Лишние люди

     Я думаю, что в модном когда-то выражении «лишние люди» есть вполне конкретный, буквальный смысл. Не помню, кто ввел эти слова в русскую литературу, но в XIX веке тема лишнего человека была бешено популярной, потом, как и следовало ожидать, опошлилась, упростилась и превратилась в клише, а после революции и вовсе надолго исчезла. Конечно, в Советском Союзе сталинских времен писать о лишних людях было опасно. Но в 1960-х эта тема вернулась. И причины на удивление просты. Молодежь, чьи деды совершили революцию, а отцы победили в войне, была вдохновлена рассказами о героях и подвигах, а применить вдохновение было негде. Жизнь была скучна и начисто лишена опасных приключений. Ни тебе войн, ни тебе подпольной революционной деятельности. Начали романтизировать науку, но ведь не у каждого хватит мозгов стать выдающимся физиком (желательно ядерщиком). И вот тогда-то новоявленные Онегины задались хорошо забытым вопросом: а зачем, я, собственно, небо копчу? Чтобы построить коммунизм? Слишком долгосрочная перспектива, да и вообще – кто начинал, те пусть и достраивают, для них это, по крайней мере, был сознательный выбор, а нас родили посредине процесса строительства, запрягли, да еще и погоняют. А загнивающий Запад тем временем цветет и пахнет. Причем, пахнет вовсе не гнилью. Так появлялось ощущение своей никчемности, неприкаянности, непричастности к истории. Как писал Тютчев, «блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые». Спорное утверждение, но именно в нем кроется разгадка «новых лишних людей». В роковые минуты мир посетили их родители, а им что досталось? Покорение космоса? Да, конечно, но это все равно не то. Ведь здесь один, отдельно взятый Гагарин совершил отдельно взятый подвиг. Причем, к этому подвигу он долго и профессионально готовился. А в годы гражданской или Великой Отечественной войны любой Федя или Вася мог совершить героический поступок. У каждого был реальный шанс отдать жизнь за идею, внести вклад в мировую историю. Конечно, можно совершать подвиги и в мирной жизни, но не превратиться бы в Дон Кихота. И потом – сравнение с героическими предками все равно будет невыгодным. Ведь это они уже пятьдесят лет, своими руками строят светлое будущее, а все, кто родился после 1940 – так, явились на все готовое. Ощущать это, наверное, было неприятно. И самоуважения точно не прибавляло.
     В фильме «Большая перемена» есть момент, когда Нестор Петрович рассуждает о роли человека в истории. И какой-то ушастый парень говорит, что он лично никакой роли в истории не играет, дескать, какой с него спрос? Нестор Петрович начинает его переубеждать и бла-бла-бла. Так вот, слова Нестора Петровича – это чистой воды идеология, а слова ушастого парня – и есть правда жизни тех лет.
     Есть еще пьеса В. Розова «В дороге», которую я читала несколько лет назад. Время действия – начало шестидесятых. 20-летний герой по имени Вова чувствует себя настолько «лишним», что даст фору Онегину с Печориным вместе взятым. У Вовы все, как полагается: отец - бывший фронтовик, мать - учительница, хорошее воспитание на коммунистических идеалах и даже талант к физике. Но он ничего не хочет. Ему все осточертело. Для него уже ничто не свято и не безусловно. Дальше автор дает пошаговую инструкцию, как вернуть заблудшую душу на путь истинный. Там фигурирует трудолюбивая провинциальная молодежь, хорошая провинциальная девушка Сима и еще много всего. Вову они в итоге общими усилиями перевербовывают. Но это всего одна история, причем выдуманная. А сколько было таких Вов? И они взрослели, набирались ума, учились хитрить. Те, кто не скатился на дно от разочарования и беспомощности, обзавелись уютным рабочим местом и жировой прослойкой. Когда самые ушлые из них все же свергли советский строй, преследуя далекие от юношеских идеалов цели, остальные наблюдали за этим без радости. Они не испытывали облегчения от падения режима, который давил на них в далекой молодости. Небольшая часть злобных по природе людей начала поливать грязью тех, кого раньше превозносили. Но в этих грязевых потоках невооруженным глазом видны их личные обиды. Не на Сталина и Дзержинского, конечно, а на учителей, запрещавших носить длинные волосы, на родителей, ворчащих по поводу пластинки «Битлз», на одноклассника, чей отец был дипломатом.  Большая же часть населения думала только о том, не подорожает ли завтра хлеб и не закроется ли их научный институт? То есть «роковые минуты» наступили, но оказалось, что подвиги совершать никто уже не хочет.

                ***
     К чему я, собственно, развела эту патетику: кто такие – эти «лишние люди»? Вообще, разновидностей много, но все их объединяет одно – «лишние люди» не знают, куда себя деть. В целом, по жизни. Они не видят пути. Любой путь кажется им ложным.
     В противовес «лишним» существуют «деловые люди». «Лишние» ужасно их раздражают. «Деловые» уверены, что жизненный путь нужно не искать, а строить самому, пробивать головой стены или шагать по чужим головам – это уж кому как нравится. Неприкаянность «лишних», по их мнению, проистекает из бестолковости и лени. «Деловые» всегда твердо знают, как поступить и что делать. Кто виноват – они тоже знают: кто угодно, но не они. В этом еще одно различие: «лишние» как раз во всем и всегда винят себя, чувство вины рождается и умирает вместе с ними. У «деловых» на все есть ответ, и всегда справедливый. В большинстве случаев они действительно правы. Лично меня это очень угнетает.
     Как жить «лишним людям»? Воспользоваться советами В. Розова из его пьесы о нигилисте-шестидесятнике Вове? То есть плюнуть на все искания и тупо пойти на завод. Ну, в фигуральном смысле. Слиться с народом, почувствовать трудовой энтузиазм. Хотя, помнится, Вова из пьесы пошел на завод не в приступе энтузиазма, а потому что у него денег не было, чтобы вернуться в Москву к маме с папой. И потом, кажется, он с завода ушел. Переродившийся, осознавший, просветленный, но все-таки ушел. И как сложилась его дальнейшая жизнь, нам неизвестно. Не хочется думать, что он превратился в «делового человека» Представить тошно. Хотя, идейная молодежь там была что надо. Они бы, наверное, даже Бродского перековали.
     Может правы те, кто считает «лишних людей» ленивыми? Они же вечно томятся, мудрят, тоскуют. Лишь бы не работать, в общем. Наверное, в этом есть доля истины. В любом случае, «лишние люди» несчастны. Особенно в современном мире. Особенно женщины. Женщины сейчас ценятся как раз «деловые», потому что они и есть сильный пол.
Кстати, говоря о «деловых» женщинах, я вовсе не имею в виду бизнес-леди. Бизнес-леди обычно бывают либо оголтелыми карьеристками, либо гламурными суками, либо два в одном. В любом случае, это гораздо более человечные создания, чем «деловые» женщины.
«Деловые» женщины искренне не замечают существования «лишних» людей независимо от пола и возраста. Они уверены, что мир состоит из таких, как они сами, а все остальные просто не имеют права называться людьми и принадлежат к другому, низшему виду. Интересно, что «деловые» мужчины в этом плане проще. Иногда они напиваются и сами становятся почти «лишними». Правда, пьют они только благородные напитки, чтобы соответствовать высшей касте. Водку (теплую, из мыльницы) точно пить не станут, это совершенно исключено. А жаль.
               
                ***
     Кстати, выше я писала о том, что существует несколько разновидностей «лишних» людей. Я подумала и выделила такие:
     - «папины сынки» или «дети, у которых все есть, а покоя нет» - Онегин
     - «рабы самолюбия и комплексов» - Базаров
     - «созерцатели» - Обломов.
     Чаще всего в человеке смешиваются все три вида.
     Самое распространенное заблуждение, что к «лишним людям» относятся так называемые «непризнанные гении». Конечно нет! «Непризнанные гении» - это манипуляторы чистой воды и, по-моему, они вполне «деловые». Хотя бы потому, что довольны собой и всегда находят шею, на которую можно сесть и хорошо устроиться. «Лишние люди» никогда не бывают собой довольны и совершенно не умеют хорошо устраиваться. И уж точно не считают себя гениями. Наоборот, заниженная самооценка – это их спутник на протяжении всей жизни. Да-да, и у Базарова была заниженная самооценка.  Наверное, даже более заниженная, чем у Обломова. По-моему, Базаров – это вообще ходячий комплекс. А вот об Обломове я бы этого не сказала. Из всех «лишних людей», описанных в литературе, он находится в наибольшей гармонии с самим собой. В отличие от того же Базарова, он не пытается быть кем-то другим, не пытается ничего доказать. Из них всех он наиболее достоин уважения. Потому что надо иметь большое мужество, чтобы в мире «деловых» быть «лишним» и не скрывать этого.
     Кстати, я все время привожу в пример мужские персонажи, но в литературе есть и «лишние» женщины. Лара из «Доктора Живаго». Еще почему-то приходит на ум булгаковская Маргарита. Потом еще набоковская Машенька из одноименной повести. И вот, что самое интересное – их мужчины тоже все как один «лишние»: и Живаго, и Мастер, и Ганин из «Машеньки». Так же как в литературе XIX века: Онегин и Татьяна, Базаров и Одинцова. Видимо «лишние» могут гармонично сосуществовать только с себе подобными. Наверное, «лишние» и «деловые» это и правда разные биологические виды. Из общего ряда выпадает только Ольга Ильинская. Она кажется мне очень «деловой». Но между ней и Обломовым я как раз не заметила особых искр. Она его точно не любила. Да и он ее любил, я думаю, меньше, чем пытался изобразить Гончаров. Вообще, в отношениях Ольги и Обломова я всегда видела что-то противоестественное. Точно - разные биологические виды.
     «Лишние» люди описывались, конечно, не только русскими писателями. В западной литературе есть не менее яркие примеры. Холден Колфилд из «Над пропастью во ржи». Мы расстаемся с ним, когда ему всего семнадцать лет, но совершенно ясно, что в «делового» человека он не превратится. Даже если вся идейная американская молодежь возьмется за его перевоспитание. Хотя, молодежь Америки 50-х годов была, наверное, не такой идейной, как у нас. Этого бы Холдена да на наш завод вместе с пресловутым Вовой.
Впрочем, Холден вполне может преуспеть в жизни. То есть, он может стать успешным в глазах общества. Но это в том случае, если он выберет путь большинства «лишних» из породы созерцателей – всю жизнь маскироваться под «делового человека». Как старый Джолион Форсайт, например. И тогда, как и старого Джолиона, его всю жизнь будет сопровождать чувство тоски. Не недовольства собой, не разочарования, а именно тоски. Я уже писала, что «лишние люди» всегда несчастны. Это потому что, если они не ломают себя, а остаются такими, какие есть – их мучает чувство вины. Если начинают ломать и перекраивать, то вина сменяется тоской.
     Говорить о «лишних людях» в мировой литературе можно очень долго. Если я размахнусь, то накатаю еще пару десятков страниц. А вообще, самая лучшая на свете книга о «лишних» - это «Наивно. Супер» Э. Лу. Ее главный герой – идеальный «лишний человек». Как полагается по законам жанра, он, дожив до двадцати пяти лет, понимает в одночасье, что его жизнь не имеет смысла. Это и есть приступ тоски «лишнего человека», пытающегося стать как все. И что же он делает? Устраивается на завод (какой-нибудь консервный, или что там у них в Норвегии)? Нет. Едет «в деревню, к тетке, в глушь, в Саратов»? Нет. Становится нигилистом? И опять нет. Он просто увольняется с работы, берет академ и заселяется в квартиру старшего брата, уехавшего в длительную командировку. И следующие месяца два он занимается тем, что: кидает об стену мяч, забивает игрушечным молотком колышки в доску, заводит дружбу с пятилетним соседским мальчиком, составляет списки на разные темы, катается на велосипеде, читает научную книгу о свойствах времени. Потом он едет к брату в Нью-Йорк и попутно придумывает себе занятие на будущее: организовать телефонную услугу, которая будет состоять в том, что если на кого-то накатит приступ тоски и жизнь станет бессмысленной, этот человек должен позвонить по номеру и за небольшую плату послушать детские песенки, которые заранее напоет маленький мальчик (тот самый, соседский). Что из всего этого следует? Абсолютно ничего. Я не знаю, что будет дальше с этим героем. Я даже не знаю его имени. Но это самый симпатичный персонаж из тысяч персонажей прочитанных мною книг.

     P.S. Уже после того, как я все это написала, мне попалась детская книжка шведского автора У. Старка «Чудаки и зануды». Я была приятно удивлена, обнаружив, что мою теорию о «лишних» и «деловых» разделяет по крайней мере еще один человек. Только там «лишние» названы «чудаками», а «деловые» - «занудами». О чудаках и занудах рассуждает дед главной героини. Вся их семья – безнадежные чудаки, и он пытается убедить внучку, что это вовсе даже неплохо, а наоборот – хорошо. И я с ним согласна, несмотря на то, что живет его семейство, как и полагается «чудакам»: неприкаянные и неустроенные, мающиеся попеременно комплексом вины, приступами тоски и изредка пытаясь стать как все. Безуспешно, к счастью.