Земной образ Христа в Евангелиях. 10

10. ТРАГЕДИя  ПОСЛЕДНИХ  ДНЕЙ  ИИСУСА

        Со времени въезда Иисуса в Иерусалим и беспорядков там прошло несколько дней, по Иоанну (12:1) более недели, на протяжении  шести из которых Иисус с учениками скрывались в Вифании. Эти  дни заполнены мрачными пророчествами Иисуса о конце света, различных бедах, которые должны обрушиться  на  Храм, Иерусалим, весь род Израилев. Вполне в духе Апокалипсиса  Иоанна (Мат. 23:13-39; 24:1-51; 25:31-46
;  Мар. 13:11-32;  Лук.21:20-32).
       Это происходило накануне  Пасхи Иудейской, т.е. в еврейский месяц Нисан, по христианскому календарю во второй половине марта – начале апреля 39 года  новой эры.
       Все дальнейшие  события подробно описаны Евангелистами строго в соответствии  с ветхозаветными пророчествами, что для верующих было непререкаемым свидетельством  их истинности.
       В первый же  пасхальный вечер на  знаменитой нелегальной Тайной Вечери Иисус с горечью упрекал своих ближайших учеников в неверности, ссылаясь на ветхозаветного пророка  Захарию: «поражу пастыря, и рассеются овцы стада» (Зах.13:7). Самому надежному  из  Апостолов – Симону, названному Иисусом «Петром», т.е. камнем, незыблемой опорой Церкви Христовой (Мат.16:18), который поклялся в вечной верности Иисусу, он сказал: «истинно говорю тебе, что в ту  ночь, прежде  нежели пропоет  петух, трижды  отречешься от Меня» (Мат.26:34; Мар.14:30; Лук.22:34; Иоан.13:38).
        Но в наиболее ужасном положении оказался обреченный древними  пророчествами на предательство Апостол Иуда. Еще в ветхозаветном псалме  пелось: «Даже человек мирный со  мною, на которого я полагаюсь, который ел хлеб мой, поднял на  меня пяту» (Пс.40:10). На Тайной Вечери  Иисус на основании этого изрек: «Истинно, истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня. Тогда ученики озирались друг  на друга, недоумевая, о ком  Он  говорит… Иисус  отвечал: тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам.  И, обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту. И после сего куска вошел в него сатана…» (Иоан.13:21-27).
       Следовательно, Иисус,  исполняя предсказания, сам выбрал ничего не подозревавшего Иуду на  роль  предателя, хотя необходимость указывать на Иисуса стражникам вряд ли  была: ведь и так большинство иерусалимцев знали его в лицо. Почему Иисус выбрал именно Иуду, остается загадкой. Может быть, тот просто подвернулся под руку в момент, когда Учитель рассуждал о  предательстве. Может, сыграло роковую роль имя «Иуда», весьма распространенное в  Израиле (так  звали младшего брата Иисуса, а  также библейского праотца  и  основателя династии  Иуды Маккавея и др.). По-еврейски оно означает- «Славящий Бога», от чего произошло название народа –«иудеи» и его  религии - «иудаизм». Но ортодоксальные  иудаисты – саддукеи-книжники и фарисеи-законники были политическими врагами Иисуса. Возможно, это и повлияло на его решение именно  Иуду  сделать  предателем. Если только Иуда Искариот вообще  не чисто литературный персонаж, созданный для подтверждения пророчества о Христе. Ведь даже пресловутые «30  сребрянников»,  полученные Иудой за предательский поцелуй, предопределены в  Ветхом  Завете  пророком Захарией (Зах. 12:12,13).
      Когда же после ареста Иисуса чары с «христопродавца» спали, «…Иуда, предавший Его, увидев, что Он осужден, и раскаявшись, возвратил тридцать сребрянников первосвященникам и старейшинам, говоря: согрешил я. предав Кровь невинную… И бросив сребрянники в храме, он вышел, пошел и удавился» (Мат.27:3-5).
      Первосвященники за эту «цену крови» купили землю горшечника для  погребения странников. И все только  потому, что Ветхозаветный  пророк Иеремия   когда-то сказал: « и  взяли тридцать сребрянников,  цену Оцененного, Которого оценили сыны  Израиля и дали их за землю горшечника, как сказал мне Господь» (Иер.32: 9; Зах.11:12; Мат.27:9-10). Оказывается, все было предписано пророками,  а Иуда был просто статистом.
      Объективно рассуждая,  Иуда все же единственный из Апостолов, который    так и не смог простить себе своего проступка, хотя и навязанного ему роком. Остальные одиннадцать попросту сбежали (Мат.26:56; Мар.14:50). Впоследствии многие из них вновь уверовали в Иисуса, стали проповедниками христианства, Евангелистами, мучениками за веру. Иуда же на веки вечные остался символом гнусного предательства и его грех был перенесен на всех, исповедующих иудаизм, обрекая их на гонения, погромы, физическое уничтожение. Воистину, пути Господни неисповедимы!
        Вечер и ночь Иисуса содержали в доме первосвященника  Каиафы, подвергли допросу с пристрастием и  признали виновным в  богохульстве, когда он заявил: «Отныне узрите Сына Человеческого, сидящего одесную Силы (т.е. справа  от  Бога.- Ю.Р.) и грядущего на облаках небесных» (Мат.26:64; Мар.14:62;  Лук.22:69). После этого стали издеваться над ним, плевали в лицо, били. Ударившего по щеке, он  упрекнул с горечью:
«если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня?» (Иоан.18:23), хотя сам  учил в Нагорной проповеди: «…а Я говорю  вам: не противьтесь злому. Но кто  ударит тебя в правую  щеку, обрати к нему и другую» (Мат.5:39). Ну что же, это тоже  чисто по-человечески!
        На утро он предстал пред грозные очи Пилата. И здесь с подачи Евангелистов с  этим тупым солдафоном,  пекущемся лишь о собственной карьере и благополучии, равнодушно уничтожавшим тысячи израильтян, вдруг происходит необычайная метаморфоза: он всеми силами старается спасти Иисуса от смерти! (Мат.27:11-24; Мар. 15:1-4; Лук. 23:1-4,14, 20).
        В этом отношении особенно поражает оппортунизм Иоанна, если только действительно это  он был автором Апокалипсиса , дышащего презрением и ненавистью к римлянам.
         По Иоанну Пилат дважды  отказался судить и казнить Иисуса, предоставив это самим иудеям (Иоан.18:31, 19:6). При допросах, на которые его вынудили первосвященники, он вступал с Иисусом в философские рассуждения. «Пилат сказал Ему: итак Ты Царь? Иисус  отвечал: ты говоришь, что Я Царь;  Я на  то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине; всякий кто от истины, слушает гласа  Моего. Пилат сказал Ему: что есть истина? И, сказав  это, опять вышел к Иудеям и сказал им: я никакой вины не нахожу в  Нем» (Иоан.18:37-39). Пилата даже не раздражил  дерзкий ответ Иисуса: «Ты не имел  бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше; посему боле греха  на том, кто предал Меня тебе. С этого времени Пилат искал отпустить Его. Иудеи же кричали: если отпустишь Его, ты  не  друг кесарю; всякий, делающий себя царем,  противник  кесарю» (Иоан.19:11,12).
     Странно видеть Иоанна в роли адвоката  Пилата. Вот что делает время  с «пламенными революционерами»!
     В изображении Евангелистов Понтий Пилат – лишь безвольная кукла в руках злодеев-иудеев.
     «На праздник же Пасхи правитель имел обычай отпустить народу одного узника, которого хотели. Был тогда у них известный узник, называемый  Варавва. Итак, когда собрались они, сказал им Пилат: кого хотите, чтобы я отпустил вам:  Варавву или Иисуса, называемого Христом? Ибо знал, что предали Его из зависти…Но первосвященники и старейшины возбудили народ просить Варавву, а Иисуса  погубить… Пилат говорит им: что же я сделаю Иисусу, называемому Христом? Говорят ему все: да будет распят!  Правитель сказал: какое же зло сделал Он? Но они еще сильнее кричали: да  будет распят! Пилат,  видя, что ничего не помогает, но  смятение увеличивается, взял воды и умыл руки  перед народом, и сказал: невиновен я в крови Праведника  Сего; смотрите вы. И отвечая весь народ сказал: кровь Его на  нас и на детях наших» (Мат.27:15-25). Вот  ведь  как: сами  себя  приговорили!
     Вряд ли  все эти сцены имеют  какое-либо отношение к действительности. Они – яркий пример политического соглашательства с целью оградить нарождающиеся  христианские общины от  римского террора, развернутого победителями по отношению к евреям не зависимо от их социальных и конфессиональных взглядов. Евангелисты всеми силами старались доказать лояльность христиан имперской  власти и  непримиримую  ненависть к иудаизму, спровоцировавшему войну с Римом.
     Крестный путь Иисуса на Голгофу и его казнь впечатляюще описаны Лукой (23:26-46). Другие Евангелисты сообщают об этом суше. Но это важнейшее в истории христианства  событие представлено ими по-разному.
     По Матфею (27:32), Марку (15:21) и Луке (23:26) крест, предназначенный Иисусу, заставили нести некоего Симона Кориениянина. Иоанн же (19:17) сообщает, что орудие казни нес сам Иисус. Распяли его меж двух разбойников, по пророчеству ветхозаветного Исайи: « и к злодеям причтен был…» (Ис.53:12). Матфей (27:44) свидетельствует, что  оба поносили Иисуса. Марк упускает этот эпизод. Лука (23:39-43) сообщает, что «один из повешенных злодеев злословил Его и говорил: если Ты Христос, спаси Себя и нас. Другой же напротив унимал его и говорил: или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то  же? И мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли; а Он ничего худого не сделал. И сказал Иисусу: помяни меня, Господи, когда придешь в Царствие Твое! И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю».
     Иоанн  же в своем повествовании об этой впечатляющей беседе вообще не упоминает.
     У всех Евангелистов разночтения в тексте надписи на кресте Иисуса: «Сей есть Иисус, Царь Иудейский» (Мат.27:37), «Царь Иудейский» (Мар.15:26), «Сей есть Царь Иудейский» (Лук.23:38), «Иисус Назорей, Царь Иудейский» (Иоан.19:19).
     Все это также говорит о том, что Евангелисты описывали события с чужих  слов.
     Глубоко трагично отношение самого Иисуса к совершаемому над ним. До этого он был  несомненно уверен, что Бог не допустит его страданий,  придет на помощь в самый критический момент. При аресте в Гефсиманском саду он сказал защищавшему его:
«… возврати меч твой в  его место, ибо все, взявшие  меч, мечем погибнут; или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов?» (Мат.26:52,53).
     Однако мучительная казнь случилась и никакого чуда не произошло. И после многочасовых страданий раздался исполненный чисто человеческого ужаса и разочарования голос Иисуса: «Боже мой, Боже мой! Для чего Ты Меня оставил?» (Мат.27:46; Мар.15:34).
      Иоанн же, как всегда имеющий свою точку зрения  на евангельские события, чаще всего противоречащую взглядам других авторов, описывает довольно продолжительную беседу распятого со своим учеником и матерью (о которой при кресте не упоминают ни Матфей, ни Марк, ни Лука), передавая тому  дальнейшую заботу о ней.
       «После того, Иисус, зная, что уже все свершилось, да сбудется Писание, говорит: жажду. Тут стоял сосуд, полный уксуса. Воины, наполнивши уксусом губку и положивши на исоп (растение, использовавшееся иудеями в качестве кропила. -  Ю.Б.) поднесли к устам Его. Когда же Иисус вкусил уксуса, сказал: свершилось! И преклонив главу, предал дух» (Иоан.19:28-30).
       Таким образом, Евангелисты, описывая последние минуты жизни Иисуса, приводят не свидетельство о них, а лишь свои собственные  версии. Матфей и Марк передают чувства глубоко потрясенного своей беззащитностью человека, Лука – незыблемое следование Иисуса путем, предписанным пророками, а Иоанн – полную отрешенность истинного небожителя от телесных страданий.