-то, из воды выныривает, да колчан на землю рядом с ним кладет. Оторопел Иван:
- Вот тебе и чудо. – Шепчет он.
Щука же та – хвостом машет, глазами блестит, да и говорит ему:
-Что ты, Ваня, дивишься? Лес теперь тебе другом будет. Коль меня не забудешь, я тебе службу еще сослужу.- Встряхнул Иван головой, а ее и след простыл. Только круги по воде расходятся. Что такое? И голос вроде знакомый ему показался. Огляделся Иван по сторонам, понять ничего не может. И веры особой нет – тот ли колчан-то? Смотрит, вроде бы тот. И как тут сомневаться?   Руки-то не обманешь. Засмеялся Иван. Достал он лук свой верный, да заложил в него стрелу каленую.
-Дай, - думает, - проверю оружие. - Не отсырела ли тетива у него?
 Натянул тетиву, прицелился, да ищет себе цель. Тут на другом берегу увидел он Лису Патрикеевну. Шубка на ней рыженькая, лапки беленькие, мордочка черненькая – красавица, да и только. Прицелился Иван в нее, и пустил стрелу. А лиса-то не простая оказалась. Вильнула она пушистым хвостом, и хвать его стрелу зубами. Так и убежала с ней вглубь леса. Удивился Иван. Сроду он такого хитрого зверя не видывал. Потерял он стрелу. Ладно, одну стрелу потерял – их еще много осталось. Чего горевать-то? Перешел он через речку по бревнышку, да и дальше тронулся. А тут опять ему та лиса навстречу бежит, и стрелу во рту держит. Подходит она к нему поближе, стрелу на землю опустила, да и говорит ему:
-Ты, Ваня, торопись-поспешай. За тобой погоня назначена. Она уже по следам твоим мчится.
-Что за сказка? – Дивится Иван. - И рыбы говорящие тут водятся, и лиса человеческим голосом ему молвит.
Удивился он, но виду не подает. Спрашивает ее:
-А ты-то, кто ж такая будешь?
-Я той щуке родней  прихожусь.
- А что ж кума-то твоя родная, сама колчан догадалась со дна достать, или подсказал кто?
-Так мы, Ваня, в лесу этом все видим. Все про него знаем.
-И кто же среди вас старший?
- Так ты про то у бабуси-ягуси спроси, она все тебе и расскажет.
-Ах, вот оно что, - догадался Иван, - вот о какой помощи она мне тогда говорила!- Обрадовался воин. - Ну, спасибоньки, ягуся, уважила. Вовек тебя не забуду. Передай ей, лисонька, от меня поклон, - говорит он лисе, и делает ей поясной поклон.
-  Ладно, мол, добрый молодец, - говорит ему та, - передам от тебя поклон. Только времени у нас не остается. Пойдем скорее дальше.
Поднял Иван стрелу с земли, отправил ее в колчан тугой, и пошел за лисой вглубь леса. Она его торопит, сама то впереди бежит, то за спину забегает, хвостом его следы заметает. Так прошло еще с полчаса, не больше. Тут лиса остановилась, мордочкой туда-сюда покрутила, да и говорит Ивану:
-Тут мы и расстанемся. Ты уж про нас не забудь, Ваня.
-А как же вас тут забыть-то? Одно чудо чуднее другого творится, - отвечает он ей.
Махнула ему лиса в ответ хвостом, и побежала вглубь леса. Бежит она к лесу, да на ходу кричит ему:
-Так не забудь про нас, добрый молодец, не забудь!
И голос опять ему таким родным показался, знакомым. Уж не бабуся ли ягуся оборотнем мне является, - думает Иван.  - Ну, да ладно. Солнце движется, земля крутится, дело не спеша, но идет к своему концу. Разберемся и с этой загадкой.- Думает он.
 Идет Иван дальше. Вокруг него летнее марево стоит, медяные травы голову ему кружат. Долго ли, коротко ли он так шел, а не заметил того Иван как оказался он посреди болота. 
 Огляделся Иван. Завела его обман - дорога в топкое место. Кругом трясина болотная, живая земля ходуном ходит. Тут и там ловушки виднеются. Развернулся Иван, да попытался было назад пойти. Да не тут-то было. Наткнулся Иван на непроходимую трясину. Тронулся Иван по ней, а тут – новая беда. Расселась та топкая трясина, да выпрыгнуло из ее глубины чудище невиданное. Видом безобразное. О семи головах и пяти руках. Испугался Иван. Оступился он на кочке – и бултых в трясину.  А чудище куражится. Идет на него. Мужским голосом рычит, песню поет:
 «Как пойду я, пойду,
 Добра молодца возьму, ой, возьму
Страшным сном угощу, эх, угощу
 Да на дно утащу, ух утащу!».
-Тьфу ты, нечисть! – Шепчет Иван ему на встречу, - и откуда тебя принесло?
Тянет болотная жижа Ивана в свою глубину, а привидение к нему приближается. Головами крутит, совиными глазами хлопает, вороной клекочет,  изгаляется:
-Поделом тебе, воин русский! Будешь знать, как русалок обижать!
Достал Иван меч - кладенец, а как  бой ему в той трясине вести и ума не приложит.
А водяной кандалами трясет, из мертвых голов дым пускает, да на Ивана кочки бросает. Вытянул он свои длинные руки, да и выхватил у него из рук меч -кладенец. Иван к тому времени уж по пояс в трясину погрузился. Шумит чудо-юдо, вокруг него тину баламутит, того и гляди, затопчет его в грязь. Скорбит Иван  душой. Совсем уж было отчаялся он в своем спасении. Но вдруг видит он, как в глубине того болота показался серенький зайчишка. Бежит косой по болоту, с кочки на кочку перепрыгивает, да к нему поспешает. Водяной его издалека заметил, семь голов одну на другую поставил, кричит, машет на него руками:
- Брысь! Брысь отсюда!– Отскочил от Ивана в сторону и водой там кашляет.
А зайчишка и не думает его  слушаться. Приблизился он к Ивану, лапкой мордочку утирает  и говорит:
-Что ж ты, молодец, не весел? Что ж ты голову повесил? Али жизнь тебе не дорога? Иль кольчужка коротка?
-Эх, косой, - отвечает ему Иван, - Что ж ты меня прибаутками - то кормишь? Ты, если знаешь, как мне быть, так подскажи, Христа ради. А то я совсем скоро грязью захлебнусь. – И тину руками от своей  груди отталкивает.
-Так помощь твоя рядом с тобою ходит, а ты на нее и глазом не ведешь! – Говорит ему косой.
Как тут понять? Призадумался Иван. Оборотень тем временем опять в себя пришел. Совсем распоясался. Подошел к Ивану вплотную, да и норовит его  в тину болотную втоптать
 -А ну-ка, бесовское отродье, -  сообразил тут Иван, - именем Иисуса Христа приказываю: тяни меня из болота!
Что тут началось, и не передать! Заметался оборотень в разные стороны. Закружился, затоптался на одном месте, а деваться-то ему некуда. Скрутило его, окаянного, приструнило. Сам вертится, как ошпаренный, стонет, а идет таки к Ивану. Встал рядом с ним на четвереньки, что конь вороной, головами трясет, да  говорит:
-Ненавижу я Святую Русь! Но и Бога боюсь пуще смерти.
А косой Ивану подсказывает:
-Седлай его, Ваня, да на берег поспешай! Меч твой я тебе сам принесу!
Перекрестился Иван, перекрестил оборотня, да и ухватился за него. Тот от крестного знамения еще пуще вопить начал. Но ничего – тянет Ивана из болота. Так и вынес его на себе. Правда, только добрались они до твердого места, он как кинется от Ивана прочь, только пятки засверкали. Засмеялся Иван ему вслед, и начал сапоги с себя стягивать. Одежду на просушку по кустам развесил, доспех свой привел в порядок, а тут и зайчишка с мечом на плечах явился – не запылился.
-Ай, спасибо тебе, косой, - говорит ему Иван, - поклон от меня земной прими. Подсказал вовремя – выручил меня из беды. – Говорит  Иван своему спасителю.
-Это, мол, что, – отвечает ему заяц, - я тебе еще пригожусь! – Сказал ему тот, обмахнул усы от болотной тины и побежал вглубь леса. Пока Иван отдыхал, косой за то время по лесу сто кругов успел сделать. Прибежал он назад, и говорит ему:
-Худо дело, братец Иван! Погоня уже близко. Мы с сестричкой - лисичкой и щукой - наукой их с толку сбили, да, видно, ненадолго. Но пока она до болот доберется, мы с тобой еще дальше уйти успеем. Ну, а там – как Бог даст. Увязнет она в болотах – твое счастье. Пройдет их топь – дальше будем думу думать. Иди за мной, поспешай.
Говорит ему зайчишка, и давай ходу в лес. Иван наспех оделся, доспехи на себя набросил, а сам думает:
-  И что это за погоня такая? Может, зря я от нее ухожу? Встать тут в лесу засадой, да сразиться с нею, чего уж тут бегать-то!
Прикрылся он щитом, да выглядывает врага из – за кустиков.
 А зайчишка тот не простой был, все про Ивана знает, кричит ему на ходу:
 - Не устоять тебе одному против них, Иван. Мы с тобой от погони уходим, да врага нагоняем. Она ведь за тем и послана была, чтобы тебя остановить. Подмога наша впереди нас будет. Как дойдешь ты до того места, что калики тебе накликали, так узнаешь, где правда была.
Ладно, думает Иван. Раз уже зайчишка о его секрете знает, то тут дело верное. Есть в этом пути воля Божья, не иначе. Но не престало  русскому воину от врага бегать.
- Сразимся тут у болотца. Может и одолеем вражьи козни! – Стоит Иван на своем. Посмотрел он в след зайчишке, да и вышел он на край того болота. А тут и обман – дорога ему под ноги легла. Не успел он и глазом моргнуть как оказался он на другом конце того леса.  И косой тут как тут оказался. Перевел Иван дух. Оглядывается он в поисках ворога. А зайчишка на задние лапки приподнялся, носом туда-сюда покрутил, воздух ноздрями понюхал, и говорит:
-Вот и все, Ваня. Прости-прощай. Извини, что пришлось мне тебя обман - дорогой от болот уводить. Но твое сражение тебя впереди поджидает. А в болотах тех бой вести – все равно, что победу врагу даром отдать. Теперь мне в другую сторону бежать надо, а тебе – туда. - И указывает ему лапкой путь в глубь лесной поляны. Отдышался Иван, пот со лба вытирает.
-Как же тебя звать-величать, друг ты мой разлюбезный? - Спрашивает он его.
-Это, Иван, тебе знать ни к чему. Ты только дойди до конца своего пути, а там уж видно будет. Если увидимся вновь, узнаешь, кто я такой. – И побежал он восвояси.
Ну, ладно. Делать нечего. Помахал Иван ему рукой вслед. А тот кричит ему издалека:
-Так не забудь про нас, Иван, не забудь! - И побежал дальше. И опять у него голос такой знакомый, такой родной ему показался! Что такое? - Думает Иван. Вот загадка! Ну да ладно, поживем - увидим. – Думает он. Огляделся он вокруг. Нет никого. Спрятал он свой меч в ножны и пошел дальше по лесу.
 Идет наш молодец, по сторонам посматривает, оружием бряцает. Прошел так немного, а тут тропинка его на дно овражка свела. Зарос тот буреломом так, что с его дна света белого не видать. Спустился он в его прохладную глубину. Прошел там недолго, и заблудился. Тропинка та вильнула от него куда-то в сторону и пропала. И так он ее ищет. И этак высматривает. Все напрасный труд. Что делать? Пошел храбрец напролом. А овраг тот непростой оказался. Разные ходы у него имеются. По сторонам ответвляются, лабиринтом закручивают путника. Бродит Иван по ним, сквозь бурьян пробирается, а толку все нет. Долго ли, коротко ли он так ходил, но чувствует Иван, что тут что-то не так. Идет назад – тот же след стелется. Пробивается вперед – все стена кругом. Взглянул Иван наверх, а над оврагом леший сидит. Руками в воздухе водит, колдовство нагоняет. Смекнул тут Иван, что это он ему всякие проказы делает. Затуманил он ему  голову. Ну, думает Иван, сейчас я тебя, лешего, проучу. Натянул он лук свой верный, а леший как подпрыгнет в воздух, да как пустит оттуда тучу черную. Совсем ослеп Иван. Ни зги не видать. Как будто кто бочку дегтя ему на глаза вылил. Лук и тот не видно стало.
-  Вот те раз, - думает Иван, - как мне тут быть - то? - Подивился Иван. Спрятал он оружие, и крутится на одном месте. Знает он, что леший где-то рядом ходит, а сделать ничего не может. Тьма вокруг него, чернее ночи. Тут, чу, Иван, два желтых глаза в той темноте появились. И волчий вой раздался. Что такое? Не иначе как волчья стая тут поблизости оказалась. Вот беда! Опять Иван меч к бою готовит, а тут и волк из тьмы показался. Да чудной такой. Сильный.  Матерый. Ростом, что теленок, а сам грустный такой. Присел он рядом с Иваном и говорит ему:
-Ну что, Иван - русич, испугался ты меня? – Иван тут и обомлел. Опять ему чудо явилось. То рыба говорящая попадется, то заяц-болтунишка, то лиса-сказочница. А тут и волк говорящий объявился. Как тут не подивиться? Спрятал Иван меч в ножны, а сам думает:
-  Что ж дальше-то будет.
 А серый волк головой грустно из стороны в сторону покачивает, да покашливает простужено:
-Кхе-кхе-кхе. Не тужи, добрый молодец. Одолеем мы с тобой и этого супостата.
-А ты-то откуда меня знаешь? - Спросил его Иван.
-Так лисичка-сестричка мне про тебя весточку прислала. Да зайчишка-братишка быстроногий за тебя мне слово молвил. Давно тебя здесь жду. – И только успел он это сказать, как откуда ни возьмись, налетел на Ивана леший. Навалился он сзади на него, ухватился за щит его верный, да и сдернул его у Ивана со спины. Упал Иван от удара, сам не свой стал. А волк-серый дружок, сидит рядом с ним, покашливает, да и говорит:
-Что ж ты, добрый молодец, про оружие свое вечное запамятовал?
-Да какое же это оружие? – Отвечает ему Иван.
-А ты вспомни-ка, что на свете сильнее тьмы есть?
-Только Крест Животворящий! – Воскликнул Иван.
-Верно, так и есть, русичь. – Отвечает волк добру молодцу.
Развернулся наш храбрец, да и перекрестил тьму на все четыре стороны. Ее хмурь-то и расступилась. Смотрит Иван, а леший филином к облакам поднимается, и его щит у него в когтях ковром стелется. Тут уж не до разговоров стало. Выхватил Иван лук, и пустил ему вслед стрелу каленую. Догнала она таки того лиходея, и ударила его, что есть силы. Закричал леший, застонал, да и упустил щит из своих лап. Засвистел тот тонко, и рухнул куда-то в лес. Вздрогнул Иван, перекрестился, а серый охотник ему и говорит:
-Не горюй, Ваня. Щит твой я тебе добуду. Только ты поспешай. Дорога твоя прямо лежит, торопись. Погоня рядом, вот-вот тебя настигнет. Прошла она таки те болота, как посуху. След твой чует. Братец мой серый отвлекает ее. Но большую силу она имеет. Торопись, Иван, готовься к бою, воин русский.
Что тут делать? Послушался Иван. Лук в колчан бросил, и давай ходу в лес. Потом остановился он там на минутку передохнуть, а тут и волк появился. На спине у него щит его верный висит, а из глаз слезы капают. Подбежал к Ивану поближе, кашляет, задыхается от боли.
-Аль, ты простыл где, друг мой серый? – Спрашивает Иван волка.
-Не простуда это, Ваня, а рана смертная.
-Да где ж ты ее получил-то, страдалец? – Интересуется он у него.
-И не спрашивай, добрый молодец. Ступай скорее на обман – дорогу. А я тут следы замету. Да закручу погоню в овраге. Может, и успеешь ты от нее уйти. Торопись, Иван.   Надеется на тебя Святая Русь!
Дрогнуло сердце у  Ивана. Вот уж второй раз ему в этом лесу о Руси  поминают. Дело, тут, видать, серьезное завязывается. А он пока и не знает ничего. Ну, да ладно. Всему свое время. Поклонился он волку-защитнику, щит за плечи забросил, и вступил на спасительную тропинку.
Долго ли, коротко ли она так его несла, но достиг он одной степной равнины. Широка и просторна ты, степь моя родная. Раскинулась ты, вольна и привольна. Хороша ты для боя с печенегами, да худо быть на тебе пешему воину. Погоня его тут сразу настигнет. Смотрит молодец по сторонам. Ни схрона тебе. Ни укрытия. Сошел Ваня с обман - тропы и тронулся по степным просторам. Дорога ленточкой к горизонту тянется, да степная пыль под ногами вьется. Ни людей, ни животных. Прошел он так с полчаса. Только вдруг видит молодец, что посреди той равнины вековой дуб стоит. И дорога та прямо к нему лентой стелется.  Спешит Иван, торопится, а тут и дорога та кончилась. Приблизился Иван к дубу, тот ветки вверх поднял, а на его ветвях открылся Ивану старичок - лесовичок. Сам ростом с локоток, а борода до земли опускается. Хмыкнул Иван про себя, опять ему тут подковырка чудится. И точно! Старичок тот ему на встречу приветливо улыбается, да и говорит ему:
-Не ждал, не гадал, Иван, а все равно ко мне пришел. Присаживайся, мил человек. Отдохни с дороги. Устал, поди, бегать – то.
Ослабел тут Иван. Стало клонить его в сон.  Дедушка тот лестью мягко стелет, да ловушку ему готовит. С виду добрый, а внутри, что враг лютый. Начал он ему  песню заморскую напевать. Совсем уж было убаюкал молодца. У Ивана глаза слипаются, а сердце в груди так и бьется, так и стонет. Упал Ваня на одно колено. Вот – вот он на землю рухнет. Да поторопился тот карлик победу праздновать.
Обрадовался он своей удаче. Уперся  ногами в ветки дуба, положил пальцы в рот, да как засвистит. Все равно, что ураган по степи той прошелся. Поднялась вокруг дуба земля тучей, полынь с корнем вырывает, небесные тучи вихрем закручивает. Зовет он всякую нечисть свистом на подмогу.  Встрепенулся Иван. Перекрестился, меч-кладенец выхватил, и давай  рубить тот дуб. С трех ударов и снес он его с лица земли. Рухнуло дерево, а старичка того и след простыл. Оглянулся Иван, а тут на его свист и погоня из  леса нагрянула. Выскочили из леса три  пещерных тролля, а сними целые полчища лесных духов. Кикиморы, наяды, ведьмы, дриады и прочая бесовщина.  Старичок тот у одного из троллей на плече сидит, дорогу им указывает. Держат они путь к Ивану.
-Ну, теперь тут мое дело началось, - шепчет Иван им на встречу, - разомну косточки, не дам здесь промаха.
Взял он щит в левую руку, и пошел в бой. Только приблизился он к тем окаянным троллям, как вдруг, откуда ни возьмись, нагрянули и друзья его верные.  Лиса Патрикеевна тут заводилой была, и зайчишка-непоседа колесом крутится, и волк-удалец веретеном ходит. Вьются они вокруг вражьей силы, отвлекают ее от Ивана. И чудится Ивану, что не звери то были, а воины русские ему в помощь пришли. А лисичка среди них девицей-воином на равных с ними бьется. Подивился Иван, а сам все ближе к темной силе подходит. Сбилась  она в кучу, лапами по сторонам от себя машет, а старикашка ей команды дает, да на Ивана им указывает:
-Вот он! Вот он, олухи! Хватайте его! – Бросились те к Ивану, и пошла тут битва не на жизнь, а на смерть. Бьется Иван, а друзья его верные ему  помогают. То там его поддержат, тот тут ему подсобят. Да где им было справиться. Уж больно враг был силен. Рубит Иван врага. Троллей насквозь мечом пробивает. Кикимор щитом с ног сбивает. Наносит нечистой силе раны оружием, а ей все  нипочем. Старичок тот все колдует над ними, да раны у них заживляет. Устал Иван. И путь неблизкий у него за спиною, и колдовство тут силу имеет. Ослабел он совсем. Уж руки у него еле шевелятся. Вот  - вот забьют его враги насмерть. Сбили они его с ног. Смрадом исходят, радуются. Упал Иван на землю русскую, разумом помутился, с жизнью прощается.
-Простите меня, други верные, - шепчет он зверушкам, - не дошел я до заветной звезды.
А те ему отвечают:
-Не время тебе Ваня к смерти готовиться. Есть у нас еще сила заветная. – И пуще прежнего врага закручивают.
Приготовили тролли сеть. Хотели уж, было, Ивана в нее укутать. Да не тут-то было. Вдруг, откуда ни возьмись, появился из леса мишка-труженик. И давай он тех колдовских прихвостней по сторонам лапами раскидывать, да когтями царапать. Раскидал он вражью силу по сторонам. Прикрыл он Ивана собой, да зверушек вокруг себя собирает. А старичок - оборотень тот тенью вокруг них по полю мелькает, чары свои вокруг мишки наводит. И заколдовал он - таки его и его малых сородичей. Упали зверушки рядом с Иваном, и уснули мертвым сном. А Михайло – потапыч, тот ничего, сильный был такой, бойкий. Долго продержался, удалец. Но в конце концов и он ослабел. Потемнело у него в глазах, оставили его силы. А страшилы - тролли побитыми мордами ухмыляются, да с трех сторон на него наваливаются. Так и сгинул бы он вместе со всеми. Да не учла та бесовская сила, что на Руси каждая кочка, и та за своего воина заступление имеет. Вдруг, откуда ни возьмись, появилась над поляной Баба-яга. Закружилась старушка в ступе, да и упала она сверху прямо на того старичка - лесовичка. Придавила она его своей метелкой, тот и сгинул невесть куда. А вместе с ним и вся лесная нечисть пропала. Пещерные тролли так и застыли на месте. Будто окаменели.
-Эх, касатик! Милый мой солдатик! - Кричит она спящему  Ивану. - Что же ты меня не встретил, добрым словом не приветил?
Вскочил Иван на ноги, как ни в чем не бывало, да и кричит ей радостно:
-Ай, да кума, сорви-голова! Ввек тебя не забуду! Спасла нас от смерти! А ну – ка, дай-ка я тебя обниму, да поцелую! – Радуется Иван и руки в стороны раскидывает..
-Э-э-э, мил человек, - отвечает ему Баба-яга, - не до нежностей мне ныне. Да и не твоя я подружка, чтобы мне об твою бороду губы пачкать. Погоди-ка малость, Иван. Дай - ка я тут порядок наведу! – Говорит она ему. Встрепенулась бабуся, взяла метлу в руки наперевес, и давай вокруг себя круги наворачивать. Крутится и приговаривает:
-Не сладка ты, не горька. Появись вино - вода!
И вдруг вместо малого степного озерца, что виднелось неподалеку от того дуба где шла та битва, объявилось целое озеро сладкого вина. Те тролли, как его запах учуяли, так и бросились к нему со всех ног.
-Эх, чудо-юдо, - смеется баба-яга им в след, - тут уж дело верное. Пока они его до дна не выпьют, дальше своего носа не тронутся. Теперь уж можешь быть спокоен, - говорит она Ивану. – Пока тут суд да дело, ты до конца мира пройти сумеешь.
-Эх, кума, - отвечает он ей, -  на ногах далеко ли уйдешь?
-А зачем же тебе, молодец, ноги-то бить? Будет тебе конь, и не простой, а дивный. – Говорит ему яга.  Он и по небу летит, и над водой стелется.
-Да где же мне его взять-то, коня сего дивного?
-Я тебя повезу, Иван! – Говорит ему медведь.
-Вот те раз! – Подивился воин.
-Дело верное. Со мною ты быстро управишься. Доставлю тебя, куда следует, - говорит ему медведь, и спину ему свою подставляет.
А ягуся ему наказ дает:
-Ты уж свет-Степан, не шибко по небу - то гони. А то я тебе все уши оборву. – говорит ему баба – яга. Донеси Ваню до места.
-Не тревожься, матушка, свет-Парашенька! Доставлю молодца целым -невредимым. – Говорит ей медведь.
-Верим тебе, братец Степушка. - Отвечает ему лисонька.
-Будь покойна, Святославна, сестричка моя любимая. - Кланяется он ей в землю.
-И назад тебя ждем, братушка. - Молвит ему зайчик.
-Не задержусь я в стране той далекой, - отвечает ему мишка, - помяну и тебя там, братец мой Семушка.
-Смотри же, Степка! Обещал живым вернуться! – Кашляет ему в ответ серый волк.
-Что ты, батюшка, свет- Ярославич! Вот не сойти мне с этого места живым, а сдержу свое слово! Вернусь целым и невредимым.
Дивится на их слова Иван, понять ничего не может. А медведь уж рядом с ним на землю ложится, да торопит его:
-Садись, Иван, скорее мне на спину. Потом ворон считать будешь. Некогда мне. Дотемна должен я тебя до места доставить, да назад успеть вернуться. Сила моя в темноте прекращается, и опять я человеком становлюсь. А коли не вернусь я ко сроку, то вся наша семья, так в облике зверином и останемся.
Делать нечего, забрался Иван ему на спину, поклонился мишка родичам в землю, да и побежал, что есть мочи на восток. Бежит он, что есть сил, а сам кричит на ходу:
-Не обессудьте меня, мои милые! Передайте поклон от меня щуке-тетушке. Уж я дотемна постараюсь вокруг земли обернуться.
А те отвечают ему хором:
-Поспешай, Степушка, поспешай!
Оглянулся Иван,  а медведь уж под самые облака взлетел. Земля внизу с копейку стала, а снизу до него голоса знакомые доносятся:
-Так не забудь нас, Иван! Не забудь!
А как их тут забудешь. Ведь от верной смерти они его спасли.
-  Что же это за звери такие дивные – думается Ивану. А медведь ему и говорит:
-Что ты дивишься? Аль не разумеешь еще, что мы одной семьи родичи. Жили мы дружно. Стояли дозором на границе земли русской. Охраняли Сырой Бор от всякого врага и супостата. Да вот от колдуна лютого пришлось нам пострадать. Заколдовал он нас крепко. Захотел он нас в услужение псам своим верным отдать. Да не вышло у него ничего. Три дня мы с  ним бились. Но все-таки одолели мы его. Проиграл он ту битву. Не пропустили мы его в глубь земли русской. Но с той поры днем превращаемся мы в зверей, а ночью человеческий облик принимаем. Батюшка мой знатный витязь был, да в бою том, с колдуном тем, смертную рану в грудь получил. Вот с той поры и кашляет. А братья мои меньшие, все славные ратоборцы были. И сестра наша всем нам под стать была. Только вот тетушка наша старенькая уже была. Вот ей и достался удел – в воде щукой быть.
Дивится Иван.  А, что тут скажешь? И сказать ему нечего. Приложил он руку к сердцу, да кланяется мишке:
-Ай да спасибо тебе, Степушка! Ты уж прости меня, что так получается. На тебе еду, чуть не плачу. Не моя это была  воля.
-Ну, так что же. Чему быть – тому не миновать. Послужу  тебе, чем могу.  А теперь, Иван, помолчим. Дай мне сил набраться. Путь не близок лежит. От солнца уходим, да солнце догоняем. Надо нам его настичь на другом краю земли.
-Неужто на самый край света заявимся?
-Ну, не на самый его край путь держим, но по шарику земному прокатимся.
-А куда ж нам с тобой путь указан? – Спрашивает его Иван.
-Где увидим мы с тобою тех гусей-лебедей, что путь сей тебе накликали, так, считай, и стан наш там будет.
Приумолк Иван. Медведь ходу прибавляет, да облака на ходу когтями рвет. Смотрит Иван – а солнце и впрямь вспять пошло.
- Вот где дивно дивное - удивляется он. И верно слово, к краю света они движутся. Присмотрелся Иван вниз, а там и земли-то не видно. Посмотрел он вверх, а тут и звезды показались. Летит мишка высоко, головой звезды задевает, да от солнца глаза прищуривает.
-  Что ж дальше-то будет? – думает Иван, и к теплой медвежьей шкуре жмется. Свистит ветер у него в ушах, да земля под ногами вспять крутится. Закрыл Иван глаза от испуга, да так и пролетел он все царство земное.

(продолжение следует)