Терентьич

                Вот уж, если говорят, что снаряды не ложатся в одну и ту же воронку, то это не про « Компас». Почему нам так везёт с заходами? Почему один п. Росток? Вот
Взять, к примеру «Гигрометр». Почему ему на роду написаны заходы в разные порты? Бристоль,  Берген,  Гавр, Мостаганем, язык сломаешь, пока выговоришь. Даже  в Гибралтаре был первый.
Был у  нас замполитом  дивизиона  Абрамов  Илья  Николаевич.  Так он классифицировал наши суда так:
             «АЗИМУТ»   --  алкаши,              «ТРОПИК»    --   бандиты,
            «КОМПАС» --  любимчики,        «ГИГРОМЕТР»  --  купцы.
А всё сходится. На самом деле, на Азимуте, ребята не слабы были заложить за воротник. На  Тропике, в Гдыне, повздорили,  устроили поножовщину,  напомнили  Ивана  Сусанина. Напомнили кто их от фашистов спас. На Компасе --
как только появится свежая дивчина на судах дивизиона – уже у них  на кукане.
Ну а на Гигрометре – ребята выделялись хорошей одеждой, модно одевались ребята.
     В общем, плакать сильно не надо бы, все были обижены поровну. Компас  был в таких  портах,  как  Корк,  Саутгемптон.   Азимут - был на Фарерах. Порт Торсхавн. Тропик – открыл  Рейкьявик.

    Случай, который я хочу рассказать, произошёл в  1976 году на  «Компасе». Как всегда мы вышли в поход, менять на сей раз  Азимут. В те времена любоваться красотой берегов Дании и Швеции нам не разрешалось категорически. Берега там, в проливе  узкие, и считалось, что люди могут изменить Родине,  выпрыгнув за борт. Так что, посмотреть на замок Гамлета мы могли осторожно, через иллюминатор. Играли судовую тревогу, на палубе только особист и замполит. Миль 500 прошли, дают точку рандеву с Азимутом в районе Фарерских островов. Приказание идти через пролив Те – Холл. Это между  берегами Шотландии  и  Шетландскими островами.  Тут уже чувствуется океан, волны длинные,  широкие, впечатление, что это живое существо дышит. Судно медленно поднимается и опускается, как на качелях. Тихо. Вечерело, солнце уже зашло за горизонт. И вдруг, вся вода вокруг зашумела, заискрилась, вспенилась. Это селёдка по верху такой массой шла, что казалось, бери ведро и черпай.  Все у кого были спиннинги,  собрались на палубе и выдёргивали рыбу на борт. Рыбалка длилась каких-то полтора часа, косяк быстро уходил дальше, да и темнело очень быстро. Всё-таки наловили прилично.  На следующий день Маргарита  Васильевна наготовила,  и мы уминали вкуснятину за обе щеки и жареную и пареную и вареную селёдку.  Никогда ещё не было такого объедения. С утра стояли,  ждали встречи с Азимутом, он шёл нам на встречу.
Только рассвело, на юте уже рыбаки со спиннингами, дёргают « дураками» В надежде поймать сельдь. Я тоже вышел, пару раз дёрнул, вытащил сельдевую акулу. Небольшая, с полметра. Куда её? Сперва думал чучело сделать, а потом решил почудить. Ничего балбес не придумал, как привязать к хвосту люминесцентную лампу и отпустить на волю. Когда глупость сделал, подумал, ну и что теперь с рыбой  будет? Погибнет. Вот какой я умный был в 33 года.
Все разошлись с юта, остались я,  Бондаренко и Терентьич. Был у нас такой механик. Очень он любил червячка заморить. Я про него говорил: -
Терентьич ест всё, что летает, кроме самолёта,  всё,  что плавает, кроме подводной лодки, и всё что ползает, кроме танка. Что он придумал. Вокруг нас летало много чаек – глупышей. Терентьич привязал к леске кусок пенопласта, а на крючок №10 кусочек сала, и за борт. Чайки как заправские хохлы с жадностью хватают наживку. Ловкое движение и птица на борту. Крылья большие, сама здоровая, весом килограмма 3 – 4.  В Голландии из них  делают консервы. За какой - то час Терентьич выловил их штук  шесть.  Бегают, бестолковые по палубе, хлопают крыльями, тыкаются головой то в один борт, то в другой. Палубу всю  уделали,  Иван,  боцман ругается. А Терентьич говорит: - Пойду мессер точить. Щас я их буду потрошить. И пошёл в мастерскую нож точить. Мне  почему-то стало их жаль. И давай  их отлавливать. А они, придурки, не понимают, что я их спасаю, клюются, щипаются, да так больно. Потом на руках у меня синяки были, и это через ватник. Но я сделал благородное, а для Терентьича поганое дело и стою, как, ни в чём не бывало, ловлю рыбу. Вернее изображаю, что ловлю.  Выходит Терентьич на ют с лицом вдохновенного поэта и с огромным ножом в руке. Прошёл по одному шкафуту, по другому, по палубе, за кран заглянул, на полубаке глянул, и подходит ко мне. Ну, что мичуринец, прощайся с жизнью. Причём Мичурин здесь? Может он хотел чаек с яблоками запечь? Какая сволочь меня заложила? Вообще чаек нельзя убивать, хотя бы нам, морякам. Говорят, что души моряков погибших в море вселяются в чаек.

31 августа ночью подошёл Азимут, им посылки от родных, мы письма родным. Сашка Воробьёв без сигарет, пришлось выручать, уши у человека уже опухли.
Попрощались и через двое суток мы в районе. Весёленькое дело, идём в Росток.
Этот заход запомнился тем, как электромеханик Вьюницкий  купил жене сапоги на одну ногу. В смысле  два сапога и оба левые, почему левые, может потому, что коммунист?   Повезло, что немцы не стали капризничать и обменяли, а то пришлось бы жене выпендриваться в сапогах на одну ногу.  Но на этом его злоключения не закончились. Решил он приобрести попугая, в зоомагазине. Купил самца, а на следующий день, решил купить самочку. Немцы, как могли, уговаривали его  купить парочку, которые уже свыклись друг с другом. Но человек он был очень упрямый, и купил самочку. Принёс, посадил в клетку, и только перья полетели в разные стороны. Так расправилась девушка с кавалером. Не понравился! На следующий день мы пошлёпали обратно в «огород». В Северном море погода стояла хорошая, тёплая, хоть и конец октября. Свободные от вахты повыползали из своих провонявших кают. Греются, радуются солнцу. Загорают, когда ещё выпадет случай, так отдохнуть. Вышел и наш страдалец со своей клеткой.  И чего его чёрт дёрнул открыть дверцу?  Эта стерва  выпорхнула,  и не рассчитала свои силы. Скорость судна 12 узлов. Естественно, наша подружка, как не старалась, догнать нас не смогла. Так и осталась за кормой. Видимо её Бог наказал за её жестокость. Вот так, говорят, Бог шельму метит. Сколько она дрыгала крылышками? Одно ясно, у чаек был деликатес, они такого не пробовали никогда.               
 
                «Компас»  1976г.