Камера крика

Город завис над Майклом и был готов раздавить. Но бетонные столбы стекла и неонового огня стояли крепко на монолитных ногах. Облака цеплялись за крыши гигантских монстров и рвались в клочья. Далеко внизу сияли магистрали для ужасных машин. И, скромно притулившись к безразличным серым бокам домов, жались пешеходные тропинки , такие маленькие и беззащитные рядом с мигающей, оруще- ревущей и дурно пахнущей магистралью.
   Майкл медленно брёл домой. Ехать на чём – либо было очень дорого. Так что каждое утро и вечер он вынужден был встречаться с магистралью.
   Киоски- автоматы по пути магистрали светились рекламой продуктов и товаров, набитых до отказа. Майкл хотел есть, но продукты в киосках были чуть лучше и вкуснее, чем для бедных людей в киосках попроще. И поэтому были чуть дороже. Но именно эту границу “чуть” Майкл был не в состоянии перешагнуть. Он – простой служащий в конторе по сбыту световых устройств для парков, домов и автоматов –киосков.
  Дом Майкла был уже близко. Серый столб ежегодно выплёвывал по утрам разноликую толпу средних по достатку людей. Люди цветастым потоком выливались через огромные стеклянные двери и разбредались тотчас же в стороны. Богатые жили на верхних этажах и могли запросто впускать в свои окна летящие облака. Богатые могли просто взлетать с крыши на своих небесных фаэтонах и улетать по своим делам в разные места города. А могли выехать из дома прямо на машине. И по утрам из других стеклянных дверей – ворот выезжала длинная змея машин, а с крыш фейерверком рассыпались серебряные фаэтоны.
   Всё на этом пути было знакомым Майклу, каждый киоск-автомат. Редко появлялись новые, чаще просто заменяли старые на более вместительные и современные. Но такого киоска Майкл ещё не видел. Обычно киоски-автоматы были из железных и пластиковых листов, составляющих его тело. А руки –манипуляторы тыкали баночки и бутылочки в окна едва притормозивших машин. Киоски стояли прямо у магистрали для быстрого обслуживания клиентов, а этот, новый, стоял у шершавой стены дома плотно прижавшись к холодной стеле , как бы уступая дорогу пешеходам и извиняясь за то , что занял и без того маленькую пешеходную тропинку. Реклама его была проста и лаконична : “Вы устали?  Зайдите !”.
   - Что за чёрт! Понаставят прямо на пути, - ругался Майкл, - всюду деньги качают. И здесь отлавливают людей, еще бы двери открыли , чтоб не промахнуться!
   Двери приветливо распахнулись, и на Майкла подул свежий ветерок, наполненный запахами цветов. Но тут же магистраль едко слизнула приятный аромат и дыхнула на человека лиловой струёй газовых испражнений.
   Майкл быстро зашёл в киоск, и двери аккуратно закрылись.
   Хитро придумали ! Заманили – таки. Показали пряник, а сзади крокодила посадили – поневоле заскочишь. Ну и ну. “Нечестно ! – кричал Майкл внутри киоска – Нечестно! Нечестно ! Нечестно ! Вы же нарушаете права на выбор Человека. Вы же статью в законе нарушаете! Эй, хозяева, вы меня слышите ? Эй, киоск! Что молчишь ? Где твои хозяева ? ”. Он уже выдохся и отбил о киоск ноги, да и аромат внутри становился всё гуще и вытеснял злость. Пахнуло полем и солнцем, цветами и землёй. Редко удавалось в своей жизни Майклу побывать в нетронутых цивилизацией парках живой природы. Редко, ох как редко… Но естественные запахи природы , однажды услышанные , уже никогда не забывались. И при повторных случайных встречах забитое газами, аэрозолями, благовониями обоняние их всё же умело распознать и насладится ими. И теперь Майкл сразу стал узнавать запахи лета. Глова кружилась от удовольствия. Лёгкие самопроизвольно разворачивались в груди до предела, стараясь набрать побольше этого желанного аромата и навсегда законсервировать его в своих тайниках.
   Майкл забыл про возмущение и дышал, дышал каждой клеточкой своего организма. Он ждал , что скажет ему киоск –автомат, что предложит. Ведь не за так же он тут стоит и одаривает Майкла живительной силой.
   И киоск заговорил. Заговорил приятным баритоном : “Здравствуйте ! Вам здесь нравится ? Наша фирма хочет помочь вам снять нервное напряжение, снять стресс. Вы хотите помощи нашей фирмы ? Если да, то будьте столь любезны нажать на эту кнопку”.
   И тут перед самым носом Майкла появилась панель с единственной кнопкой. Майкл сразу же подумал о последних деньгах, которые оставались у него в кармане куртки. Их хватит на еду только-только на 6 дней. А потом контора выдаст ему начальную ссуду на полмесяца. Деньги нужно экономить, а не предаваться развлечениям без татлая *  за душой. Но, с другой стороны, так уж всё осточертело, что за минуту наступившего счастья Майкл готов был отдать десять из двенадцати татлаев. И он нажал кнопку.
  - Вы сделали правильный выбор, наш дорогой клиент. И мы сделаем всё от нас зависящее, чтобы помочь вам, -произнёс бархатный голос. Открылись ещё две двери, и Майкл увидел, что за ними следует освещенная спокойным светом комната.
   - Вместительный же киосочек , - подумал Майкл и вошёл в комнату. Двери тихо закрылись. Из пола поднялось удобное мягкое кресло.. Спинка его была очень сильно откинута, так что Майкл сразу же развалился в нём, как на кровати.
   - Итак, вы готовы снять ваше напряжение, наш дорогой клиент ?
   - Да, - ответил Майкл , заметив про себя , что это слово “клиент” ему очень не нравится.
   - Устроитесь поудобнее и чувствуйте себя свободно, наш дорогой друг.
   - Это уже лучше , - подумал Майкл. – Друг – это всегда лучше звучит, а дорогой – тем более.
   - Да, а сколько вы с меня сдерёте?! – опомнился Майкл. – Сколько эта ваша доброта будет стоить ? 10? 20 ? 50 ?
   - Абсолютно нисколько, наш дорогой друг. Майкл заподозрил неладное и решил про себя  , выбить двери, в случае чего.
   - Успокойтесь! – опередил его бархатный голос.
   - Я чувствую – вам не по себе, но в нашем методе нет ничего противозаконного. И не думайте о своих двенадцати татлаях – это вас огорчает… Попытайтесь расслабиться , наш дорогой друг.
   - Машина читает мои мысли, - удивился Майкл и ещё более сжался в кресле.
   - Да, я читаю ваши мысли. Это просто. Кресло имеет ряд датчиков, и они принимают и расшифровывают ваши излучения. Я хочу вам рассказать о предлагаемом нами методе расслабления и снятия нервных напряжений, - продолжил бархатный баритон – Метод прост. Вы должны просто кричать. Чем громче, тем лучше. Чем дольше, тем лучше.
   - И всё?! Да, я могу и на улице поорать вволю! И ник то не услышит из –за грохота машин! Разве ваша методика стоит того , чтобы я терял здесь время? Нет, не стоит, ответил себе Майкл и, уже было,  направился к двери, но голос попытался его остановить:
   Постойте, вы сейчас опять окунетесь в облако сизого газа, шум, суету. Постойте. Сядьте в кресло, злитесь на машины за стеной, злитесь на вашу жизнь, злитесь на людей, которые богаче вас, злитесь на себя за то, что мало чего добились в серой обыденной жизни. Кричите. Дайте выход раздирающей вас энергии. Кричите! Ну что ?!
   И тут Майкл не выдержал. Он кричал на киоск-автомат, он ругался на всё и вся, и пинал панели, бил руками по спинке кресла и кричал… Кричал долго и, обессиленный , упал на пол…
   По городу, как грибы после дождя , росли камеры для крика. Люди в них отводили душу. Ложились и засыпали. Пульс становился ровным, дыхание –глубоким. Пропадали кошмары из редких сновидений. Сны приносил только радость и покой. Но каждое утро люди вновь покидали дома и выливались на холодные, безразличные улицы. И опять встречались с ужасной действительностью. И опять шли и шли по вечерам в камеры для крика.
   



   Газеты, все разом очнувшись от отсутствия новостей, кинулись дебатировать о нужности или ненужности новых киосков. В прессе появились статьи, очерняющие новое развлечение масс. Задавался вопрос – “Почему бесплатно ? Кто за этим стоит ? ”. Но ответа получить  было невозможно, т.к. рабочие, устанавливающие эти камеры , говорили о начальнике, начальник – о своём начальнике, и так доходили чуть ли не до правительства. Ходили слухи, что умники , соорудившие камеры, используют крик для преобразования его в особый вид энергии и сильно наживаются на этом, но…Через месяц камеры стали исчезать, их так же быстро теперь уже разбирали те же рабочие и увозили, увозили , увозили. Люди, у которых отобрали единственную отдушину, стали нервничать, злиться друг на друга. В газеты посыпались гневные письма с требованием вернуть камеры немедленно и наказать виновных. Но вскоре ни в одном из закоулков бетонно-пластикового леса невозможно было найти ни одной камеры для крика.
   Осенним утром Майкл шёл в свою контору и пустыми глазами робота смотрел по сторонам. Мимо проходили прохожие, и такие же пустые глаза , безразлично скользнув по Майклу , продолжали бессмысленное смотрение по сторонам.
   Между тем в небе, касаясь крыш, летали несколько аэростатов. Просто летали и всё. А на шоссе появились красные, очень красные машины с динамиками на крышах. Машины кружили по городу с непонятной целью. А в небе кружили аэростаты.
   И вскоре началось то, что целиком захватило всех людей, всех , от мала до велика. Началась революция…Майкл услышал из динамика красной машины свой голос , проклинающий правительство и богатых. Голос яростно рвал и метал. Все улицы наполнились яростью и жаждой выбросить энергию. Как ? В кого ? Неважно. Но главное – выбросить кипящую злость!
   Красные машины перегородили улицы, и динамики заглушали рёв недовольных машин, внезапно вставших и бурливших жаждой движения. Голоса, записанные киосками для крика, наводнили серый город и, ударяясь о холодные стены , летели дальше и дальше.
   Море пешеходов клокотало. В глазах исчезла пустота и появилась цель – уничтожить, сравнять с землёй. Кого ? За что ?
   Из динамиков неслись крики человека, который призывал к бойне. Он кричал – кого, где и за что. Он призывал помочь расправиться с угнетателями. Он уверял, что всем будет хорошо , когда исчезнут города и будут леса  и поля. Он назвал – кого, и толпы двинулись. Море ярости и жажды мщения сметало всё на своём пути. И не помешали ни солдаты, ни снаряды. Вот и дом правителя. Людское море поглотило его.
   Прошла неделя со дня переворота. На пост правителя взошёл человек, который заведовал камерами для крика. Он благодарил людей за помощь. Газеты на каждой странице говорили о нём, как о спасителе. Ему посвящались стихи и песни, надо сказать , от чистого сердца. А ещё через неделю город наводнили камеры для крика. Люди заходили в них и кричали: “Слава новому правителю! Слава нам ! Слава мне ! Ура !!!”.
   Люди, довольные собой и правителем, шли домой и спокойно спали. А утром выходили и шли на работу.
   Все были довольны друг другом. А недовольные… шли вечером в камеры для крика…
    Майкл кричал: “Сволочь ! Обманул людей! Обманул меня ! Ничего святого нет ! Нет! А-а-а-а! ”. И пинал кресло и стены камеры, а потом,  уставший, падал на пол и забывался. Ему чудились лес и озеро, и теплое солнышко, лес и озеро, лес и озеро…

• татлай – денежная единица

1992 год.