Мицраим. часть вторая. искупление. Гл. - 1

ГЛАВА 1

Жара упала на город. Жара окончательно ослепила его обречённых жителей. Жара указала мне дорогу.
После «возвращения» Алисы я долго не мог прийти в себя и сейчас рана на сердце отзывается болью. Исчезли инквизиторы, Лилит вернулась в Хаос (так мне говорила интуиция), остались безмозглые порождения Адама, считающие себя хозяевами мира. Да, я говорю о людях. Точнее о тех животных, в кого они превратились.
Моя теория оказалась неверной. Да, система сильно пострадала, но не трансформировалось сознание людей. Они стали только злее и агрессивнее. «Стадо» топтало своих «пастухов» и разрывало на части «волков» и не задумывалось о своём будущем. Люди ни черта не изменились. Безумие!
Первые дни я бежал при виде их, укрывался в развалинах бункера, молился за погибших друзей. Но и там меня поджидало их любопытство, злоба и грубые расспросы. Порой доходило до мордобоя. Мне же  было глубоко начхать, убьют меня сразу или пристрелят из автомата при выходе из города.
Частенько я сидел на могиле Люпена и рассказывал о неприятностях, какие начались после ухода церкви «Последнего дня». Всё-таки Асмодей провёл глобальную работу по «дрессировке» людей. Без наркотических факелов они совсем распоясались.  Началась настоящая борьба за выживание.
Для них я стал изгоем, чужаком, живущим по своим законам, а не по стадному инстинкту. Они удивлялись, как я умудряюсь выживать один в мире без электричества и прочих удобств, к которым они привыкли до катастрофы. Теперь не я боялся их, а они меня и опасались заходить в одиночку в ельник, где находился  многострадальный бункер.
Тем не менее, в городе начала формироваться новая власть. Власть человеков. Наисильнейший из них объединил враждующие группировки и установил контроль за  продовольствием и водой. Провизии становилось всё меньше. Голод проникал в наш обречённый город.
Это покажется странным, но я начал верить. Не в золотого тельца и  не в христианскую ложь, какую так тщательно внушают церковники пастве. Я почувствовал, что ведом, какой-то Силой. Сила эта не была агрессивна, не срывала с меня человеческое тело, не обнажала демоническую сущность. Она была иной. Усиливала чувствительность, разжигала сердце, подсказывала Путь. Я начал знать. Не знаю, как объяснить вам это ощущение. Просто я перестал нуждаться в определённой информации, вроде той, где добыть еду, как избежать опасности. Я молился много и часто неведомому Существу, наблюдающему за мной из синевы неба. Молился, не зная слов молитвы. Молился, не зная имени покровителя. Видимо, только это пробуждало меня к жизни. Так я, Марк Штольман, именующий себя Змием, начал очередной этап выживания в этом мире.
Но пришла новая беда: я замерзал, даже на солнце, и не только физически. Холодела душа, сердце сдавливал лёд. Спасала только молитва. Ночами начиналось наваждение. Я стал бояться закатов, а в ночной час сходил с ума. Казалось, что солнце спрячется за верхушки елей и уже не вернётся никогда. А ночью приходила Ева и звала меня назад, в Эдом. Я снова видел  Лилит, Асмодея, демоническую армию, поверженного Адама. Наточенный ненавистью меч разрывал их тела на части, заливал кровью мои сны, но лишь за тем, чтобы они возродились к следующей ночи. Несколько раз я пытался покончить с собой, но лезвие выскальзывало, резало кожу, а не вены. Автомат давал осечку. Яд оказывался обыкновенной солью. Я искал выход из безумия. Я стремился уйти из города. До сих пор, не знаю, что мешало мне покинуть его сразу, но я почему-то медлил, словно ждал чего-то или кого-то.
И  самое страшное: мне никто не верил. Люди не помнили чёрные камни, захват власти демонами, пришествие Богини. Не помнили они и смерть девушки не-человека, той, которую я любил. Меня называли «сумасшедшим», «психом», «еретиком» и гнали прочь. Наверняка, если б не рукописи Нового Завета, люди, в своё время, также забыли бы распятие Христа.
Я ждал, когда придёт время покинуть этот мир и воссоединиться с Евой в следующем воплощении. Но Создатель не спешил возвращать меня в Эдомский сад. У Него были свои планы насчёт Змия.

***

В этот день я решил навести порядок в бункере, избавиться от всего, что причиняло боль. Сперва, я выкинул старую гитару Паганини, лишённую струн. Слёзы навернулись на глаза. Затем, преодолевая внутреннюю боль, сломал о колено костыль Люпена. На очереди оказалась книга Мины «Некрономикон» в переводе Лавкрафта. Её я сжёг. Также поступил с простынями, на которых умерли Сара и Дохлый.  Горечь нарастала и подкатывала к горлу.
Наконец, я добрался до тумбочки. Стоило открыть дверцу, как на пол посыпались картинки Алисы и какие-то записки. Рука потянулась за спичками, но остановилась на полпути к заданной цели. Я не выдержал и разрыдался. 
Что мне делать дальше? Что делать, если даже смерть избегает меня?
Внутренний голос разумно порекомендовал: «Дурачина, вали из города! Потом костей не соберёшь» Я послал его подальше и попробовал успокоиться.
Чтобы окончательно прийти в себя, начал рассматривать картинки Алисы.
На одной из них был я. В демоническом обличье, с горящим взглядом и выходящим из груди змеем. Неужели я действительно такой? И что я забыл в этом обречённом мире?
На следующем рисунке был изображен Асмодей в объятьях Лилит. Я мысленно пожелал им весёлой ночки и послал подальше, отбросив картинку прочь. В следующей  стопке рисунков я нашёл толстую тетрадь по содержанию похожую на дневник— странный дневник.
Я заглянул в него и отложил в сторону. Потом почитаю. В глаза бросились слова: «В шестой день Бог создал три вида существ…»
Внутренний голос завопил снова: «Вперёд из города, болван! Сейчас громыхнёт!»
На этот раз я прислушался к нему. Сверху доносился какой-то неприятный шум. Кто-то пытался проникнуть в бункер.
Я свалил остаток вещей в старый охотничий рюкзак, который нашёл уже давно и собирал его, готовясь покинуть обречённый город. Я взял с собой и творчество Алисы. Напоследок, прихватил автомат с последней обоймой и рванулся к двери.
За дверью шум усилился.
— Взрывай!
Я вовремя отскочил и упал. Раздался хлопок и вспышка пламени ослепила меня. Буквально в нескольких сантиметрах от моей головы с грохотом рухнула дверь.
«Проклятие!» — Подумал я и потерял сознание.
Последнее, что я помнил— это уставшие и злые глаза солдат. Новая армия подхватила меня и понесла прочь. Куда? Я не знал. Но чувствовал, что навсегда прощаюсь с бункером и своим прежним восприятием реальности.