Глава 43. Байка о том, как Юрочка плохо провёл...

                БАЙКА О ТОМ, КАК ЮРОЧКА ПЛОХО ПРОВЁЛ ЛЕНИНСКИЙ СУББОТНИК,
                А ЛЮБОПЫТСТВО СПАСЛО ЕГО ОТ НАКАЗАНИЯ.

    Всё началось с того, что закончилась очередная большая стирка.  Юрочка называл её большой не за количество выстиранного белья, а потому что в ней участвовала вся семья. А сегодня вместе с ними большую  стирку устроила и семья  Тани Кривцовой. Вот уже всё бельё прокипячено, выстирано, выполоскано, отжато и даже развешено на чердаке на просушку. А всех помощников: Таню, Юрочку и его двух сестёр после стирки ещё и самих намыли в большой цементной ванне до идеальной чистоты, переодели во всё чистое и отпустили гулять. Юрочка, немного послонялся по двору, но не лежала у него сегодня душа к играм, ему хотелось сделать, что-то хорошее, полезное и  обязательно  нужное для всех жильцов дома.  Юрочка, немного подумал и вспомнил, как взрослые, развешивая на чердаке бельё,  ходили  по дощатым мосткам, настеленным поверх поперечных балок и прочих хитросплетений сложного деревянного каркаса чердака, а внизу под  мостками лежал толстый,  вековой слой пыли. Субботник! Ну, конечно, нужно провести ленинский субботник по наведению порядка на чердаке. Так, сама собой, у Юрочки в голове родилась очередная гениальная идея, и он с бешеной энергией принялся воплощать её в жизнь. Он быстро подбил на это дело младшую сестрёнку Маринку и соседку Танечку Кривцову. Мгновенно раздобыл вёдра,  веники, совки, выкрал из дому ключ от чердака, и вот они уже наверху, и решают, с чего начать. Юрочка изложил свой план. Он предложил, сначала смести всю пыль в кучи, а потом вёдрами перетаскать её на улицу. И работа закипела! От первых же взмахов веников, пыль, пролежавшая в состоянии покоя не один десяток лет, вдруг взвилась в воздух густым удушливым  облаком и чем больше  они мели, тем плотнее и  удушливее оно становилось. Пыль забила нос, рот и уши, покрыла толстым слоем одежду, проникла и под неё, отчего тела уборщиков страшно зачесались, но и этого пыли показалось мало, и она вцепилась им в глаза. Девчонки не выдержали первыми, и побросав веники выскочили на лестницу. Юрочка, с упорством  Павки Корчагина, строящего узкоколейку, захлёбываясь соплями и слезами, всё мёл и мёл, и поднял такую пыльную бурю, что ей стало тесно на чердаке и она полезла наружу сквозь все щели и чердачные окна. Пыль повалила из-под крыши густыми чёрными клубами и не мудрено, что старушки, сидящие во дворе, на лавочке, спутали её с клубами дыма и подняли тревогу. Мужики тут же побросали домино и ринулись на чердак. И вовремя. Они вытащили с чердака слепого, глухого, полузадохшегося и грязного, как сто чертей,  Юрочку, крепко сжимающего в своих ручонках веник.  Мужики быстро разобрались, что это никакой не пожар, а очередная Юрочкина проделка и потащили его во двор к бабам на суд и расправу.  Хорошо, что мама успела их перехватить на третьем этаже и, отбив у них Юрочку, заслонила его собой от разъярённых баб, которые уже узнали, что бельё, развешанное ими на просушку на чердаке, стало ещё грязнее, чем до стирки. Бабы хотели оборвать негодному мальчишке уши, но наткнулись на несокрушимую преграду, на Юрочкину маму, и тогда они подняли такой ор, что по сравнению с ним восточный базар можно было посчитать самым тихим и спокойным местом на Земле. Но, Юрочкина мама стояла насмерть! Она кричала им в ответ, что они могут её хоть расстрелять, хоть растерзать, но сына она им не отдаст и сама накажет, если  виноват, а их испачканное бельё ей при всём желании не перестирать за всю жизнь. Юрочка, поначалу испуганно слушал их перепалку и старательно прятался за мамину спину, но вскоре отвлёкся на дверь квартиры Котьки Сущака.  Вернее не на всю  дверь, а лишь на круглое отверстие замочной скважины.  Юрочка знал, что замок к этой двери сделал своими руками Котькин отец. Механизм у замка был  хитрым  с тайными пружинками, зубчатыми колёсиками, толстым засовом и приводилось в действие всё это хозяйство специальным круглым ключом. Юрочку уже давно просто распирало от любопытства, а начнёт ли открываться замок, если вместо ключа туда засунуть пальчик.  Сегодняшний момент, когда мама прикрыла его от всех любопытных глаз, он посчитал подходящим и сунул указательный пальчик в отверстие.
    Ругань баб дошла до самого пика, когда её оборвал душераздирающий Юрочкин вопль. Скандал стих мгновенно, и все кинулись смотреть, что же ещё случилось с этим непоседой, а Юрочка орал во всё горло от того, что его указательный пальчик правой руки намертво застрял в замочной скважине.  На секунду все онемели, а потом, словно плотину прорвало, и лестницу захлестнуло волной истерического хохота. Смеялись и стар, и млад, и мужики, и бабы, до хрипоты, до слёз, до слабости в мочевом пузыре, до подкашивания в коленях! Казалось, ещё немного, и от такого смеха рухнет лестница, но после первой волны  прокатились и другие. Смех ширился, словно круги по воде. Этому способствовали шутки, сыпавшиеся со всех сторон  на бедную Юрочкину голову. Особенно всех рассмешила шутка дяди Пети Гроздева, предложившего устроить Юрочкиному пальчику обрезание. Юрочка шутку не понял и решил, что ему хотят отрезать палец, и заревел ещё громче, хотя всем казалось, что громче просто невозможно. Неизвестно, сколько бы ещё хохотали соседи, плакал Юрочка, а его мама суетилась бы рядом, не зная, как помочь  бедному сыну, если бы не Котькина мама. Она была дома и, узнав в чём дело неожиданно для Юрочки, кольнула  пальчик иголкой. От боли, Юрочка дёрнул рукой и пальчик выскочил. Что было, потом Юрочка помнит смутно. От пережитого ему хотелось спать. Помнит только, что их доблестную тимуровскую троицу, Таню Кривцову, Маринку и его снова отмывали в дворовой прачечной в той же  ванне, что и днём, а их мамы снова стирали бельё. Стирали и те, кто пострадал от плохо проведённого Юрочкой субботника.
    А виновник всего этого  переполоха  уже спал в своей кроватке и ни разу не проснулся до утра следующего дня.