Достижение практических навыков

               
           Учебный  1976-й год  в Военной академии тыла и транспорта  особый: целых две   войсковых практики. Одна – на третьем курсе на ремонтных предприятиях города Киева  (это можно себе представить !),  вторая – уже в начале четвёртого, считалась преддипломной.    И действительно – задания на неё давались каждому индивидуально, оценивались как курсовой проект – не ниже.  В общем,  это было уже настоящее знакомство с войсками, с учётом того, что уже на следующий год надо было писать дипломную работу и заканчивать  академию.

                ЛЕТОМ  1976 ГОДА В КИЕВЕ.

           В двух словах о практике в Киеве.  Не могу себе представить того человека – начальника   в железнодорожных войсках, который придумал практику  механикам - слушателям академии   в этом замечательном городе, да ещё в июле! (Памятник бы ему поставить при жизни...). Учебная нагрузка – это простой блеф, нет никаких проблем ни с размещением,  ни с удовлетворением любых культурных и иных потребностей, и, в дополнение, есть возможность ненавязчиво посещать родной   Дарницкий корпусной парк (продукция этого  ремонтного предприятия  позже «аукалась» многим механикам наших войск там, где не было Днепра и Киевских красот…)  и  танкоремонтный завод, где можно было понаблюдать за тем, как мастера своего дела восстанавливают наплавкой  изношенные детали танков, ведут их обработку, упрочнение и многое другое.  Впрочем,  если бы мы за всеми процессами на заводе наблюдали, то когда же было восхищаться, скажем, самим городом, рекой, Лаврой и пляжами?!  Поэтому,  по взаимному  молчаливому согласию сторон, слушатели нашей группы ремонтным предприятиям города Киева не надоедали.

                Зато каждый, абсолютно индивидуально, имел возможности, ограниченные лишь своими материальными возможностями (прошу извинить за каламбур),  удовлетворять любые свои желания и прихоти – благо в Киеве, этой жемчужине тогдашнего Союза, было чем позабавить  и расслабить себя, хотя бы на время забыть о суровом будущем, которого каждого из нас абсолютно точно ожидало…

               С утра,  после изображения учебной деятельности,  кто куда расползались по личным планам.   Мы с Лёшей Павловским,  как представители одного 332-го курсантского взвода, обычно составляли «тандем» для походов в кино, на футбол и просто прогуляться,  освежаясь из бесчисленных пивных автоматов,  по жаркому городу.  Но главное место притяжения почти всех было большое озеро, расположенное рядом с местом нашего пребывания – корпусным парком. Там был хороший пляж и чистая, тёплая вода. До Днепра нужно было ещё пошевелить ногами – а было очень лень…

                И всё-таки, помнится очень интересный случай на днепровском пляже, когда кое-кто, собрав всю свою волю в кулак, решил-таки искупаться именно в Днепре.  И вот лежим, загораем. Очень жарко и хочется пить. Я изрекаю фразу типа: «Эх, где бы попить-то взять…». Ни к кому, разумеется, конкретно она не относилась, но рядом отозвалась пожилая киевлянка. Говорит: «А Вы, молодой человек, около Днепра лежите, и пить просите! Ныряйте и пейте.  Мы же пьём!».  Простейшее,  и в то замечательное время, самое дельное и правильное решение! И как сами-то не догадались! Я нырнул первый, глубоко. Увидел, конечно, не черноморский подводный пейзаж, но видимость и прозрачность Днепра  1976 года меня поразила!    И я стал…  пить,  как рыба настоящая…   Вынырнул,  и снова – пить.  Это было незабываемое ощущение!  Вкуснейшая, чистейшая днепровская водичка органично поступала в мой организм, и я испытывал восторг от общения, нет – от слияния с основой нашей жизни – водой!

            Не знаю, у всех ли наших тогдашних купальщиков оказалось такое же ощущение, но я искренне поблагодарил тогда эту пожилую киевлянку  за то, что открыла мне глаза на такую  очевидную  истину…
            Я помню вкус  той днепровской воды всю свою жизнь. Сколько же всего приняла она, бедная, за прошедшие после того моего восторга тридцать четыре года!  Не думаю, что она до сих пор такая же чистая и безвредная, как тогда.

          Незабываемые впечатления у меня остались  и от  многократных посещений Лавры.  Что-то меня – члена КПСС, туда тянуло, но что тогда я понять не мог.  Конечно, ничего не понимая в Православии и службе вообще, было просто стыдно стоять как истукану: но таких  тогда было большинство.  И то, что было стыдно, было хорошим знаком – просто я этого не знал. Как не знал, что я… крещён был в младенчестве;  об этом моя мама мне сообщит только лет через двенадцать…

     Отчёты все мы написали хорошо. Почти под диктовку, и  замечаний ни от кого по нам не было. Только у  некоторых жён были претензии  -  материального порядка.

                БАМОВСКИЕ  ВСТРЕЧИ.

           Сентябрь 76-го- командировка на БАМ. Стажировка каждому – в разные части, а вылет групп – по графику. Он сразу начал срываться: наша группа, прибыв в аэропорт Пулково, просидела там полночи, после чего ненавязчивый «Аэрофлот» пригласил нас на посадку. По прибытии к трапу мы начали…  ждать. Под хороший дождик, стоя под крылом ТУ-104, мы с интересом наблюдали, как труженики порта опорожняли фановую цистерну нашего лайнера. Видимо, времени у них не хватало, что и понятно: тогда  пассажиропоток по стране был очень велик.

        Наконец, полетели.  Умаявшись в усмерть, пропитанные определёнными  парами спиртных напитков,  все немедленно уснули. Но ведь лететь «против» времени в нашей стране до сих пор получается очень быстро; и вот уже Омск и посадка. Не полностью проснувшись, выбрались в здание аэропорта и замерли в ожидании скорого продолжения. Оно опять не получилось: самолёт оказался…  не исправным (и как долетели-то?!). На его замену ушло всего ничего – часов двенадцать! Когда все уже обезумели от этого «сервиса», нас пригласили в другой самолёт – ИЛ-18. Эта замечательная и надёжная машина унесла нас до Иркутска, где мы оказались опять ночью, но уже с полностью перековерканными часовыми поясами в голове…   
               
Часа через четыре, наконец-то, попался нормальный поезд до Большого Невера,  и нам удалось хорошо выспаться. Проспали и Байкал, и Читу – только через сутки пришли в себя.   В Невере встретила прохлада и… одинокий огонёк автостанции, куда нам пришлось прогуляться. Желающих ехать до Тынды было немало, а людей в маленьком здании было ещё больше. Утром оказался транспорт в Тынду – то ли специально для нас, то ли нет; сейчас это уже, мне кажется, не так важно. Добирались до центра БАМА долго, но там не задержались – нас с Лёшей Павловским направили в мехбат, стоявший на 16-м километре трассы. Тут, разместившись и разобравшись что к чему, поняли, что пора приводить в действие план, разработанный ещё в Ленинграде.   Очень хотелось повстречаться с однокашниками, находившимися в это время в  «пределах досягаемости» нашего корпуса.  А такими были: командир отдельной роты эксплуатации на ст. Джалингра (т.е. командир части!!!) Шурик – вернее старший лейтенант Александр Малахов, начальник клуба мостового (?)полка на 96-м километре старший лейтенант Александр Амелёшин и начальник штаба 30-го отдельного батальона механизации, буквально только что назначенный после окончания академии, капитан Виктор Букреев. Такой  «сильный»  состав однокашников из 332-го курсантского взвода, конечно же, не мог не собраться после шести лет разлуки!

               Ну, созвонились, поехали с Лёшей на попутном автобусе к первому командиру. Оттуда быстро уехать, разумеется, не удалось – Шура Малахов с супругой оказались хлебосольными людьми, что и не удивительно. Кроме того, была проблема с … выпивкой. Это проблема была – уточняю – БАМовской, а не только Шуриной. Поэтому мы с ним поехали всего-то километров за сто двадцать ( в один конец – ерунда по местным понятиям) за выпивкой. На лучшем вездеходе с Шурой Малаховым едем на Север…  вброд через нешуточную речку Гилюй!  Мне становится не по себе – но Шура же всё знает! Вперёд, командует он водителю. И мы смело погружаемся в быстрое течение полноводного Гилюя; я сижу и всё думаю – когда же прекратится погружение?! А оно – продолжается до тех пор, пока сапоги не становятся мокрыми, затем течение показывает, что оно сильнее ЗИЛ-131, и возможно, сильнее любого КрАЗа или ещё чего… Нас начало разворачивать почти посреди реки, и Шура чётко командует: «Газу!» Водитель в роте эксплуатации дисциплинированный, поэтому команда выполняется очень чётко, и ЗИЛок выпрыгивает из реки, отряхиваясь как большой и мощный зверь!  Ноги не промокли, и мы мчимся вперёд, в посёлок каких-то гражданских, берём достаточное количество болгарской «Плиски» и так же возвращаемся назад. Правда, в обратной дороге форсирование Гилюя совсем не запомнилось – всё прошло как по маслу…

            На следующее утро в сторону 96 километра (это будущая станция Маревая) едем уже на командирском аппарате – ГАЗ-69. Нагруженный припасами и пятью пассажирами (вместе с Сашиной супругой) газончик сильно не бежит, да и вообще со своими тремя передачами это не болид.   Медленно, но уверенно прибываем  в искомый Витин мехбат,  а тут уже и Амелёшин ожидает. Поэтому вначале попадаем к нему, где и фотографируемся у поленицы  дров  на долгую память.

         Женщины, включая жену моего старого друга по первому моему мостовому батальону Паши Станкевича, занялись приготовлением стола в квартире новоиспечённого начальника штаба батальона – капитана В. Букреева.  Но у него, оказалось, на носу первое в жизни тактико-специальное учение (ТСУ), в  котором ему придётся участвовать как начальнику штаба части! Серьёзный аргумент перетягивает – Витя не смог прийти на наше торжество, и мы  вынуждены обойтись без него…  Сколько раз в последствии ему так же не будет удаваться такие краткие, редкие застолья со старыми друзьями… Павел тоже по каким-то причинам отсутствовал.

         … ТСУ начались. С Виктором мы кратко попрощались, затем – с обоими Сашами – Шуриками и Пашей Станкевичем тоже.  Прошло уже уйма лет – целых  тридцать четыре, а больше никаких сведений о моих старых друзьях, двух Санях и одном Павле – нет.  Слава Богу,  я на связи с Витей.  «Включил» уже все Интернеты с « Одноклассниками»,  вместе взятые  -  и ничего.   Но верю, что найдёмся!

                СКОРБНЫЙ  РЕФЕРАТ.

                Каждый слушатель получил задание на стажировку. Мне  нужно было собрать сведения и написать реферат на тему об отказах импортной техники, применявшейся на БАМе.  Для это надо было всего ничего – найти «кладбище техники», а мой ФЭД всегда был в полной боевой готовности.  И вот как раз за парком  30-го ОЖДБМ – Витиного мехбата, оказалось такое обширное техническое «кладбище» - то, что нужно. Одну плёнку тогда специально привёз на БАМ, чтобы это снять.

           Хожу, снимаю. Время есть, и все выломанные с корнем кронштейны рессор «Магирусов» и «КразоВ», машины с рамами – «пропеллерами», треснутые задние балансирные рессоры всех машин – наших и не наших, изломанные стрелы экскаваторов, многократно ремонтированные, множество другой техники, «павшей» в боях за строительство БАМа на этом участке трассы – всё здесь.

         Но вот в углу вижу останки автокранов и подхожу. Это – металлолом, уже никуда не годный – только в печь. Узнаваемые узлы, агрегаты, стрелы -  всё уже разобрано и почти не вызывает эмоций у механика…   Вдруг в углу вижу что-то неуловимо знакомое: что это может быть, среди такого лома-то?! Подхожу. Вижу старый, полуразваленный остов автокрана К-104, и всё бы ладно – но остатки полиспаста стрелы меня заставляют искать заводскую табличку, а сердце, почему-то, бьётся сильнее. У него полиспаст такой же, как у моего любимца Брянского – с вертикально расположенными блоками!  Это, конечно, может быть и  простое совпадение,  но… разве может такое быть?! Нахожу табличку,  сажусь на сохранившуюся чудом подножку и… чуть не реву – это кран из моего первого взвода,  К-104  заводской номер  1475!  На БАМе встретились с твоими останками, мой красавец-любимец!   Значит, после нашего расставания в 72-м, кажется, году,  с капитального ремонта  ты  прибыл уже сюда, и  всего-то через  четыре года «шаловливые ручки» какого-то пастухова-иванова тебя, бедного, довели до состояния металлолома…

         Судьбы техники никто не прослеживает. Я тоже -  это дело случая. Но был один кран, который я любил. Так он в душе и остался. Так бывает. Фотоплёнки на него у меня не хватило. Жаль. Прости, кран.

                … А реферат получился отличный и меня за него похвалили. Там было много фотоматериала, наглядно показывающего, что в борьбе за выполнение задач по строительству Байкало-Амурской магистрали перед нашими воинами и гражданскими спецами,  не устоит ни советская,  ни импортная техника!