Флобер. Глава 22

                Глава XXII



                1853



               

   

    Изнемогаю от трудов, от усталасти и досады. Эта книга меня убивает; больше не буду писать ничего подобного. Трудности таковы, что временами теряю голову. Нет, больше меня не заманишь писать о буржуа. Зловоние среды вызывает у меня тошноту, и, как погляжу, сколько чистых страниц осталось ещё заполнить, прихожу в ужас.

                ***

   О поэтах судят по их поклонникам. Вот уже тридцать лет, как всё, что есть во Франции наихудшего по части художественного вкуса, млеет от Беранже. Ах, «Беднота»! «Беднота»! Какая широта!.. Между тем, если оставить в стороне дешёвое салонное вольнодумство, окажется, что перед вами – поэт вполне заурядный и даже третьестепенный. У него, у Беранже, лапы грязны! А в литературе чистые руки – достоинство очень важное. Есть люди, у которых, как у Мюссе, это было единственным достоинством. К счастью, потомство очень скоро отворачивается от всех этих святош, марающих бумагу на злобу дня. Оно, потомство, уже готово забыть и о Шатобриане с его «обновлённым христианством», и о Ламартине с его «религиозной всечеловечностью». Позабудет оно и о Беранже, внушившем Франции, будто рифмованное восхваление всего, что ей дорого, - это и есть поэзия. Кто слишком крепко держится за настоящее, с ним и погибает. Истина никогда не пребывает в настоящем. Где оно, честное дело, которым можно не скажу загореться, но хотя бы заинтересоваться в наше-то время! В печальные эпохи вроде нашей надо быть стоиком и, чтобы не задохнуться, почаще читать Монтеня.

                ***

   Прекрасное нельзя опошлить, его можно только принизить. Что сотворили с античностью, желая сделать её доступной для детей? Нечто безмерно глупое. Обыватель буквально одержим зудом подменить где только можно великие подлинники пересказами, краткими изложениями, смягченными редакциями. Карликам так приятно смотреть на укороченных гигантов! Лучшее в искусстве всегда будет ускользать от людей посредственных, иначе говоря, от трёх четвертей рода человеческого. Не будем же искажать истину в угоду пошлости.

                ***

  Нет такой глупости, которой бы не творила или не пленялась наша эпоха. И мы ещё насмехаемся над средними веками и над дикарями, бьющими по котлам, чтобы отогнать затмение солнца. И какой же чепухой морочат голову нынешнему буржуа! Вот дурень! Вот простофиля! Ходячее доказательство тому, что низость – не помеха кретинизму. Я так раздражён тупостью толпы, что нахожу справедливыми все колотушки, которые время от времени обрушиваются на её головы, и в этом одном я уже нахожу оправдание тирании.
  Ну что ж! Да, я становлюсь аристократом, яростным аристократом.