Сталкер. Становление клана. 4. Поляна артефактов

   Прошло время. Лечение, покой, забота друзей и воздействие артефактов поставили Анархиста на ноги и он собрался сделать то, что глодало его душу с того времени, когда он восстановил память – проверить нычки.
 
   Деньги – Анархист вспомнил о своих деньгах – он хранил их в гиблых местах.   
   Электры обсели бетонные плиты на задворках базы Свободы и именно там, под обломком плиты, завёрнутый в грязную куртку лежал рваный рюкзак – а в нём деньги, большие деньги, и артефакты в специальных, сделанных для Анархиста на заказ контейнерах.  И это был только один из многих схронов Анархиста.

   Мало было в Зоне сталкеров которые по богатству могли бы померяться с Анархистом. Он знал только одного. Знал что он есть. Но кто он – в какой группировке – этого Анархист не знал.

   Придя три года назад в Зону, Анархист не собирался вступать ни в какой клан – ходил одиночкой, крыл любую власть и любую организацию, за что и получил своё прозвище.
   Он был, несмотря на свою молодость и излишнюю иногда горячность (впрочем часто напускную – для «задать страху»),  осторожен и рассудителен. Он не спешил вырваться из деревни новичков – как некоторые непоседы – под клык монстра, жакан бандита или капкан аномалии, а обживался в Зоне всерьёз и надолго.

 Постоянно в ходках  - на себя, либо выполняя задания тех, кто способен платить за работу – Анархист через полгода, знал о Зоне – от блок-поста на Кордоне – до станции «Тузла» на Болотах и от застав Долга на Агропроме до постов Свободы в Тёмной Долине всё, что знали матёрые сталкерюги.

 Очень помогала ему и коммуникабельность, умение завести и поддерживать отношения с людьми, хоть и было в этом больше от понимания нужности контактов, чем чистосердечности и душевной склонности к общению.

 Он сознательно избегал дел и отношений с людьми, вызывающими неприятие, недоверие и просто с людьми которые чем-то ему не приглянулись – знал, что рано или поздно это проявится и хорошо, если только в денежных вопросах.

 Сам же не позволял себе не то, что невыполнения или отсрочки выполнения договоров, пусть и по форс-мажорным обстоятельствам, но и поступков, которые могли вызвать у партнёра малейшее беспокойство по поводу сделки.

  Анархист обладал звериным, не свойственном людям чутьём места и мог не только сориентироваться по сторонам света – но и всегда, бродя-ли по однообразным топям Болотов или по запутанному рельефу холмов и лесочков Свалки, он знал где он находится, что впереди и что по сторонам.
 
    Красота и душа Зоны влюбили его в себя сразу. Он полюбил Зону как любят женщину – за всё сразу – не задумываясь и не взвешивая её достоинства и недостатки.
За эти первые пол-года ему не раз приходилось, после того как Сидорыч проверил его неоднократно и по-всякому, выходить за границы Зоны Отчуждения, выполняя задания торговца. И даже если его путь лежал по местам тайным, где Зона  не отгораживалась от людей сеткой колючки, или перепаханной полосой между вырубками он чувствовал – что вот он уже покинул свою любимую Зону – и сразу в душе на самом её донышке поселялось беспокойство.

При всей его просчитанности, он не думал о том, на что он потратит свои сокровища.
     То есть не думал серьёзно – с выходами на какую-то подготовку размещения денег или продажи артов. Просто он знал – что придёт время –  всё станет на свои места и его богатство будет применено именно так как надо.
 
    Как-то раз, возвращаясь с Большой Земли, по заданию торговца, решил он изменить маршрут и проверить одну свою догадку. Он должен был войти в Зону возле заставы Долга на границе Свалки и Агропрома.  Он знал проход и знал эти места.
Народу там шлялось на удивление мало. Хотя слухи среди бывалых о тех местах имели место.  Между заставой и базой Долга колючка запретки проходила через местность с такой сильной радиацией – что не спасали не комбезы ни арты.
    И ворота в ограждении на этой территории – между двумя холмами, были как бельмо на глазу. Немало народу сложило там кости, пытаясь дотянуться до артов, прыгавших, словно в насмешку, перед самими воротами – кто от выносящих мозги, волю и силы излучения, кто от атак огромных, даже по меркам Зоны кабанов-мутантов с неимоверно мощными, непробиваемыми костами черепа и прямыми, длинными как штыки клыками и зубами перемалывающими кости человека так-же легко как и кости тушкана.
 
    Анархист давненько думал о том – как-бы подобраться в эту ложбиночку с другой стороны – и вот – созрел. Он ушёл с маршрута  и, постепенно спускаясь по заросшему разлапистыми мрачными соснами склону влево, вышел на пологий берег небольшого, чистого и широкого лесного ручья. Здесь ещё был обычный, нормальный лес. Но он чувствовал – что на другой стороне ручья, прижавшегося к скалистому обрыву, Зона уже ждёт его.
 
  Счётчик заработал  – вся площадь ручья на экране «Велеса» была густо, как мухами, засижена аномалиями.  Анархист  бросил гальку на скалистый гранит другого берега – камешек вспыхнул на середине ручья и потух рубиновой искоркой – «трамплин». 
   Он  двинулся по течению ручья, бросая гальку и пытаясь найти чистый от аномалий кусок скалы. Так он прошёл с час, обрыв перешёл в пологий глинистый берег, но галька так-же вспыхивала искрами, не успев упасть. Дальше, он знал, начиналась зона, простреливаемая со сторожевых вышек Долгом – и он повернул обратно и  вернулся к месту с которого он и начал.

   Не вышло. Что-то он сделал не так. Анархист закурил, приводя в порядок нервишки и вглядываясь в гранит обрыва. Десять затяжек – и окурок полетел с ногтя через ручей, вспыхнул искорками пепла при ударе о камень. Анархист поправил лямку рюкзака и повернул направо – на маршрут. Пройдя с десяток шагов он остановился как вкопанный – окурок-то пролетел аномалию! Он снова почувствовал себя включенным в игру, игру Зоны – и почувствовал её взгляд, направленный на него со всех сторон.

  - Ха-ха-ха! – рассмеялся Анархист и погрозил пальцем, – кокетничаем, подруга!

   Поэкспериментировав, он понял, что аномалия пропускает органику.  Он подстрелил ворону и бросил подранка через аномалию - ворона шлёпнулась о скалу и упав в воду поплыла, барахтаясь, по течению – он выстрелом добил птицу.

    Желание переправиться было огромно, но он, как всегда, пересилил себя и решил вернуться основательно подготовившись.

    Прошла неделя.
    Анархист стоял перед речкой в кожаном комбинезоне, за спиной у него был рюкзак, сшитый из целой шкуры псевдоплоти, арбалет и копьё, наконечником которого был кабаний клык. Нож, тоже из клыка, висел на бедре.
    Анархист вступил в воду и вытянул руку – волоски на руке зашевелились и рука потеплела - понятно, подумал Анархист – нужно спешить – и  быстро пошёл через ручей. В глазах зарябило огненными мушками, тело нагревалось – но он уже был на другом берегу. Достал моток пенькового каната с хитрой костяной кошкой – и, раскрутив, забросил его на вершину обрывистого берега. Подёргав за верёвку, он полез наверх.

    Метрах в десяти от обрыва начинался низенький, в рост человека, молодой ельник,  сильный запах грибов – маслята, как насыпанные, росли чуть-ли не под каждой ёлочкой - и хвои, был принят Анархистом за добрый знак и он пошёл ельником, вдоль обрыва, в сторону, где находилось по его представлениям место, откуда арты выкатывались к радиактивным воротам.
 
   Ельник оборвался резко и Анархист увидел полянку с разбросанными по ней большими валунами. Воздух во многих местах полянки плыл маревом и мерцал, а на земле, подпрыгивали,  пульсировали тёплым светом артефакты – их было много. Но не они заставили биться сердце Анархиста. По полянке, тоже в кожаных штанах и куртке, ходил здоровенный малый, на его боку булавой болталась огромная кость.   
     Сталкер, бросая камни, двигался между аномалиями и собирал яркие, светящиеся «медузы».

   Он был полностью поглощён этим занятием и совсем не ожидал встретить конкурента.
 
  Анархист снял со спины арбалет и достал из колчана болт. Болт с остриём из заточенного зуба псевдогиганта вбивался в ствол на тридцати метрах почти по древко, а тут расстояние до противника было меньше – метров двадцать. Анархист натянул волосяную тетиву и прицелился незнакомцу между лопаток. Шансов у сталкера не было. Но Анархист не спустил тетиву. Он почувствовал, что Зона им недовольна. Нельзя было так просто завершить дело.
 
   -Ну  что ж, - подумал Анархист, - придётся Вас, Прекрасная Дама потешить.

   Он вышел из ельника и обошёл сталкера со стороны обрыва.
  - Эй дядя! Помощь не нужна? - крикнул Анархист, включаясь в игру, предложенную Зоной.

   Сталкер обернулся. Он был старше Анархиста лет на двадцать. У него было простое русское лицо с правильными мужественными чертами и на этом лице, к неудовольствию Анархиста, не было ни испуга, ни беспокойства.

   - Н-да, мля, - и на челе его высоком не отразилось ничего! Хорош! Значит, Вы, синьорита, любите рыцарские турниры! – Анархист положил на валун арбалет, колчан – всё-же защита – снимать не стал и, развязав петли на плече и поясе, взял обоими руками копьё.

   Сталкер с интересом взглянул на лежащий арбалет и, подмигнув Анархисту, завертел над головой булаву, двинувшись пружинящим шагом вперёд.
 
    Анархист, перебирая пальцами левой руки верхнюю часть копья, незаметно прихватил правой покрашенное чёрным воронье яйцо, предусмотрительно, на всякий случай, увязанное в травяном мешочке справа на поясе.

   Противники сходились – и за миг до схватки Анархист, хрупнув скорлупой, бросил в глаза противнику горсть перца  - тот непроизвольно зажмурил глаза и прикрыл лицо рукой.
 
   Любой другой бросился-бы вперёд и попал бы под удар дубины, которая, вдруг завертелась над головой опустившегося на колено сталкера с бешеной скоростью, но Анархист, перехватил копьё правой, занеся  локоть, целился, выбирая место и готовясь бросить, и еле смог, пригнувшись, увернуться от броска дубины, просвистевшей над головой – противник молнией бросился вперёд, клешнями прижимая руку с копьём к голове Анархиста, сжимая с нечеловеческой силой кости. Анархист вскрикнул и ударил раскрытой левой в защуренные глаза.
 
   Сталкер яростно зарычал и, развернувшись корпусом, бросил Анархиста к краю обрыва. Пролетев с десяток метров, Анархист ударился грудью о край валуна на обрыве и еле успев обхватить скользскую, мшистую поверхность, задержался, цепляясь ногтями за крошашийся древний гранит, над обрывом. Ногти , отрываясь от пальцев, заскребли, сползая по камню, внизу зашипела и закрутилась, стреляя падающей вниз галькой, аномалия. Два камня, выброшенных ею, попав в спину Анархисту, перехватили ему дыханье.

   - Помоги! – он даже не понял, что это были его слова, его хрип – он уже ничего не мог охватить своим сознанием, кроме боли и сползания рук, ещё мгновенье – и всё кончится, сердце прыгнуло в горло…

   - Ха-ха-ха! – раздался над головой громовой хохот, - что, цуко, жить понравилось?!

   - Волосы защемило и его поволокли наверх. Ещё секунда и каменный удар, своротив Анархисту челюсть, лишил его сознания.