Аслан

АСЛАН

Выстрел прозвучал  позже,  чем  резкая внезапная боль пламенем  резанула по глазам,  лишая навсегда самого чудесного и прекрасного на земле удовольствия – зрения.

Подонок стрелял, прячась за высоким соседским забором, когда Аслан, ничего не подозревая, мирно и с собачьим любопытством удивленно рассматривал птичьи разборки  в бархатной зелени листвы недавно распустившихся берез.

Месяцы мучительного лечения и привыкания к сплошной темноте приучили Аслана к ориентации  по запаху и слуху. Он знал теперь свой вольер по количеству шагов.  Осторожно ступая по  ровной, специально сделанной для слепой собаки площади вольера,  он  доходил до стенки, касаясь мордой металлических прутьев, разворачивался и также, осторожно шел назад к будке. Поначалу он неуклюже тыкался о прутья, больно ударясь, но,  сдерживая боль, мужественно переносил ее.

Он ходил по вольеру, рискуя удариться о металлическое ограждение, показывая  своим видом, что он способен еще служить верой и правдой, защищая своих заботливых  хозяев, которые буквально на руках выносили и выходили его, после страшной катастрофы, теперь уже слепого инвалида.

Больного и слепого пса кормили  сначала из ложки, сменяя другу друга, часами находились с ним, поддерживая и укрепляя в нем веру в его преданность.
Запахи и голоса хозяев стали для Аслана самыми дорогими и близкими в его жизни. Он  помнил по прикосновению к нему каждого члена семьи, кому принадлежат эти преданные руки.

Долгими ночами Аслан вспоминал свои зрячие годы. И было то это совсем не так долго, каких-нибудь около 3 лет. Сейчас,  он не лаял уже на собачьи  гульбы,  кружившие возле дома по ночам,  дабы,  не тревожить зря хозяев. Его нюх и слух заменили ему  зрение.

Первые дни, когда Аслан начал ходить, хозяин буквально носил на руках. Сейчас он водил его по ровным лугам, придерживая на неровностях. Он осторожно подводил его к реке и,  придерживая за его лохматую и пышную гриву, позволял своему верному другу зайти в освежающую до легкого дурмана воду. Затем также осторожно выводил его на берег и Аслан не бегал, как раньше после купания, а чаще они оба сидели на берегу, думая каждый о своем.

Эта непонятная для собаки забота и внимание хозяина делали его – хозяина,  самым близким и дорогим существом на земле.

Тревога появилась от первых шорохов и запахов.
Этот мерзкий запах он не забудет до конца своих не длинных лет. Аслан понял, что человек подошел к забору не с добрыми намерениями. Все давно спали. Грозный рык не остановил человека, который уже был на территории участка.

Такого еще не было. Аслан  растерялся лишь на секунды. Злобно лаять, находясь в вольере не велико достоинство. Человек кинулся к дому и действовал быстро.

Это его время! Он не стал выдавать себя лаем и быть дверной погремушкой. Неведомая сила бросила собаку к ограждению вольера. Зубами, резким рывком мощной шеей рванул он металлическую сетку ограждения,  оставляя молодые, крепкие зубы  на упругой, стальной проволоке сетки. Не выдержав  невероятной мощи и ярости, под тяжестью восьмидесяти килограммового рвущегося зверя, сетка расплелась, образовав небольшое отверстие, в которое, как лава вулкана втиснулось сильное тело животного, обрезая краями стальной проволоки морду, глаза, тело.

Аслан кинулся на резкий отвратительный запах, который перемещался по территории. Чутье, слух, как два мощных прожектора, соединились в одно и вели его к цели.
От мощного толчка собаки человек упал и Аслан захватил своей пастью часть тела человека и начал яростно сдавливать не чувствовавшими боль челюстями. Крики человека только возбуждали собаку.

Проникающая боль резким ударом отдалась в теле Аслана. Нож вошел так глубоко, что сразу же разрушил часть органов.  Аслан, не отпуская человека, лапами свалил его и яростно рвал, ломая кости, перемалывая в клочья тело.

Сознание уходило рывками.
Он очнулся на руках хозяина, который держал его морду на сильных руках и теплые капли слез падали с его лица. Родные руки  нежно перебирали его тело, поглаживая тело, лапы, морду.

Аслан был горд. Он смог защитить хозяина, он выполнил свой долг.
Он  пытался поднять морду,  чтобы лизнуть лицо хозяина и тот, как бы понимая его, наклонился упершись в его широкий лоб.  Этот родной запах заставил Аслана собрать последние силы,  и его  язык медленно густыми багровыми мазками наносил окровавленные метки на скорбном  лице взрослого мужчины.

Аслан долго остывал на руках.  Два преданных своему долгу и верных друг другу существа, способных на мужскую дружбу  сплелись в единый  организм.

Аслан умер предельно счастливым существом. Он выполнил свой долг перед тем, кто платил ему дружбой,  преданностью и высокой ответственностью.