Две женщины морского лейтенанта. 2 часть, 25 глава

Глава 25. «Полных крах операции «Селигер»

…Пока в Москве решали судьбу Марины Уваровой, в Америке она из ведомства военной разведки была передана в ЦРУ, Джеральд Николсон из-за большой загруженности работой, просто физически не смог заниматься делом русской персонально, хотя по началу у него возникло такое желание. Поэтому он оставил за собой личное кураторство, а вести дело непосредственно поручил Самуэлю Кэйпелу – молодому, но подающему большие надежды, сотруднику Восточного отдела. Тот хорошо говорил по-русски  и был неплохим специалистом в области психологии.

Кэйпел не стал откладывать процедуру знакомства с новой подопечной  в долгий ящик и принял решение провести первый допрос девушки на  другой же день по ее прибытию в Лэнгли. Пленницу поместили в одном из помещений спецобъекта разведки, довольно комфортабельного, но предусматривающего режим тюремного содержания, со скрытой сигнализацией и видеокамерами.
               
Совсем рядом, всего в каком-то десятке метров, в другой комнате находился человек, которого Марина считала погибшим и оплакивала все это время. Им был Владимир Микульский, а ныне Майкл Босуорт, но о том, что он содержится американцами под стражей, девушка не знала, да и знать не могла. Выработав линию дальнейшего поведения и назвавшись именем  сестры, Уварова надеялась стоять на своем до конца.

На допрос Самуэль явился одетым с иголочки, источая запах дорогого французского одеколона, и с улыбкой на лице. Решив применить в отношении подопечной политику «кнута и пряника», он для начала хотел предстать перед девушкой в виде хорошего доброго следователя, этакого свойского парня и этим расположить к себе русскую.

Перед тем, как войти, Кэйпел даже постучал в дверь для приличия. Хотя он и видел фотографии Уваровой, когда внимательно изучал материалы ее дела, но все же сам оригинал произвел на него более сильное впечатление. Разведчик в одно мгновение профессиональным взглядом окинул девушку с ног до головы. Русые, длинные волосы, собранные сзади в хвост, правильные черты лица и большущие,  серые глаза полные грусти, могли, кого угодно очаровать и вскружить голову. Казалось, что такой ангел не может причинить вреда даже мухе, а уж то, что он может отправить в мир иной трех человек, представить было просто невозможно. Но Самуэль, несмотря на свою молодость, проработал в разведке не один год и быстро совладал со  своими эмоциями.

По правде, говоря, с женщинами-допрашиваемыми Кэйпелу ранее не приходилось сталкиваться, но по своему богатому опыту он знал, как порой бывает, обманчива внешность. Сейчас перед ним находилась не просто очаровательная девушка, а хитрый и коварный враг, которого необходимо склонить на свою сторону:

«Ну, Самуэль – держи с ней ухо востро», - подумал про себя разведчик, а девушке сказал: - Здравствуйте, мисс… Разрешите вас побеспокоить и нарушить ваше одиночество?

Ответа не последовало. Марина смотрела мимо вошедшего, как будто перед ней была пустота:

- Меня зовут Самуэль Кэйпел. Я теперь буду вести ваше дело… А вас, как зовут, очаровательная незнакомка? - бодрым голосом продолжал разведчик. Он говорил по-русски с едва уловимым акцентом, так что его запросто   можно было принять за уроженца Прибалтики.
- Бросьте свои дешевые подходы, господин Кампл, - сердито ответила Марина.
- Моя фамилия не Кампл, а Кэйпел, прошу не путать.
- Ой, не все ли равно?
- Может вам и все равно, а мне представьте – нет… Так как же вас все таки зовут? Вы так и не ответили на мой вопрос.
- Можно подумать, что вы не знаете моего имени?
- Я приехал  сюда не так давно, поэтому в Лэнгли еще не успел  освоиться, а тем более узнать вашего имени.
- Вы полагаете, что я такая набитая дура и поверю в ваши бредни? Да вы просто шут, господин Кэйпел – уходите прочь, я не хочу с вами разговаривать! - категорично заявила девушка.
- Я бы ушел, милая, да я на службе, - ответил Самуэль, все также невозмутимо улыбаясь. Перепалка с русской доставляла ему видимое удовольствие.
- С этого бы и начинали, а то – пришел нарушить мое одиночество!
- А вы знаете, мисс, когда вы сердитесь, то вы выглядите еще очаровательней,  но я бы вам не советовал долго злиться. Отрицательные эмоции плохо сказываются на красоте женщин – стареет кожа лица, появляются ненужные морщины и все такое.
- Я уже все рассказала господину, который меня допрашивал до вас! Что вам еще от меня надо?
- Что- то вы не очень приветливы со мной, мисс?
- Почему вы считаете, что я должна быть приветлива с вами?.. Вы убили моего мужа и еще двести человек вместе с ним,  ранили меня, погубили моего ребенка, и после этого хотите, чтобы я вам мило улыбалась? Уходите – я не могу вас видеть! - решительно промолвила девушка и по щекам ее потекли слезы. Она уткнулась головой в подушку и расплакалась.

Но Кэйпел был готов и к такому обороту событий. Он даже и не подумал уходить. Наоборот – разведчик положил принесенный с собой дипломат на стол и расположился на одном из стульев. Достав пачку «Салем», он не спеша, закурил и стал ждать, когда его подопечная пtрестанет плакать. Через некоторое время Марина немного успокоилась.

- Ну, что вам от меня нужно?.. Я всего лишь слабая женщина – я хочу домой, наконец, я хочу видеть кого-нибудь из посольства Советского Союза… Я советская гражданка, и вы не имеете права задерживать меня здесь! - сначала слабо, а затем все настойчивее произнесла она.
- И как же зовут советскую гражданку? - еще более развеселясь, спросил Самуэль. Допрос все больше напоминал ему игру в кошки-мышки, где он выступал в роли могущественного кота.
- Я уже сто раз повторяла – меня, зовут Мария Уварова… Я больше ничего не знаю… Почему меня здесь держат?!
- Может, вы уже запамятовали, дорогая  госпожа Уварова, что вы застрелили одного американского моряка, а двое других погибли при взрыве проклятых ящиков, которые находились в вашей шлюпке? - вдруг зло ответил Кэйпел, и улыбка слетела с его лица. - Если вы забыли об этом, то я освежу вашу память. А за убийство, к вашему сведению, у нас полагается электрический стул!
- Они первыми начали  по мне стрелять, а вам дорогой господин Кэйпел, не мешало бы вспомнить о тех двухсот советских моряках, которых вы погубили вместе с кораблем.
- Лично я – никого не убивал, - парировал выпад разведчик.
- Не вы, так ваши соотечественники – какая разница, - устало ответила девушка.
- Мисс, с чего вы взяли, что корабль, на котором вы плыли в Петропавловск, отправили на дно американцы? Он подорвался на старой плавучей мине. Наша подлодка всплыла с целью оказания помощи терпящим бедствие. И что взамен – выстрелы и смерть трех доблестных, ни в чем неповинных моряков?
- Я вам уже говорила, что ваши «доблестные» моряки первыми открыли по мне огонь из автоматов. И, наконец, ели уж вы стали так галантно ко мне обращаться, то говорите мне миссис – я ведь замужняя женщина.
- С каких это пор вы замужем, Марина?
- Меня зовут Мария, а не Марина – вы ошиблись.
- Может, хватит ломать комедию, Мариночка? - спросил американец. - Я ведь могу поговорить с тобой и по-другому!
- Наконец-то открылось ваше истинное лицо, господин Кэйпел. Такой тон вам более подходит, - сказала Марина вместо ответа.

Эта фраза разозлила Самуэля:

- Вот как? Ты еще не видела настоящих лиц, девочка! - разведчик резко поднялся и, подойдя к двери, приоткрыл ее и приказал кому-то невидимому. - Пусть войдет Вилли.

Через минуту в комнату ввалился квадратный, как шкаф мужчина с совершенно лысой блестящей головой. Щеки его свисали словно у бульдога. Довершали всю картину лицо, изъеденное фурункулами с маленькими сальными глазками. Созерцание вошедшего субъекта, передернуло Марину изнутри.

- Ну, что Вилли? Не хочешь ли ты допросить эту красотку, а то у меня не хватает аргументов?
- С удовольствием, мистер Кэйпел! Мне кажется, я ей понравлюсь, - захихикал урод и радостно стал потирать свои волосатые руки-клешни.

Девушка вся похолодела от ужаса. Хоть американцы говорили между собой по-своему, но смысл их беседы нетрудно было представить. Самуэль со злорадством посмотрел на сжавшуюся от страха пленницу. Такого обращения с собой она явно не ожидала.

- Впрочем, может, вы не хотите поговорить  с Вилли? - сказал разведчик, обращаясь к девушке.
- Пусть он уйдет, - дрожащим голосом ответила она.
- Вилли, дружище, оставь на наедине… Но, пока, далеко не уходи – вдруг ты нам еще понадобишься, - распорядился Кэйпел.

«Шкаф» нехорошо засмеялся  и с сожалением вышел. Разведчик развалился на стуле и, положив ноги на приставной столик, опять закурил свой «Салем». Девушка презрительно посмотрела на своего врага:

- Мне кажется, уважающий себя джентльмен, за коего вы себя хотите выдать, в присутствии женщины не позволит себе сидеть в такой позе!
- Все, моя дорогая – игры кончились, и мы с вами не на великосветском приеме. Извольте отвечать на мои вопросы. - твердо, но без угрозы в голосе произнес Кэйпел и, выждав немного времени, чтобы подопечная успокоилась, продолжал: - Лично вы, Мариночка, мне глубоко симпатичны и я желаю вам только добра.
- Неужели? И в чем же заключается это добро?
- Добро для тебя – согласиться работать на нас. В этом случае тебе оставят жизнь. Мало того – тебя в будущем ожидают всякие блага. Как-то: свобода, американское гражданство, дом, машина и еще многое другое, о чем только может мечтать простой смертный.
- Предложение заманчивое, - ответила девушка, - но вряд ли я смогу вам чем-то помочь и принести какую-то пользу … Вы меня принимаете за кого-то другого. И давайте перейдем обратно на «вы».

Разведчик понял, что  к Марине стало возвращаться обычное самообладание. Он немного помолчал, а потом пошел в наступление с другой стороны:

- Хорошо, госпожа Уварова – я буду говорить с вами начистоту… Вы думали, что вам, запросто, удастся водить за нос американскую разведку? … Если вам это, отчасти, удалось с военными, то сейчас вы имеете дело с ЦРУ. Вы слышали когда-нибудь о такой организации?
- Приходилось.
- Так вот – вы просчитались. Нас водить за нос вам не удастся. Нам многое о вас известно, мисс Марина Олеговна Уварова!

Девушка подавленно молчала, закусив губу.

- Сейчас я вас оставлю наедине, - продолжал Кэйпел. - Советую вам, как следует, подумать над моим предложением о сотрудничестве… Мне кажется вы женщина умная и здравомыслящая. Не заставляйте меня прибегать к помощи аргументов типа Вилли… А чтобы окончательно рассеять ваши колебания, я оставлю вам послушать вот это, - с этими словами он достал из дипломата портативный  магнитофон.
- Что это? - заинтересовалась Марина.
- Запись допроса вашего «покойного мужа».
- Так он жив?! - обрадовано встрепенулась девушка.
- Жив, жив… Прокрутите кассету – вам будет интересно послушать, - ухмыльнулся американец

Он забрал свой дипломат и, попрощавшись с пленницей, вышел из комнаты. За ним звонко щелкнул дверной замок. Как только Марина осталась одна, она бросилась к  диктофону и нажала на клавишу воспроизведения записи. То, что она услышала – буквально потрясло ее:

«Господи! За что?.. Ведь он предал меня!.. Предатель! Мразь! Скотина!» - девушка упала на кровать лицом в подушку и разразилась рыданиями. Это были слезы отчаяния! Дальнейшее отпирательство становилось бессмысленным да и опасным. Все сейчас было против Марины!

… Спустя десять дней после состоявшегося допроса все ведущие газеты мира взорвались сенсационными заголовками:

«Коварство русских – не знает предела!», «Русские подслушивают!», «Советы пытались подключиться к секретным телефонным кабелям стратегических служб США!»…

Названия статей были разными, но смысл у них был один – нельзя верить Советскому Союзу и его заявлениям о стремлении к разрядке и разоружению! Во всю расхваливались прекрасные парни из ЦРУ, сумевшие ударить по лапам волосатого русского медведя, которые тянулись к горлу Америки. Русских поносили и ругали на все лады. Дело приняло крутой оборот. Запахло международным скандалом, и он не замедлил разразиться!

Советская сторона, как всегда, все отрицала и заявляла о своей полной непричастности к каким-либо операциям по прослушиванию. Статьи в известных и уважаемых газетах назывались не иначе, как «грязные инсинуации»!

Тогда американцы выбросили свои козыри – в нескольких изданиях появились эксклюзивные интервью с непосредственным разработчиком секретной подслушивающей аппаратуры. В целях личной безопасности, имя разработчика  не афишировалось, но американцы заявили, что при желании советской стороны может быть устроена пресс-конференция с вышеуказанным лицом. Советская сторона такого желания не выразила…

По истечению значительно времени этот скандал с трудом удалось замять. В Восточном Берлине были пойманы американские шпионы, начались взаимные претензии, и штатовцы пошли на мировую, но для непосредственных участников провалившейся операции «СЕЛИГЕР», события, связанные с разоблачениями в прессе, имели весьма плачевные последствия.

Легче всех, как и следовало ожидать, отделался генерал-полковник Литвин – его просто отправили в отставку. (Благо выслуга лет это позволяла.)  Контр-адмирала Посуху нашли застрелившимся у себя в кабинете. Рядом с телом лежала предсмертная записка, в которой всю вину за провал операции начальник морского отдела брал на себя и в своей смерти просил никого не винить.

Марину Уварову Верховный Суд СССР за измену Родине заочно приговорил к смертной казни. Заседание Военной коллегии (Марина, так же как и сестра носила звание лейтенанта и была военнообязанной) происходило при закрытых дверях.  Родственников подсудимой поставить в известность о приговоре не сочли нужным, так как официально объявили, что сторожевой корабль «ЛОСЬ» вместе со всем экипажем пропал без вести.

Только имя Микульского-Босурта осталось в тени всей этой истории.