Восхождение к себе глава 5

 иллюстрация http://allwomenwant.tomsk.ru/

                ГЛАВА ПЯТАЯ


Прошел год… Все трое студентов семейства Лебедевых благополучно сдали сессии и перешли на следующие курсы. Саша Сухонин не поступил на факультет журналистики, ему был предложен филологический факультет, как шутили журналисты - факультет невест.  Он согласился и не пожалел об этом:
 «Я, толи пень в розарии, толи султан в гареме, - смеялся Саша. – Но мне не скучно и не «напряжно».  Девчонки в группе всё сами организуют, за всё сами отвечают, а меня приберегают для восьмого марта, чтобы порвать на фантики. Нет, ну я тоже им иногда помогаю: что-нибудь притащить да приколотить. Правда, наглеют: при мне всяческими покупками трясут. Привыкать приходиться…». Тогда ещё, при поступлении, как - то, в разговоре, Саша упомянул о Евгении Пташкине, что ему советовали Пташкина, который якобы мог помочь с публикациями Сашиных литературных материалов, необходимых для поступления на «журфак».  И что он искал Пташкина. Но Пташкин теперь в газете не работает, а сотрудничает в каком-то новомодном журнале, чуть ли не в коммерческом. Валентине Андреевне его рассказ был интересен, но былых эмоций она уже не испытывала, как не прислушивалась к себе… немного жалости, немного грусти и в, большей степени, благодарности за то, что, может быть, именно чувства к нему поспособствовали её  поэтическому вдохновению.

*
Не взглянули, не сказали,
Как на жизненном вокзале,
Поезд нервно ожидали:
Каждый – свой…
Встрепенулись и расстались,
И случайностью остались,
И друг другу не достались
Мы с тобой…
* * *
 За прошедший период учёбы, Валентина Андреевна нашла в приходящих к ней преподавателях и сочувствующих и единомышленников, а с некоторыми даже подружилась. Но главным было по её мнению то, что она теперь находилась в среде биоэнергетиков. Ведь люди, способные воздействовать на солидную аудиторию слушателей, просто не могут иметь слабое биополе: они в разной степени, но  подключаются к энергоинформационному потоку, черпая в нём и вдохновение и озарение… Эти умнейшие люди несут молодёжи не только те знания, которые идут через них, но и те, что теперь идут через неё, Валентину Андреевну, то есть знания её Учителей. Значит, у молодежи будет чуть больше вариантов и больше  путей в поисках единого ПУТИ, название которому – истинный:
 *
Истинный путь – всегда возвращение
К нашим истокам, к Мудрости.
Истинный путь – всегда укрощение
Страсти, соблазна, глупости…
Истинный путь – не отрешение,
Не упрощение, не возвышение,
Не завершение… Истинный –
Жизнью крещение Истины!!
* * *
Кто через нас «проводит» свет,
Питающий людей, природу?
(Дыханьем рыба чистит воду,
Но это для неё – секрет)!
* * *

 
Стихов у Валентины Андреевны набралось на добрую книгу. Ей предлагали издать стихи в университетской типографии, по сходной цене, но она не решалась: пока не получалось олицетворять своё творчество с высоким понятием – поэзия. Хотя каждой, даже мимолётной хорошей оценке, похвале, она радовалась, как дитя. В ней просыпалась жизнь! Валентина Андреевна уверенно сидела в кровати, даже со спущенными ногами. Могла писать, рисовать, пыталась брать в руки гитару, но пока получался только медленный струнный перебор… А главное достижения её ежедневных работ с энергопотоком – это то, что она могла, пока недолго, но уже  сидеть в коляске у окна и, с помощью домочадцев, даже переезжать на коляске из комнаты в комнату! Небесного Целителя своими визитами она беспокоила всё реже, пытаясь самостоятельно справляться с текущими проблемками. Только несколько раз Валентина Андреевна просила подсказки у Небесного Целителя по поводу помощи своим пациентам. И однажды Он сам возник, предупредив её о возможном несчастии в семье их соседей. Он показал ей картинку аварии белой машины, которая, перевернувшись, врезается в столб. Буквально через пол - часа с момента Его предупреждения,  зашла соседка оставить ключи своему младшему ребёнку (хотя раньше с подобной просьбой она обращалась к другим соседям). Они с мужем уезжали на дачу. Валентина Андреевна не раз видела белую машину соседей, сидя у окна, и тут её осенило с кем, по предупреждению Учителя, могло случиться несчастье. Она попросила соседку, сославшись, естественно на свои ощущения, отложить сегодня их поездку. Соседка поверила, осталась дома, но уговорить мужа не ехать не смогла…  В тот день сосед оказался в реанимации: он разбился на их машине, которая перевернулась и врезалась в столб. Валентина Андреевна переживала случившееся с чувством вины, что, возможно, недостаточно насторожила о возможном ЧП. Но Учитель успокоил её, сказав, что через каждое событие в нашей жизни идут для нас те или иные уроки душевно-духовного плана. Что причина происходящего кроется в нас самих. И, если человек должен пройти уроки: доверия, послушания, уважения, прощения,  гордыни, побороть страх, чувство вины, обиду…,   то он всё равно пройдёт его -  свой урок - в  своё время…
Наверно, и для Валентины Андреевны пришло время своих серьезных проработок. И, ещё какое время!..
Осень в этом году долго стояла тёплой и златокудрой. Красота её стала увядать только к самому календарному концу:
*
Осень пишет мне письмо
На тонком листике
дождинкой;

Укрывает лес давно
Шаль из лёгкой
паутинки;

Днём и ночью листьев свет
Тихим шелестом

 струится;

Туч угрюмых дымный след,
Тяжелей взлетают
птицы;

Вновь у рябиновых костров
Озябшие пригрелись
 ели;

И ветра песенки без слов
На струнах времени
осели;

Под влагой трепетных ресниц
Глядят цветы нежней
и краше.

Стопой исписанных страниц
Мне осень на прощанье
 машет..!
* * *
Валентина Андреевна только что дописала последнюю строку стихотворения. И, что бывает крайне редко, тут же полюбила его. По её мнению оно получилось очень нежным и гармоничным. Хотя и не без грусти… В это воскресенье, дома, кроме Валентины Андреевны,  был только Павел. Даже Вера Степановна отбыла на рынок и где-то нечаянно застряла. Валентина Андреевна давно не помнила себя столь нетерпеливой, как в этот раз. Она и так всегда торопилась прочитать кому-нибудь только что написанное, но тут…её просто штормило от желания скорее, скорее поделиться радостью рождения  такого славного текста для романса. Так она увидела будущее этих строк. Взволнованным голосом  Валентина позвала Павла, но он не услышал: по – видимому был в своём кабинете. Она позвонила ему со своего телефона (в квартире теперь было две телефонные точки), но телефон был занят и занят… А терпения дождаться окончания разговора просто не хватало. И Валентина решила сама доехать по коридору до кабинета мужа. Она влёт нарисовала картину его удивления по случаю её неожиданной самостоятельности и его, если не восторга, то искреннего одобрения её работы. Она рискнула. Она села в коляску. Она поехала!.. Неимоверных трудов стоило проворачивать «тряпочными» руками крупные колеса… Но она уже вершила то, что минут десять назад ещё казалось ей недосягаемым. Она, хотя и резиновыми  колёсами, но зато сама зашагала по своей  жизни! 
Дверь в кабинет была приоткрыта. Павел стоял спиной к входной двери и громко говорил, словно вдалбливал кому-то непонятливому:
«Да, понимаю… Но и ты меня пойми: не могу я сейчас её бросить и уйти к тебе. Не могу. Что дети скажут?.. Какая любовь?!  Мы давно живём, как брат с сестрой………»
Валентина Андреевна, естественно, всё поняла с первых, невольно услышанных ею, его слов. Ей стало невыносимо стыдно, что она так вероломно влезла в чью-то жизнь. Её охватила паника, вдруг он повернётся и увидит её и не поймёт, как всё получилось… Что она не специально, не с целью подслушать их разговор… Что она ехала со своим… На фоне стресса, мышцы рук отказывались работать: колёса не поворачивались ни в какую сторону. Она могла лишь слегка покачивать непослушную коляску. А слова его всё кружились и кружились в воздухе, и никуда от них ей не было возможности спрятаться: « Понимаю, любимая…Я тоже… Потерпи… Как – то всё решится… Да что ты меня пугаешь?.. Можешь выходить за кого хочешь…Не так всё просто…Напомнить где я работаю?!...Да, очень люблю!!...». Валентина Андреевна билась практически в дверном проёме, билась непослушными конечностями в  попытке хоть как-то сдвинуться с места, исчезнуть, провалиться… Билась, как бьётся выброшенная на раскалённый песок рыбка – плавниками и хвостом. Билась до конца… Но он повернулся… Застыл…Положил трубку. Подошел. Бесцветно  сказал или спросил: «Ты уже здесь?». Валентина сидела, как агнец на заклании, с опущенной головой, почти застывшая от всяческого изнеможения… Павел довольно резко, как ей показалось, развернул коляску, молча провёз Валентину по коридору, в спальную комнату, и положил на кровать. От него исходила такая энергия, что, слава Богу, положил, а не бросил…Также молча развернулся и вышел из комнаты.
 - Профессиональная выдержка.., - мелькнуло у Валентины. Павел был одним из престижных адвокатов в городе. Он не привык проигрывать дела, в том числе и семейные, и, тем более – личные…
Сколько времени Валентина Андреевна лежала в состоянии непомерной слабости и растерянности? Она не знает…Очнулась от продолжительного телефонного звонка. Какая-то тележурналистка поздравляла её с каким - то  сенсационным очерком года, о ней, Валентине Андреевне. Просила в срочном порядке взять у неё интервью. Сказала, что, если Валентина Андреевна не против, то пятнадцатого октября, то есть через неделю в девять утра они с профессором уфологом  будут у неё. Валентина Андреевна что-то промямлила – непонятное даже себе самой… У неё сильно болела и кружилась голова, тело вновь обрело тяжесть. Ночью она отчётливо отследила, что движения в руках стали заметно хуже.  На утро ухудшение её состояния не вызывало сомнения ни у кого. Занятия пришлось перенести  пока на неопределённый срок. Дети и домохозяйка поддерживали Валентину Андреевну, как могли. Просто так – навещали, ставшие почти друзьями, преподаватели. Приносили угощения, говорить старались о весёлом… Вика даже разучила мамин романс (хорошо, что мелодия была напета автором ещё до написания стихов). Но Валентина Андреевна таяла, таяла, как свеча… С Павлом они практически не общались и для неё, столь чувствительной к потокам энергий, это их взаимное напряжение становилось просто губительным. Только Небесному Целителю удавалось удерживать  Валентину Андреевну на краю пропасти, называемой депрессией:
***
В мир, который по - своему всеми открыт,
Клич бросаю…
Как (до смеха) моя несвершённость болит:
Угасаю!
Посылаю свой взгляд за пределы орбит,
Дух спасая.
Мир, солёно-немой, как надгробный гранит,
У-га-са-ю!
*
ПОСЛЕ УРАГАНА

Я опять во власти ветра,
Я мечусь туда- сюда;
Я – обломанная ветка,
Мне мешают провода;
Не находка, не помеха
(По канату взад-вперёд);
Не до слёз и не до смеха,
И никто не уберёт;
Не краса и не уродка,
Без фантазий и затей
Стану жить канатоходкой,
Чтоб не падать на людей…
*
 Минула неделя. Утро пятнадцатого октября настигло её совершенно не прибранной, в постели. Звонок во входную дверь. Растерянное лицо Веры Степановны. Ввалившиеся, прямо в верхних одеждах три человека. Въедливый, дерзкий, раздевающий и жалящий глазок включённой телекамеры на плече мужчины… Змеиная головка микрофона (на длинной – предлинной ручке), зависшая над её головой… Знакомая бородка смурного мужичка, усевшегося, без всякого приглашения, на  стул у её кровати, и перерастянутая, почти американская  улыбка молодой женщины. Женщина  громко вещает о том, где и у кого сегодня в гостях съёмочная группа телевизионной программы «Там, за горизонтом». Последние слова, наконец, просветили  сознание Валентины Андреевны: вдруг, отчётливо зазвучавшей  её голове песней. Эту песню она слышала давно на пластинке. Исполнялась она мужским голосом (сейчас она, конечно, сообразить не могла, чьим конкретно): «Там, за горизонтом… Там, за горизонтом…Там, там, тарам, там, там, там…». И тут, неожиданно для всех, Валентина Андреевна  рассмеялась, вернее, у неё началась лёгкая истерика…
 - Что такое? Что здесь происходит? Вы кто? – голос Павла поставил всё на свои места. – Остановите съёмку! Извольте объясниться!
Женщина сняла с головы вязаную шапочку, «бородка» подскочил, оператор убрал жало глазка…
 - У нас была предварительная договорённость с Валентиной Андреевной по поводу интервью… Мы – программа…А это видный учёный – уфолог Валерий Иванович Стюжев. Был объявлен конкурс на самый сенсационный очерк года. Вот публикация. Победитель – наш известный поэт Евгений Пташкин.– Женщина выложила на прикроватную тумбочку шикарный разноцветный глянцевый журнал, с обложки которого на всех присутствующих смотрела, ещё до болезни, - обаяшка Валентина Андреевна. Над её аккуратной причёской чёрными буквами крупно было написано: «Её обнимали пришельцы!» А в области её груди была указана страница для прочтения. Валентина Андреевна, после корвалола, уже давно не смеялась и даже не улыбалась: она была в эмоциональной прострации и встрепенулась только на слове «Пташкин». Павел бросил жёсткий взгляд на Валентину. Понял, что она, по - видимому забыла о встрече и вообще забыла обо всём, кроме случившегося между ними…
 - Я всё понял, господа, приносим свои извинения, но Валентина Андреевна больна, и принять сегодня вас не в состоянии, сами видите. Соответственно, встреча переносится. Спасибо, как говориться, за внимание и оказанную честь… При необходимости вы ещё созвонитесь. Он вышел провожать мужчин. Женщина задержалась, собирая выложенные ею бумаги обратно в папку.
 - А что в статье? – очнулась Валентина Андреевна.
 - Мне не до пересказов, - недовольно буркнула тележурналистка. А на ходу кинула: «Муж – семейный тиран, что очень похоже на правду. Больная женщина ищет чувственной взаимности у поэта, в чём он ей отказывает. На неё выходят пришельцы, которые относятся к ней с пониманием и заодно используют её для своих исследований». Закрывая дверь, женщина спросила: «Но это то, хотя бы, правда?».
 - Не знаю, - ответила, в конец раздавленная услышанным, Валентина Андреевна.  Павла не было слышно часа два. Затем он стремительно ворвался в спальную комнату и швырнул журнал на кровать: «Оставили полюбоваться!.. Полюбуйся и ты, верная моя!.. Что: в чужом глазу… Хороша инвалид… На романчики да на глюки силы находятся?! И далеко ходить не надо… На дом, небось, любовь доставляют?! А муж, значит, – деспот или тиран, как там?! Отлично устроились, ребята!.. Ничего… И с этим разберёмся!...». Павел навис над ней, как гора, а речь его она воспринимала, как селевой поток… И вставить в свою защиту, даже одно словечко, не представлялось возможным, да и не было: ни сил, ни желания. Когда он отбушевался и исчез, Валентина почему – то спокойно подумала о том, что у Павла, наконец, появился весомый предлог уйти от неё к своей, по  - видимому давно любимой женщине. И что он, наконец, обретёт большое человеческое счастье, о котором мечтают все влюблённые. Она собрала остаток своих душевных сил и, как сумела, послала ему яркий, успокаивающий и просветляющий поток света…
На следующий же день, Павел Юрьевич, без труда, отыскал «пропиаренного» победителя конкурса очерков на главную сенсацию года. Поняв, с кем имеет дело, Пташкин для начала сплющился, а потом и вовсе размазался по полу. Сам. Не дожидаясь, когда с ним это сделают другие…Он клялся всеми своими родственниками: ныне здравствующими и уже почившими… Призывал в свидетели всех богов, что никогда и в глаза не видел жены этого уважаемого человека. Что она сама навязывалась к нему со своими чувствами, а он её только жалел, о чём сейчас со-жа-ле-ет…Павел выдерживал паузу… Тогда, посаженный на кол взглядом адвоката поэт, сделал последний рывок в своё оправдание и достал из ящика своего рабочего стола две увесистые стопки писем от Валентины Андреевны, предложив Павлу Юрьевичу забрать их. Смерив взглядом «вещь доки», адвокат чуть опешил, невольно ослабив тем давление и  «сняв с кола» стоящее на вытяжку существо в сером костюме. Он почти приказал Пташкину сегодня же, ценной бандеролью, отправить все до одного письма адресату. В противном случае, на моральный ущерб, Пташкин будет зарабатывать до своей пенсии…
 - Не перевелись ещё на Руси Отелло, едва расправив пёрышки, ехидно прокомментировал Пташкин оторопевшим зевакам столь нежданный – негаданный визит по его душу.
Из редакции журнала Павел Юрьевич ехал, слегка превышая скорость. Он был очень недоволен собой: «Ну, что, погарцевал? – думал он про себя. -  Разобрался, по существу с двумя несчастными людьми: один до сих пор без семьи… Поэтишка…перебивается гонорарами за свои  дешёвые стишки…  Решил на чужом горе подзаработать…Вторая лежит мной окончательно заброшенная… Выбирается из своей беспомощности, хотя бы через свои бредовые фантазии и виртуальные чувства… А дай ей сейчас, этого Пташкина,  - на пушечный выстрел к постели не подпустит!  Я же  знаю…её… Но, что с собой сделать? Гулял -  погуливал и на тебе - влопался… Да ещё как! Конечно, Светику (по мозгам) до Вальки, как до луны… Но не могу.. Дня не могу без неё прожить! Как привороженный: только о ней,  только с ней, только для неё!! Стоит ей губки надуть и всё: сдыхаю от страха её потерять. Короче, влип…». Весь в мыслях, Павел вначале притормозил у цветочного киоска, но… потом проехал до продуктового магазина, растерянно походил по нему и купил коробку конфет. Заходя в квартиру, он никак не ожидал увидеть жену в столь серьёзном настрое на  разговор: «Спасибо за конфеты, Павел, а где письма? Только не включай актёра. Я тебя неплохо знаю… Ты ведь от Пташкина?».
 - Писем нет. Но будут. – И тут только он сообразил, что опять уготовил Валентине нервотрёпку - при получении ею бандероли… Неужели жестокость по отношении к этому, ещё недавно родному человеку, засела у него в подсознании, если  не срабатывает просчёт последствий..?!
Валентина старалась держаться без слёз:
 - Ничего не буду тебе объяснять: не глупый, разберёшься. Я хочу сказать тебе, что искренне благодарю тебя за всё. За всю нашу непростую семейную жизнь. Но дальше так продолжаться не может. Ты становишься чужим для меня и, что самое страшное,  - для детей тоже.  Никто нас не привязывал друг к другу, и не приковывал цепями… Каждый из нас пришёл на эту землю быть свободным и счастливым… Выполнять свою личную жизненную программу… В нормальных парах, каждый идёт по жизни своим путём, а брак – это добровольное согласие помогать друг другу идти каждому своим путём, где всему опора -   совместная программа…». Павел заметно дёрнулся: «Ты мне собралась лекцию по семейной психологии читать что ли? Уволь, дорогая, слушать некогда…» Но Валентина настойчиво продолжала: « И, если совместная программа у людей заканчивается, им становится трудно, порой невыносимо, находиться рядом. Начинаются упрёки, раздражения, придирки…как у тебя ко мне сейчас… Если вовремя люди не расстаются, появляется ненависть. Думаю, нам не стоит ждать последнего…Я очень хочу, чтобы ты был счастлив… -  губы её задрожали, навернулись слёзы. Раньше она, наверняка, смогла бы обуздать свои нервишки. Но сейчас… Валентина поторопилась договорить, чтобы нарастающий в горле комок не успел перехватить её голос: «Пойми меня правильно, Паша: я не гоню тебя… Но и не держу… Ты свободен в своём выборе. Я уважаю тебя… и  принимаю любое твоё решение… Жизнь – это главное, милый! Надо просто жить!». Последняя её фраза окончательно отрикошетила по его гордыне:
 - Жить? – почти выкрикнул Павел. – Да, чем так жить, как ты живёшь… - Он осёкся.  И направился к выходу…
 - Ну, что ты замолчал? – Валентина приподнялась на руках. -  Продолжай, Паша, значит  -  лучше вообще не  жить? Да, Павел?!!». Он уже шёл по коридору.
 - А я люблю жизнь! Понимаешь?! Люблю её и такую - жизнь!! И тебя люблю!!! – Она плакала долго и тихо, зажимая рот подушкой, чтобы не было слышно невольных всхлипываний…
 Несколько дней Валентина Андреевна была не в состоянии выйти на контакт с Небесным Целителем. И вот, наконец, она на поляне. На этот раз она просто бросилась на встречу к Учителю и, не подумав о дистанции и приличии, прижалась к нему, положив голову на его плечо. Так ведут себя обиженные дети, ища защиты у взрослых. Обнявшись, они постояли несколько секунд. Затем сели рядом, прямо на густую тёплую траву.
  - Мне трудно справиться с чувством несправедливости и с обидой на мужа, - честно призналась Валентина Андреевна. – Помогите мне обрести силы, Учитель!
Учитель
 - Сила в понимании и принятии ситуации.
В.А.
 - Почему люди любят сильных людей?
Учитель
 - Сильный человек, в общении, активнее участвует в энергообмене. У него сильное биополе. Мы не говорим о качестве поля.  Слабый человек нуждается в больших  энергозатратах, как со своей стороны, так и  со стороны сильного партнёра в момент общения. Слабый энергетически не интересен сильному, и не потому, что он берёт у него больше энергии, а потому, что более сильному, хотя и на подсознании, но необходимо «работать» над своим потоком энергии, добиваясь гармонии в общении.  Люди ощущают, что «здесь надо работать» и стараются избегать более слабых, забывая, что слабость – оборотная сторона силы.
В.А.
 - Муж меня считает слабой?
Учитель
 - Его путь от своей слабости к твоей силе.
В.А.
 - Почему так травматичны обиды?
Учитель
 - В момент обиды, от обиженного к обидчику, идёт  поток негативной энергии, что обиженного вёдет к «обесточиванию», а обидчика к состоянию энергетической нестабильности. Ведь обида – это стресс, а значит затрудняется контроль центральной нервной системы над поступлением и распределением энергии – «жизненной силы» -  в организме. Нарушение энергообмена в чакрах  способствует заболеванию  внутренних органов. Представь: у обиженного оттекает негативная энергия к обидчику. От обидчика идёт к обиженному также негатив (любой обижающий, сознательно или на подсознании, мучается от своего поступка). Стресс искажает энергопоток. И оба: обиженный и обидчик – страдают. Для обиженного ситуация более травматична: он живёт с обидой. Через время, когда поле обиженного становится более крепким, путём замещения негативной энергии на позитивную, чувство обиды притупляется. Но, если в поле обиженного  вновь накопится достаточное количества негатива,  -  былая обида вновь оживает.
 - А  если человек не знает, что на него обиделись?
 - Человек автоматически сбрасывает чужую энергию, тем более негативную.  Куда она направится? Конечно к тому, неизвестному, кто на него обиделся. Повторяюсь: чужая энергия, как и чужая кровь, никому не нужна.   Своей энергией нужно только стимулировать выработку собственной энергии у другого человека.  Если насильно внедрять в чьё-либо поле свою энергию, она всё равно будет отторгнута, сброшена. Особенно необходимо это помнить при лечении чрезмерно ослабленных людей, которые на сброс навязанной им чужой энергии могут затратить свои последние жизненные ресурсы.
В.А.
 - Я представляла так механизм  разрушения биополя человека под воздействием негатива: в биополе человека находится память обо всех событиях, происходящих с человеком с самого его рождения, в том числе и негативных переживаниях: гневе, страхе, боли, зависти, обиды… Каждый негатив в энергетике человека имеет своё «представительство». От центров этих представительств исходят взаимообратные лучи к тем объектам, по отношению к которым человек, хотя бы единожды, испытывал негатив. У кого-то этих лучей накапливается, как у кактуса иголок…Любой негативный посыл – увеличение количества негативной энергии в собственных «представительствах», что и травмирует биополе человека, плюс негативный импульс  идёт по лучам ко всем, с кем был негативный опыт общения (в их «представительства»), которые раздражаются и, в свою очередь,  по обратным лучам, «отстреливаются» также  негативом. Человек, излучающий негатив, получает двойной удар, что приводит к серьёзным травмам биополя, а, как следствие – нарушение работы нервной системы и возникновение заболеваний. Об этом издавна предупреждает человечество: «что посеешь, то и пожнёшь», «как аукнется, так и откликнется» и пр.
Учитель
 -  В основном - согласен.
В.А.
 - Спасибо, Учитель! Я постараюсь справиться со своей обидой…
*
ЧЕЛОВЕК  - ЭТО ТОЖЕ СТИХИ – Я!

Я прощаю обиды, как прощают ветра:
Те, что крыши сносили и в спину толкали;
Как прощают дожди, что с утра до утра
Размывали пути и по лицам хлестали;
Как прощают снега, покрывавшие всё:
И предательство, и не попутное дело…
Я прощаю обиды, которым расчёт –
Моя крыша, дорога, душа.., моё тело…
И всё то, что, от боли спеша, не допела…
* * *
Дальнейшее поведение Павла в семье говорило само за себя: он собирался с силами, чтобы окончательно уйти из дома: периодически не ночевал, метался по квартире, практически ни с кем не общался. Ел без аппетита, или вообще отказывался от еды. Так прошёл ещё месяц, пока, в один из вечеров, он не стащил свои вещи к порогу.  Дома были все. Дети, как птенцы, чуя не доброе, слетелись в комнату к маме… Павел остановился в дверном проёме: «Без лишних слов. Будем считать, что я уехал в командировку». Ответом ему было общее шоковое молчание…Павел, как казалось, чуть ли не с вызовом, перетаскивал свои вещи в машину. Придя за последней поклажей, он остановился, повернулся к вышедшим в коридор детям, буркнул себе под нос: «Простите». И открыл входную дверь. Казалось, что  нога его зависла на пороге. Но он всё –таки перешагнул порог дома, услышав вслед истеричное Петино: «Предатель!»
 До глубокой ночи Валентина Андреевна общалась с детишками, у неё была одна  цель, максимально снять у них стрессовое состояние, поговорить с ними так,  чтобы они не озлобились на отца, чтобы простили, поняли его и отпустили, как пыталась сделать она сама. Но ей удалось лишь ослабить их  эмоциональное напряжение… Они разошлись по комнатам только к утру: растерянные и, какие – то, за ночь, осиротевшие…
*
Вот и кончилось наше лето.
На ветру осень мысли треплет,
Как одежды, в которых где-то
Не достирана память тел.

Вот и кончилась наша песня:
Чуть заело на трудном месте,
Мы её затянули вместе..,
Только кто и куда хотел…
 * * *
Что такое разлука, познать вам случалось?
Горечь, грусть и тоска запряжёнными мчались?
Хохотал бубенец, с пустотою венчаясь?
На краю у обрыва вы в душу стучались?

Вы когда-нибудь ели всё сразу без соли?
А играли вне сцены безумные роли?
Горло вам перехватывал взгляд глаз незрячих?
В неизвестность на брюхе ползли по – собачьи??!
* * *
Недели две никто из Лебедевых не говорили об отце. Конечно, думали о нём, переживали случившееся, но молча... Естественно: прислушивались к телефонным звонкам. Приближался очередной Новый год. В предвкушении самого красочного и веселого праздника, общее настроение у людей улучшалось… Звонили многие. Но от Павла известий не было. Некоторые догадывались, что у Лебедевых не всё благополучно. Культурные не приставали с расспросами. Само семейство предпочитало на болезненную тему не распространяться. Потихоньку жизнь набирала привычные обороты. Возобновила свою учёбу и Валентина Андреевна. Она снова села в коляску и теперь могла вполне самостоятельно ездить на ней по дому. Как – то ей позвонил немолодой мужской голос, представился Валерием Ивановичем Стюжевым, и, премного извиняясь, уточнил, что он тот самый уфолог, что как-то приезжал к ней на дом с тележурналисткой. Мужчина посетовал, что тогда всё так неловко вышло и сказал, что вспомнил Валентину Андреевну: лет десять назад она выступала у них в Политехническом на заседании уфологов и очень его заинтересовала своим рассказом о первом контакте, в доме отдыха…Правда тогда её выступление оказалось спорным и подверглось критике. Но, по прошествии времени ни у кого не было основания не верить её второму контакту с пришельцами, о котором она также поведала Пташкину: случай диагностики в больнице. Более того, в те дни, когда с Валентиной Андреевной произошло это событие, в данном регионе выявились еще несколько контактёров и очевидцев, с которыми у пришельцев были попытки установить контакт… Профессор чувствовал, мягко говоря, нерадостное восприятие его персоны на том конце провода… Потому, выразив огромное желание увидеться, переключился на основной повод своего звонка. Якобы он в очень хороших отношениях с секретарём областной писательской организации. И имел вольность отрекомендовать ему Валентину Андреевну, как начинающего талантливого поэта. Сам же уфолог читал её произведения, по случаю, когда был на дне рождения у своей приятельницы, ныне доктора психологических наук, которая экзаменовала Валентину Андрееву по своему предмету на дому, и до сих пор пребывает в восторге от столь способной студентки. Заканчивая разговор, Валерий Иванович спросил у Валентины  Андреевны разрешения дать её телефон секретарю писательской организации Николаю Борисовичу Климову. Валентина Андреевна, как быстро дала согласие, так же быстро и положила трубку телефона, с мыслями: « Да когда же, наконец, этот роковой Пташкин и его тени -  исчезнут из моей жизни?!». 
А через несколько дней ей позвонил другой, совсем не знакомый ещё человек, это был он – секретарь писательской организации, Николай Борисович Климов. Он быстро назначил встречу и очень скоро пришёл к Валентине Андреевне  в гости. Невысокого роста, коренастый, с небольшими, но очень красивыми,  умными глазами, он ещё с порога, своей деликатностью и, не по возрасту, юношеским задором, вначале вызвал интерес у хозяйки, а затем просто очаровал её своей открытостью и мягкостью общения. Для начала, он внимательно прочитал предоставленную ему на оценку рукопись. Кое за что пожурил, а в основном похвалил. Предложил напечатать стихи Валентины Андреевны в ежемесячном литературном сборнике. Сказал, что, по-видимому, ей не хватает общения с творческой братией, а посему он намерен познакомить Валентину Андреевну с членами лито, которое он возглавляет на протяжении многих лет. И что, после знакомства с братьями и сёстрами по перу, она будет только мечтать о скучной жизни… Так оно и вышло. На следующей неделе семейство Лебедевых было реанимировано до неузнаваемости: пришедшие лито - вцы читали прозу, декламировали свои стихи, пели, спорили,  просто громко говорили, хохотали…а, в перерывах, пили чай со сладостями… Тонкий, интуитивный человек, маститый  поэт и писатель, автор десятка замечательных романов -  Климов, корректно отслеживал реакцию на происходящее у физически нездорово человека, чтобы не переутомить вконец счастливую Валентину Андреевну. Он был доволен, что, как всегда попал в точку: именно такая эмоционально – творческая встряска здесь была не просто уместна, а  - необходима… К оживлённому общению, легко, как само собой разумеющееся, присоединились пришедшие с занятий Петя и Вика. По просьбе гостей, Вика даже спела под гитару несколько маминых песен, воспринятых на ура! Было ощущение давно забытого праздника «роскоши человеческого общения»! Расходились поздно, с чувствами искренней взаимной благодарности и с намерениями заново встретиться. С этого дня у семьи Лебедевых прибавилось множество интересных творческих приятелей и друзей, которые, в свою очередь, приводили к ним своих друзей и творческих собратьев не только литературного направления, но и художников и музыкантов… Валентина Андреевна никому в знакомстве с нею не отказывала, но пришлось чётко регулировать дни и время приёмов: как любой творческий человек она безоглядно увлекалась общением и спохватывалась, когда от усталости еле выговаривала слова…Петя сердился на мамину детскость и одновременно радовался: у мамы опять засияли её, на редкость красивые глаза!  Своим друзьям он говорил, что у них дома теперь второй «салон Анны Шерер».
Новый год пришёл к Валентине Андреевне весьма необычно. Накануне дома никого не было. На неожиданный звонок в дверь, Валентина Андреевна доехала на коляске, открыла дверь. С громкими приветствиями в прихожую вошли: высокий худой дед Мороз и юная Снегурочка. За плечом деда Мороза, как положено, болтался мешок с подарками. Мы к девочке Валечке, заявили вошедшие. Валентина Андреевна восприняла их приход ошибочным и пыталась втолковать, что у них маленьких детей нет, а есть более чем большая Валентина. Но  шумная парочка со смехом потрясала чеками оплаты за поздравление именно по этому адресу. Дед Мороз был слегка «согретым» и  Валентина Андреевна, правда с опаской, но решила уступить  намерениям гостей поздравить девочку Валечку. В конце концов, она вынуждена была прочитать несколько стихотворений, сидя на коляске под их высоченной, до самого потолка, живой елкой, которую Петя сам нашёл, купил, привёз и нарядил. Потом ей подали гитару… Вика вошла, когда мама пела второй куплет своей новой Новогодней песни. «В чём дело?!» -  наехала Вика на нежданно пришедших, видя, как маме трудно поётся.
 - Вот, дочка, кто-то мне вызвал настоящих деда Мороза и Снегурочку. Зарабатываю подарок, иначе не уйдут» - она облегчённо засмеялась. Вика интуитивно поняла, что надо подыграть иначе дело худо…
  - Я за неё: я тоже ребёнок!  Что ещё нужно, чтобы получить подарок? Сплясать? -  Она отбила чечётку. Глаза деда Мороза заблестели:  -  И ещё спеть!
 - Хорошо! – Вика спела. И ласково попросила подарок. Дед Мороз, нехотя, согласился уходить. Он достал два подарка. Глаза Снегурки округлились. Дед Мороз сказал, что это за его счёт ещё одной девочке. Валентина Андреевна и Вика окончательно опомнились, когда Снегурочка и дед Мороз, выпив по чашечке чая, исчезли за дверью, оставив их в обнимку с подарками. Кто пытался так оригинально подшутить над Валентиной Андреевной, она так и не выяснила до самого Нового года. В Новогоднюю ночь дети были со своей мамой, так решили оба, не договариваясь. Вика много пела и кружилась под музыку, как в детстве. Петя разоткровенничался о своей последней, самой классной девушке и о твёрдых своих намерениях жениться на ней. Обещал вскоре познакомить с ней  маму и сестрёнку. Валентине Андреевне показалось, что дети слишком уж резко повзрослели, судя по разговорам о перспективах своих жизней. Когда неизменный ритуал с новогодними желаниями был соблюдён, и куранты возвестили о смене цифры года, раздался телефонный звонок. Валентина Андреевна чётко ощутила, что у них всех троих, - одновременно - ёкнуло сердце… После небольшой заминки, трубку взяла Вика. Никто не ошибся: звонил Павел. Разговор был не долгим. Вика была немногословной…  Понятно было, что отец всех поздравлял с Новым годом. Она, от имени всех также поздравила его и его молодую жену (не выдержала Вика: всё-таки съехидничала под конец…). Валентина Андреевна заметно разволновалась. Она вернулась к разговору о Петиной женитьбе. Не рано ли, сынок? Только четвёртый курс…
 - Самое то, не рано… У меня наследственность отягощена по ранней женитьбе, - отпарировал Петя. -  Вы - то с папой после третьего курса расписались. Разве плохо, что буду самостоятельным? Кстати, сейчас нам тяжеловато материально, я планирую, кроме ночных дежурств, ещё и воскресные дни поработать. Так мы сможем хоть как-то кредит за мою квартиру потянуть. И  ещё, на ремонт денег уйдёт меньше, если мы сами с Юлей будем квартиру доводить до ума. Дел – то на одну комнату…
 - А, так твою возлюбленную Юлей величают?! – поймала брата на слове Вика.  - Да, мамочка, от Веры Степановны отказываться не будем: я тоже планирую  взять пару школьничков -  детишек наших знакомых - для натаскивания по - французскому, а, со следующего года, можно и по - английскому. И ещё, вскорости я тебе, товарищ экстрасенс, пришлю на диагностику одного иностранца с нашего потока. И, пожалуйста, мама, никаких конфеток, печений и картошки: он тебя просто не поймёт… Будет рассчитываться долларами.
 - Ты что, Викуля, я не смогу… - Валентина Андреевна  побледнела. – Как я ему скажу об оплате?
 - Успокойся: это ему скажу я. А на перспективу имей в виду, надо учиться ценить свой труд. А деньги – универсальный способ того же энергообмена, о котором ты всем говоришь. Мы тоже не в лаптях родились: почитываем умные книжки… Кстати, отец в разговоре обмолвился, что как только у него что-то там утрясётся, он будет нам помогать.
 - И ты ему веришь? – вспыхнул Петя. – Обойдёмся без его подачек. И тебе, Вика, уже восемнадцать, алименты платить не надо… Всё у папы схвачено, всё на мази…А ещё «втрулял» мне, что у нас в роду Лебедевых – лебединая верность…».
Разговор начал приобретать далеко не праздничную окраску. Валентина Андреевна резко попросила гитару:
 - У нас была в моде песня «Лада». «Хмуриться не надо, Лада! Хмуриться не надо,  Лада! Для меня твой смех - награда, Лада…». Она попробовала изобразить гитарный бой, но он не получился, а перебором песня не шла:
 - Мы с вашим отцом твист под эту песню танцевали. Знаете такой танец?
 - Мы всё знаем, поддержала маму Вика. А что отец ещё и на танцах «зажигал»?
 - Он всё умел. Десантник всё-таки. Тогда это был почти самый престижный род войск. Он же поступил на юрфак после Армии...
 - Да, да наш отец – супермен. Хватит им праздник забивать. Я очень рад, что у меня есть мои любимые, преданные мне  мама и сестрёнка. Мне этого достаточно. А, сколько там «натикало»? Вы не обидитесь, если Новый год, по Москве, я встречу с Юлей? И, если я что-нибудь вкусненькое стяну с праздничного стола?
 - Нет, конечно, бери и беги! Да привет будущей родственнице передай! – Вика знала, что после разговора об отце, брату нужно остыть. Естественно, знала об этом и Валентина Андреевна. Она очень старалась примирить сына с отцом, но это получалось пока только энергетически, там, на поляне…Новый год продолжался: почти до утра в квартире не смолкал телефон: звонили и преподаватели и лито - вцы, и Валентинины сотрудники из клиники и многочисленные Викины друзья, подруги… даже неравнодушный к ней парень, пребывающий «в обидках» из-за её отказа вместе встретить Новый год, он тоже звонил целых пять раз…
Вторую половину первого дня Нового года Валентина Андреевна провела в полном одиночестве. Дети разбрелись поздравлять друзей, а Вера Степановна ещё не вернулась из деревни, где, с семьёй сына, отмечала Новый год. Она вспомнила о звонке Павла… То, что Павел даже не поинтересовался её самочувствием… И ей вновь взгрустнулось:
*
ПОСЛЕНОВОГОДНЕЕ:

После праздника у ёлки
Потухает взор…
На палас летят иголки –
Для хозяев – сор…

«Напрокат» наряды спрячут,
А её – не снег:
Праздник так и не иначе
Видит человек..!
* * *
ОДИНОЧЕСТВО

Опять зима, опять метель
И холод одиночества.
Я с грелкой завалюсь в постель:
Согреться очень хочется…
Но в грелке подогретый лёд
Да и кровать – железо.
Тепла душе не достаёт
И греться бесполезно!

От одиночества метель,
Седая и косматая,
Кружит себя, как карусель,
Снег разметает лапами.
То молодухой голосит,
А то старухой топчется…
Приобрести такой же вид
Мне от души – не хочется.

Под бой гитарный я кричу,
Что мне тепла не жалко;
Отдать последнее хочу!..
И тут мне стало жарко..!!
* * *
Две недели пронеслись галопом. Накануне старого Нового года, Петя пришёл домой несколько встревоженный, хотя и старательно пытался это скрыть. Но, как всегда бывает в семьях, он проболтался Вике, а Вика по секрету проболталась маме, что вчера, по «скорой», с желудочным кровотечением, в клинику, где находится на практике Петя, поступил отец... Что Петя об этом узнал совершенно случайно. Предполагают, будто открылась язва. И, вполне возможно, отца будут оперировать…