Кладки

    

Кладки ей часто снились. Она видела картинку детства: маленькая, босиком бежит к речке, влетает в воду, и брызги - в стороны, а домашние утки, испугавшись, уплывают вниз по течению. Мелкие камушки щекочут пятки, а шустрые мальки - врассыпную из-под ног. Вода уже достигает  коленок, и края ситцевого платьица мокнут... Но вот и середина речки - тут неглубоко, раз-два, и на том берегу. Она рвет в маленькой заводи "гарлачыки" - желтенькие вафельные кувшинки, шепчет про себя веселую песенку и идет назад. На кладки...
   
К кладкам было в деревне какое-то почтение. Мужики строили их на совесть: бревна сушили и аккуратно обтесывали, потом забивали в дно козлы и укладывали брусья, подгоняя их друг к другу и сколачивая так, чтобы, не дай Бог, не зацепиться за торчащий гвоздь или выступивший сучок. С краю ставили гладкий поручень - на него можно было, не боясь, опереться - и не было случая, чтобы он треснул или отвалился.
   
...Она всходила на середину кладок и, обхватив ручонкой стойку перил, усаживалась на теплый настил кладок. Болтая ножками, рассматривала происходящее под водой, и, казалось, солнышко, радуясь ее настроению, тоже заглядывало в подводный мир. Она обрывала лепестки кувшинок и бросала их в воду, и, пока они проплывали под кладками, солнышко слегка грустило вместе с ней. Лепестки выплывали из-под кладок, и солнце снова улыбалось, она сопровождала их взглядом, пока не исчезали за поворотом...

Дно было густо усеяно гладкими округлыми камушками, а между ними сновали "курмяли". Позволяя течению снести себя на другую сторону кладок, мелкие рыбёшки круто разворачивались и начинали обратный путь, тыкаясь ртами в лежащие на дне предметы.

Откуда это название - "курмяли"?

Но разве в детстве важно, какие в небе облака и как собирают мед пчёлы? Так и с рыбками: само их существование было вершиной счастья. Она уходила с кладок, весело пританцовывая и напевая радостную песенку...

Уже позже, в зрелом возрасте, она заглянула в один словарь, другой, но ответа не нашла. А кто-то из старожилов высказался: да оно латышское! "Kurmali" - это "kur" (где) и  "mals" (берег). То есть "прибрежные" рыбки. А так как речка несла свои воды в Прибалтику, термин пришел оттуда...
   
Иногда, при сильном весеннем паводке, кладки сносило. Но их быстро восстанавливали, и люди шли на другую сторону - кто в магазин за керосином, кто к Феньке, чтобы та грыжу заговорила, кто по грибы "на той бок", а беседские, из другой деревни, шли к большаку на автобус - так им было короче. Сколько ж ног ступало на кладки!
   
...Она уехала из деревни в большой город, когда нашла себе пару - вышла замуж. Но каждое лето неизменно приезжала сюда, и в первый же день бежала к кладкам - какой-то неведомой силой тянуло ее к простому деревянному настилу, и она с непонятным трепетом всходила на мосток, замирая на середине. Взор падал на стремнину, как и раньше - провожая плывущие по течению предметы...
   
Жизнь текла. В ее волосах появилась седина, и речка обмелела. Та заводь, где росли кувшинки, незаметно высохла, а в кладках появились трещины и гнилые выемки. По ним уже ходили мало, потому что с краю деревни построили мост.
   
В какой-то год ее догнала печальная весть - умерла мама. Маму похоронили на деревенском кладбище, за околицей, на другой стороне речки. И теперь, приезжая домой - она по-прежнему называла деревню своим домом, хотя в городе в большой квартире жила ее семья, - она приносила на могилу матери букет живых цветов. По дороге к матери она снова переходила речку - по тем же, из светлого детства, кладкам. Ступая по скрипучим, обветшавшим брусьям, она снова видела перед собой незабываемую картинку - плывущие по воде кувшинки...
 
Однажды она подошла к речке и...слезы навернулись на глаза. Кладок не было. В последнюю весну ледоходом сбило старые сваи, и их унесло куда-то далеко. Строить новые - у сельсовета не было денег, и теперь все жители деревни шли на мост.
 
Она стояла одиноко на берегу и, казалось, жизнь уносила мир детства навсегда...