Художник

На площади, где скучающий люд искал себе развлечений, всегда были средоточия по интересам. Двенадцатилетний сын потащил меня туда, где работали портретисты.

Выбранный им художник сильнее прочих приковывал глаз. Он был уверенно рыжим и экстравагантным. На вид ему было лет 60.

Он был одет в длинное чёрное пальто и сидел на низеньком складном стульчике. Быстрыми размерными движениями он наносил на бумагу портрет девушки лет 20.

Девушка, вероятно белоруска, смуглая, с яркими от повышенного внимания пятнами на щеках, еле могла усидеть на месте от нетерпения.

Художник, уже заметивший около себя возможных клиентов, заканчивал свою работу. Он намеренно, самую малость, подправил носик, данный клиентке от природы и отдал девушке портрет.

Та, вспыхнув как факелок, умчала обалдевшая от обретённой красоты.

- пусть меня нарисует, - сказал мне сын.
- сколько стоит портрет? - спросил я художника.
- для вас 30 гривен.
- вот вам 20, если согласны, рисуйте.
- прошу не говорите никому про такую цену.

Пожилая, весьма почтенная пара остановилась возле стула на который усаживался мой сын.

- для вас 120, мадам, - ответил им художник.

- как вы хотите, - спросил художник, - под Шварцнеггера или Христа? - спросил он у сына, а подмигнул мне.

- пусть будет просто, как есть, - ответил сын.

Художник выбрал толстый чёрный карандаш с жирно блещущим остриём и принялся покрывать бумагу точно выверенными линиями.

Он без предварительного наброска, сверху вниз как сканер наносил изображение на бумагу.

Карандаш быстро летал вверху листа, потом чуть ниже и ниже. Уже есть волосы, уже есть брови.

Прошло не более 10-15 минут, когда художник в самом низу портрета выполнил подпись и оторвал от бумаги карандаш. Он послюнявил для чего-то палец и что-то подтёр на портрете.
 
- ага, всё же нашлось что исправлять, - злорадно подумал я. Но моё мысленное злорадство было покарано мастером.

Пальцем он лишь навёл на портрет необходимые тени.

- я видел разных художников, но то что я вижу сейчас и видел перед этим, это нечто особенное, - сказал я.

- я рисовал в Советском Союзе везде, где только было можно. Я пожил во всех крупных городах страны. А в Трускавец приехал не за заработком, а так, попить водички.

Мы с сыном пошли кормить белок да слушать Вивальди в скрипичном исполнии, оставив такого незнакомого нам Мастера созерцать краски осени.

Тогда стоял удивительный ноября. Через неделю должен был наступить декабрь, но природа, сбившись со своего извечного ритма, вместо того, чтобы окончательно уснуть, вдруг очнулась и вновь засияла своими лучшими красками. Температура поднялась до семнадцать градусов.

- на львовских каштанах распустились почки, - сообщило местное телевидение. Мы всё это видели за окнами номера.

Зимний сад нашего санатория добавлял к многоцветной какофонии природы своих экзотических красок.

Двухэтажные пальмы, увитые лианами росли сразу за нашей дверью. Ночью свет от аквариумов и трепетание ночных птиц, закрытых в клетки нагонял некую таинственную жуть от которой хотелось укрыться в уютном номере, чтобы в тёплой постели дожидаться утра с его новыми впечатлениями.

Часто, когда случаются в работе затруднения, вспоминаю этого художника. Его манеру рисовать, нацеленную на гарантированную безукоризненность. То, с какими лёгкостью и изяществом он обращался с вверенными ему предметами, говорило о его самобытности и особой творческой основательности.

Вообразите себя автором пишущим с листа. То есть изображающим мир и мысль так, что сотворённое улетает после последней поставленной точки. Прямиком в самостоятельную жизнь.

Только вот от пишущего требуется большая ответственность. И то, что попадёт под другой взгляд, требует отстранённой проверки и, если повезёт, подвергается проверке временем. 

***
Там, где рисовальщик наводит последние тени,
там писатель ясный пытается внести свет.

И пусть писатель, даже самый растуманный то и дело подбавляет паркУ, любой пар, рано или поздно конденсируется, оставляя или нет отпечатком на поверхности, соль своего труда, личного дара и невероятного везения.

Если хотите:
гениальные личности создают в информационной сфере цивилизации своего рода матрицы прочные своими древнейшими корнями. И как бы мы не были заумны, все мы выросли из них и несём на себе отпечатки этих матриц. Лучшие из землян - зодчие ментальных отпечатков в объёме Ноосферы.

Удел стать подобным зодчим достаётся избраннейшим.
Моцартам, Мекеланджело, Пушкиным.

Им нет лишь удела узнать, всё, что о них будет сказано.