8. Игрушки для взрослых

НАЧАЛО

Айна уже выбежала  за порог открытой двери, и ее каблучки застучали по лестнице.
Холодно было на улице. Ветер сдувал остатки инея с деревьев. Холодно было и в машине, но кажется, Айна ничего не замечала. Она была странно и неестественно напряжена, она так крепко сжала кулаки, что костяшки пальцев побелели.
Они подъехали к дому Арсена, и как- то резко и болезненно  на город опустились сумерки. Снова их встретила грязная, темная лестница в  запахе запустения. Скрипнула тщедушная дверь. Они прошли в комнату Арсена, не включая свет, и Егор едва успел подхватить пальто, которое Айна скинула на ходу. За фанерной перегородкой на массивном столе в холодной темноте слабым, серебряным отсветом блестел обруч.  Айна взяла его в руки, и недобро рассмеялась в лицо Егору.
- Я должна его надеть  и представить, что ты - мой любимый, так? Тогда садись напротив меня, как на сеансе, в кинотеатре. Кто из нас будет зрителем?
Обруч плотно обхватил ей голову.
- Айна, посмотри мне в глаза.
- Смотрю.
 
Она постаралась сделать свой взгляд как можно более долгим, она постаралась смотреть только ему в глаза, прямо в темные, расширенные зрачки. Ничего не происходило, а в комнате стало еще темней. Ее  веки отяжелели, и она моргнула. В надвигающихся, усиливающихся сумерках, ей вдруг показалось, что со стен и потолка льется едва уловимое серебристое сияние.
Она вдруг увидела себя как бы со стороны. Маленькая, худенькая девочка с конским хвостиком на голове. Пришло ощущение нового тела легкого и стремительного. Она заглянула в овальное зеркало, висящее на стене, увидела серые глаза под прямыми бровями, смеющиеся губы. Прямо напротив нее сидел мальчик, присутствие которого странно волновало ее. Томительное блаженство разливалось по всему телу.
- Привет, ловец змей, - сказала она ему незнакомым ей звонким голосом.
- Скажи мне, что мы делаем в этом доме, - строго спросила она. - Ты ведь обещал мне сходить со мной на речку. Ты что забыл?
Как она все правильно делала и говорила! Чувство блаженства, неги, власти, всемогущества. Они вышли на улицу, спустились по темному деревянному крыльцу. Распахнутые двери жалобно скрипнули им вслед. Прямо от дома начинался густой лес, в него убегала узкая тропинка, изрытая неровными, мощными корневищами деревьев.  Светило медленное послеполуденное солнце, едва пробиваясь до земли. От земли несло сыростью недавнего дождя. Прозрачные струйки воздуха, прогреваясь,  утекали вверх. Слегка зудела мошка, комары, но где-то внизу в основании кустов, в сыром, скрюченном переплетении корней. Они шли по тропинке, которая полого сбежав с холма, вывела их к реке. Теперь они щли вдоль берега по мелкотравью. Он держал в руках сухую ветку и нервно бил ею по жестким головкам тысячелистника. Она шла впереди него и полуобернувшись спросила:
- А ты знал, что я вернусь?
- Нет,- угрюмо ответил он.
Она расхохоталась
- А я приехала, слышишь, я вернулась, я сбежала из города, представляешь!
Она радовалась, что-то напевала себе под нос и молола всякую чепуху.
- Ты нравишься мне Егор, а еще мне нравится мальчик с соседней дачи. Он столько знает! У него очки, больше, чем его голова. Он читает, он все время читает. А я … Бабушка заставляет меня читать, а мне хочется побегать, погонять мяч.
- Предупреждать надо, я бы взял мяч, - буркнул он.
Но она, не обращая внимания на его слова,  уже перелетела на другую тему.
-А ты веришь в приметы? А в привидения? Ой, возьми меня за руку, я боюсь.
Он взял ее за теплую ладошку. Теплая волна счастья, вечная благодать небытия.
- Я боюсь змей, - шепнула она.
- Не бойся, я с тобой, - ответил он ей пересохшими губами.
Короткий светлый сарафан с крупными цветами, обгоревшие нежные плечи со следами веснушек, расцарапанные колени, пряди темных волос, выбившиеся из-под конского хвостика.
- А ты, правда, ловишь змей?
- Кто тебе сказал?
- Ну…- она замялась, - неважно кто.
- У меня есть другая тайна, о которой никто не знает.
- Ты расскажешь мне?
- Если ты обещаешь…
- Конечно, я буду молчать, как рыба или как птица.
Он вздрогнул от этих слов, что-то странно знакомое почудилось ему в ее последних словах.
- У меня есть тайная пещера. Мечта пирата.
- Ты играешь в пирата? Удивительно, какие вы мальчишки все кровожадные.
Они подошли уже к самой кромке воды, дальше опять начинался обрывистый берег.
-Чтобы попасть туда, придется намочить ноги, по верху не пройдешь, там слишком крутой спуск.
Она остановилась и подняла голову вверх. Над ней плыли высокие облака, легкий ветер раздувал подол разноцветного сарафана
-Тебе не кажется, что как-то все странно. Вроде бы мы идем с тобой вместе, но как-то все не так.
Дуновение ветра как дуновение тревоги.
-Нам надо вернуться домой, пока не станет темно,- добавила она строго - А то меня будут искать.
Он потянул ее за руку.
- Подожди, я сниму сандалии.
Она засмеялась, и снова все стало легким и простым .Она опять казалась составной частью этого светлого леса, она вписывалась в него   ярким ослепительным аккордом, продолжая   легкий ритм незатейливой болтовни.
- А ты любишь землянику?
- А ты любишь читать?
- А ты знаешь про утреннюю звезду?
Они вошли в воду по колено. Ноги быстро привыкли к достаточно прохладной  воде, но надо было обходить заросли водорослей. Он крепко держал ее за руку. Наконец, они вышли на небольшой каменистый пятачок. В основании отвесной скалы действительно было углубление похожее на небольшую пещеру. Такое небольшое тайное прибежище. Если забраться в нее внутрь и сидя вытянуть ноги, то ступни будут торчать наружу.
Она ощутила его скрытый взгляд на себе. Неосознаваемая нежность, уколы счастья, острые как шипы морской звезды.
-Я могу гадать по руке, хочешь я тебе погадаю, - сказала она.
-Ты будешь жить долго и счастливо, и у тебя будут три жены, и все они будут тебя любить, - она опять расхохоталась, а он надулся.
- Эй, пират, не сердись. Представь себе, что я принцесса, которую ты захватил в плен. Посмотри на меня, я похожа на принцессу?
Она скинула резинку со своего хвостика. И волосы темной волной накатились ей на плечи. Она заметила, как остановился его взгляд. Она улыбнулась ему улыбкой взрослой женщины, уверенной в своей неотразимости. Ощущение своей власти над ним  слегка кружило ей голову.
Она подняла голову вверх:
- К тебе так неудобно идти, почему ты до сих пор не сплел веревочную лестницу?
Сверху свисали длинные ветви раскидистой ивы. Он не успел ответить, как она, уцепившись за ветвь, ловко забралась по почти отвесной скале наверх.
- Я спрячусь от тебя, ищи меня! И не забудь забрать мои сандалии.
Пришлось ему последовать за ней. А она уже бежала по отвесному берегу, только сверкали ее смуглые икры , и волосы рассыпались по плечам. Он шел за ней, потом остановился и стал бросать в воду мелкие камушки.
- У тебя здесь так здорово, эй ты пират!
Она вернулась и подошла к нему со спины, слишком близко, босиком по теплым камням:
-Ты знаешь, у меня такое чувство, что скоро все кончится…
Она прикоснулась прохладными губами к его щеке и опять вспорхнула, побежала вдоль берега реки назад, к дому. И там где берег полого опустился, она уже бежала по воде, поднимая брызги, сверкающие солнцем.
Солнце неестественно быстро закатилось. Красный закат окрасил тонкую, нежную полоску неба. Ее силуэт отчетливо просвечивал сквозь искры брызг, он был подсвечен по контуру, отчего казался нереальным. Потом она остановилась, как будто замерла. Он подошел к ней. Закат стремительно разворачивал свой багровый занавес.
-Ты плачешь? – спросил он осипшим голосом.
Она улыбнулась ему сквозь слезы.
- Я чувствую время. Время  летит как песок сквозь пальцы. Не удержать…
- Нам пора…
Они шли, взявшись за руки по той же самой тропинке назад.
 Быстрые звезды высыпали на небо. Полетели яркие метеоры, созвездия, сдвигаясь, начали менять свои очертания. Ветви- лапы темных деревьев тянулись к ним. Они поднялись по темному порогу в дом.
И все исчезло.   
 
 Айна открыла глаза , стянула с головы обруч. В виски ударила резкая боль. Егор сидел неподвижно, обхватив голову руками. Он даже не посмотрел на Айну, буркнул куда-то в сторону:
-Прости меня, я сам не знал, что так будет.
Он вышел покурить на кухню. Холодный воздух забрался в заброшенную пыльную комнату.
Айна подошла к зеркалу. Отражение нисколько не обрадовало ее. Белки глаз покраснели, волосы всклокочены, в глазах страх. Но бог с этим, ей все равно. Опустошение, усталость и боль в висках. Старая боль, от которой никуда не уйти. Егор, сам не ведая того любил эту черноволосую девочку так, как никто никогда не любил Айну. Она вдруг остро  ощутила себя никчемной и жалкой. Ощущения сдутого воздушного шарика. Ее любимый никогда не любил ее так - эта мысль беспощадным прожектором ударила в мозг, а вместе с ней забился, запульсировал вопрос:
- Зачем, зачем он использовал меня?
Это слов « зачем» щелкнуло в ней несколько раз электрическим, желтым светом
 « Зачем?»,
« Зачем?»
- Боже мой, как все плохо.
Она неслышно прошла на кухню, взяла сигарету и зажигалку, вернулась в комнату, села, закинув ногу на ногу. Жалобно пискнул продавленный диван. Закурив, она почувствовала себя уверенней. Клубы дым уносились сквозняком. В комнату вошел Егор
- Это что, гипноз, сон? – спросила она.
Он беспомощно развел руками. В нем как будто  что-то надломилось.
- Скажи мне, что за начинка вмонтирована в этот обруч? - Айна попыталась хрипло рассмеяться.
Как-то надо было возвращать себе ощущение реальности. Сейчас ей хотелось  казаться грубой и развязной в контраст тому, что только что пришлось пережить.
- Ты куришь?
- Нет. Второй раз в жизни.
- Бросай эту гадость.
Айна смяла окурок.
- А ты молодец, я в тебе не ошибся, ты удивительная женщина,- сказал Егор.
Он отчаянно фальшивил в своем покровительственном тоне. Айна улыбнулась. Теперь все происходящее действительно показалось ей смешным.
-Давай попьем чаю,- сказала она ему, а то у меня раскалывается голова.
 Он послушно побежал на кухню греметь посудой и скрипеть ящичками стола. Обычные житейские заботы-  заварить чай, сполоснуть пыльные чашки, достать сахар, подкрутить лампочку под желтым абажуром. Реальность принимала их в свои владения. Айна пила крепкий сладкий чай осторожными маленькими глотками как драгоценную жидкость, полную жизненной силы.
Домой, к Егору они возвращались в молчании. Айна откинулась на заднем сиденье и почти засыпала. Фары встречных машин казались ей гигантскими вспыхивающими светляками. Она устала, очень устала, ей хотелось только одного - спать. И дома, у Егора, она едва доплелась до кровати и провалилась в убийственно долгий сон.
   
Она спала всю ночь, не просыпаясь, до позднего утра. Можно сказать даже до обеда, когда солнце накрыло своим светом яркие квадратики паркета.
   
Айне нравилось ходить босиком по янтарному, теплому полу. Она вышла на застекленную лоджию, открыла створку окна. В лицо ей пахнуло сырым, холодным воздухом. Солнце  уже пряталось за опускающиеся хлопья тумана. Туман покрывал верхушки деревьев тяжелым инеем. Окна выходили в тихий дворик. И все в этом доме было размеренно и тихо. Тикали часы, жизнерадостно гудел красный кофейник. Она выпила  несколько кружек крепкого кофе, потом забравшись на диван, смотрела рассеянно телевизор, листала журналы, среди которых были сугубо технические. Ничто в этих журналах не заинтересовало ее. Несколько раз звонил телефон. Один раз он звонил так долго, что она решилась поднять трубку.
- Милая девушка! Не вешайте трубку!      
Она замешкалась. Голос показался ей  довольно приятным, слегка суховатым, принадлежащим человеку далеко не юного возраста.
- Егора нет дома,- сказала Айна быстро.
- А я звоню не ему, а вам.
- Вы знаете меня?
- Немного.
- Совсем чуть-чуть?
- Я вижу вас. Вы очень красивая.
- Спасибо за комплимент. А вы красивый ?- Айна вдруг развеселилась
- А я тоже жутко красив.
- Скажите мне правду. Вам ведь скучно. И  вы набрали первый попавшийся номер.
- Вы не угадали дважды. Во-первых, мне совсем не скучно, а во-вторых,  это мой любимый номер.
- О, вы знаете Егора? Расскажите мне что-нибудь про него.
- Про Егора или про Арсена?
- А Вы знаете Арсена?
- Я был с ним знаком.
- Это правда, что он исчез?
- Правда- такое сложное слово, я никогда не понимал его смысла. Правда - количественная мера лжи. Когда ложь бесконечно мала, мы называем ее правдой. Но ложь мала, а это значит, что она есть, и никуда от нее не деться.
- А про меня вы что-нибудь знаете?
- Нет ничего, даже ваше имя скрыто от меня. Я надеюсь, что скоро мы с вами, милая барышня, познакомимся и продолжим наш разговор, но только не по телефону. У меня предубеждение насчет телефонов. Я порошу вас передать Егору, что звонил Скрипач.
- Скрипач-это кличка?
- Нет, я  действительно музыкант.
- Хорошо, передам.
- До свидания.
- До свидания.
Айна опять завалилась на диван и незаметно для себя заснула. Егор пришел только к вечеру.
- Ну, как твоя голова, болит?
- Нет, ответила Айна, протирая глаза,- я так много сегодня спала.
- Тогда  помоги мне разгрузить сумки.
- О, как богато мы живем! И где  это интересно платят такие деньги, - отозвалась Айна, разгружая пакеты с морожеными крабами, копченостями, соусами, пирожными.
Она представила себя на миг хозяйкой этой уютной спокойной квартиры. И тут же отогнала эти мысли прочь.
- Я могу что-нибудь приготовить,- сказала она Егору.
- Это долго, давай просто перекусим.
- А что, у нас на сегодня есть дела?
- Ну, ты ведь хотела работать…
- Да…- разочарованно протянула она.
- Нет, но если только ты себя хорошо чувствуешь?
- Обруч?
- Но только не со мной.
- Клиент?
- Нет, это один мой приятель.
- А тебе нужны деньги?
- Айна, если тебе это трудно, то давай не будем этого делать.
- Но ведь ты уже договорился?  Так да или нет?
Егор замялся:
- Айна, пока у тебя получается… Ну, неужели тебе самой неинтересно?
Он заметил, как на ее нежной шее напряглась, забилась голубая жилка.
- Это один мой приятель…
- Он тоже был влюблен?
- Видимо да. Ты знаешь, Айна, вчера, после сеанса, мне было плоховато, а сейчас полегче. Да и ты тоже держишься молодцом. Ты голодна?
- Конечно.
Странное дело, Айна совсем не чувствовала вкуса еды, словно бы у нее притупились вкусовые ощущения.
Егор нарезал пряную копченую колбасу, разложил маринованные огурцы на  тарелке. Грибы, сыр, зелень. Айна поджарила в тостере ломтики белого хлеба.
Он ел торопливо, закидывая в себя бутерброды, запивая их крепким кофе. Видно было, что он спешил, и  Айне это совсем не нравилось.
- Так что милая моя, иди  собирайся ,- сказал он ей с набитым ртом.
- Не называй меня милой.
- Хорошо, я случайно…- он поперхнулся, и щеки его залил неожиданный яркий румянец.
- Ты такая славная , Айна, я  постараюсь тебя не обижать.
- Уж постарайся,- буркнула она и криво усмехнулась.- И тогда я буду тебе благодарна.
-Ты иди, одевайся. Мы заедем за ним, заберем его и к Арсену на квартиру.
- Егор, тебе звонил какой-то музыкант.
- Скрипач?
- Да..
-Ты разговаривала с ним?
- Да. Он просил тебя перезвонить ему.
- Хорошо, но это потом. Сейчас мы спешим.

Айна оделась довольно быстро. Посмотрев на свое отражение в зеркале, она передумала подкрашивать глаза, только едва провела бледной помадой по губам. Шапочку она надевать не стала, потому что машина ждала ее у самого дома. Айна поймала себя на мысли, что ей нравится комфорт, и что с Егором ей легко и просто.
- Ты сядешь со мной рядом?
- А если меня увидит твоя женщина?
- А ты что-то знаешь про мою женщину?
- Ничего, ровным счетом. Но удивляюсь тому, что она допускает мое присутствие в твоем доме.
Опять за окнами машины расплывался темнотой холодный вечер, но в салоне было тепло и уютно.

Друг Егора не понравился ей. Он как-то слишком грузно втискивался на заднее сиденье. Когда они подъехали к дому Арсена и стали подниматься по лестнице, Айна успела доверительно шепнуть Егору на ухо:
- Боюсь, у меня с ним ничего не получится, он мне не нравится.
- А я тебе нравлюсь?
Она состроила  гримасу укоризны на лице:
- Я испытываю к тебе доверие.
Она попыталась улыбнуться, но получилось все как-то суховато и неестественно, потому что опять ее старая боль царапнула ей когтем душу. Когда-то давно ее любимый, дурачась, тоже спрашивал ее:
- А я тебе нравлюсь? А я тебе нравлюсь?
В прихожей друг Егора снял шляпу и плащ, пригладил волосы перед зеркалом, оглянулся в поисках тапочек. Видимо, он был немного растерян. Он был совершенно не во вкусе Айны. Ей никогда не нравились вьющиеся темные волосы у мужчин. Еще она заметила нависающий живот над ремнем широких брюк. Она сделала вид, что не заметила его ответного быстрого, оценивающего взгляда. Они прошли в комнату за ширму, и он сел напротив нее по другую сторону стола, совсем как на приеме у доктора. Обруч ей помог надеть Егор. И она бесстрашно и равнодушно вскинула ресницы, чтобы встретиться с глазами этого мужчины.
Глаза темные, холодные и любопытные. Ей вдруг захотелось заметить в них хоть каплю страха. Она опустила ресницы и погрузилась в темноту. Ничего не происходило. Не было серебристого сияния, не было ничего..  У нее вдруг зачесался нос. Она поднесла руку к лицу… Она так красиво ее поднесла,  и рука засветилась серебристым сиянием в темноте. Она потянула носок ноги и увидела свою ногу в матерчатых тапочках, перетянутых на голени резинками. На ней было легкое трико, волосы забраны в тугой узел, и так  хорошо и кстати на стене возникло большое зеркало в бронзовой раме. Она всматривалась в свое отражение. Зеленые глаза, темные волосы, крохотная родинка над губой, ямочки на щеках. Она выгнула колени назад, наклоняясь и поправляя резинку на тапке. В соседней комнате горел в слабые полнакала свет. Она вышла туда.
- Зачем ты увез меня с репетиции?-  спросила она у темноволосого юноши.
 Он ей нравился, и это она ощущала ровно и спокойно, слегка зажигаясь от его взгляда исподлобья. Он не ответил сразу, он улыбался ей молча.
- Хотел посмотреть на тебя…
Она засмеялась, беззаботно откинув голову назад:
- Ты хочешь, чтобы я танцевала только для тебя?
- Да…
Он посмотрел на нее с такой грустью, что ей стало страшно, и внутрь живота пополз слабый холодок.
- Здесь мало места и нет музыки ,- капризно ответила она.
- Музыка будет, - отозвался он эхом, но  с места не встал.
Он сидел на старом, потертом диване. Здесь же в комнате, в углу стоял древний шкаф цвета вишни. В незакрытое портьерами окно смотрела ночь.
- Я хочу что-нибудь медленное и ритмичное, - протянула она нараспев .
В куче, в ворохе разноцветного белья она отыскала ярко-красный шелковый платок с широкими кистями.
- Не смотри на меня, я переоденусь, - сказала она ему притворно строго.
Он послушно отвернулся, и она, скинув трико, завернулась в этот огромный платок, сколов его на груди большой поддельной жемчужной брошью. 
- Открой окно, здесь душно.
Она распустила волосы, повернулась несколько раз перед зеркалом. В его глазах была тоска.
-Я люблю тебя, - сказал он ей. - Не покидай меня, останься со мной..
Она присела к нему на колени, перебирая пальцами короткие густые волосы. Через пальцы, по рукам прямо в ее сердце пробиралась нежность. Она выгнула спину и стала  как натянутая струна в его руках.
-Ты такая красивая, - сказал он ей тихо.
 Он целовал ее  маленькую упругую грудь, шею, бархатистые плечи. Булавка- брошь расстегнулась.
- Я люблю тебя…
- Повтори, повтори…
- Люблю, - на ее глазах сквозь слезы уже просвечивал смех.
И звезды раскачивались в окне или это она качала сама головой.
- Мы никогда не расстанемся,- сказал он ей, подхватив ее на руки так, словно бы она была бесплотной.
 Но она ведь ощущала свое тело, оно жарко и томительно трепетало от прикосновений его рук.
- Что это такое красное за окном? – она выскользнула из его объятий.
- Что это закат или восход?
Они вышли на балкон. Было совсем тихо, и небо светлело у края. Где-то там, внизу, раскинулся едва угадываемыми очертаниями спящий город.
- Восход! Мы с тобой проболтали всю ночь, а я так и не станцевала!
Он смотрел в ее глаза, слегка подпухшие от прошлых слез:
- Давай полежим немного рядом, просто рядом.
- Но я еще не станцевала! Я хочу, чтобы ты видел, как я танцую.
- Я и так всю репетицию смотрел только на тебя. Он так беспардонно тебя обнимал.
Она засмеялась счастливым грудным смехом:
- Ты не обращай на него внимания, он любит мальчиков.
- Неужели? А ты любишь мальчиков?
- Противный!
Она прильнула к нему трепещущим жарким телом.  У нее закружилась голова.
-Только ты, - шептал он ей. -Только ты… Если бы ты знала, как я хочу тебя…
- Не мучай меня, не мучай…- она обессилено отвернулась от него,-  я сейчас.
Она встала, подошла к окну. Ее едва уловимый силуэт на фоне окна приобрел резкие очертания.
Чужой, тяжелый сон.
   
Обруч сдавил виски. Она очнулась в комнате у Арсена, обхватив голову руками. Сердце стучало, готовое выскочить из груди. Она слышала, как мужчина напротив тяжело поднялся  и вышел прочь. Они о чем-то недолго разговаривали с Егором. Звуки, полузадушенные вишневой портьерой терялись и гасились, долетая до ушей Айны неразборчивым бормотанием. Айна никак не могла себя заставить подняться. После той темноволосой красавицы ей не хотелось смотреть на себя в зеркало, у нее даже не было сил снять обруч, казалось ни руки, ни ноги не слушались ее.
Наконец, хлопнула входная дверь, Егор зашел в комнату, поймал усталый взгляд Айны:
- А ты молодец.
- Егор ,-  сказала она одними губами, совершенно беззвучно.
Он не заметил, не услышал.
- Айна, мы поставим это дело на широкий поток. Тебя будут любить мужчины.
- Не меня, - усмехнулась она, и голос вернулся к ней.
- Тебя, Айна. В этих женщинах есть и твоя часть.
- Так ты считаешь, что я не просто оживляю воспоминания?
- Не знаю.
- Ну т
- Тогда, скажи, в твоих воспоминаниях все совпадало?
- Пожалуй, нет. Мы ведь шли с тобой по тропинке, а у нас на дачах тропинки не было, на речку вела дорога.
- Значит, тропинку придумала я , - она усмехнулась недобро, в предчувствии своей злой силы.
- Я придумала тропинку, по которой мы шли. Знаешь, Егор, а мне всегда хотелось с ним, с тем , кого я любила, пройтись по такой вот узкой лесной тропинке. Я не представляю, Егор, почему он занял так много места в моей жизни. Он говорил то, что я хотела слышать, он делал все так, как я хотела. Мне кажется, что я знала его давно, с детства или просто я мечтала о нем. Как будто мы были с ним в разлуке, и вот он появился. И потом опять так невыносимо, он ушел от меня. И уже навсегда. У меня было предчувствие счастья, было счастье, и вот его нет. Я ужасно страдаю, я хочу его видеть, я не могу без него жить, Егор.
Она рыдала, не в силах больше сдерживать слез. Он бережно снял с ее головы обруч, который опять запутался в волосах. Он усадил ее в кресло, он принес ей таблетку аспирина.
-Айна, не плачь, все будет хорошо. Ты станешь всемогущей.
Она успокоилась внезапно и резко отстранилась от него.
- А что тебе сказал твой друг?
- У него в молодости была подруга-танцовщица, а потом они расстались. Повздорили. Он ушел от нее, а она позже переехала в другой город. Он потерял ее и жалел об этом всю свою последующую жизнь. Ты показала ему одно из самых лучших его воспоминаний.
- Егор, я лежала с ним в постели, но все-таки нашла в себе силы встать. И это было мое желание, а вовсе не желание той женщины. Я мучаюсь сама и буду мучить других и, мне за это будут платить деньги? Тебе не кажется это несколько нелогичным? Вот ты был  бы согласен заплатить мне деньги за ту тропинку?
-Ты знаешь, Айна, мне стало легче. Да, видимо , я был влюблен в ту девочку, и корил себя за то, что не пошел с ней на речку. А потом представлял, как бы оно было все, если бы я согласился. А  ты изменила мое прошлое, и теперь я помню все  так, как ты показала, и мне кажется, что это было на самом деле.
-Ты считаешь, что я активизировала твои фантазии?
- Не совсем так, Айна. То, что было несуществующим, ты сделала реальным.
- Ты хочешь сказать, что мы изменили реальность?
- Да, - просто ответил Егор, - и Арсен говорил мне об этом. Наша прогулка состоялась. И она теперь в памяти не только у меня, но и у нее, у той девочки.
Айна вздрогнула.
- Арсен говорил мне, что обруч воссоздает измененную реальность. И если бы Арсен  был здесь, ты бы могла помочь и ему. Он ведь тоже был  влюблен безнадежно.
- Неужели, так много несчастных мужчин?
- Ну, может быть, несчастных нет, но недовольных и неудовлетворенных без счета.
-Так значит,  ты предлагаешь мне выступать в роли катализатора, в процессе связывания всех вас и ваших возлюбленных невидимыми нитями счастья и покоя? А может быть все проще, Егор, и мы видим только то, что сидит в наших головах, и оно не уходит никуда за пределы этой комнаты?
- Айна, ты устала, - сказал он ей так,  как говорят врачи своим пациентам.
         
Всю обратную дорогу домой Айна молчала. Едва раздевшись и умывшись, она закрыла дверь спальни и провалилась в долгий сон. Егор  подошел к ней, чтобы позвать ее на чай, но она спала  очень крепко. Светлые волосы разметались по подушке, и во сне ее лицо казалось совсем уж детским. Он поправил одеяло и притворил за собой дверь. Сам он долго не мог заснуть.
Вяло пощелкав пультом телевизора, он  покопался в сенсорах. Нет, ему явно не хотелось ничего смотреть. И телефон Скрипача не отвечал, видимо старик отключил его на ночь.
   
Айна проснулась ночью оттого, что ей приснилась новая женщина ее  бывшего возлюбленного. Она пришла к Айне в ее  сумрачный дом по следу Луны, в комнату, где выключен свет.
- Не приходил ли он к тебе? – спросила она строго у Айны.
- Откуда ты знаешь меня? Он что-то рассказывал тебе обо мне? – насторожилась Айна. В своем доме Айна ощущала себя хозяйкой. И та ответила быстро и боязливо:
- Нет.
- Тогда откуда ты знаешь дорогу в мой дом?
Женщина засмеялась, некрасиво оскалив рот темным провалом.
Айна проснулась от удивления. Она видела эту женщину близко всего лишь один раз  в магазине. Женщина казалась яркой и сочной. У нее блестели каштановые волосы, и ее лицо было очерчено крупными четкими линиями. От нее исходило впечатление определенной мощи. Айна опять представила, как он ее обнимает, целует, говорит ей те же самые нежные слова, которые он говорил Айне. Она представила, как эта женщина большая, сонная и теплая раскрывается ему навстречу, и ей сейчас так хорошо с ним.
Опять пришел приступ боли. Болела голова, болело сердце, болело где-то под грудью с правой стороны. Все болело. Он ушел от нее, он ушел от любви к той, другой. Значит, ему с ней было лучше. Прошлое счастье пронзало  ее болью. Она физически ощутила свое прошлое счастье. Просыпаться утром в его объятиях, варить ему кофе, нежно пальцами касаться его лица,  болтать о всяких пустяках… Любим ли мы только раз в жизни без осторожности и расчета?
   
 Она едва дождалась утра. Сказала Егору:
- Я хочу еще попробовать. Мне кажется, что твой обруч мне поможет.
- Да? – Егор как-то рассеянно кивнул. - Если ты хочешь, Айна.
- Ты же обещал мне работу. И я буду делать это за деньги. Я буду работать большой говорящей куклой. Я буду супер- игрушкой.
- Хорошо...