БЕЗ ДОМА. Стёртая лестница, ч. 7

     Однажды пришли к Епифанову в дом два молодца. Сказали, что в квартире он больше не живёт, надо освободить её и передать законным владельцам. Бумаги показали, а на них подпись Дмитрия Епифанова. Посмотрел, удостоверился – похоже на его подпись.
     - Ничего себе! Когда это я успел,люди! Совершенно не помню, – обратился он к молодцам. А те только ухмыляются: - Помнить надо, с кем пьёшь и что строчишь. А теперь скоренько выметайся, мы уже и ремонтников пригласили.
     Хоть Епифанов и не припоминал случая, где и при каких обстоятельствах квартиру свою передал, да как доказать? К кому за помощью обратиться?
     Так оказался Дмитрий Епифанов совсем свободным гражданином своей свободной страны. Свободным от всяких удобств жизненных. От работы свободный, от семьи свободный, от квартиры свободный. Свободным от всего, кроме ставшего таким знакомым произвола. Свободно вышел он на улицу, жильём и обязательствами по нему более не обременённый.
     Стенать Дмитрий Епифанов о своей потерянной квартире не стал. Что толку, хоть скули теперь, хоть рогами, как баран о железные ворота, бейся.
     - Ну и ладно!- решил он. - За квартиру, зато, платить не надо. Ничего себе повод я себе нашёл для припарки душевной раны, - усмехнулся своей несуразной шуточке Дмитрий.
     Юморной, он понимал - раз дело сделано, то теперь легче-то в ситуации от шуточек всё равно не будет. Так ведь и хуже не будет, зато какое-никакое от шуток душевное равновесие. А стало быть, надо принять удары судьбы достойно. Или хотя бы теперь уж-безразлично.
     Целый день бездумно бродил Дмитрий Епифанов по улицам, битых три часа с
важным учёным видом проторчал в библиотеке,затем в книжном магазине, а к вечеру, так ничего подходящего и не придумав, решил подыскать ночлег. Не спать же экс-доценту, в самом деле, на улице.
     Что ни говори, а такая жизнь ему была в новинку. Раньше–то в своей академии он был эталоном культуры и аккуратности. На его лекциях зал всегда был переполнен, не только приходили гости, а и даже студенты забывали прогуливать его занятия и лекции. И дома его ждали комфорт и уют. Приходил Епифанов с работы: жена обувь его снимет, ноги в тёплые беленькие вязаные носочки обует, кофе с молоком принесёт и скажет, чтоб подождал в кабинете, свежую прессу почитал, пока она стол ему накроет.
               
      Не понимал Дмитрий Епифанов, отчего это всё-таки его жизнь без видимой причины под откос так быстро срулила. Расправилась судьба-злодейка с его семьёй, как с тараканами: раз-два-три, и - нет больше счастливой семьи. Но есть пока ещё живые зомби, желающие жить и цепляющиеся, кто как сумеет, за эту самую жизнь, без надежды на то, смогут ли уцепиться, или полетят в тартарары, как многие такие же тысячи, а теперь и миллионы их сограждан. Ведь годы какие! Печально знаменательные девяностые!
      Как дальше будет жить Дмитрий Епифанов – представления не имеет. Как-то раз даже шальная мысль пронзила мозг: зачем дальше жить? Но Дмитрий Епифанов пересилил её, положил на лопатки, удалив затем из своей головы за недостойностью содержания, опасаясь греха самоубийства, тщательным образом замазав место её проникновения  эманациями совестливости. 

      Узнав о беде, приключившейся с бывшим доцентом, Дмитрия на несколько дней пустил к себе пожить преподаватель Домкин, скромный, одинокий ассистент с его бывшей кафедры. Несколько дней продлились около пяти месяцев. Дело в том, что беда никогда одна не ходит, беда привычно хороводит. Скучно ей наверно одной-то мотаться по белу свету, да искать неудачников. Если началось, то уж  как из рога изобилия сыплет.
      Дмитрий Епифанов, выйдя из автобуса, будучи в лёгком подпитии, переходил дорогу. Откуда ни возьмись, этот автобус, из которого он только что сошёл и по зебре переходил дорогу, обогнал другой автобус. Будто водитель автобуса не знал, что для транспорта существуют правила движения. Правда говорили потом, что водитель уснул за рулём, потому что был очень уставший.
      Епифанов угодил прямо под его колёса. Отделался, можно сказать, легко. Жив остался, но сломанные руку и ногу пришлось долго держать в гипсе, а самому быть нестроевым. Да и прихрамывать начал с тех пор. Около трёх месяцев он лежал в маленькой комнатушке ассистента, который такого покалеченного друг не только не выгнал, но и ухаживал за ним по первому классу, приглашал ему, пока разумеется были деньги, самых лучших врачей,даже  кормил какое-то время из ложечки.
      Казалось бы, судьба дала намёк на то, что пора срочно менять складывающийся образ жизни. Но кто бы сказал ещё, что это легко? Если человека понесло, то его, как коня на скаку, остановить не так-то легко, особенно если рядом нет женщины. Особенно если набрал приличную скорость, то он оказывается именно там, где в сей момент быть как раз категорически не следует. Потому что fata Morgana не дремлет. У неё для таких счастливчиков хроническая бессонница и стремительная реакция.