Новый год не отменяется!

                Последствия тяжелее
                сиюминутной выгоды
                ………………………………



          Декабрь получился снежным. С первых дней зимнего месяца природа решила показать людям, что зима пришла и расслабляться нет резона.
          Сначала снег падал крупными хлопьями на еще не промерзшую землю и белым покрывалом без складочек застелил всю осеннюю грязь.
          Потом снежинки величиной с детскую ладонь, медленно кружась в сером пространстве, приклеились  к веткам и проводам. Наросли огромными шапками. Ветки упрямо стряхивали шапки на землю, а провода так делать не умели и стонали от непосильной тяжести.

         Но детворе всё было нипочём. Обрадованные обилием мокрого снега, они лепили из белых катышей крепости и снежных баб.
         В каждом дворе была такая баба. Строительный материал у всех одинаковый, но снежные скульптуры во дворах отличались одна  от другой.
         Ростом, формой носа, цветом глаз, головными уборами и наличием «деток» возле юбки. Каждый двор изощрялся в лепке как умел - встречались красавицы-бабы и с байдарочным веслом в руке, и с граблями, и с традиционными мётлами.


          Достопримечательностью села была главная снежная Баба на площади возле сельского совета. Лепить её собирались, как на праздник, всем обществом в воскресенье с утра: и старые и малые, и папы и мамы, и бабушки и дедушки.

          И, обязательно, баянист! Без него в селе любой праздник – не праздник. Его усаживали в защищённое от ветра место возле стены, рядом ставили табурет, на табурет – термос и тарелку с нарезанным салом и хлебом.  Что там, в термосе никто не знал, но все догадывались, наверняка определяя горячительный градус по раскрасневшимся щёкам баяниста.

           Снежная Баба получалась славная - огромного роста, осанистая. Чтобы надеть на её голову голубое ведро, приносили стремянку. Ведро украшало голову Бабы и удерживало лохматую причёску из мочала от посягательства ветров.
           Глаза у Бабы традиционно черные из углей, а нос – красный, морковный. Юбку Бабы всегда обливали свекольным отваром и подпоясывали верёвкой с блёстками из фольги.
           Получалось очень красиво. Даже корреспонденты из районной газеты приезжали специально, чтобы сфотографировать это зимнее украшение села.

           К середине декабря все скульптуры и во дворах и на площади крепко схватывались морозом и так стояли до самой весны.

           Возле главной Бабы устанавливали елку. Времянкой проводили электричество и включали два светильника.  Для ночных гуляний. К этой же линии подключали елочные гирлянды и другую праздничную иллюминацию.
          По кругу устанавливали простенькие, наскоро сколоченные, столы - шутили – для приношений. Каждая семья приносила под елку закуски, выпивку и пироги. Пироги обязательно горячие - с пылу, с жару!


          И каждый год дети хвастались игрушками на елке.
          - Видишь мишку с конфетой? Высоко, высоко? Это я прицепил!
          - Не ври! Ты не достанешь!
          - А вот и достал! Сел папе на шею и достал!
          - Подумаешь – мишка! А мы с мамой три шара из тряпочек связали и бусинками вышили! Видишь, как блестят?
          - Что там ваши шары? Пустяки из тряпочек. Смотри, сколько мы с бабушкой звёздочек и снежинок из блескучей бумаги наклеили! Теперь на елочке их со всех сторон видно!


           За неделю до Нового года  к сельсовету  подъезжал  гусеничный трактор с прицепом,  в виде огромных саней с полозьями из толстых труб, с настилом из металлического профиля. Летом на этой конструкции стоит трёхтонная бочка с водой для коров на выпасе. Зимой бочку снимают, и сани торжественно снаряжают в поездку за елкой.

          Трактористы, не заглушив мотор трактора, вывалились из кабинки и, отряхнув в сенях с валенок снег,  вошли в кабинет председателя.

          - Фотий Филимонович! Ну, что? Дозвонились к лесникам?
          - Дозвонился. Едете на шестой участок, найдёте лесничего, он вам покажет ёлку и помощников даст, а то сами не погрузите.

          Трактористы мнутся в дверях, не зная, как начать главный разговор.

          - Яков, что там у вас ещё? Поторопитесь. Зимой день короткий. Пока туда, сюда...
          - А пусть лучше Пахом скажет!  У него понятнее получится.

          Пахом, набрав воздуха, выстреливает фразу.
          - Фотий Филимонович! Уйми ты этого Кулибина! Ну, спасу от него нету!
          - Что опять стряслось, мужики? Чем на этот раз он вам не угодил?


           Вот тут пришёл черёд рассказать о Кулибине. Да, да! О Кулибине. Жил в селе мужик, полный тёзка исторической личности, Кулибин Иван Петрович. И так же, как его двухсотлетней давности царский тёзка,  занимался изобретательством.

          Видно, история ещё раз подтвердила гипотезу, что общество развивается по спирали и на каждом витке «пружины» вселенской жизни повторяется на новом, высшем, уровне жизни.
          А тут ещё судьба пошутила, соорудив полное совпадение имени, отчества и фамилии изобретателя. Только тот, Нижненовгородский Иван Петрович умер две сотни лет назад, а этот Иван Петрович живёт до сих пор с нами. Вот и вся разница! А зуд к изобретательству или, как сейчас говорят – к рационализаторству, тот же – неуёмный.

          Что только стоит одна школьная теплица!

          Ведь раньше как было? Топят круглые, оббитые железом, печки в классах, а тёплый дым улетает в морозный воздух. Кто считал – сколько в школе классов, коридоров и других помещений? Сколько печек? А он посчитал и придумал!
           Теперь этот тёплый дым нагревает воду, вода собирается в специальном резервуаре и уходит по трубам в теплицу. Там трубы, закопанные в землю, прогревают почву и, пожалуйста, вам для школьной столовой огурчики, помидорчики, петрушечка и лучок зелёненький - круглый год.

           А его «вечный двигатель» на молочной ферме? Ведь мучились доярки, таская воду вёдрами. Воды-то море надо! И бидоны помыть и коров напоить.
           Только Кулибин догадался поставить здоровущее ветряное колесо. Потом он к нему приладил насос, и вода из скважины в поилки сама побежала.
           И краник для мытья бидонов поставил. Есть электричество или его нет, а вода течет всегда, когда надо.

           Но и это ему мало! Пришпандорил к этому колесу генератор от списанного грузовика, поставил аккумуляторы и вот вам, милые доярочки, дежурное освещение, на случай отключения основного. А основное часто отключается! Линия - длинная, столбы - старые...


          И ещё много чего по мелочи его «рацушек»  в селе живёт!
          Зимой он с ребятами в школьной мастерской самолетающий вертолёт мастырит или модели НЛО на эффекте Тесла строит. А то и - инкубатор с автоматическим переворачиванием яиц.

          Вот такой Кулибин живёт в селе.



           Фотий Филимонович почесал свою бородку, посмотрел на Пахома, потом на Якова и спросил:
           - И какие же у вас претензии к нему, Яков?
           - Филимоныч!  Сам покумекай, чего он учудил! Все дороги замело, из райцентра ни одна машина к нам пробиться не может, в наших магазинах ноль на полках, а он у наших баб заявки на сахар и дрожжи принимает! А бабам к праздничному столу что надо? Пироги! А пироги без сахара и дрожжей – не пироги.
           - Пироги к Новогоднему столу – это святое! Традиции нарушать нельзя. А у твоей,  к примеру, со смородиной прелесть, какие добрые...

           Пахом встревает в разговор.
           - Любят наши бабы друг перед дружкой пирогами похвастать. Так и бегают по селу, из дома в дом,  выяснить – чьи вкуснее. Да и к елке тоже надо лучшее вынести!

           Председатель согласно кивает головой.
           - Да уж! У нас в селе без пирогов и Новый год – не Новый год!

          Фотий Филимонович мечтательно почмокал губами
          - А у твоей, Пахом, с рыбой пироги – просто объедение! Особенно, если под рябиновую настоечку.

           Яков прерывает мечтания председателя.
           - Не будет тебе, Филимоныч, ни рябиновой, ни можжевеловой! Да и чистенькой – тоже не будет!
           Яков резко машет рукой.
           - Всё! Никакой не будет! Хоть Новый год отменяй!

           Фотий Филимонович встревожено выскакивает из-за стола.
           - Как так – не будет?
           - Так – не будет! Сегодня утром и твоя тоже на саночках весь запас к Кулибину во двор отвезла.
           - И эНЗе?
           - И эНЗе!  Сам видел! У тебя эНЗе в десятилитровом баллоне, который сверху специально известкой запачкан?
           - Да! Это он – родимый! Стратегический запас на любое ЧеПэ.
           - Ну, тогда считай, что его больше нет! Как нет и моего. И у Пахома эНЗе тоже под угрозой. Даром, что на чердаке перепрятал. Бабы они такие - нюхом чувствуют! Если им чего надо, они и под землёй найдут.
           - Так что же эта сво... Этот уважаемый Иван Петрович делает, что бабы ему со всего села самогон на саночках таскают?
           - Вот ты власть - пойди, разберись! Мы за елкой почапали, а то, действительно, стемнеет скоро.

           Пахом оборачивается на пороге и умоляющим голосом просит:
           - Фотий Филимонович! Будь человеком! От мужиков всего села прошу – прими меры. А то все Новогодние праздники – коту под хвост! От "Николая" до самого Крещения. Без горючего запаса – Новый год хоть на лето переноси.


           Двор Ивана Кулибина обычный, похожий на другие постройки в селе. От прочих дворов его отличала лишь широкая, хорошо утоптанная в снегу, тропинка со следами полозьев от детских санок.

           Кулибин, как всегда, колдовал со своими приборами на утеплённой веранде. Перед ним на столе громоздился непонятный агрегат из электроплитки, оцинкованного бидона и разобранного старого телевизора.
           Нагромождение стеклянных трубочек и соединительных проводов указывало на скороспелость конструкции и период её экспериментальной доводки.

           - Привет, Петрович!
           Фотий Филимонович без стука вошёл в дом. Входные двери в селе на крючки и замки не запирались. Нет смысла. Село от цивилизации далеко. Среди односельчан злодеев нет, а гостям в любом доме всегда рады.

           - Добрый день, Фотий Филимонович. Я всё жду, когда ко мне власть нагрянет. А что без Харитона Назаровича? Он почему игнорирует сигналы сельчан?
           - Участковый, сам знаешь, в районе. Дороги замело. Телефонная связь и то – через раз и не каждый день.

           Председатель подходит ближе к столу и с интересом разглядывает конструкцию.

           - Что это у тебя? Никак не пойму, на каком принципе всё это работает.
           - Да принцип простой. Сырье, методом возгонки и адсорбирования, доводится до критического состояния. А потом, воздействием полярно перемещающихся электронов от напряжения  высокой частоты и значительного уровня, трансформируется  в начальные компоненты. А дальше...
           - В какие, какие компоненты?
           - В начальные. Вода, сахар, дрожжи.
           - Значит, вот оно что! Народ в селе страдает, мучается ночами, выдумывает рецепты, доводит качество напитка до совершенства, а ты абс... адсбор... адросбоби... В общем, продукт переводишь! Лишаешь народ праздника?
           - Так я что?  Думаешь, от хорошей жизни? Это меня женщины сильно попросили. Кстати, твоя в первых рядах была. «Иван Петрович! Иван Петрович! Придумай что-нибудь. Новый год на носу! Пироги делать не из чего – ни сахара, ни дрожжей в магазин не завезли».


            Фотий Филимонович слушает оправдания Кулибина и яростно терзает свою бородку.
           - Не верю! Мутишь ты что-то здесь, Иван Петрович! Чтобы из самогона обратно сахар и дрожжи получились – быть такого не может! Фигня всё это!
           - Ну, конечно, Фотий Филимонович, есть у меня пока ещё малая недоработка. Пока не могу получить стопроцентный возврат исходных материалов. Где-то процентов десять теряется при трансформации. Но я выясняю! Найду – где теряется.
           - Сто процентов, значит, не можешь? А сколько можешь? Девяносто – запросто? Что ты мне тут сказки рассказываешь!
           - Сказки?.. Смотри!


           Кулибин достаёт из-под стола десятилитровую бутыль, испачканную извёсткой, и выливает содержимое бутыли в свой агрегат.
           Фотий Филимонович узнаёт свой эНЗе, но ради эксперимента, мужественно молчит.

           Иван Петрович торжественно нажимает кнопку.
           - Всё! Ждём пятнадцать минут. Перекур. Может, чайку горяченького шлёпнем, пока процесс идёт.  Прошу на кухню.


           - Чай у тебя, Иван Петрович, отменный! Вкусный чай!
           - Добавлю – и очень полезный! Это же «чага», да с медком – лучшего напитка зимой не придумаешь, любые французские коньяки с ним не сравнятся!
           - А это что у тебя?

            Фотий Филимонович показывает на металлический блестящий шар, размерами чуть больше бильярдного.  Шар лежит в салатнице, посреди стола.

            - Это? Ну, как тебе объяснить? Знаешь, что самоучка Кулибин начинал свою карьеру царского механика с того, что подарил Екатерине  Второй часы, встроенные в форму и размер гусиного яйца? С музыкой, двигающимися фигурками и другими фокусами. Так часами сейчас никого не удивишь...
           - И ты выточил блестящий шарик.
           - Этот шарик непростой, с тремя секретами.
           - Да? А с виду – шарик, как шарик - только блестит очень.
           - Первый его секрет, что он всегда движется в ту сторону, где теплее. Смотри.

            Кулибин ставит шар на стол. Зажигает свечу и проносит её в метре от шара. Шар послушно делает круг по краю стола, вслед за двигающейся по такой же траектории свечкой.

            - Здорово! Тебе, Иван Петрович, в цирке надо выступать. А ещё какой секрет?
            - Пошли к окну! Холод нужен.

            Кулибин берёт лист бумаги, кладёт его на подоконник, ставит на бумагу шар и ладонью прихлопывает его. Шар распадается на девять разных по форме частей.

            - А ну, Фотий Филимонович, попробуй собрать!
            - Так он у тебя не цельный? Из кусочков? Интересно. А так и не видно, что из разных частей состоит. Магнитами держится?
            - Ты не увиливай! Собирай!

            Собрать шар у председателя не получается. Части шара разные по конфигурации. Никак не стыкуются друг с другом.

            - Вот это и есть второй секрет!  Не зная секрета стыковки элементов - не соберёшь. А третий секрет в том, что шар алюминиевый. Не магнитный. Частицы его склеиваются между собой за счёт межмолекулярного притяжения, но только при температуре выше двадцати градусов. На холоде шар разваливается.
            - А как это они так приклеиваются?
            - А за счёт очень точной, микроскопической подгонки стыкующихся элементов.


            Кулибин переносит лист с деталями на стол. Собирает шар. Некоторое время греет его в ладонях и возвращает шар в салатницу.



            На веранде заверещало. Возвратились к агрегату.
            Иван Петрович отключил конструкцию, достал из-под стола большую кастрюльку и поставил её на весы.
            - Смотри сюда! За минусом веса тары – восемь с половиной кило чистого сахара. Можешь забирать. Это заказ твоей половинки.
 
             Кулибин пересыпает сахар в пакет, подаёт председателю.
             - Подожди! Вот ещё сухой остаток – дрожжи. Настоящие. Лучше, чем в магазине. С гарантией! Взвешивать не будем? Так поверишь? Все происходило при тебе, на твоих глазах.


            Вышли на крыльцо.
            Высокое небо окрасилось сиреневой морозностью. По улице из всех труб протянули в бесконечность Вселенной свои белые дымные щупальца сельские дома.   Топятся печи. Пекутся пробные пироги, чтобы с рецептом не оплошать на праздничном застолье возле ёлки.
            Красиво. Тихо. И спокойно.



           Фотий Филимонович держит в руках пакет с сахаром и коробочку с дрожжами. Не уходит.
           - Ты вот что, Иван Петрович! То, что ты мне показал очень интересно. Для науки.  Но!

           Председатель многозначительно поднимет указательный палец к ондатровой шапке.
           - Как бы тебе сказать... Ты приостанови, пожалуйста, свои эксперименты. И заказы наших уважаемых женщин аннулируй. Я сам буду решать проблему - и с сахаром, и с дрожжами, да и со всем остальным.
           - Фотий Филимонович! Я не могу женщин обмануть, я им пообещал.
           - Слушай сюда, Иван Петрович! Я сейчас в районе такой шухер устрою! Всех подниму! До главы района докричусь! Из тёплой «люли» его выцарапаю, а солярку для техники они найдут, и дорогу в наше село от снега очистят.


           Фотий Филимонович не совсем уверен в своих словах, но отступать некуда.

           - Будет у нас в магазине и сахар, и дрожжи, и какао с шоколадом. Всё будет, всё завезут! Скучать им там, в районе, не придётся, пока дорогу к нам не почистят. Это я тебе обещаю! Ты только свой агрегат больше не включай. Договорились?
           - А как же - женщины? Они ко мне придут, с меня спрашивать будут!
           - Всех ко мне отсылай! Скажи, что Филимонович слово дал. Они знают, моё слово – верное. Кремень! Будет у нас дорога! И завоз товаров будет, и ёлка, и праздник – всё будет.  Новый год не отменяется!



           Все зимние праздники в селе отгуляли шумно и весело. С баянистом под нарядной елкой и с горячими пирогами на припорошенных свежим снегом столах.

           И с настоечкой! И с наливочкой! Ну, как же без этого?