Посудомойка Зоя

   С Вадимом, парнем лет 22-х, мы познакомились ещё в предыдущем рейсе у берегов Индии. Тогда он, простой матрос, мыл палубу, гальюны, и, несмотря на незавидность своего положения, постоянно улыбался, чем и вызвал моё расположение. Так что когда он в этот раз спросил моего  разрешения поселиться на свободную койку, я не возражал. За прошедшие с прошлого рейса месяцы он успел закончить краткосрочные курсы и сейчас стажировался ганмехаником. Третья койка в каюте так и осталась свободной.
    Судно шло полным ходом в район работ, запланированный  далеко на  Севере, у кромки льдов. И кромка эта должна была ввиду начала осени вскоре начать перемещаться в неблагоприятную для нас сторону. На третьи или четвёртые сутки после выхода из порта Вадим заболел. Он практически никому не жаловался и, пока работы не начались, никому, похоже, дела до него не было. Но я-то видел: с парнем что-то неладно.  Всё лежит,  лежит…  Иногда стонет потихоньку.
На мои  вопросы о самочувствии отвечает:
 -  Живот болит.
    Но я-то не врач!
   Да и врача на судне нет. Что ли считается, что раз люди медкомиссию прошли - так зачем им врач? Хотя район, куда мы пришли, населён не очень. Если честно - совсем нет никого на сотни миль вокруг. Так что болеть в таких условиях – врагу не пожелаю. А судя по отсутствию навещающих - друзьями парень в этом рейсе ещё не обзавёлся.
У меня же и своих забот по работе хватало…
 Мы уже настолько далеко забрались на Север, что августовско-сентябрьское солнце совсем не заходило за горизонт.  И  я потерялся - сколько времени прошло? Сутки ли?...  Трое?...


     Сегодня я проснулся по своему мобильнику-будильнику без четверти шесть . Встав,  заметил, что койка Вадима пуста. Исчезло и блюдо с яичницей, которое я приносил ему вечером накануне.
Сходил кой-куда.  Вернулся.
Нет соседа по каюте! А ведь прежде он более чем минуты на две из каюты и не отлучался!...
     Вчера, когда я для выяснения ситуации поднялся на мостик, на судне словно только что  узнали, что на борту больной.
Старпом, который в отсутствии  доктора обычно должен выполнять его обязанности, только  удивился: - Неужели укачало?  Да ведь, вроде, и качки-то практически нет!
   Единственным человеком, проявившим заинтересованность по поводу состояния Вадима,  оказалась работница камбуза посудомойка Зоя, которая,
испросив моего разрешения, пришла в нашу каюту.
Она довольно-таки профессионально прощупала больному живот. Расспросила  его и меня об имевшихся у нас  с собой лекарствах и потребовала все их предъявить. Я попытался сделать  комплимент  её знаниям в медицине, но она только молча пожала плечами. Затем сказала, что больному надо очистить живот.
   Меня заметно утомила вся эта история, да и сама Зоя с её постоянными своими сетованиями, что, мол:  "На судне у старпома ничего нужного нет - даже антибиотиков…".
 Я прямо в одежде прилёг на свою койку в другом конце каюты.
 Зоя же принялась перебирать оказавшиеся в её руках разномастные корбочки,  доставая из них по одной-две таблетки каждой масти, и вбрасывая их в стакан, наполовину налитый молоком. За неимением в каюте ложки, усиленно размешивала  этот раствор (пойло?) вилкой ...
Следя за её действиями я поначалу, вроде, что-то понимал, но потом понимать перестал.
 Куда Зоя собиралась всё это вливать? 
Что ли клизмой!?
В тот момент я ни в чём уже уверен не был.
 Вадим, посаженный Зоей на диван, волновался не на шутку и всё порывался прервать это  действо, повторяя:
 - Ну, всё! Давайте!
   Наконец Зоя, ещё раз посетовав, что на пароходе нет антибиотиков, дала это Вадику выпить. Сразу же ещё молока, уже полный стакан - запить...
Как ни странно - того не вырвало.
Потом Зоя, в свойственной ей сбивчивой манере, поведала нам про какой-то имеющийся у неё второй диплом, диплом фельдшера, лицензию к которому она не продлила, поскольку для этого надо было ехать в Ленинград, а денег на поездку у неё не оказалось…
   Позже я на несколько часов уходил из каюты в лабораторию и, когда вернулся, спросил у Вадима про его самочувствие, но ответа не получил.  Я не стал более досаждать ему вопросами и только вечером принёс и поставил рядом с койкой блюдо с яичницей, что была на ужин...
 
    Так что сегодня утром, увидев в каюте его отсутствие, я начал розыск, сам  внутренне готовый к любым неожиданностям (Уж не выкинулся ли парень ночью за борт, не выдержав мучивших его болей???).
 Ничего никому не говоря я обошёл все возможные помещения…
   
    Вадима, одетого в комбинезон и на внешний вид здорового, я обнаружил на его рабочем месте в "Ганчаке".
   Положив ему руку на плечо, я произнёс как выдохнул:
 - Живой(!)
  -Живой. - Ответил он.
 - Вылечила тебя Зоя.
 - Да, мне кажется, само прошло.

               
               
                2006