Мицраим. часть первая. нисхождение. Гл. 16-19

ГЛАВА 16.

Дураки! Они не знали, что огонь лишь укрепит меня, и я вырвусь, перебив не одну сотню зеркал на своём пути к Алисе. А может, Асмодей дал мне шанс? Но зачем? Надеется, что я приведу к нему Еву? А может, он, наоборот, лишил меня личного выбора? Не этим ли занимаются церковники во всех местах Земли? Он её не получит! Даже, если я лягу костями в этой поганой земле! Достали!!!
Я спешил к бункеру, лихорадочно придумывая пути защиты Алисы.
Да, они сильнее. Кто может помочь? Лилит?
Нет. Богиня оставила меня. И никто не поможет.
Господи, как болят ноги! Как ноет обожжённое плетью лицо и кровоточат от верёвок руки! Господи, помоги своей дочери Еве избежать козней Адама! Господи, помоги мне! Помоги, если тебе есть дело до демона, обременённого человеческим телом и невыносимой душевной болью! Господи, спаси Алису!
Господи, откуда эта слабость? Неужели мои враги добились своего и опустошили мою душу, как кувшин с водой? Господи, за что? Я никому никогда не желал зла, большого зла. Мелкие пакости не в счёт. Господи, Ты лучше меня знаешь наш тёмный род. За что лишать Силы?
По дороге к бункеру я наскочил на чудовищного карлика. Он уткнулся в тело какого-то человека и высасывал кровь из пульсирующей артерии. Когда мы встретились взглядами, я чуть не упал в обморок от охватившего ужаса. Глядя на его измазанную кровью физиономию, я понял, что вот-вот вырву от отвращения. Наконец, внезапное онемение прошло и я побежал, нет, помчался в бункер.
— Марк! Марк, помоги мне!
Алиса! Это она.
Я побежал на крик. Дверь в бункер была открыта. Да что же здесь произошло?!
Первое, что я увидел, это искажённое от ужаса лицо Люпена. Сердце остановилось сразу. Повезло.
В центре комнаты лежала Мина, окровавленная, с отпечатками чьих-то тонких пальцев на шее, в разорванной одежде и с раздвинутыми ногами. Под ней заполнялся кровью, какой-то разомкнутый магический знак. Я так и не понял какой.
Следом, я наткнулся на Стаса. Ну почему он задушил себя струнами гитары? К  чему такая бессмысленная смерть?
— Марк!
В следующей комнате я нашёл Дохлого и Сару. Они умерли в момент экстаза. Было видно по их лицам и обнажённым телам.
— Марк!
Теперь крик доносился снаружи.
Я рванулся назад, на воздух.
— Алиса! Где ты?!
Взору открылась поляна с проклятым чёрным камнем. Перед ним стоял Витёк. Он крепко держал Алису, извивающуюся и кусающую его руки.
— Здравствуй, Змий. — Сказал Витёк и повернулся ко мне лицом.
Алиса взвизгнула от боли.
— Чего ты задумал? Отпусти девочку.
Витёк опустил голову и заговорил странным, но безумно знакомым голосом. Его тело стало излучать свет. Алиса оставалась прежней.
— Змий, именующий себя Марком, неужели ты не помнишь те светлые деньки в Раю, которые мы проводили за долгими беседами об устройстве миропорядка и этой планеты? Я пришёл забрать свою жену.
— Адам! Так вот в каком теле ты скрывался! Но Ты сам отказался от Евы! Я должен был догадаться.
— Об этом поговорим потом. Теперь я Властелин Мира, Яд Бога, Самаель, как зовут меня слуги. Я Хозяин Мира. А ты, тварь ползучая,  обязан мне подчиниться.
— Отдай мне Еву и разойдёмся с миром. Хорошо?
— Еву? Тебе? — Адам смеялся. — Собираешься дождаться её совершеннолетия, лишить девственности и сделать своей женой? Или любовницей? А она согласиться? Ты собираешься отобрать у сына Создателя то, что принадлежит ему по праву ради плотских и духовных утех? Змий, тебе мало Каина, твоего сына? И его деяний? Снова жаждешь продолжения рода?
— А что с ней собираешься делать Ты? Мне призвать Великого Каменщика?
Адам вздрогнул, словно от резкого звука и вперил в меня взгляд. Его глаза выражали отчаянье и печаль по чему-то недоступному и потерянному:
— Ева должна полюбить меня… Это предначертание Создателя.
Глаза Алисы молили о помощи.
— А что ты сделал для того, чтобы Она полюбила Тебя?
Адам молчал.
Ничего.
— Приветствую Тебя, Хозяин. — Асмодей появился из-за моей спины и преклонил колено перед Адамом. — Я предлагаю оставить наши разногласия вследствие серьёзности дела.
Адам посмотрел сверху вниз на верного слугу и благосклонно кивнул. Затем он, не отпуская Алису прислонился спиной к обелиску. Камень оставался твёрдым и не впускал в себя Хозяина. Адам испугался, но не выдал страха ни взглядом, ни жестом.
Венец природы, блин, вершина творения! Человек.
Асмодей подошёл ко мне, всячески избегая взгляда девочки, и торжественно произнёс:
— Спасибо, Змий, мы  рассчитывали на тебя. Ты нам очень помог.
— Пошёл к чёрту. — Сказал я сквозь зубы.
За спиной демона появились стройные ряды монахов с факелами.
«Не реагировать на дым… Не делать резких движений»
Только сейчас я заметил в глазах Адама ужас. Чего перепугался Изначальный?
Алиса испуганно смотрела на меня, просила о помощи. Только она одна  доверяет мне и верит в меня. А я? Я люблю её.
Главная задача состояла в «перехвате» девочки. Но перевес сил на вражьей стороне. Я НИЧЕГО не могу сделать. Отчаянье.
— Витёк, и ты предал меня. — Грустно проговорил я. — А я не прощаю предательства.
— Давайте договоримся. — Предложил Асмодей.
Он щёлкнул пальцами.
— Взять Змия. С Хозяином поговорим отдельно.
— Подождите! — Я чуть не заплакал от бессилия. — Да, признаю, вы сильнее. Но дайте мне попрощаться с Евой. Это моё последнее желание.
Круг демонов сомкнулся вокруг испуганной Алисы, взбешённого Адама, торжествующего Асмодея и обречённого меня. Не было только Лилит.
— А с чего ты решил, что мы убьём тебя, Змий?
Ещё один жест рукой и камень засветился зеленоватым светом. Он впитывал всё зло сотворённое в городе и собирал Силу в одной точке на острие обелиска. Я упал на колени, придавленный тяжестью пульсирующей энергии и зарыдал во весь голос от отчаянья. Я не знал, но чувствовал, что в городе «включились» остальные обелиски, чтобы переломить Силу Изначальных.
— Марк! Марк! — Кричала сквозь слёзы  Алиса.
Я вспомнил свой сон.
Асмодей ликовал. Почему всё так несправедливо?
— Нет! Нет! — Кричал мой бывший друг, чувствуя, как уходит Сила.
Теперь он узнает, как это больно.
Когда прошла истерика, никого рядом не оказалось. Пропала моя Алиса, исчезли демоны и, куда-то провалился Витёк. Но его судьба меня больше не волновала.
Неужели, это… Конец?
Нет, кто-то склонился надо мной и прошептал:
— Встретимся на главной площади. Там ты попрощаешься с Евой.
Ничего не бойся и ничему не удивляйся…
— Кто ты?
Но голос стих. Я остался один.
Я лежал на разбитом надгробии и рыдал во весь голос. Проклятое неискоренимое чувство жалости! Я так ничему и не научился со дней сотворения мира. Только потом я заметил, что на камне было написано моё земное имя.
Неужели я уже умер? Но откуда это чувство вины?
Я не смог. Я не успел.

ГЛАВА 17.

Соломон со всех ног бежал в город. Наплевать на боль, изнуряющую тело! Пора свести счёты с Асмодеем! Проклятый демон снова использовал царя в своих целях! Как он посмел?! Соломон был в ярости.
Добежав до цели, задыхаясь от длительного бега и гнева, Шломо шагнул в центральный обелиск.
— Асмодей! — Закричал он. — Где ты … сволочь!
Демоны с интересом смотрели на ослабевшего царя и молчали.
— Я здесь, Шломо. — Асмодей вырос мрачной фигурой перед лицом царя.
— Ты скрывал от меня Изначальных, демон… Ты использовал меня…
— Несколько поправок… — Асмодей поставил царя на ноги. — Да, ты совсем зачах, Шломо!
Царь смело и упёрто смотрел в бездонные глаза демона. Ну…
— Итак, несколько поправок… — Асмодей усадил царя в мягкое кресло. — Вина, гостю! — Крикнул он в толпу чёрных капюшонов.
Царь напрягся всем телом, как перед прыжком.
— Поправка первая… Ева была у меня и охранялась Пандемонимумом и миром Брия. По закону я не мог передавать её кому бы то ни было. Но Ева решила иначе и укрылась на кладбище. Поправка вторая…  Я хотел облегчить её переход в Эдом, но было видение, запретившее мне вмешиваться в естественный ход событий.  И Ева привела нас к Адаму, которого мы искали уже тысячу лет. Создатель требовал его к себе. Лилит  пребывала в Хаосе в состоянии сна, пока её не разбудили наши молитвы. У неё свой путь, отличный от других Изначальных. О Танине ничего не известно…
— Но почему ты не стал мне помогать?! — закричал Соломон. — Ты же тоже участвуешь в строительстве Храма? Мне нужны Изначальные, чтобы начать возводить фундамент новой жизни…
Асмодей смеялся, сотрясая стены Пандемониума.
— Храм может возвести только праведник, помнишь Соломон? А где твоя праведность? Ты эгоист и Храм твой будет на костях настоящих праведников, которыми ты так стремишься управлять. Храм возведут Изначальные по доброй воле, а не по прихоти иудейского царя, пускай и пророка. Ты забыл про это? Забыл, царь?
Соломон побагровел от гнева.
— Не бойся, Шломо, я спасу тебя, дам то, что ты хочешь. Но знай, вера и доверие это разные вещи. Ты веришь и бьёшься головой об стену из талмудов и прочей магической херни, а я доверяю Ему. Третий Храм будет построен. Но только, не мудрейшим из царей.
— Что ты сделаешь, Асмодей? — Шломо залпом осушил кубок с великолепным вкуснейшим вином из садов Ада.
Асмодей вплотную подошёл к царю и взмахнул плетью.
С первым свистом этой странной змеи прежнее  тело  Шломо разлетелось по просторной зале Пандемониума и обагрило кровью фигуры демонов, наблюдающих за происходящим. Со вторым свистом душа царя покинула тело. Душа метнулась в город и проникла в тело раввина Зальцмана. Так началась новая жизнь царя.
С третьим свистом плеть опустилась на пол.
— Доброй смерти, Шломо… — Вздохнул Асмодей и вытер кровь со лба. — Я выполнил своё обещание… В твоих руках город и паства… Разделяй и властвуй… царь.

ГЛАВА 18.

Я открыл покрасневшие глаза, отряхнул разорванную и помятую одежду, побрёл в центр города. Ходу было километра четыре. Я не спешил. Чувствовал, что в этой истории с порабощением города, я играю не последнюю роль. Меня, без сомнения ждали, на этом празднике смерти. Я шёл медленно, вспоминая свою призрачную жизнь.
Я родился зимой, хрупким и болезненным ребёнком и ничего не знал о своих настоящих родителях. А были ли они вообще? Так я впервые стал одиноким. Впервые и на всю жизнь. Конечно, появлялись люди,  нарушавшие мой внутренний покой: женщины, друзья, знакомые. Они только укрепляли мою убеждённость в бессмысленности существования в этом мире. Все они были отштампованы, отформатированы и зомбированы однообразием. Говорили заученные речи, учили прогнившим на корню ценностям. С ними было скучно, а иногда смешно. Мне нравилось загонять в тупик это подстриженное и выпасенное стадо.
Но иногда появлялись другие, вроде погибшего Люпена или Алисы. Эти существа учили меня жизни в мире смерти, любили и обучали любви, вере и доверию. С ними я чувствовал себя собою и ничего не боялся. Их было намного меньше. Язык не поворачивался называть их «волками». Эти существа просто «были». Им не было дела до тяжб Тьмы и Света, им были безразличны люди и их бессмысленная суета. Они были вне религиозных и политических полемик, но могли переспорить любого церковника или монарха. Они были сильнее, но не применяли Силу ради чьей либо выгоды. Они знали цену всему и избегали бессмысленных жертв. Существа, с какими-то сокровенными целями, но помнящие столько, что людям и не снилось. Их я любил по-настоящему. К ним отчасти я принадлежал.
Всю жизнь я стремился к смерти, боготворил её, ждал, но теперь всё изменилось. Что-то зависело от меня. Странное чувство неопределённости пробуждало интерес к происходящему и желание жить. Это было похоже на предсмертную агонию, оживлённость: последнее дело, последнее прощание, последнее прощение и … тишина.
Вначале я почувствовал, как изменился воздух. Он отяжелел от грехов и смуты, провонял дымом наркотических факелов, заразился вирусом иных цивилизаций. Так тяжело дышать.
Под ногами проваливался асфальт. Огонь сделал своё дело. Солнце,  казалось,  сошло с ума. И повсюду чёрные зеркала камней.
Так я входил в город. Возвращался из лесной чащи, растеряв друзей и приобретя новых могущественных врагов. Черепообразные дома грозились сожрать мою душу. А была душа?
В окрестностях города не было людей.
«Неужели умерли» — с надеждой подумал я.
Но что-то подсказывало, что людское стадо согнано на главную площадь и встречает Богиню.
Богиню? Лилит? Я впервые с презрением подумал о своей любовнице.
Всё правильно: Адам низвержен,  Ева обречена, а Господь Бог где-то прохлаждается с Шехиной. Кому это выгодно? Конечно, демонице. Как я её ненавижу теперь!
Вдалеке показались неровные и смутные очертания людской массы. Она разбавлялась снующими силуэтами в чёрных одеяниях. Стадо контролирует стадо. Хотя нет, верные псы закона карают злостных нарушителей. Пропади оно всё!
Пробираюсь сквозь толпу к центру, к камню. Какие приветливые и сытые лица у этих демонических церковников, так хочется поджечь их, чтобы светились ещё ярче.
Вижу Асмодея. Он улыбается. Так бы и врезал! Но Силы больше нет.
Она покинула меня. Так не во время.
Я иду. Толпа расступается. Чувствует.
Подхожу к главному Инквизитору.
— Я хочу попрощаться с Алисой.
Кивок головой. Он знает, что я опустошён.
Прохожу сквозь «живую стену» монахов.
Камень на площади. Один?
Неужели Асмодей передумал губить Адама?
Нет, вот Он, скованный цепями, с поникшей головой, ждёт кару или прощение. Парню всего-то не везло с женщинами, вот и полез в мировое господство. Не понял Он последний подарок Создателя. Захотел обладать безграничной мудростью, властью, равенством Богу. А нужно было всего лишь… О чём это я?
Постарел. Забыл Холокост, Освенцим, Брест, Курскую битву,  падение рейха. Забыл, кем я был?!
Нет!!! Память страшный наркотик, а я увлекаюсь. Я, Змий, отныне воплощение мирового Зла.
Алиса, ты ли это? К камню привязана хрупкая девушка с печальными глазами. Страшно знать, какой смертью умрёшь! И почему только многие мои сны сбываются? Ева, девочка моя, ты одна умерла со мной.
Это безумие. Я сошёл с ума.
— Алиса, это ты?
Девушка смотрит мне в глаза долго и пристально.
— Марк. — Улыбается. — Марк, спасибо за всё.
— Я люблю тебя, девочка.
Ничего не отвечает, но глаза говорят больше, чем человеческие слова. Наконец:
— Марк, поверь, я не умру. Я вернусь домой. Вернусь туда, где ты учил меня пониманию, где у нас родился Каин… Твоё время тоже придёт. Мы встретимся.
— Бог мой! Сколько у тебя имён! Иштар, Клеопатра, Мария, Гала, Ева Браун, Алиса! Я хочу отправиться за тобой.
— Ещё не время,
—  Марк. Не бойся за меня, отпусти боль и привязанность.
— И ты совсем не боишься смерти?
— Я не-человек. Инстинкт самосохранения привилегия людей, я просто доверяюсь потоку. И ты доверься. Всё будет хорошо.
— Но демоны!
Ева улыбается.
— Они здесь, чтобы помочь Изначальным.
Момент просветления. Какой же я дурак!
Слышу голос Асмодея:
— Пора! Змий, быстрее!
— Прощай. — Целую Алису, как любимую женщину. В губы.
— Ещё увидимся.
Теперь я не боюсь. Ничего.
Но тут начинается самое страшное. Адам разрывает цепи.
— Моя… моя… — Слышу его бессвязный шёпот.
— Далеко не убежит. — Слышу голос Асмодея.
В этот миг «включается» камень. Мечусь, не зная, что делать.
Энергией меня сносит на толпу.
— Ведьма! Дьяволица!
— Нехристь какая, ишь как вырядилась! Свят- свят-свят!
Сердобольная старушка поднимет огромный, по сравнению с ней, кусок асфальта и кидает в Еву.
— Бей её!
Толпа сошла с ума. А я снова бессилен. Бессилен.
Адам пытается спасти мою девочку, но в итоге падает без сознания в дыру в асфальте. Какой же я дурак!
— Асмодей, сделай что-нибудь! Спаси её!
Инквизитор молчит. Ева должна вернуться домой. У Адама есть шанс примириться с Создателем.
Я не должен сопротивляться потоку. Я не должен сопротивляться, видя, как забивают камнями любимую девушку. Я не должен сопротивляться смерти друзей, предательству одного из них. Я не должен мешать Инквизиции продвигать дела Светоносного. Несправедливо. Несправедливо! У Неба свои законы.
Толпу откидывает волной из камня назад. Выбираюсь из - под груды тел. Теперь на месте окровавленного тела моей девушки всего лишь горстка пепла. Как в том сне. Боже мой, как я хочу умереть!
— Асмодей!
— Марк, прости нас. Мы сделали всё, что могли для возвращения Евы. Мы, как могли, сдерживали агрессию людей, их злобу и ненависть к не-людям. Обелиски собирали эту Силу и открывали Путь для Евы и Адама. Но злоба людей превысила силу камней, и случилось то, что случилось. Поверь, мы не желаем зла Тебе и другим Изначальным.
— Я не верю тебе, Инквизитор.
— Твоё право. Если в следующем воплощении решишь искоренить Зло, тебе придётся уничтожить всё человечество.
— Нет, Асмодей, мне придётся убить себя.
— Создатель подарил нам выбор...
— Своим я воспользуюсь без твоей помощи, развратник.
— Однажды, ты поймёшь наш Путь, Змий.
— Мне нужно время, Инквизитор.
— Его у тебя достаточно. Не держи зла, пожалуйста.
—Посмотрим, Асмодей. А там, может быть, сойдёмся в поединке…
— Не спеши с решением, Марк. Мы можем стать друзьями…
— Время решит.
Я никогда не любил людей, но теперь я их ненавидел. Будь проклят род Адама! Ну почему Сила покинула меня?
— Марк, не убивай себя… — Казалось, Инквизитор говорит из-под земли. — Это не решение…
— Пошёл к чёрту! Я сам разберусь.


ГЛАВА 19.

По толпе пошёл шёпот:
— Богиня…
— Богиня!
Я поднял голову в бессильной злобе. Вот Она, та, кого я ненавижу больше всех! Женщина, погубившая Еву, ради своих коварных планов.
Людское стадо сгруппировалось полукругом и рухнуло на колени. Бессмысленное и тупое зрелище.
Демоны склонили головы в знак приветствия. Повсюду ложь!
Лилит шла обнажённая и прекрасная, не обращая внимания на многозначительные взгляды со стороны мужской части толпы. Она смотрела прямо на меня, а поверженного Адама удостоила лишь коротким кивком.
—Лилит! Лилит забери меня к Нему! — Умолял Адам.
— Он давно ждёт Тебя и зовёт. Неужели Ты Его не слышишь?
Адам не слышал, а мой мозг разрывался от зова. Зова Создателя и моей возлюбленной Евы.
Лилит подошла ко мне вплотную:
—  Марк, ты ведь хотел увидеть меня ещё раз?
Я кивнул, опустошённый и несчастный:
— Ну что, добилась своего? Ещё раз уничтожила Еву? — Прохрипел я сквозь зубы. — Это был порыв. Я отпускаю Тебя, Лилит.
Она грустно вздохнула:
— И ты обвиняешь меня во всём?
— Да. Ещё со времён Сотворения Ты хотела быть первой и единственной.
Лилит засмеялась:
— Нет, Змий. Я пришла, чтобы воплотить замысел Создателя. Ева вернулась, пришло время прощения Адама.
— А я?
— Марк, ты остаёшься здесь. Мне нужен мудрейший и хитрейший противник.
— Ты права: я тебя ненавижу.
— Ну,  будет, чем заняться в Моё  время.
— Твоё время?
— Вспомни, Золотой век и так далее, а потом — время смуты — Век Кали — Кали юга. Ищи аналогию.
— Я понял. Я не собираюсь с Тобой воевать.
— Ты уже начал, Змий. Присвоил Еву себе, подружился с Адамом, нажил врага,  в лице Асмодея… Мы ещё встретимся, и не раз.
— А Ева?
— На неё Я  не держу зла. Ты сам вернёшь Её, Змий.
— Я не верю тебе.
Мой мозг взорвался от зова. Адам очнулся и  насторожился. Теперь и Он услышал Создателя.
— Пора.
Лилит последний раз кивнула мне и коварно улыбнулась. Она шла в направлении чёрного зеркала камня, по дороге обняла Асмодея, что-то прошептала ему на ухо. Инквизитор освободил Адама, взял его за руку и пошёл за Богиней.
Последнее, что сказала Лилит, было:
— Марк, уходи из города. Мне нужен живой враг.
Я мысленно послал Её подальше.
Створки камня сомкнулись. Исчезли демоны и Изначальные. Я стоял в толпе свиноподобных людей. Затем исчез последний обелиск.
— Милок, пособи подняться… Старая стала, тяжко, тяжко! О-ох.
Жалостливая старушка, до этого момента, закидывавшая камнями мою Еву, валялась  навзничь в дыре в асфальте.
Я сплюнул и побрёл прочь.
Стадо начало просыпаться. Люди чувствовали, что сделали что-то ужасное, грязное, но не могли вспомнить что. А я помнил. От этого становилось противно находиться рядом с ними. Лилит права: нужно уходить.
Я брёл прочь, насвистывая «Нисхождение», опустошённый, обречённый на жизнь и потерявший любовь. Я шёл вперёд с чувством непонятной вины, но сердце разрывалось на части. Я знал: Ева запомнит Змия,  и будет ждать Его, сколько потребуется. А я! Я найду Её в глубинах мрака и Хаоса, выживу во время Царства Лилит. Всё будет, как тогда, в Начале Времён!
Они опустошили меня,  но не убили. Пройдут тысячелетия,  и я войду в Силу и тогда…
…Ну и ответьте: кто здесь Сатана?
Кто научил вас верить в сказки?
Здесь темнотой одеты зеркала,
И бал идёт, и лица скрыли маски…
Я продолжаю идти. Выживу. Преодолею. Потому что… Потому что я люблю и верю. Я найду Еву.
…Где я? Кто объяснит теперь?
Кто я? Померкло отраженье.
Но в темноте увидев дверь,
Я продолжаю нисхожденье…
Я продолжаю Нисхожденье…