Мицраим. часть первая. нисхождение. Гл. 1-5

ГЛАВА 1.

Сперва они обрезали все пути связи и сообщения. В один день были взорваны все вышки мобильной связи, остановлены поезда, отменены рейсы аэрофлота. Мы оказались в полной тишине и пустоте, в неведении относительно происходящего. Наши добрые власти молчали. ФСБ наверняка знало  всё и, наверное, именно в это злосчастное утро наш храбрый, пришедший к власти, президент отправился на экстренное совещание в Прагу. По какому поводу, теперь мы  уже не узнаем.
Какие твари произвели столь сложную и продуманную операцию, оставалось тайной. Информационная блокада загнала нас как овец в кошару и подготавливала к медленному и мучительному убою. Подобно несчастным пленникам Освенцима мы ждали смерть, хотя бы в виде ядерного грибка.
Враг оказался более жестоким и умным. Он просто травил тишиной и не проявлял себя. Зато местные мародёры, почуяв вкус скорой добычи, рванули в супермаркеты и магазины. Власть в городе также была свергнута. Об этом говорили трупы чиновников «благоухающие» на центральной площади города. Да и церковь оказалась бессильна. Проповедь обезумевшего монаха-фанатика о неминуемом Конце Света привела к его немедленному растерзанию толпой и испепелению местных церквей.
Господи, что же происходит?! Паника, истерическое безумие охватило прежде благоразумных, рассудительных людей. Многие из них, своими же руками, уничтожили последние слабые источники информации. Но правитель, ты сам выбрал этот народ! Народ, ты достоин подобной власти! Враг гениален, он заставил нас убивать друг друга, облегчив себе миссию. Кто это? Владеющий информацией, владеет миром. 
Приблизительно в полночь был объявлен комендантский час.  Но и он не сулил ничего хорошего.
***

Она была чудовищно прекрасна, эта ночь. На небе по-звериному скалилась растущая луна, а по улицам двигались красные тени солдат с факелами и фонарями в руках. Выход из города был закрыт. Он тщательно охранялся Свободной армией, партизанским отрядом, созданным новым правительством.
По слухам, информационный голод царил во всей стране, поэтому наш город решил обезопасить себя, хотя бы силами вооруженных сил. Мы защищались. Но от кого?
Поговаривали об интервенции со стороны Америки, неожиданном захвате власти Китаем, о страшной эпидемии, охватившей центральные регионы, даже о нашествии инопланетян. Кто-то высказал предположение о нарушении магнитного поля Земли. Правду не знал никто. Да её и не было вовсе.
Мучимый тяжёлым предчувствием, я под покровом ночи покинул своё убежище и отправился в, возможно, последнее путешествие по улицам родного города. Солдаты были повсюду. Они ходили небольшими группами и проверяли каждый закоулок в поисках «языка»-террориста. К их разочарованию, попадались лишь местные жители, да иностранцы, прописанные в нашей стране. Некоторые из них не подозревали о комендантском часе.
Я продвигался бесшумно, стараясь не мелькать перед солдатами, пару раз был допрошен и отпущен с миром. Перед этим успел соврать генералу, что к службе непригоден. На самом деле, я отлично владею техникой ближнего боя, неплохо фехтую, обладаю некоторыми шпионскими навыками. И это не все мои скромные способности.
Что-то должно случиться! Я напрягся и начал осторожно вытягивать из окружающей и, царящей внутри меня, тишины ментальные волны. Телепатия моё слабое место. Очень редко, получается, улавливать чужие мысли дословно. Чувствую вибрацию, волну, её искажение, но не больше. Приходится действовать по принципу «холодно — горячо» А он нечасто подводит.
Я обогнул темное полуразрушенное  здание бывшей телерадиокомпании, прошёл квартал по опустевшей улице и вышел к заброшенному кладбищу.
Волна буквально взбесилась. Зов нарастал и разрывал мозг на части. Я схватился за голову. Это никогда не помогало. Надо идти. И я пошёл, точнее, побрёл среди пугающих могил и мёртвых лиц памятников.
Зов усилился. В какой-то миг показалось, что слышу детский плач. Да это действительно так. Слева от меня, прислоняясь спинкой к огромному чёрному кресту, сидела маленькая девочка.
— Бог мой!
Девочка  всхлипывала,  уронив голову на сложенные на коленях руки. В перерывах плача звала папу и маму.
Я осторожно приблизился к ней и сел напротив. В свете луны девочка казалась постоянной обитательницей кладбища, одетой не в ночную рубашку, а в саван.
— Эй, — я осторожно позвал незнакомку, слегка тронув за плечо, — маленькая, что случилось?
Девочка всхлипнула и подняла на меня заплаканное лицо.
— Дяденька, помогите, пожалуйста… Когда везде погас свет, я сильно-сильно испугалась. Потом из нашего дома в ужасе побежали люди, чуть не затоптали, — девочка всхлипнула. —  Маму убили сразу в толкучке. Папа потерял меня из виду… А я прибежала на кладбище к бабушке и дедушке. Просидела тут до ночи. Страшно. И домой возвращаться страшно…
Девочка снова заплакала. Я обнял её и поднял на руки. Прошептал:
— Я унесу тебя отсюда, маленькая. Как тебя зовут?
— Алиса.— Ответила девочка и уткнулась в моё плечо
— Марк. — Тихо представился я.
Девочка не слышала. Она спала.
Мы просидели на кладбище до рассвета. Ночь оказалась холодной.
Мучительная тишина могил  убивала последние остатки веры в лучшее. Только комочек тепла, обхвативший ручками мою шею, спокойно посапывал на моих руках. Что будет дальше?
Впереди что-то громыхнуло. Видимо, взрыв. Девочка зашевелилась на моих руках и сонно огляделась. Огонь бликами заплясал на её лице. Я понял: пора уходить.
Я сделал крюк  по улицам, всё ещё держа Алису на руках. С улыбкой посмотрел на пылающий огарок белой башни «свечки» Время пришло.

ГЛАВА 2.

— Марк, ты никогда не задумывался, над тем, что произошло и зачем? — Спросил Витёк, разливая по стопкам дорогущий коньяк, добытый немыслимым образом.
— Что?— Нервно спросил я, прижимая к себе Алису.
— Дезинформационный бум. Ты знаешь, даже редакции и типографии взорваны!
— Останемся без туалетной бумаги и «жёлтой прессы. — Я улыбнулся.— Зачем?
— Грядёт   Третья Мировая. — Зловеще произнёс Витёк.
— С кем? — Поинтересовался я. — Пока мы только мочим друг друга на площадях.
— С Китаем. — Победно выдал Витёк.
Витёк был редактором одной из местных газетёнок. Отличался острым умом и таким же  языком. За свою карьеру выиграл четыре дела. Но мыслить так и не научился.
— Почему «с Китаем»? Почему не с США, Финляндией или Грузией?
— Во-первых, у них технологии… — он начал загибать пальцы. — Во вторых, ум… Да и вообще их много развелось…
Алиса заёрзала у меня на коленях. Ей давно надоел наш долгий нудный взрослый разговор. Наконец, она ушла рисовать красками, какие я выменял у местного деляги в обмен на банку пива.
Я выпил стопку и критично посмотрел на Витька.
— Нет, мой друг, всё гораздо сложнее. В происходящем виноваты мы…
— Ты хочешь сказать, что состоишь в тайной террористической организации? Да, такое можно ожидать от мизантропа холостяка.
— Да выслушай меня!
Витёк наклонил голову. Мол, слушаю внимательно.
— На кого делится общество?— Задал я наводящий вопрос.
— Мужчины и женщины, богатые и бедные, бараны и пастухи…
— Вот! И что бараны позволяют делать с собой?
Витёк на секунду задумался:
— Ну… Бараны позволяют вести себя, стричь и убивать… Во славу пастухов.
— Вот! Кроме того, общество делится на тех, кто думает, назовём их «волками», и тех, кто не хочет или не может думать, всё то же «стадо»!..
— Улавливаю мысль. Баранов большинство…
Мы пропустили ещё по стопке.
— И к кому ты себя относишь? — Резко спросил я Витька.
— К волкам, естественно. Ибо дело журналиста просвещать людей и спасать всяких там баранов от  пастухов вроде тебя.
— Нет, Ватсон, и тут ты неправ. Ты баран и притом постриженный и выпасенный…
— Это как?! — Витёк аж подпрыгнул.
— Ты пишешь о том, что говорит спонсор… Пардон, писал…
Друг сделал обиженную мину. Я продолжал:
— Государство диктует тебе темы, о которых ты должен вопить на газетных листах. И не дай Боже, рискнёшь сказать правду — уволят, премии решат, посадят. Тут ещё этика. Noli nocere. Не навреди. Ты свободен в рамках определённой системы. Шаг вправо, шаг влево — засада. Ты мыслишь как хотят власти, живешь как хотят власти,  любишь то, что любят власти...
Витёк явно обиделся. Он сидел, надувшись, и потягивал коньяк. А я разошёлся не на шутку:
—  Теперь смотри, кто-то подрывает систему, стирает почти всю видимую информацию, за  исключением, наверное, книг, лишает тебя работы, государство —  контроля, а старушек — сплетен! Система рушится, пусть ненадолго. Но этого хватает…
— Хватает на что? — Нахмурился Витёк.
— Это мы и увидим. Но я предполагаю, что бараны начнут думать.
Тем более, система может не восстановиться.
— Почему?
— Воля Неба…
Витёк удивлённо смотрел на меня. Надо же, еретик поверил в Бога!
— Слишком сильный удар. — Выдохнул я.
— А нам, что делать?— Печально спросил Витёк.
— Жить, верить и любить. Это всего лишь Страшный Суд.
Бывший журналист открыл рот от изумления.
— Ты сильно изменился, Марк. — С трудом выдавил он.
— Алиса помогла мне.
— Ты что внезапно стал папой?
— Нет. — Ответил я и поведал всю историю.
А она… Она трясла меня за рукав футболки и показывала рисунок. На нём был изображён чёрный краеугольный камень, похожий на огромную чёрную стрелу, разрывающую небо. Пирамида. Могильник. Обелиск. Над ним сгущались тучи, а вокруг, на коленях сгрудились люди со страшными мёртвыми глазами. К обелиску привязали девушку. Присмотревшись, я понял, что это  ангел. Убитый ангел. Кровавое пятно расплылось по разорванному белому платью.
Нет, так ребёнок рисовать не может! Кто водил её рукой? Я обнял девочку и посадил на колени. Её светлые глазёнки  спрятались в гриве моих тёмных волос.
***

— Марк!— знакомый голос на миг вырвал меня из темноты.— Марк! Помоги мне!
Я бежал по тёмному узкому коридору. Бежал от неведомого врага, не различая дороги, не видя света. Бежал на голос Алисы, последнего существа, что связывало меня с этим миром.
— Подожди, пожалуйста… Потерпи ещё немного… — Шептал я. — Продержись, девочка…
Казалось, мне знакомо происходящее. Смерти нет. Я это знал. Значит,  всё будет хорошо.
В лицо ударил яркий слепящий свет от высоких светильников в викторианском стиле. Накрытые столы. Экзотическая кухня. Джентльмены во фраках. Дамы в открытых платьях. Я здесь уже был когда-то! Но где Алиса
— Марк!
Двое инквизиторов тащили через всю залу ребёнка. Конечно, это она!
Я рядом,  девочка. Я помогу.
Пробиваюсь сквозь толпу людей, похожих на восковые фигуры, манекены, зомби. Опрокидываю столы. Догоняю проклятых монахов. Но уже поздно. Слишком поздно!
— Марк, помоги мне!
Чёрный обелиск  стрелой вонзился в небо и в душу. Девочка стоит спиной к камню, окружённая нелюдями и монахами. Последний рывок. И вот я смотрю в её ясные умоляющие глаза. Слишком поздно!
Камень поглощает её силы. Медленно, мучительно, постепенно вытягивает прану. Девочка увядает на моих глазах. Что это? Лучевая болезнь? Камень излучает энергию и держит всех на расстоянии. Ещё рывок. Ноги коченеют. Язык не поворачивается. Нет сил, занять боевую позицию. Слишком поздно!!! И вот уже на месте ребёнка горстка пепла. Прости меня, я не успел. Слёзы… 
Стальная рукавица сдавливает горло. Пытаюсь её сбросить. Задыхаюсь. Дышать всё тяжелее. И вот я уже под водой. Кислорода не хватает. Острая боль. Просыпаюсь.
***

— Проклятие!!!
Крысы. Много крыс. Они, своими мерзкими телами заполонили комнату. Проклятая тварь! Одна из них сидит на моей груди. Смотрит маленькими красными глазками в мои глаза. Ждёт. Ждёт момента, чтобы вонзить клыки в мою глотку, прогрызть горло, напиться крови, поесть мяса… Ненавижу, тварей!
Я сбросил её с себя и ступил босой ногой в кишащую массу. К сожалению, это не сон. Но где Алиса? Жива ли она?
Крысы копошатся под ногами. Иду по ним с омерзением. Почему их так много? Что с канализацией?
Добираюсь до спичек. Скручиваю старые газеты. Делаю факел.
— Алиса!
Твари разбегаются, пугаясь огня, давят друг друга. Я здесь хозяин. Я должен успеть.
— Алиса!
Как мучительна тишина. Наконец, я слышу её истерический крик. Врываюсь в комнату, разгоняя поток тварей.
Слава Богу, девочка жива. Крысы почти добрались до неё. Но я успел. Успел!
Пора отсюда валить.

ГЛАВА 3.

Было уже за полночь, когда Соломон Аллилуев под маской ночи проникнул в город. Погладив короткую седую бороду, старый еврей окинул взглядом, царящую вокруг неразбериху. Люди метались в панике. Солдаты местной части, уставшие до беспамятства, сгоняли истерирующие толпы  в темные дома и заставляли утихомириться одиночными залпами. Проверялись все на предмет терроризма. То и дело под ноги Свободной армии падали, попавшие под мясорубку давки несчастные люди, потерявшие жизнь и лица. Это было больше, чем страшно. ЧУДОВИЩНО.
Но тут на потрясённый город рухнула тишина. Она упала так внезапно, что люди даже не успели испугаться. Они резко отскочили в сторону,  и  Соломона повлекло вслед за толпой. Его прижало к стене и старый профессор прошептал, одновременно радостно и горько: «Успел… Успел…»
Земля разверзлась с рокотом и хрустом,  и из неё вышло остриё. Предсмертный стон. Камень, выходящий из недр, обагрился кровью солдата Свободной армии. Собаке собачья смерть.
Город сотрясался в родильных муках. И он порождал чудовище. Чёрные камни возникали, то здесь, то там, разрывая землю, уничтожая здания, убивая людей. Люди, напуганные необъяснимым явлением,  укрывались в подвалах, запирались в квартирах и не рисковали выходить на враждебную улицу. Хаос царил повсюду.
Лишь один Соломон не боялся неизвестности. Он смело шёл в направлении чёрного обелиска, стоящего на развалинах православной церкви имени Николая Чудотворца. Он знал, что его ждёт на той стороне.
Хрусталь и яркий свет ослепили профессора в тот же час, когда он проник в камень. Неповторимые ароматы изысканных экзотических блюд вскружили голову. Похотливые взгляды лучших женщин со всего мира заставили ответить им изящным поклоном. Но кроме них в этой шикарной зале присутствовали странные существа в капюшонах, сопровождающие Соломона на каждом шагу. Профессор шёл молча, вглядываясь в толпу, ища кого-то…
Наконец, он вошёл в тронную залу. Кресло, украшенное чистейшим золотом, обитое бархатом, пустовало. На подлокотниках, выполненных в виде лап дракона, не лежало ничьих рук. Пасть Змея, служившая основанием престола, была открыта в немом крике и не выражала ничего, кроме боли. Позади престола висели два зеркала в полный рост, такие же чёрные и пустые, как наружный обелиск..  Тут из одного вышла высокая фигура в темном плаще, прячущая лицо под чёрным капюшоном.
— Ты Асмодей? — глухо спросил Соломон, вынимая из кармана куртки печать.
— Не спеши. Давай договоримся. Я здесь по делу. — Ответил демон.
— И в чём же миссия? — Усмехнулся Соломон. — Людей дрессировать? Так с этим я и без тебя справлюсь.
— Твоё время ещё не пришло, Шломо…
— А  Твоё, Демон?
— Ты знаешь, нас ведут одни и те же Силы. Мы подчинены одним законам.
— Что ты хочешь сказать?
— Давай сотрудничать, Шломо. Ты поможешь мне, я — тебе.
— Я хорошо помню наше последнее общение…
— А-а! В Храме! Ну, ты и учудил, мудрейший! Поверил демону!
Соломон уверенно схватил Асмодея за грудки и с лёгкостью поднял вверх. По толпе чёрных капюшонов пошёл недовольный шёпот.
— Слушай меня… Внимательно… — Голос Соломона звучал, подобно набату. — Ни о каком сотрудничестве речи быть не может. У нас разные дороги. Ты меня понял, демон?
— Так чего ты хочешь от меня?
— Ключи от Храма и выход на Изначальных…
— Да ты знаешь, Кто Есть Храм?!  — прохрипел демон.
— Так скажи Мне, Асмодей?
— Ты мудр, как книжный червь, Шломо. Догадайся сам…
— Падаль! — Соломон разозлился и швырнул Асмодея в толпу зажравшихся красоток.
— Не горячись, Шломо. Мы ещё можем договориться. Услуга за услугу.
— Мне нужны Изначальные, демон!
Асмодей  улыбался, как невинный младенец:
— Поверь, Шломо, нам они тоже нужны. 
Соломон вздохнул:
— Что ты хочешь?
Асмодей сделал театральный жест:
— Ну, это уже другой разговор!
— Что я должен сделать?
— Мелочи… — Демон скалился. — Всего лишь освободить Богиню. Она выведет нас на остальных.
— Где Она? — Охрипший голос Соломона.
— Ты знаешь, Мудрейший…
— Что я получу взамен?
Асмодей похлопал Соломона по плечу:
— Власть, Шломо. Власть над умами и душами. Ты ведь так давно мечтал о ней.
Соломон побледнел и покорно кивнул:
— Ты знаешь мои желания, демон.
— Я знаю многое, Шломо. Знаю и молчу об этом. — Шептал демон на ухо Соломону. — Желаешь остаться?
Шломо кивнул:
— Я устал с дороги и не прочь отобедать в чертогах Шеола.
— Так садись за стол! — Демон разогнал любопытных шлюх, налетевших на незваного гостя с приятными предложениями. — Ешь! Завтра ты приведёшь нас к Ней, а до этого мы будем пасти скот. Будет тяжёлая ночь…
— Ты о людях, Асмодей? — Поинтересовался Соломон, одной рукой  обнимая за талию рыженькую бестию, а другую,  протягивая к  серебряному кубку с вином.

ГЛАВА 4.

Через два часа мы уже сидели на кухне у Витька и ели рыбу. Мой друг обитал в трёх километрах от дома, где мы жили с Алисой, в пригороде. У него была дача с  небольшим кирпичным двухэтажным домиком. С женой Витёк развёлся и теперь проводил свободное время либо за бутылкой, либо за работой. Так как сегодня ни того, ни другого не предвиделось, мы просто сидели за столом, болтали  и спорили:
— Что в городе? Опять беспорядки?— спросил Витёк, выковыривая из рыбы кости.
Я кивнул.
— Всё гораздо хуже. Пошла вторая волна. Очередной переворот. Теперь власть у сектантов…
— Что за секта? — Витёк нахмурился.
— Они называют себя «Церковь последнего дня» Что-то вроде «Свидетелей Иеговы» Готовят людей к  концу Света. Устраивают убийства, засады, жертвоприношения своей богине…
— Богине?
— Скорее, демону. Имени её не помню. Кто-то вроде Кали…
— Хорошо. — Витёк с трудом выдохнул. — А откуда ты узнал обо всём?
— Вчера нарвался на одного...
— Расскажи.
— Мы с Алисой гуляли в парке. Она хотела показать дом, где раньше жила. Но до него мы не дошли. Короче, представь, городской парк в момент революции. Повсюду ребята из Свободной армии, напряжённые лица, автоматы. А папа гуляет со своей  дочкой. Весело так. Так вот, подваливает ко мне человек в чёрной монашеской одежде. На рясе — изображение собаки с факелом. Доминиканец, блин! Подваливает и начинает лечить, втягивать в свою веру. Я типа соглашаюсь, но прошу дать время на обдумывание столь лестного предложения. Уж больно грозные ребята со стволами! Выясняю, что он инквизитор и что переворот произошёл на днях…
— Что значит «инквизитор»?
— Для них, чистильщик, киллер… Оказывается, всё готовилось давно. Убрали одних, подняли других, тех,  кто им выгоден. Но к отключению систем они не причастны…
— С чего ты решил?
— Да они бы уже вены себе порезали, да с крыш попрыгали! Такая у них вера. Хочешь  в рай, убей себя. Армагеддец!
— Всё равно они первые, кого затопчет толпа.
— Сомневаюсь. Люди уже либо под наркотой, либо под гипнозом. Продуманные ребята!
— Не пойму, как ты добрался до меня.
— Я просто умею притворяться
— А Алиса?
Алиса ковырялась в рыбе и слушала нашу беседу. Пока она не произнесла ни слова.
— Я научил её. Но всё равно, такое ощущение, что эти психи боятся  ребёнка. Нас обходили стороной даже инквизиторы…
— Странно. — Витёк нервно сжал руки. — Очень странно.— Бараны остаются баранами, что и говорить!
— А пастухи стригут и режут. — Согласился я.
— Чё-то я вообще ничего не догоняю? — Забеспокоился Витёк. — Что за массовый психоз?
— Давай разберёмся. — Предложил я, обнимая Алису. — Сможешь закосить под нарика?
***
 
За неделю до встречи с Алисой, а может быть и раньше, меня мучило предчувствие. Я метался по квартире из угла в угол, то вызванивал друзей, то брался за краски. Беспокойство, разрывающее душу. Предчувствие войны. Страшной войны. Может быть, последней для меня войны. Ночами я просыпался в холодном поту от ужаса перед настоящим, звал на помощь «своих». А  потом… Потом получил ответ. Всё случилось внезапно. Это отключение электричества, взрыв редакций, убийство властей, бомбёжка церквей. А я всё знал… Всё знал!
Как страшно обладать Силой! Я боюсь себя! Боюсь этой Силы! Она разрушает меня и порождает Хаос вокруг. Я погибаю и уношу в пропасть весь этот, ненавистный мне, мир. Сила сильнее меня. Сильнее души, сгорающей в безумной любви к Алисе, последнему близкому мне существу. Сильнее тела, ненавистного скафандра и кислородной маски — лица. Сила разрывает остов. И я не могу дышать. Огонь сильнее меня. Из огня я вышел. В него и вернусь. Да прибудет Хаос. Может быть, я Сатана?
Алиса чувствует Силу и сдерживает её. Природа способностей девочки мне неясна. Как объяснить реакцию церковникой- сектантов, шарахающихся в сторону  при её появлении? Как объяснить ужас в их глазах? Их беззвучные, бессмысленные молитвы своей богине? Как всё это истолковать? Или я общаюсь со святым существом, угодившим в этот обречённый мир? Одно я знаю точно: девочка «нашей» породы, породы белых волков. Она не-человек, такая же, как и я. Homo Infernal— пугающая мутация людей разумных. Мутация не тела.  Души!
Да, я потерял веру. Проповеди тех, кто считает себя наместниками Бога на Земле, кажутся теперь умелой разводкой в отношении денег, душевных сил. Пару раз обжёгшись, я перестал верить речам о Царствие Небесном, Рае на Земле. Тот, кто никогда не был на дне своей души, не встречался с двойником – тотемом в откровенной беседе насчёт своей собственной добродетели, не сможет меня понять. Пора учиться срывать маски. Но делать это так, чтобы при этом оставаться в живых. Ведь не всякому нравиться его теневая сущность. Я демон. Но я боюсь себя. Меня бояться люди. Интересная связь.
Мир развалился на моих глазах. Распался на осколки. Изменил курс с бытия на небытие. Но зверь внутри меня не счастлив, не сыт. Он озлоблен и напуган. Рагнарёк свершился. Бояться нечего. Но я боюсь.

ГЛАВА 5.

Соломон пробирался к самым окраинам города. Он решил спрятаться среди холмов, чтобы хорошенько обдумать сложившуюся ситуацию в полном  одиночестве. Вот уже третий день он не  решался пойти на контакт с Богиней. Слишком высокую цену нужно было за это заплатить. Восстановление Храма стоило любых жертв, но отнюдь не жизни главного строителя.
Костёр дымился и от него несло серой. Соломон задумчиво смотрел на пламя и вспоминал время своей работы в лаборатории. Как странно получилось, когда он тринадцатилетним мальчиком, после бар-мицвы, взялся за чтение истории еврейского царя и узнал в нём себя. Дальше всё пошло по накатанной: общество каббалистов, изучение основных книг, прозрения и, наконец, воспроизведение по памяти «Ключа Соломона», который он никогда не читал.  Чтобы не прослыть безумцем, Соломон стал жить, как обычный человек: закончил физмат, женился, защитил диссертацию по проблемам пространства и начал работать в НИИ над секретным проектом. На деле, он изучал демонологию и искал информацию о Третьем Храме. Так было до тех пор, пока не возникла аномалия в пространстве. Его жена и дочь погибли от странной болезни, пришедшей из иного мира, который он так старательно изучал. Учёный зафиксировал её, как сердечную недостаточность и продолжил свои эксперименты по вызову сущностей. Но прошлое больше его не интересовало. Он находился в городе, на который должна была сойти благодать и где должен быть построен Третий Храм. И это был не Иерусалим, а бедный российский городок. Нужно посодействовать святому делу и найти Изначальных, которые станут фундаментом Храма. Найти их раньше, чем Асмодей.
Соломон погасил костёр и начал петь молитвы. Он звал Богиню.
— Эй! — окликнул его приглушённый голос.
Соломон оглянулся и увидел нежное лицо демона, сидящего на тлеющих углях. Демон улыбался чарующей улыбкой, сжимая при этом рукоять топора.
— Азераил, я не звал тебя!
Демон засмеялся, подражая грому:
— Меня зовут в минуты крайней безысходности! Или не зовут. Я всегда прихожу вовремя. Думаешь,  легко притворятся старухой с косой? Зато, какое удовольствие получаешь, от ужаса в глазах людей и  их животного страха! Я тот, кого боятся более всего… и это восхитительно!
— Я знаю, кто ты, без всяких объяснений. Но чего ты хочешь от меня?
Демон сверкнул опьяняющими глазами и улыбнулся:
— Я секьюрити Богини, а ты ломишься, поминая все имена Создателя. Такого ни один демон не выдержит. Пришёл приструнить тебя, царь Шломо.
— Подавишься. — Соломон разозлился и с трудом контролировал себя.
Прежде чем герой успел, произвести защитный жест, его обдало могильным холодом, повалило на землю и острие топора оказалось у шеи царя.
— Не надо. — Прохрипел Соломон. — Ещё рано. Я от Асмодея.
— Другой разговор. — Азераил убрал топор, встряхнул Шломо и поставил царя на ноги. — Только аудиенции не будет. БОГИНЯ УЖЕ В ГОРОДЕ.
— Проклятье! — Закричал Соломон.— Кто-то успел раньше. Проклятый Асмодей!
Азераил засмеялся как ребёнок, поиграл топором и шагнул в догорающий костёр.
Через полчаса Соломон был уже в городе.