7. Игрушки для взрослых

АЙНА

Утром он уже был не рад ее предстоящему приезду. Пол дня он потратил на бестолковую организационную беготню, запряг отдел экспертов по изучению сенсоров. Вот работенка! К ним на растерзание отдал свежевыбритого и подтянутого Петеньку. Поимел разговор на два часа с шефом, выпил кружечку чая с его секретаршей Жанночкой. Главный, заметил ,что Егор выглядит уставшим,  пошел ему навстречу и разрешил ему отлежаться  еще денька три. Потом Его снова навестил отдел экспертов. Эксперты тихо, но настойчиво попросили его отправить Петеньку куда подальше. Егор отвел Петеньку к программистам и тот, на ходу успел прочитать Егору маленькую лекцию о монахах-отшельниках, усмиряющих свою плоть.  К трем  часа дня  у Егора получилось  перекусить в кафе на первом этаже дежурными бутербродами, а в половине четвертого он уже стоял около справочного бюро на железнодорожном вокзале. 
Он не сразу узнал ее. В элегантном пальто, маленькой кожаной шапочке, Айна шла ему навстречу, не спеша, улыбаясь ярко-красными губами обольстительной женщины. На несколько мгновений он перестал слышать окружающие звуки. Она шла к нему, еще не видя его, сквозь звенящую тишину, царственной походкой. Эту царственную походку не могла испортить даже  дорожная сумка. Айна шла, наслаждаясь самим процессом ходьбы, она несла с собой ей одной ведомый праздник. Но вот она заметила Егора, бросив на него быстрый растерянный взгляд, и на него сразу навалился шум, грохот и гомон вокзальной суеты. Она улыбнулась ему уголком правой губы, и это была даже не улыбка, а просто ее след.
- Ты прекрасно выглядишь,- сказал он ей дежурную фразу, чтобы хоть  как-то скрыть натужную паузу.
Айна встрепенулась и также дежурно, но мило улыбнулась ему :
- Я немного устала с дороги.
- О, да , конечно, ты, наверное голодна.
- И не только, мне надо привести себя в порядок.
- Ты и так в полном порядке,- брякнул Егор и осекся под жгучим уколом  ее взгляда.
Сегодня Айна играла роль элегантной капризной женщины, видимо такой образ создавало для нее это темное пальто.
- Айна, еще не вечер. Давай заедем ко мне и обсудим все в спокойной обстановке.
- Я так и знала…- взвилась она сердито.
- Айна , вот тебе мое рабочее удостоверение, вот паспорт с пропиской, звони в ИГРОТЕКС и предупреди их, что ты едешь ко мне в гости, для верности можешь сделать контрольный звонок в милицию.
- Ты издеваешься надо мной.
- Да,- засмеялся Егор,- пойдем.
Они вышли на привокзальную площадь. Луч солнца пробился из-за туч, и на несколько мгновений площадь залил по- весеннему яркий свет. Краем глаза Егор видел профиль Айны со вздернутым вверх подбородком. У нее был такой красивый профиль, аккуратный носик, и вся она была такая милая, незащищенная, что он испытывал чувство размякшего блаженства, оттого, что сможет ей чем-то угодить, что-то сделать для нее такое особенное, чтобы поймать восхищение в ее глазах. Нет, конечно же, он ее никуда не отпустит, ни в какую гостиницу.
- А если ты маньяк?
- А если нет?
-Я задала тебе вопрос.
- Я не знаю, как мне убедить тебя не бояться меня.
- Да, ладно, вези меня к себе домой, мне по большому счету все равно ,- отозвалась она , ссутулилась, опустила голову вниз, подняла воротник пальто, словно бы замерзнув.
      
Она не ожидала, что у него такая  красивая квартира, но не стала высказывать удивления. К роскоши привыкаешь очень быстро, потому что в ней есть определенная материальная энергетика. От роскоши трудно уйти. В прихожей он помог ей снять  пальто. Она теплой кошкой забралась с ногами в кресло. На ней были теплые серые рейтузы, длинный свитер синего цвета, в ушах поблескивали золотые капли сережек. Он побежал на кухню варить кофе, она взялась листать журналы. Она даже не пошевелилась, чтобы помочь ему. Он нарезал фруктового рулета, положил варенья в вазочку.
- Принцесса, можете перекусить!
Она сморщилась как от головной боли, совершенно не приняв шутки. Кофе они пили в молчании, здесь же в гостиной на маленьком сервировочном столике.
- Я все жду, когда ты заговоришь о деле, - первой нарушила молчание Айна, я хочу, чтобы ты рассказал мне все.
- Все? – вскинул брови он.
- Конечно, все. Покажи мне фотографию своего друга.
- Фотографию Арсена? Но ее у меня нет.
- А как же ты хочешь, чтобы я его вернула?
- А ты умеешь возвращать по фотографии ?
- Конечно, если верить тебе.
- Айна, мы поедем к нему домой, и там ты сама все увидишь.
Быстрый взмах ресниц, словно бы сверкнула слеза. Егор вдруг опять ощутил подход недомогания, словно бы болезнь вернулась.
- Айна, посмотри на меня внимательно, я нормальный мужик, у меня есть женщина.
- О, так она выцарапает мне глаза. Мадам, Вы где, ау!
-Ты можешь остаться у меня, я сделаю защелку на двери в спальню. А если хочешь, переночую в другом месте.
- Я так и знала! – вспыхнула она и стремительно поднялась. - Едем прямо сейчас к твоему другу. А потом, потом…
-Айна, да не волнуйся ты так, если тебе по душе прокуренная гостиница с ночными жрицами, ради бога, будешь ночевать там. Я не настаиваю.
- Мне надо умыться с дороги.
-Умывайся.
         
Квартира Арсена  совсем не похожа на квартиру Егора, впрочем, как и дом. Они поднимались по заплеванной лестнице подъезда. Лифт не работал, стены оттопыривались бугристой поверхностью штукатурки. Дверь по старинке оббитая дерматином, слабый запах пыли им навстречу. Егор понял, что Айна волнуется, может быть, даже дрожит, но  не от холода, от неизвестности. Он посмотрел на комнату Арсена глазами Айны, запоздало пожалел, что не сделал хотя бы частичной уборки. Сейчас, при дневном свете, комната выставила напоказ свои уродства и несовершенства.
- Проходи сюда,- жестом он пригласил ее пройти за нелепую фанерную перегородку. Обруч был на месте, он по-прежнему лежал на идеально гладком и чистом столе без следов пыли.
- Я вижу, созерцание этого жилища тебе не приносит радости.
- Твоя норка лучше.
- Значит, ты тоже материальное предпочитаешь идеальному.
-  Я сторонница всего красивого.
-  Тогда этот обруч твой.
-  А  зачем он здесь?
-  Ему нужна хозяйка.
-  Ты хочешь, чтобы я его надела на голову?
-  Видимо, так.
- А это не опасно?
- По моему, нет. Во всяком случае, на меня не действует. Я жив и здоров, и ничего со мной не происходит.
- А со мной тоже ничего не должно происходить? И, вообще, зачем он мне?
- Арсен говорил, что если ты наденешь обруч, то каким-то образом получишь необходимые знания.
- Новый вид гипноза?  Супер железяка. Не удивлюсь, если где-нибудь спрятан пульт управления этой штуковиной.
Она замолчала, глаза ее растерянно округлились. Вишневые портьеры комнаты бросали багровый отсвет на стол. Ей показалось, что в комнате слишком душно, может быть жарко. Краешком сознания она корила себя за то, что вляпалась в очередную неприятную историю. Егор по-своему истолковал ее взгляд.
- Айна, не смотри ты так на меня. Может быть, ничего не получится. Я вовсе не уверен, что ты, та самая женщина, которая может с ним справится. Пойми, Айна, я искал эту женщину долго, и, если у тебя ничего не получится, я продолжу свои поиски.
-Так я не первая посещаю эту квартиру,- ледяным голосом сказала Айна .
- Нет, первая. Понимаешь, Айна, мне кажется, ты просто выделываешься и капризничаешь, а на самом деле ты все понимаешь. Когда я встретил тебя такую… Непохожую на всех, словно бы вне этой жизни, мне вдруг показалось, что у тебя получится.
Егор с трудом подбирал слова. Он  представлял  все себе совсем не так. Где-то в глубине души он уже соединил Айну и этот обруч. Глупо, но ему казалось, что она должна придти  в восхищение от  его серебряного блеска.
- Арсен говорил, что этот обруч может вернуть любимых, может унести на вершину чувств и дать покой
- Сияющая вершина чувств, - сказала Айна - А за ней сумерки.
Егор вздрогнул, но Айна перескочила уже на другое:
- Ты хочешь сказать, что если я надену его, то каким-то образом смогу связаться с Арсеном?
- Я не знаю, Айна, как это будет выглядеть, но может быть,  хоть что-то прояснится.
- А что, он так сильно страдал от любви?
- Ну да, я же говорил тебе об этом.
- Не помню, ничего не помню.
- У него была певичка, которая его бросила.
- А какая она была? - спросила Айна с жадным поспешным любопытством.
- Рыжеволосая пустоголовая мартышка.
Айна улыбнулась:
- Ну, я, конечно попробую, из любопытства.
Она подошла к окну, дотронулась пальцами до вишневых бархатных портьер, решительно развернулась. Ее силуэт оказался совсем темным на фоне окна.
- Я не буду тебе мешать,- сказал Егор и вышел на кухню  покурить.
Айна надела обруч на голову, так, что ее светлые волосы прижались к шее. Она  так и вышла к нему на кухню с обручем на голове.
- Ну, вот, полюбуйся, эта вещица не по мне. Я ничего не чувствую.
- Совсем ничего?
- Легкое покалывание, тяжесть, он давит мне на голову,-  Айна зловеще понизила голос, но, заметив испуг в глазах Егора,  расхохоталась.
- Арсен, прием, как слышишь меня, отзовись!
- Айна, не торопись. Пойдем в комнату. Давай сядем друг напротив друга и посмотрим друг -другу в глаза.
Она присела на краешек дивана, а он на скрипучий рассохшийся стул.
- Кто кого переглядит, давай, только не моргай, - сказала она ему.
Айна посмотрела в глаза Егору. Отдельно от лица они не казались такими уж красивыми. Да и смотрела она уже не в глаза, а в темные зрачки. В них пульсировало нечто странное, завораживающее.  И Айна с ужасом ощутила, что действительно, обруч давит на голову, сжимает ее в тиски, прирастает к ней. У нее потемнело в глазах. Дыхание печали, запах бывшей тревоги, поступь боли, которая и не думала уходить. Вот она притаилась в глазах сидящего напротив мужчины. Она сдернула с себя обруч. Он мягко покатился и бесшумно рухнул в портьеры.
- Айна, что с тобой?
Ее плечи содрогнулись от рыданий
- Я ничего не хочу, ничего. Оставь меня. Я хочу домой. Сегодня же я уеду. И не смей предлагать мне больше эту штуку!
- Айна, поезд только завтра,- сказал он раздраженно торопя слова. - Переночуешь у меня, а потом я отвезу тебя на вокзал.
      
Он помог ей надеть длинное черное пальто, он промокнул слезы на ее  лице салфеткой и затворил за ней дверь в комнату Арсена, не забыв положить на место обруч.
Дома он уложил ее спать в своей спальне, предварительно накапав ей успокоительного в кружку с водой.
-Ты просто перенервничала с дороги.
- Я тебе нужна, пока я тебе нужна…- вяло усмехнулась она.- Ну что ж, хоть на этом спасибо.
Он осторожно прикрыл дверь за собой, оставив ее одну. Она закрыла глаза, отгораживаясь от мира, потому что боялась разрыдаться. Сейчас она ненавидела себя  за свою слабость, но она ничего не могла поделать со своей памятью, которая услужливо ярко  высвечивала перед ней картины недавнего прошлого. Она пыталась сквозь плотную завесу этих картин пробиться назад, в тот день, когда она была ясноглазой девчушкой с веснушками на щеках, и весь мир для нее был понятен и прост. Но привычный ночной кошмар бездонно тянул ее вниз, на дно пропасти, и с этим ничего нельзя было поделать, оставалось только, сжавшись от ужаса, плыть по течению, несущему ее вниз.
-Я люблю тебя, Айна, люблю тебя…
Слабое эхо этих слов доставляло ей совсем не слабые, а просто нестерпимые уколы боли.
Егор, прикрыв дверь, потушил свет в спальне. Он ушел в гостиную. Оттуда доносилось бормотание телевизора, дрожащие тени набегали на матовое стекло двери. В спальне было тепло и уютно. Стены отсвечивали светлым, серым песком, мягкое пуховое одеяло так нежно обнимало Айну, но она никак не могла заснуть. Мысли о любимом были такими же постоянными как смена дня и ночи. Как ни пыталась она от них отгородиться в последние дни они, сметая все ее мелкие картонные преграды, обступали ее, отчаянно  галдя и трезвоня. Такие же неизбежные, как смена дня и ночи. Свет дневной, яркий, вызывающий резь в глазах.
- Где ты, мой любимый, где?
      
Они познакомились случайно, на одной из шумных, бестолковых вечеринок в ночном клубе, куда Айна пришла за компанию вместе со своими свободными подругами, жаждущими любви. Наверное, Айна ждала любви вместе с ними. Иначе чем можно было бы объяснить то гипнотическое оцепенение, которое испытала она, только лишь от прикосновения его руки, от звука его голоса. Магия первых мгновений, именно они, рассыпаются потом феерическим блеском, окутывают все последующие дни. Первые мгновения, в них как в генах записана информация о будущем. Айна умела вслушиваться в первые мгновения. Она доверяла своему внутреннему «я» , которое говорило с ней на языке ощущений, быстро и торопливо, пока не включился в работу ум, так бесполезно и глупо все пережевывающий и анализирующий. В деталях Айна не помнила свою первую встречу с любимым. Осталось лишь несколько ярких ослепительных картинок, в центре которых был он, а весь остальной фон окрасился маловразумительным черным и серым. Осталось еще ощущение от встречи. Гремучая жаркая смесь магии полета, света горных вершин, ужаса падения в пропасть и прикосновения к ледяной воде. Этот кошмар падения нельзя было уже никуда убрать, он был уже генетически проштампован в будущем, и Айне оставалось только сделать шаг и идти дальше по дороге над пропастью. Обманчивая широкая каменная дорога, потом от нее остался только маленький тряпичный мостик, раскачивающийся от малейшего дуновения ветра и пропасть, в которой прячутся сумерки. Падение в беспощадную клокочущую темноту, его нельзя предотвратить, предчувствие этого падения лишает сил и уверенности, рождая рабскую привязанность к своей «второй половинке». Идея всепоглощающей любви, насаждаемая и воспеваемая веками. А так ли умны были эти прошедшие века? Ну конечно, все получилось банально. Айна жаждала  этой самой всепоглощающей безумной любви, волшебной встречи, бури чувств и эмоций. И тут как нельзя вовремя появился он. Он, тот самый, который отразил ей ее же мысли.
- Я хочу любви ,- посылала ему сигнал Айна.
-Я люблю тебя, - послушно отзывался он.
- Я жажду обожания…
- Я обожаю тебя.
- Мне нужна тайна.
- Зачем ? Я люблю тебя, мне не нужны тайны, - он пытался уверить ее в своей правдивости, но это было невозможно.
Он мог говорить ей все, что угодно, послушно отражая ей ее собственные желания, но в его темных глазах горел огонь неведомый ей. Этот огонь изводил и иссушал Айну, разжигая внутри нее ответный огонь страсти и жуткой животной привязанности. Рядом с ним она казалась себе скучной и светлой. Заманчиво было скинуть все светлые одежды и нырнуть в темную глубину коридоров и лабиринтов, в пугающую неизвестность, которую сулили ей его темные  тревожные глаза. О, как волшебно было окунаться в чужую жизнь, свободную от конторских сплетен, от бесцельного вялого шатания по комнатам квартиры и по магазинам. Она бежала на любой его случайный зов, на торопливые свидания, на долгие встречи. Она уходила в ночь. Ночь любила их , только ночь, такая же темная как и его глаза. Днем они казались чужими друг-другу. Он ссылался на дела, она послушно соглашалась. В принципе, у них не было общих интересов, их связывала только страсть.
- Я больна, я заболела. Это болезнь, и никто не сможет спасти меня от этого, только я сама должна разорвать этот порочный круг. Почему я не могу устоять перед его глазами? Что в нем такого? Чем он околдовал меня? – Айна задавала себе кучу подобных вопросов, сматывая их в тяжелый , беспокоящий ее клубок.
 Но рядом со своим любимым она опять забывала обо всем. Огонь страсти пожирал ее изнутри. Часы превращались в минуты счастья всепоглощающего и божественного. Страсть, иллюзия, бред, наркотическое опьянение. Это любовь? Он упорно отрицал тайну, но она была вместе с ним, жила в нем. Иногда Айне казалось, что он ее действительно любит, но большей частью в душе поднималась и росла тревога. Случайно брошенные фразы рождали несоответствия большие и маленькие. Он успокаивал ее своей видимой простотой, не поднимаясь выше ее.  И, оставаясь в ее тени, позволял ей быть рядом с ним красивой, умной и блистающей. Но что-то в нем было такое, чего Айна никак не могла постигнуть, и это изводило ее. Она готова была целиком душой принадлежать ему, а он ей нет.
Иногда рассудок  шептал ей:
- Айна, очнись… Ты потеряла себя, ты в его власти.
Но глаза ее возлюбленного снова погружали ее в гипнотическую зыбкость.
- Я люблю тебя, Айна.
- И я люблю тебя.
Жарко, жарко, близко, близко слова теряли свой изначальный смысл, становясь просто звуками.
- Мне так хорошо с тобой, у меня никогда такого не было ни с кем.
Он очаровывал ее, увлекал в свой сумрачный мир, в долгие лунные ночи без сна. Темный, ртутный блеск его глаз феерической дымкой окутывал ее. Карнавальная мишура сверкающего полета над пропастью.
-У  нас с тобой все будет по-другому.
- Да по другому… У нас…
Тот нелепый прошлый кусок жизни с мужем казался ей ненастоящим. Хотя именно в ее муже заключалась  устойчивая реальность. Но темный омут тянул ее вниз. Ее возлюбленный казался ей самой порождением тьмы или даже сумерек. Его тело отсвечивало мертвенным лунным светом, его руки были изящны и больше походили на руки танцора. С ним были сумерки загадочные и кратковременные, неуловимые и оттого притягательные.
- Я пропаду с тобой,- она целовала его в твердые прохладные губы.
Он улыбался, и за этой улыбкой она уже видела смутно свои будущие несчастья. Но все рассуждения и страхи улетали прочь, впереди властно вставала одномоментность и сиюминутность жизни. Получить сейчас сполна и все.
- Это не твоя дорога, Айна, уходи пока не поздно, - просыпался рассудок.
- Я не могу, мне без него не прожить.
Невероятный восторг, быть рядом с ним, смотреть в его сияющие счастьем глаза.
- Мы никогда не расстанемся.
Быть его эхом:
- Никогда…
- Давай выпьем за нас, за то, что мы есть, за то, что нас свела судьба, -он поднимал бокал с вином.
Вино ударяло ей в голову. Мир смыкался в его маленькой комнатке и размыкался в бесконечность, вверх, оставляя все печали внизу, на земле. Его комната была на самом последнем этаже, там, где начиналось небо.
Очень быстро она поняла, что ей необходимо его постоянное присутствие. Она не могла без него жить, и эта ее неспособность к самостоятельной жизни оглушила ее вдруг своим мягким вкрадчивым ударом. Страсть схватили ее своими цепкими звериными когтями,  не ослабляя хватки.
  -Мы будем вместе, Айна, мы всегда будем вместе
- Я не смогу без тебя жить.
- И я тоже.
Целуя дыхание, сплетая объятия…
- Я плыву на большом корабле, которому нет названия, посреди большого океана.
Когда он был с ней рядом,  она казалась себе всемогущей.
- Мы могли бы не встретиться.
- Могли бы пройти мимо друг-друга.
Такая милая, незатейливая игра в эхо.  Только кто из них эхо?
- Я люблю тебя, - шептала она ему, боже мой, как я тебя люблю…
Она прижималась щекой к жесткому ершику его волос:
- Я умру без тебя
- Не бросай меня, Айна, все что угодно, только не это.
- Только не это…
      
И вот теперь ей приходилось жить без него. В его комнате на поднебесье больше не горел свет, она была темна и холодна. Дурочка, попавшаяся на банальные слова о любви, ведь он твердил ей их как заезженная пластинка. Ну да , она предполагала худшее, но не так же сразу резко и обрывисто.
- Айна, мы не сможем увидеться завтра вечером, приходи ко мне днем.
- А что ты делаешь вечером?
- Я уеду по делам.
Тревога не исчезнувшая от его улыбки, улегшаяся на дно души, встревоженной в предчувствии будущих несчастий. Она сделала беззаботный вид. Если бы он знал, как она зависима от него, а ведь он знал. Он устал от ее возвышенной, восторженной скрытой истеричности - это было совершенно очевидно.
- Я люблю тебя сильнее, чем ты меня, Айна, верь только мне…Я не могу без тебя, ты всегда уходишь к мужу, а я остаюсь один.
- Но я еще не решила всех своих проблем.
- Я хочу, чтобы ты всегда была со мной…
- Зачем она вознесла его до небес, зачем она сделала это?
- Так ты придешь ко мне днем?
- Во сколько? – покорно спросила она.
В глазах его сверкнул недобрый смешок:
- Я не знаю, Айна, когда я буду точно свободен.
- Но я свободна для тебя, свободна всегда,- она лепила свои бесцветные дрожащие слова в чужеродные ей фразы.
Кто-то сильный внутри нее требовал, чтобы Айна немедленно развернулась и ушла прочь. Но внутри нее лопотал еще один слабый голосок:
- Этого не может быть, не может быть…
- Ну хорошо, давай в два.
Ровно в два часа дня следующего дня она стояла у его закрытой двери. Его не было, и он даже не позвонил ей, чтобы отменить встречу. Неясные предчувствия сбывались, превращая действительность в дурной сон.
- Это не я, это происходит не со мной…
В тот день она еле дожила до вечера. Вечером он позвонил ей и сказал только одно:
- Я тебя жду.
И она полетела бабочкой на тлеющий свет его окон. Может быть, он уже не улыбался ей? От него исходило чужое дыхание страсти, опасности, неведомой Айне, выросшей в романтическом тепле книжек. Его объятия успокаивали ее, но только стоило ей уйти из его дома, на нее снова накатывал страх.
-Я люблю тебя сильнее, чем ты меня, Айна, - так продолжал он говорить ей.
И, несмотря на абсурдность этих слов, она цеплялась за них до сих пор, словно в будущем они должны были осуществиться. Но в каком будущем? Она лежала сейчас в кровати, в чужой спальне, обессиленная и разбитая, и ему никакого дела не было до нее. Зачем она вознесла его до небес? Зачем она сделала это?
- На этой неделе мы не сможем встретиться, меня не будет, я уезжаю  по делам - сказал он ей, прижимая ее, такую беззащитную и хрупкую  к себе, целуя ее гладкие прохладные плечи.
Она осталась одна, и на другой день сразу же пошел унылый серый дождь. Он злобными брызгами ветра хлестал ей в лицо, и чувство безотчетной тревоги выгнало ее прочь из дома, в неизвестность, на темные мокрые улицы.
- Я люблю тебя, Айна,- стучало у нее в висках.- Ты такая красивая, такая необыкновенная, тебя нельзя ни с кем сравнить.
Она увидела их . Они шли, тесно прижавшись друг к другу под одним зонтом. Айна не успела разглядеть его спутницу, а он не заметил Айну.
Утром она проснулась, опухшая от ночных слез. Она пыталась убедить себя, что такого не может быть, что это ошибка. Несколько дней растянулись в вечность. Она кружила невзначай у его дома. Но теперь его окна всегда были темны. Он «уехал», исчез.
Через несколько дней он окликнул ее на улице. Опять его лицо возникло перед ней в тлеющих сумерках, в начале долгой тоскливой ночи.
- Я приехал, Айна, но я так занят, на меня навалилось столько дел.
Она улыбнулась ему в лицо:
- Я видела тебя , ты был не один.
- А с кем я был? – сделал он непонимающий вид.
- С девушкой под зонтом.
Он рассмеялся ей недобро в лицо:
- Да это так, пустое, одна знакомая. Я люблю только тебя, Айна  и я так по тебе скучал, мы не виделись с тобой давно.
Он поцеловал ее сухими губами в щеку:
- Приходи ко мне завтра днем.
Айна знала, что ей не следует идти к нему. Удивление, растерянность, оттого, что это случилось с ней, с такой нежной, такой кроткой. Двери его комнаты были закрыты, и теперь для нее навсегда. Он исчез снова. В его квартире гулял ветер, болталась открытая форточка. Он ушел из своей квартиры, ушел от Айны,  к той другой свободной женщине, не отягощенной никакими семейными проблемами.
А проблемы Айны с мужем решились на удивление просто и быстро. Как-то само собой развязались все узлы. Она осталась одна,  бывший ее муж решил  разъехаться с ней.  И надо было продать ту комнату, что была у них в другом городе, ведь в их маленьком городке на эти деньги можно было купить вполне приличную квартиру.  Вот  собственно, этим   она и занималась, когда встретила Егора. Сейчас она была одна, муж временно жил у кого-то из своих друзей. Иногда он приходил, пытался что-нибудь выяснить, но натыкался на пустой безразличный взгляд Айны. Ее раздражало в нем все и жесты, и слова, и запах. Когда он уходил, она с облегчением вздыхала. Дома сквозь заплаканные свои глаза она смотрела на свое несчастное отражение в зеркале. Она все надеялась, что ее возлюбленный позвонит , но телефон молчал,  умирал мир, даривший ей счастье. Пришло время сумерек.
Однажды на улице она опять увидела их вместе. Сердце ее болезненно екнуло. Та женщина, рядом с ним, казалась крупнее Айны, у нее были блестящие каштановые волосы, большие глаза и медленная улыбка счастья. Она светилась от счастья, и этого нельзя было не заметить. Айна показалась тогда себе жалкой никчемной замухрышкой.  И это надо было пережить и переплакать.
Сейчас, в комнате у Егора, она опять пыталась по крупицам восстановить себя. Она пыталась представить, что  ей не хочется отсюда никуда уезжать. Приятная  розовая, теплая спальня, И пусть где-то рядом будет Егор, где-то рядом, но не с ней… Боль слабыми толчками затихала. Айна засыпала, свернувшись калачиком, просыпалась в темноте, осветленной светом фонарей, снова засыпала, горестно вздыхая:
- Почему это случилось именно со мной?
   
 Ночь отступала. Серый день занимался на улице. Здесь, за розовыми  портьерами, он казался мягким  и теплым. На часах время приближалось  к обеду. Накинув халат, она на цыпочках вышла из спальни. Егора дома не было. На кухне она нашла записку:
- Айна, загляни в холодильник, вернусь к четырем.
 Она улыбнулась и на мгновение снова обрела забытое счастье. Просторная квартира в столице, далеко от всех. Она включила телевизор, соорудила бутерброд из черного хлеба с ветчиной, заварила крепкий кофе. Кофе маленькими живительными глотками согревал ее изнутри. Заверещал телефон. Айна было кинулась к нему, но потом передумала. Залезла с ногами на мягкий плюшевый диван, пробежалась пультом  по ТВ программам, отключила звук.  На закрытых полках Айна порылась в книгах, нашла что-то невразумительное из фантастики, начала  было читать, и снова провалилась в  дремотный полуобморочный сон.
Егор пришел чуть раньше четырех и застал ее спящей, калачиком свернувшейся на диване
- Долго спищь, девушка.
Она попыталась сделать злое лицо. Не получилось.
- Мне надо умыться.
- И выпить чаю.
Он возился на кухне, гремя тарелками, и Айна вдруг ощутила себя маленькой беззащитной девочкой. Егор принес упаковки немыслимых пирожных, от которых пахло совсем другой жизнью, такой жизни Айна не знала.
- Девушек можно успокоить только сладким, от мяса они звереют, - сказала Айна без выражения.
- А ты совершенно не умеешь скрывать своих чувств, - отозвался он.
- А какие у меня чувства?
- Всякие…Ты сама есть большое чувство.
Он посмотрел на нее чуть более внимательно. Сейчас она была похожа на нахохлившегося цыпленка. Ее пальцы дрожали, и она едва удерживала кружку с чаем. Он хотел бы видеть ее красивой и надменной, уверенной в себе. Почему? Вопросы и образы возникали свободно, как-будто плавали внутри него. Ему было удивительно легко и просто рядом с этой девушкой. От нее исходил едва уловимый свет. А он казался себе рядом с ней всезнающим и всемогущим.
- Рядом с тобой приятно находиться.
- Спасибо наслышана. Не ты первый и не последний говоришь мне об этом.
Она криво усмехнулась, поперхнувшись очередным чайным глотком. Потом встрепенулась, откинула светлую прядь с лица:
- Радость, свет , покой… Что ощущаешь ты?  Какой мотивчик ты мне будешь напевать?
Ее мягкая фигурка ожила, напряглась, в движениях появилась кошачья грация.               
- Какой закажете, принцесса.
Айна улыбнулась. Вроде бы сейчас ей стало полегче. Боль отступила, спряталась за милыми клетчатыми шторами на окнах. Айна расправила плечи, и снова увидела себя со стороны. Она смотрела на себя глазами своего бывшего возлюбленного. Она любовалась собой со стороны, смотря на все происходящее его глазами. И вместе  с ним к ней возвращалась толчками боль. Она снова содрогнулась от боли, от безысходности вялотекущего времени, от близости ночи. Под светлой оберткой, которую она на себя нацепила, таилась боль, темнота, пустота, страх.
- Спаси, спаси меня, Егор. Спаси мою душу, я умираю без него, он бросил меня на вершине чувств. Ведь он должен был любить меня вечно. Почему он сделал это? – она послала  мысленный призыв в пустоту.
Слезы сверкнули у нее в глазах, она отодвинула от себя тарелку с недоеденным пирожным.
- Айна, что с тобой? – Егор слегка обнял ее за плечи.
И она разрыдалась, спрятав лицо свое в ладонях.
- Ты не представляешь как мне плохо. Я не хочу жить. Я полная и бесповоротная идиотка, меня провели вокруг пальца. Он ушел от меня в один день, ничего мне не сказав. Я совсем не та, не та, которая тебе нужна. Я никто, я плачущая тоскливая размазня. Нет во мне никакого света. Он не поговорил со мной, он даже не предупредил меня. Егор, он ведь должен был предупредить меня? Ответь мне, ты же мужчина, ты должен знать. Боже мой, какую чушь я несу… Не слушай меня. Я не хочу жить, я не могу никому верить…
Словесный поток прекратился внезапно, она отстранилась от него, улыбнулась сквозь слезы.
- Не обращай внимания, я просто законченная истеричка.
Она побежала в ванную умываться, долго и придирчиво приводила себя в порядок у зеркала.
Егор вышел на балкон покурить. Со стороны все выглядело довольно банальным. Несчастная, глупая девчонка, потерявшая голову от любви. И все-таки, что-то не сходилось. Слишком бурная реакция Айны, слишком много эмоций, образующих прямо таки  ощутимое энергетическое поле. Он вроде бы даже ощущал покалывание в кончиках пальцев - хорошо хоть не свечение. Чувства необычные по силе. Кроме неутоленной страсти в них было что-то еще, неведомое ему.
 Айна вернулась на кухню минут через десять умытая и успокоенная. Задернула клетчатые портьеры. Задумчивая и таинственная как глубинная рыба или парящая птица.
- Извини меня, Егор, я просто сейчас в ужасном состоянии и никак не могу из него выйти. Меня приручили и бросили как использованную вещь.
Она замялась, подбирая слова:
- Бывают минуты, когда я не думаю о нем, но в остальное время он всегда во мне. Блаженство, смешанное со страхом. Я узнала, что такое счастье. А теперь, когда его нет, я не понимаю ради чего мне жить. Серые, бесцельные дни - это не для меня. Я хочу быть рядом с ним, видеть его. Я хочу этого наркотика. Он - это счастье, радость, покой. Он… Боже мой, Егор, зачем я говорю тебе все это?  С ним все кончено, а я никак не могу привыкнуть к своему новому состоянию. Ты бы понял меня, если бы с тобой случилось нечто подобное.
-У тебя ломка, Айна. Я могу это понять. Вот только мне непонятно, почему ты себя совершенно не ценишь.
- Я?
-Ты, конечно. Ты не представляешь себе жизни без него. Значит, ты наклеиваешь на себя ярлык слабого беспомощного существа. Ты считаешь себя ничтожеством?
- Нет, совсем не так. Просто, как же мне теперь верить в любовь?
- О какой любви ты говоришь, Айна? Любовь должна быть радостной, а ты страдаешь. Подумай сама, если бы он страдал так же как ты, неужели бы он не прибежал к тебе? 
- Ну, может быть ,он боится…
- Не хочет, Айна. Он не хочет видеть тебя… И это совсем не значит то, что ты настолько плоха. Скорее всего,  плох именно он. Но ты страдаешь, и тебе кажется, что ты его любишь. А на самом деле ты не хочешь признать очевидный факт. Он не нуждается в твоем обществе.
- Ты хочешь сказать, что я все выдумала?
- Не все.
- А ты сам , любил ли ты когда-нибудь?
- Не знаю. Вы, женщины, более эмоциональны, чем мы, мужчины. Но мне кажется, что когда-то давно я был влюблен  в одну девочку. Наши дачи были рядом. Она казалась мне совершенным и умным созданием, может быть потому, что была старше меня. Она никогда не разговаривала с мной, только снисходительно улыбалась, проходя мимо. И вот как - то раз она предложила мне прогуляться к реке. Я ужасно разволновался, кажется, даже нагрубил ей и убежал. А на следующий день она уехала, и я ее больше никогда не видел. Я тосковал и очень сильно. А потом как-то все само собой забылось и сгладилось. Но иногда я жалею, что не пошел с ней на эту прогулку. В принципе, этого не должно было и быть, но иногда мне кажется, что моя жизнь сложилась бы совсем по-другому, если бы я пошел с ней на речку… И  твоя жизнь была бы другой не встреть ты этого  своего проходимца.
- Не говори про него так…
- Нет, Айна, скажу, скажу тебе, что судя по твоим рассказам он недалекий человек. Тупенький такой и мелкий.
Она не слушала его, снова вспорхнули ее ресницы, и Егора обдало холодной темнотой из ее измученных глаз:
- Помоги мне, Егор.
- Ты хочешь получить обратно свою любовь? Или ты хочешь забвения? Смотрю я на вас и диву даюсь, до чего  же вы все впечатлительные. Один покинул меня, другая  держит глаза на мокром месте. И было бы из-за кого! У Арсена вообще помутился рассудок из-за вульгарной  девки. Если бы ты ее видела!  Думаю, что и твой кавалер  не лучше. Мне кажется, что если ты поможешь мне вернуть Арсена, я смогу помочь  тебе. Арсен говорил, что если я найду женщину, познавшую любовь, то она станет всемогущей. Этот обруч  может усиливать и модулировать чувства. Ты сможешь вернуть своего любимого, а мне вернешь Арсена. Знаешь, Айна, я всегда подсмеивался над ним, но без него все не так. У меня есть дом, работа, женщина. Я доволен жизнью, сыт и уверен в себе, но меня тревожит одна маленькая занозка. Кажется мне, что я  прошел мимо чего-то важного в своей жизни тогда, когда не пошел на прогулку с той девочкой и по инерции продолжаю идти мимо.  Душа, сердце- все это наивно и архаично. Но, может быть,  Арсен был моим сердцем и душой. Когда он придумал свой обруч, я предложил ему сразу это дело поставить на поток. Арсен морщился и противился, но  все-таки сказал мне, что  сначала надо подобрать женщину- хозяйку обруча. Я искал, он искал - но мы так никого и не нашли.
- Я не хозяйка вашего обруча, ты опять ошибся. И почему ты решил, что у меня все получится?
- Не знаю, - простодушно развел руками Егор. - Мне кажется, ты не похожа ни на кого. И кроме того, я не ошибся насчет любви. Ты влюблена, ты страдаешь, а Арсен говорил мне, что такая  женщина  сможет вернуть и себе и другим, все, что потеряно.
- Все, что потеряно, - эхом повторила Айна. – Значит, опять возвращаемся к обручу…
- А мне все равно, все равно, - четко и раздельно повторила она несколько раз.
 Неожиданно ее  глаза сверкнули, лихорадочный румянец зажег щеки:
-Тогда поедем прямо сейчас.
В ней темной и душной волной нарастало беспокойство. Очевидно,  оно было для нее предвестником душевного расстройства. Щеки жег изнутри невидимый огонь. Ноги, пружиня, понесли ее в коридор.
- Подожди, Айна, куда спешить?
- Быстрее…- ее лицо исказила страдальческая гримаса.
Зазвонил телефон.
- Егор, у   тебя все в порядке? – спросил Скрипач.
- Все.
- Я беспокоюсь за тебя.
- Все хорошо, но я спешу.
- Женщина?
- Да, и она тоже.
- Будет время, перезвони.
- Ладно.