Легкое произведение

Страница 2.

- На кол его!!!
Впоследствии никто из очевидцев не мог вспомнить, кто именно выкрикнул эти роковые слова. Но, через секунду над площадью разнесся такой рев, по сравнению с которым прорыв плотины мог показаться не страшнее комариного писка. Орали все! Равнодушным ни остался никто. Простой крестьянский люд требовал хлеба и зрелищ (в частности все-таки второго; хлеба, просили только несколько затесавшихся в толпу попрошаек, но им быстро намяли бока, после чего они успокоились) взамен отобранных у них заслуженных часов сна, перед предстоящим трудным рабочим днем.
Тролль цепко державший виновника переполоха ревел громче всех, переливчато и самозабвенно. При этом он мотал бедным магом в воздухе, словно тряпичной куклой. У затаившего дыхание Жичека теперь оставалась лишь одна насущная проблема – как не распрощаться с благополучно съеденной часа два назад свининой. В противном случае он рисковал быть разорванным на куски, прямо на месте, бешеным облеванным троллем.
Внезапно в конце площади послышались какие-то звуки, не соответствующие моменту. Прислушавшись, насколько это было возможно, Жичек с недоумением понял, что там кого-то давят, причем активно продвигаясь в их сторону.
Собравшись с силами, он резко размахнулся и изо всех сил ударил ногой тролля в солнечное сплетение, после чего повис в воздухе пронзительно воя и тряся ушибленной ступней. Через несколько секунд до тролля дошло, что кто-то, видимо, хочет привлечь его внимание.
Медленно, со скрежетом старых жерновов его голова начала вращаться по сторонам. Именно при очередном повороте ему в затылок и влетел тяжеленный боевой молот, пущенный чьей-то умелой рукой. Громогласно хрюкнув, тролль закатил глаза и повалился на булыжники мостовой, при этом, едва не раздавив своей тушей Жичека.
Кое-как выбравшись из под безжизненной руки тролля парень первым делом попытался понять, что же спасло его от неминуемой близкой кончины. Он встряхнул головой, пытаясь привести мысли в порядок, о чем тут же пожалел. Перед глазами немедленно пошли красные круги, и его все-таки вырвало. Пока маг гадал, вылезет ли наружу его желудок или подержится еще на месте, чьи-то сильные руки подхватили его под мышки и поставили на мостовую, не забывая заботливо придерживать.
- Ну, спокойно пан, все нормально. Кто из нас не напивался до зеленых гремлинов, тот почитай жизнь зазря прожил! – Жичека по-дружески похлопали по плечам.
- Какой я тебе к черту пан! – пробурчал Жичек. – Пан-атаман…, волшебник я! – он попытался, было гордо приосаниться, но, с ужасом почуяв прилив второй волны тошноты, предпочел снова согнуться.
Когда все прошло, он с удивлением обнаружил, что уже может стоять без посторонней помощи и голова почти даже не кружится.
Принявшись осматривать окрестности, он (будучи крайне наблюдательным молодым человеком) с ужасом начал восстанавливать для себя события, развернувшиеся на площади, пока он болтался зажатый троллем на высоте трех метров.
Прежде всего, на деревню напала банда разбойников, достаточно многочисленная, чтобы сонные крестьяне не подумали оказать сопротивление. Причем, судя по всему, план нападения был тщательно продуман и составлен с учетом всех малейших деталей. Кроме одной. Компанию пьяных магов-недоучек, способных взбаламутить всю деревню, не мог учесть ни один самый хитрый стратег или тактик. Поэтому, когда, уверенная в своей правоте, банда со всего размаху влетела на центральную площадь, она никак не ожидала застать не спящей всю деревню, притом во всеоружии. И так как сзади едущие разбойники не могли видеть происходящее впереди, они продолжали напирать на впередистоящих, заставив тех силой начать прорубать себе путь сквозь толпу. Крестьяне же повели себя, как и полагается в подобных случаях доблестным защитникам сохи и орала – то есть попросту разбежались кто куда (не забыв прихватить, однако сельхоз инструмент, причем не только свой).
Осознав, в полной мере, участником каких беспорядков он стал, Жичек перевел взгляд на своего спасителя. Им оказался невысокий, коренастый мужичок, в обхвате как несколько Жичеков. Из-под мятого, немного ржавого шлема торчала яркая как огонь шевелюра. По своим качествам она напоминала старую, изъеденную мышами паклю. Физиономия мужика, скрытая за здоровущей бородой, лучилась неизменным задором и оптимизмом.