Счастливый неудачник

             США, близ границы с Канадой. 1893 г
Белый свет кончился,  и началось чёрт знает что!  Небо валилось  вниз,  земля вставала  дыбом. Собственного носа не видно, всё белое, мутное, скользящее.
Кевин был на грани истерики. Жизнь, и без того неласковая, послед-ние дни пинала его, как консервную банку. Его сорвало с места и мотало по ветру, как старую газету. Кевин Смит - скромный парикмахер, маменькин сынок  и домосед, был в бегах
- О, господи, господи, - скулил он и дышал на окоченевшие пальцы,- Как же это? Что же теперь будет?!
Страшная метель застала его на перевале. Он уже давно  потерял до-рогу и перчатки, бродил по пояс в снегу и корчился от холода и страха.
- Где я?  Куда? Люди!
В ответ  - вой ветра и снег в лицо. Как он был одинок  -    худющий, в тонком пальтишке, в драной шапке, губы посинели,  в серых глазах ужас.
- Люди!
Он опять споткнулся, плюхнулся лицом в сугроб. Барахтался, барах-тался, даже взмок. Мягкий снег оседал, проваливался. Кевин смог только развернуться на спину, да так и затих, глядя на огромные тёмные снежинки, танцующие  в белом небе.
Он так устал, всё надоело, нет сил. Глаза закрывались сами собой, Кевин повернулся на бок, поджал коленки, положил руку под голову и слад-ко заснул. Ему снилось солнышко и мамины пирожки - горячие, золотистые, в топлёном масле…  Зачем, зачем бить по щекам?
- Больно! - Завопил он и разлепил глаза.                Кто-то  огромный и лохматый тряс его и бил.
- Пусти! - Кевин слабо отмахнулся.
- Жив! - прорычал лохматый, сгрёб его, взгромоздил, как мешок на плечо и куда-то поволок.
       Кевин уткнулся носом в рыжий мех, болтался вниз головой. Вдруг его бесцеремонно швырнули на что-то  твёрдое.
- Ай!
- Не пищи!  Ишь, спать устроился, слюни пустил. Ноги,  руки чуешь?
- Чуешь?
- Ну, чувствуешь? — пояснил лохматый.
- А, ага.
- Раздевайся.
- Ни за что! 
- Вот псих, ты же весь мокрый.
Стянув негнущимися пальцами свою обледенелую одежонку, Кевин влез в огромные штаны и рубаху   лохматого. Перестав стучать зубами, он смог осмотреться.          
Его  спаситель скинул рыжую шубу и лохматую шапку,   но мало из-менился от этого. Его кудрявая башка была взъерошена, как воронье гнездо, в плечах он был вчетверо  шире Кевина, ручищи устрашали. Он глядел на свою находку зелёными глазищами и хохотал так, что стёкла дрожали.
- Да как в тебе душа держится?  Ты в каком курятнике вырос?  Лож-ку сам поднять сможешь?
- Я не хочу есть, - вяло соврал Кевин.
- Рассказывай!
Громила ушёл к железной печке, Кевин продолжил осмотр.  Он си-дел на  жёстком топчане,  под грудой шкур. В другом углу  комнаты  - стол, лавка, сундук. У маленького окна - ружья, капканы, какие-то железки. Стены не белёные, из  больших  брёвен, потолок высокий, под стать хозяину. 
Верзила подал ему миску с кашей, таких размеров, что  можно было медведя накормить.
- Лопай! Да, слушай, как тебя зовут-то?
- Кевин, - отозвался гость  глухо, из-за  набитого рта.
- А я - Курт.
Он подал лапищу, от пожатия у Кевина слёзы выступили.
- Куда ты пёр в таком виде? - поинтересовался Курт.
- Не знаю, - честно признался Кевин .
- Как так? Сбежал что ли?
- Да, от полиции.
- О, как! Да ты разбойник?
- Нет, я несчастный человек. Мне вечно не везёт,- стал объяснять Ке-вин. - Если я покупаю газету, она будет залита краской, если ботинки - будет торчать гвоздь. Я сажусь в дилижанс - он ломается, я добирался верхом - ло-шадь сбесилась. Если я надену новую шляпу - будет гроза.
- И ты ещё жив?!
- Я привык, но неделю назад, - он закрыл лицо руками, Курт терпе-ливо ждал продолжения.- Неделю назад в моём городе обворовали банк. Унесли целый миллион.
Курт присвистнул.
- Да, да. Там были деньги для нескольких отделений. Говорят, была целая банда, но с перепугу никто, ничего не запомнил.
Громила слушал с интересом, даже наклонился к Кевину и рот при-открыл.
- Они всё забрали и ускакали, Бог знает куда. Только тогда все очну-лись и стали искать сообщников, ведь сообщил же им кто-то, что в банке та-кие деньги. А моя парикмахерская прямо напротив банка…
- И тебя сцапали! - Курт захохотал. - Тебя!
- Нет, не успели, мама велела бежать и я…
- И ты побежал? - громила хохотал до слёз. - И прибежал сюда, ко мне! Да, ты сам не знаешь, как тебе повезло! Ох, умора! Мама велела, банда, парикмахер. О, господи! - он тёр глаза кулачищами и всё не унимался.
Кевин понять не мог, что смешного в его горестной истории, он обиженно уткнулся в миску и сосредоточился на каше. Громила, всё еще да-вясь от смеха, поднялся, махнул на Кевина лапищей, сгрёб свою шубу и вы-валился за дверь. Гость остался один. К своему величайшему удивлению, он доел всю кашу, выскреб ложкой миску, и опасливо оглянувшись, даже обли-зал. Внутри стало тепло и спокойно. Он поставил миску прямо на пол, потя-нулся и развалился на шкурах. На лицо сама собой наплыла улыбка, он меч-тательно прикрыл глаза и задремал.
Он проснулся, вскочил, крутил головой, выкатив глаза, ничего не понимая.
- А, что? Где?
У самого окошка раздался выстрел, ещё, крики, удары. Дверь рас-пахнулась, рыжая шуба метнулась к ружьям, Курт схватил самое большое и исчез, дверь оглушительно грохнула. Выстрелы, выстрелы, Кевин съежился, накрылся шкурой с головой, зажмурился.
Опять открылась дверь, кто-то тяжело дышал, Кевин услышал звук быстрых шагов, но слишком лёгких для бугая Курта. Он осторожно вытянул голову из-под шкуры, его глаза уперлись в шикарные, пухлые женские губы, он испуганно моргнул. Видение не исчезло. На него смотрели большие свет-ло-голубые глаза, волна золотых волос спадала из-под пушистой шапки. Пе-ред Кевином стояла девушка его мечты.
- Ты кто?
- Я ... - девушка была напугана не меньше его. - Я ... - она растеряно теребила серый шарф.
В дверном проеме возникла гора в рыжей шубе. Курт наставил ружье на незнакомку.
- Ещё один, - прорычал он.
- Не смей!- вдруг, взвился с лежака Кевин.
- Что?- от удивления брови гиганта заползли под шапку.
- Не надо,- попросил парикмахер.
- Как скажешь, - неожиданно  согласился Курт, закрыл дверь, поста-вил ружье в угол и мирно уселся на табурет. - Ну, чего вы тут поделываете?
- Мы  ... А ты ... Что там было? Кто стрелял?- нашелся Кевин.
- Дружки твоей крали хотели меня грабануть, да и шлёпнуть заодно, но я их опередил, - басил Курт, стягивая шубу.
- А чего тут грабить?- не понял Кевин.
- Золото,- пояснил Курт.- Я всё лето тут золото мыл, как проклятый, а они хотели на всё готовенькое, забрать и уйти. Больше не придут.
- Почему?
- Мёртвые обычно лежат смирно,- усмехнулся громила.
Кевин опять съёжился.
- Ты-то чего с ними попёрлась?- нелюбезно спросил Курт у девушки.
- Я им много должна. Велели идти с ними, я и пошла,- ответила она уверенно.
- Теперь одна промышлять будешь, - подытожил Курт.
- Не буду, - возразила она.- Я с вами останусь.
- Ну и денёк! - рассмеялся Курт. - Компаньоны так и сыпятся. На кой ты мне?
- Я хорошо готовлю, - она гордо запрокинула голову.
- Эка невидаль, я и сам умею, вон, у него спроси. Вкусно?
- Нет,- замотал головой Кевин.
- Вот те на, - захохотал Курт, глядя на пустую миску. - Сговорились, значит? Вы мне нравитесь, оставайтесь и ещё кого-нибудь приводите.
Так и началась для Кевина новая жизнь. Только уже вскоре он убе-дился, что никуда он в этой жизни не годится. Рослая энергичная Джулия его не замечала. Курт относился как к ребёнку. Ещё бы, он всё время попадал впросак. Сперва Курт взялся делать лежак для Джулии, притащил доски, су-нул Кевину молоток и здоровенные гвозди, и ушёл. Парикмахер крепко сжал тяжёлый молоток, принялся стукать по круглым шляпкам. Всё, чего он до-бился ценой титанических усилий,  были загнутые набок гвозди.
Вправо, влево, ай, по пальцу. Джулия  брезгливо, двумя пальцами, взяла гнутый, как червяк, гвоздь, внимательно его осмотрела  и бросила в угол, забрала молоток и ловко, с одного удара стала вгонять гвозди в дерево, как в масло.
Кевин сел  на табурет  и поджал ноги.  Ну разве его полюбит такая женщина!
На следующий день того хуже. Курт  взял его на охоту. Лыжи были орудием пыток, но Кевин героически боролся с ними и скоро даже  выяснил, что на них гораздо  удобнее  лазить по непроходимым сугробам. То, что он сам едва не угодил в капкан, это ещё мелочи, а вот когда они выбрели на по-лянку, всю истоптанную когтистыми лапами и залитую кровью, Кевина охва-тил ужас.
- Э - это гризли?!
- Он, - равнодушно отозвался Курт.
- Чего он тут?
- Обедал, вон, видишь, кости. Здесь рядом бродит. Не спится ему.
- А-а-а!- завопил Кевин и рванул, куда глаза глядят.
Он бежал, бежал, хватал ртом холодный воздух,  задыхался, бежал, бежал... Вдруг сзади что-то навалилось, подмяло, прижало к снежному насту.
- Мама!- задушено пискнул Кевин.
- Я тебе покажу маму! - прогремел над ухом Курт - Куда попёр, иди-от?! Псих! Нафига ты медведя бросился догонять?! Хотел его криком оглу-шить? Выпученными глазами напугать? Дурень! Да эта громада тебя одной лапой раздавит.
Он извлёк Кевина из сугроба, поставил на ноги,  отряхнул и показал на снег. Парикмахер увидел чёткие  свежие медвежьи следы.
Дома Кевина ждали новые открытия.
- Эй, гризлиед! - позвал Курт. - Пошли дрова колоть.
        Оказывается, дрова надо рубить топором, а он-то в городе привык поку-пать аккуратные чурочки и уголь.
Курт в мгновение ока крошил большущие чурбаны на четыре части. Обернулся к парикмахеру:
- Ты наколи поменьше, а я щас.
И опять ушёл. Кевин смело взялся за топор, тяжёлый, как ведро во-ды. Ухватился покрепче. Тюк-тюк. Взмок весь,    а полено то упадёт, то на топоре застрянет. Одно одолел, сел отдохнуть. Курт вернулся, вздохнул тя-жело, поднял топор.
- Гляди! Берёшь топорище ближе к концу, поднимаешь, и без сил опускаешь на полено. Он сам расколет...
Расправившись с дровами,  присели рядышком на бревне. Вечер был тихий, без ветра, в сумерках снег казался синим, месяц уже выплыл на ещё светлое небо. Уходить не хотелось.
- Хорошо - выдохнул Кевин.
       Курт молчал, задумавшись о чём-то.
- Cлушай, ты чего от жизни хочешь? - спросил он неожиданно.
- Сейчас?
- Нет, вообще.
       Кевин мечтательно закатил глаза.
- Ну ...Чтоб Джулия меня полюбила, - решился он признаться.
- И чего в ней хорошего? Лицо лошадиное, высоченная, ходит как мужик.
- У неё глаза ... - протянул Кевин.
- Бесцветные глаза. Я люблю жгучих, чтоб глянул и обжёгся. А тут и смотреть не на что.
- Как ты ...! - вскипел Кевин.
- Тихо, тихо, - придержал его за плечи Курт. - Я тебя щас порадую. Слушай, или я ничего в бабах не понимаю, или ты ей нравишься. Только она показывать этого не хочет, ждёт.
- Чего?
- Что ты сделаешь что-то. Ну, поступок совершишь.
- О-ой, - горестно вздохнул Кевин, вспомнив свои последние подви-ги.
Шли дни, то вьюги выли, то мороз в избушку ломился, снегом скри-пел. Казалось, весна не придет вовсе. Но в одно прекрасное утро всю комнату залил жёлтым золотом солнечный свет. В весёлых лучах мерцали, кружились пылинки. Кевин вылетел на улицу. С крыши по крыльцу долбили крупные капли, оставляли в снегу тёмные дырочки. Джулия сидела на ступеньке, под-ставив лицо первому теплу. Кевин ещё не видел её такой красивой.
- Доброе утро!- произнёс он торжественно.
- Да, славное утро, - она улыбнулась Кевину, и он решился:
- Джулия, я давно хочу тебе сказать, что ... В общем я ...
- Ага, греетесь! - громила едва не зашиб его дверью. - Вот вам и вес-на! Благодать! Только жрать всё равно чертовски хочется. Джулия, ты бы сварганила чего-нибудь. 
Кевин глянул на него с ненавистью.
- Курт, ты ...
- Что такое? - обернулся к нему здоровяк, но вдруг понял, расплылся в улыбке. - А вобще, я и сам что-нибудь замоздрячу. Фасоль будете?
Кевин энергично кивал, Курт подмигнул и собрался уйти, но задер-жался, глядя в даль.
- Ребята, фасоль позже, к нам гости.
- Где? Где?- испугался Кевин.
       Джулия подняла ладонь к глазам, всматривалась в лес…
- Это рейнджеры,- понял Курт раньше, чем Кевин смог кого-нибудь углядеть. - Не будем дёргаться, узнаем, что им нужно.
- Полиция здесь? Зачем?- глухим  голосом спросила Джулия.
У Кевина руки задрожали. Неужели его и тут нашли?!
Он замер на крыльце, слушая, как громко бухает сердце. Ему показа-лось, что четверо вооружённых до зубов мужчин очень быстро появились у избушки, слезли с коней и уставились прямо на него.
- С чем пожаловали, господа? - нараспев спросил Курт.- Этот участок принадлежит мне уже три года. Есть лицензия на старательские работы. А это мои компаньоны, - он указал на Кевина и Джулию.
- Мы разыскиваем людей, скрывающихся от правосудия, - пояснил рейнджер. - Посмотрите, не встречали ли вы кого-нибудь из них? - Он полез в сумку за листовками с портретами.
Курт спустился к нему с крыльца.
- Вряд ли я кого встречал, сижу весь год здесь, вижу одних медведей.
Полицейский извлёк из сумки целую стопку листков
“разыскивается”  и стал по одному подавать Курту, поясняя:
- Этот индеец зарезал двоих. Это вор. Этот черномазый плут, каких мало, этот убил шерифа, а эта краля. - Он осёкся, глядя, на портрет женщины со светлыми волосами Мгновенно в его руке оказался пистолет.
- Джулия Картрайт, следуйте за нами, вы арестованы за мошенниче-ство.
Джулия попятилась, быстро оглянулась, но уже четыре ствола жадно смотрели на неё. Она выругалась и решительно спустилась с крыльца.  Поли-цейский пристегнул её наручниками к седлу, попрощался с Куртом и собрал-ся уезжать. Кевин ошарашено смотрел на Джулию.  Она отвернулась, он упёрся взглядом ей в спину и вдруг отчётливо понял, что больше ее не уви-дит.
- Стойте! - он рванулся с крыльца, Курт пытался его удержать, но он увернулся. - Арестуйте и меня тоже! Меня тоже разыскивает полиция. Я па-рикмахер из Нэшвилла! Я украл миллион!
Упрашивать не пришлось. Его мгновенно окольцевали, и он оказался рядом с Джулией.
- Дурак,- вздохнула она.
- Идиот, ты же этого не делал! - выругался Курт ему в спину.
Кевин подозревал, что тюрьма место неприятное, но что настолько! Проходя в низкую дверь, он у самого лица увидел на косяке огромную, жир-ную двухвостку, в нос ударил мерзкий запах мочи и гнили, единственное, от-чаянно грязное окошечко не давало света. Темно и душно, как в сундуке. В низком бревенчатом домике ровно половина была отгорожена железной ре-шёткой,  разделённой на тесные клетки. Кевина запихали в такую клетку, он свалился на солому, схватился за голову.
- Что теперь будет?!
       Но тут в соседней клетке появилась Джулия, и он обо всём сразу забыл. Их разделяла только решётка. Кевин прильнул к ржавым прутьям.
- Джулия!
Она шагнула из темноты ближе к нему.
- Джулия, я ...
- Зачем ты это сделал, глупый?- в её голосе звучала жалость.
- Я побоялся, что тебя больше не увижу,- признался Кевин смущён-но.
- Теперь видишь?
- Мне надо так много тебе сказать,- заторопился Кевин.
- Ты не крал денег, - она смотрела с нежностью.- Ты ведь совсем не такой. У тебя руки нежные и глаза добрые. - Джулия протянула руку и погла-дила Кевина по голове.
Он растерянно моргал.
- Хороший мой, - шепнула она грустно, притянула его голову к самой решетке, стала целовать. - Глупый, глупый.
- Я без тебя помру, - бормотал Кевин, а сердце его билось так, будто хотело улететь.
Весь день и всю ночь они так шептались бессвязно. Кевин был сча-стлив, Джулия грустила. Часы летели незаметно. В тюрьму снова стал впол-зать серый неверный свет, они не замечали. А когда рассвело, за Джулией пришли.
- Куда?! - возмутился Кевин. - А я?!
- Ты будешь ждать, пока приедет шериф из твоего городишка. Он те-бя опознает, тогда и заберет. А её мы сами доставим, за неё обещано возна-граждение. Ну, пошли.
Джина обернулась в последний раз, и Кевин остался один. Минуты стали часами, часы годами. Он то уныло сидел в углу, то тупо бегал по клет-ке. Наконец-то до него дошло, что он наделал. Но его больше волновало не его сомнительное будущее, а то, что он не видит Джулию, не может ей по-мочь. Он сердился и топал ногой. Его больную голову посетила мысль о по-беге. Он сел, сосредоточился, нахмурился, идеи не приходили. Он хотел пе-репилить решётку, но чем? Он решил вылезть в окно, но оно всё за той же решеткой. Подкоп? Так пол деревянный. Он хотел даже убить охранника, но он был громилой вроде Курта. Кевин скучал по нему! К концу дня он готов был звать Курта во всю невеликую мощь своих легких.
Этого не понадобилось. Дверь тюрьмы распахнулась настежь, и в неё, согнувшись чуть ли не вдвое, ввалился Курт собственной персоной. Ке-вин решил что бредит. Курт, как ни в чём не бывало, подошел к озадаченно-му охраннику.
- Ну, где тут мой парикмахер? - спросил он басом.
- Я здесь! - радостно завопил Кевин.
- Я его забираю, - бросил Курт охраннику. - Отпирай.
- Ещё чего!- возмутился верзила.- Кто вы такой?
- Шериф,- рыкнул Курт.
- А где звезда?
- Вот!
Огромный кулак Курта обрушился на переносицу бедняги. О, сколь-ко звезд он увидел! Курт спокойно забрал у него ключи, отпер решётку и сгрёб Кевина в объятья.
- Извини, задержался.
Когда весёлые копыта унесли их уже далеко от злополучной поли-ции, Кевин вдруг спросил:
- Куда мы едем?
Курт осадил коня, посмотрел серьёзно.
- Туда, где не найдут.
- Почему ты меня вытащил? - не унимался Кевин.
- Так… Решил по справедливости поступить. Тебя не должны судить. Ты не трогал миллион.
- Откуда ты знаешь? Почему ты решил, что ...
Кони разом встали.
- Потому, что его взял я.
- Ты!!!- поперхнулся Кевин.- А как же банда, наводчик?
- Не знаю, какой идиот придумал про банду. Один я был. И на мил-лион попал случайно.
Кевин рот разинул. Курт смотрел под копыта коню, будто оправды-вался.
- Вот, видишь, кому же тебя спасать как не мне. К тому же ты столь-ко из-за меня перетерпел. Всю жизнь перевернул. В общем, я решил поде-литься с тобой.
- Чем? - не понял Кевин.
- Деньгами. Поделим пополам и заживем как короли.
-  Пятьсот тысяч, - выдохнул Кевин. - Боже мой!
- Ты богат! Так куда теперь двинемся? В Техас, Мексику, Европу?
- Сначала заберем Джулию, - решительно заявил Кевин.
- Вот помешанный! - рассмеялся Курт. - Ну, как скажешь, вперёд за любовью!