14. Игрушки для взрослых

ОЖИДАНИЕ.

В машине Айна заснула, и спала всю дорогу. Не разлепляя сонных глаз, доплелась до двери, стянула сапоги с ног и  упала на кровать, прямо в своем шикарном лиловом платье. Он накрыл ее пледом.

 -Ты  же не уедешь вот так сразу, ты ведь плохо себя чувствуешь,- сказал ей Егор, на следующий день, глядя на то, с какой неоправданной поспешностью она собирает свою дорожную сумку.
Следы вчерашней истерики уже не были заметны на ее лице. У нее появилась лихорадочная, суетливая деловитость, руки ее дрожали.
- У тебя ведь даже нет билета на поезд.
- Я куплю в день отъезда.
- Нет, нет, так не пойдет, я отпущу тебя денька через три, когда ты окрепнешь. Ты должна придти в себя.
-Ты боишься, что я уеду навсегда? Но, может быть, мы еще встретимся.
О, боги, она утешала его!
- Я, наверное, больна, Егор. Мне не хватает единственного лекарства, я хочу увидеть его.
- Зачем? Чтобы посмотреть ему в глаза?
- Ну, нет, видимо, это невозможно.
- Ты думаешь, он не будет повиноваться тебе?
- Егор, я не собираюсь заглядывать ему в глаза.
- Ты просто не можешь сознаться себе в том, что тебе хочется это сделать.
- Егор, не мучай меня.
- Ладно, Айна, поступай,  как знаешь.
Он упорно отгонял от себя неприятные мысли о будущей пустоте без нее. В принципе, ведь между ними ничего не было, ничто не связывало их, кроме воображаемых прогулок к реке. Чужая женщина и  ее  непонятная жизнь. Прекрасная женщина с блестящими восторженными глазами. Он нашел ее случайно, их столкнула судьба в незнакомом городе. И  было совершенно невозможно представить, что эта хрупкая женщина-девочка, до которой он боялся дотронуться, займет так много места в его жизни. Изменчивая и непостоянная, непредсказуемая, словно существо иного, неведомого ему порядка.
-Так не бывает, - говорил он себе, но получалось все именно так.
Он отчаянно не хотел, чтобы она от него уезжала.
Может быть, не сама она нужна была ему, а нечто неуловимое, светлое, то, что жило в ней. Реликтовое чувство природной первобытной радости. Тот ослепительный свет, который скрывается за сумерками. Конечно,  ее глупый  мальчик не мог вынести так много света.

Удержать Айну было невозможно. Он купил ей сам билет на поезд, оставив ей пять дней на раздумья.
 -Я загостилась у тебя, - сказала ему Айна.

Действительно, события как-то вяло развернулись и остановились. Скрипач заболел, загрипповал и не вылезал из постели. Петенька заканчивал монтировать копии и тоже собирался уезжать. Он заметил печальную усталость в глазах Егора и по-своему истолковал ее.
- Мучают грехи? Сходите в церковь, покайтесь, Вам же станет легче.
Радовался только главный. Он довольно потирал руки в предчувствии будущих прибылей. Сейчас деньги не особо будоражили Егора, их получилось достаточно много, но воображение не подсовывало ему подходящие варианты трат. Ничто не радовало его. Через пять дней должна была уехать Айна.
   
Она провела эти пять дней в молчаливой сосредоточенности. На город надвинулся холодный туман. К вечеру он частенько переходил в мелкий, колючий снег. Айна была такая же тихая и сумрачная, как вечера, которые теперь безрадостно заходили в его квартиру. Опять она спала до обеда. После обеда она выходила на улицу, прятавшуюся в промозглую, беспросветную сырость. На Айне было красивое черное пальто, придающее ей уверенность. Она считала, что, наконец-то, взяла себя в руки. Она казалась самой себе такой рассудительной, умной и всемогущей. Иногда она даже позволяла себе подурачиться. Так приятно было  упиваться своей властью, маленькими каплями своей власти- короткими взглядами. Проходящие мимо нее мужчины, все они были в ее руках. Только мимолетный взгляд, даже не взгляд, а  его легкий, быстрый укол. Такая забавная игра без последствий. Она просто  играла с ними в любовь с первого взгляда.
Главное поймать взгляд. Это длится  мгновение. Яркая, растянувшаяся вспышка времени. Праздник жизни. Пестрые декорации. Это было несравнимо с опьянением, это не было похоже на наркотический, тяжелый дурман. Она представала перед ними яркая и соблазнительная, наслаждаясь их ошеломлением, меняла свои лица, как маски и убегала, оставляя после себя шлейф очарования.
- Я веду себя как призрак, - думала она, пытаясь внушить себе радость  и стать частью легкого, шутливого  ритма. 
Но  день приезда приближался, и чем ближе ко дню отъезда, тем более таяла ее решительность, хотя она держалась за нее из последних сил.
Вечерами она думала о нем, о своем любимом. Она возвращала себе необыкновенное острое томительное ощущение прошлой любви, вершины счастья, волшебный мир его присутствия рядом. Ей нужен был только он. Казалось, всюду ее настигали его темные глаза. Она пыталась на расстоянии поймать, уловить его чувства. Наверняка, его широколицая мадам уже ему надоела. Айну он тоже помнит как тусклую и неинтересную, неопытную дурочку. А тут она явится перед ним в своем новом сверкающем облике повелительницы мужчин. Теперь то она настоящая женщина! Ей не терпелось поскорее отправиться в путь, словно она боялась растерять свои силы.
   
На прощание она сухо чмокнула Егора в щеку. Он остался один. Возвращаться домой ему совсем не хотелось. Он заехал на квартиру к Арсену, забрал обруч, положил его в пакет, бросил на заднее сиденье. Надо было как-то снова входить  в  привычный ритм жизни, который был безвозвратно нарушен. Мир сузился. Совсем так, как в ПРОГУЛКЕ -  эта мысль  неприятно поразила его. По пути домой он заехал к Скрипачу. Скрипач уже отходил от болезни, но пока не покидал пределы квартиры.
- Она уехала, - сказал Егор ему.
- Уехала, - повторил старик, вслушиваясь в музыку этого слова.
- Расскажи мне, какая она была.
И Егор рассказал ему все и про Арсена, и про обруч, и про Айну. История, являясь в словах, теряла свою иррациональность, и Егору становилось легче
- Что ж пришло время играть,- сказал старик.
- Ты будешь играть на скрипке?
- Да, и еще тысячу раз да. Но мне нужна сцена, подыщи мне сцену.
- Хорошо, - сказал Егор, чувствуя неприятную сосущую пустоту в желудке.