Глава 16

    Суббота. Снова дождь и давяще-серое небо. Эмма спала, свернувшись клубочком на своей кровати, когда Бес ворвался в ее спальню.
- Просыпайся! – тормошил он девушку. – Ну, просыпайся же!
     Эмма ответила слабым возмущенным стоном и повернулась на другой бок.
- О, дьявол! – выругался Бес. Он подхватил девушку на руки и понес в кабинет.
- Эмма! – громко крикнул Бес ей на ухо и переложил на диван.
      Она взвизгнула, сильно дернулась, и упала бы на пол, если бы Бес не подхватил ее. Он почувствовал, как сердце в ее груди бьется сильно и испуганно, а зеленые глаза переполнял ужас.
- Шшшш, - тихо прошептал Бес, прижимая голову девушки к своей груди. – Все хорошо. Все кошмары остались во сне.
     Эмма отстранилась, недовольная тем, что он узнал о ее ужасных снах.
- Что вообще происходит? – тихо спросила девушка, присаживаясь на диван.
- Да уже ничего, – ответил он, оборачиваясь на телевизор. – Пока ты просыпалась, все прошло.
    Эмма взглянула на экран – по местному телеканалу шли городские новости. Сейчас комментатор с лицом,  хранящим следы жестокого похмелья, нарочито бодрым голосом вещал о ожидаемых успехах детской футбольной сборной на предстоящих областных соревнованиях.
- Я хотел, что бы ты своими глазами увидела и своими ушами услышала, что сегодня рано утром рыбаки в прибрежных камышах нашли труп дочери крупного и уважаемого в городе бизнесмена - Анны Садовской. Обстоятельства смерти выясняются, – сообщил Бес, копируя диктора.
- Понятно, - кивнула Эмма зевая. – Зря будил.
- Тебе не интересно? – удивился Бес. – Неужели тебе совсем не интересно?
- Мне вполне хватает того, что трое из этой компании уже перестали коптить небо.
     Эмма поднялась с дивана и направилась к двери.
- Ты куда? – спросил Бес. – Неужели досыпать?
- Нет.
- Кошмары мучают? – не без ехидства спросил Бес.
      Она обернулась, желая ответить колкостью на колкость, но внезапно, даже для самой себя, призналась: «Да».
     Эмму и в самом деле мучили кошмары. Мучили еще больше, чем раньше. Сейчас она редко когда могла избежать ужасных видений. Ей снились все те же сны о том, как она сгорает на костре, но теперь вокруг еще и прыгала с мерзким хохотом, эта  мажорная компания.
- Сделай что-нибудь, - попросила она Беса. – Я боюсь засыпать.
   Он подошел к ней, провел рукой по медным, спадающим на плечи волосам и без улыбки спросил:
- Все так плохо?
- Если раньше мне снилось, что я горю на костре, то сейчас я вижу тех, кто подбрасывает дрова в огонь.
- Моя бедная девочка, - покачал головой Бес, глядя на Эмму с неожиданной нежностью. – Ты хоть немного поспала этой ночью?
      Она отрицательно покачала головой
- Всего пару часов. Уже под утро… Обними меня, - попросила она, поднимая на него заблестевшие от внезапных слез глаза.
    Губы Беса изогнулись, в так хорошо знакомой усмешке и бархатный голос спросил:
- Хочешь взять себе немножко моей темноты?
- Да, - кивнула Эмма, стараясь улыбнуться. – Может быть, в ней растворятся мои кошмары.
     Он улыбнулся и развел в стороны руки. Спустя мгновение Эмма прижалась щекой к его груди. Она закрыла глаза, что бы острее почувствовать его близость, мягкий кашемир тонкого джемпера, к которому прикасалась ее щека, терпко-сладкий с нотками сандала и морского ветра, запах его парфюма, его руки, обнимающие ее плечи. Ей было хорошо. Так хорошо, что она могла провести целую вечность в этих объятьях.
     Она не почувствовала, как уснула, как Бес осторожно выпутался из ее объятий, как уложил ее на диван и накрыл пушистым пледом. Эмма проспала всего пару часов, но этого вполне хватило, что бы девушка проснулась отдохнувшей и полной сил.
- Я бы хотела всегда засыпать в твоих объятьях, – выронила она, наливая себе кофе.
- Да? – его глаза зло блеснули, а лицо перекосилось презрительной гримасой.
- Я только хотела сказать, – смутилась Эмма, но вдруг в дверь позвонили.   Эмма удивлено посмотрела на Беса. Она совсем отвыкла от звука дверного звонка. Она привыкла к тему, что теперь в ее мире не было никого, кроме нее и Беса.
- Ты собираешься открывать? – спросил он, недовольным тоном.
- Да, – ответила Эмма и нерешительно направилась к двери.
    У нее было нехорошее предчувствие – словно ей не дверь нужно открыть, а ящик Пандоры.
- Здравствуйте, – на пороге стоял крупный, среднего роста мужчина в темно-сером, немного помятом, костюме. – Майор Литвин.
     Он сунул Эмме в лицо удостоверение, а у нее на мгновение поплыло перед глазами и противно зазвенело в ушах. Мысли спутались в один клубок. Эмме показалось, что она вот-вот упадет в обморок, она даже схватилась рукой за дверь. «Эмма!» - вдруг сказал у нее в голове властный голос Беса. Это моментально привело девушку в чувство.
- Я спрашиваю – можно войти? Я должен задать вам несколько вопросов, - дошли до нее слова Литвина.
     Эмма отошла вглубь квартиры, сделав приглашающий жест.
- Думаю, вы догадываетесь, что мои вопросы будут касаться ваших знакомых, - Литвин прошел в квартиру. Взгляд у него был жесткий и цепкий. Взгляд не упускал ничего. И этот взгляд заставлял Эмму нервничать.
- Пойдемте на кухню, – пригласила девушка. – Кофе хотите?
- Не откажусь.
      Мужчина расположился за столом у окна. Эмма поставила перед ним чашку черного крепкого кофе и пододвинула сахарницу. Ей сейчас удалось взять себя в руки на столько, что, наливая кофе, она не пролила ни капли на голубую, в крупных ромашках, клеенку.
- Не против, если я перейду на «ты»?
- Хорошо, – Эмма сложила руки на груди и облокотилась о край раковины.
- Пока этот разговор носит формальный характер. Я пришел задать несколько вопросов касающиеся Анны Садовской, Валерии Белой и Евгения Симонова. Нам стало известно, что ты была с ними знакома.
- Не так давно. Всего пару недель. Меня познакомил с ними Павел. Павел Зеленов.
- Да, - кивнул Литвин. – Я знаю.
      Эмме неприятен был этот разговор, а особенно упоминание об этих людях. Майор же делал вид, будто этого не замечает. Он с интересом осматривал обстановку кухни.
- Ты живешь одна? – спросил он.
- Да, - ответила Эмма, мысленно прикидывая, что же будет, если этот человек захочет осмотреть квартиру – Бес спрячется или захочет познакомиться с майором.
- Я могу узнать - почему?
- Отец работает по контракту за границей. Мать погибла в аварии. Других родственников у меня нет, –  сухо заявила Эмма, стараясь, что бы ее голос звучал на столько развязно, что эту развязность можно было принять за уверенность. – Деньги высылает отец. На них и живу.
- И хватает?
- Не жалуюсь.
- И на оплату обучения и на одежду из фирменных магазинов, - Литвин помешивал кофе и добродушно улыбался, расставляя свои ловушки.
- Вы про джинсы? – Эмма заставила себя рассмеяться – Ну что вы! Я купила их на рынке! Обычная китайская подделка.
     Майор кивнул, отпивая из чашки. Эмма понятия не имела, откуда, но было ясно – этот человек разбирался в фирменных шмотках. Надо было быть осторожнее.
- А почему ты не появляешься в институте? Не жаль впустую тратить отцовские деньги? – голос был почти ласковым.
- Приболела, - сухо ответила Эмма.
- У тебя есть друг?
- Что?
- Друг. Ну, сейчас многие девушки заводят себе друзей, которые бы помогали им в жизни. В том числе – материально.
- Послушайте, э…
- Яков Сергеевич, - подсказал мужчина.
- Послушайте, Яков Сергеевич, - Эмма чувствовала, как щеки начинают гореть. – Я не думаю, что моя личная жизнь имеет отношение к нашему разговору!
     Никак не отреагировав на это, Яков Сергеевич спросил:
- Ты была вчера в парке аттракционов?
- Да, – не стала отрицать Эмма.
- Ты видела, как были убиты Белая и Симонов?
- Да. Но… Почему вы сказали «убиты»? Разве это не несчастный случай?
- Следствие установило, что тросы были подпилены.
- Тогда может, стоило бы обратиться к хозяевам аттракционов?
- И мы бы обратились, но сегодня утром парк бесследно исчез! – в глазах майора мелькнула злость. Даже губы вытянулись в жесткой гримасе.
- При чем здесь я? – задала Эмма резонный вопрос.
- Чему ты так вчера хохотала. Непосредственно перед тем, как тросы оборвались?
- Мне рассказали забавный анекдот!
- Уж не твой ли спутник, который увез Анну Садовскую в вечер ее гибели? Привлекательный брюнет 25-28 лет, рост 1метр 80 см, одет в черное, особых примет не имеет.
- Ничего об этом не знаю! – жестко отрезала Эмма.
- Это он столкнул с моста Анну Садовскую? – майор повысил голос.
- Я не знаю! У него спросите! – Эмма становилась все более резкой.
- С удовольствием! Адресок не подскажешь?
- Знаете, - Эмма рассмеялась смехом светской дамы. – А ведь я и сама не знаю его адреса!
- А соседи говорят, что его часто видят здесь. Вы живете вместе? Я могу осмотреть квартиру?
       Майор поднялся из-за стола. Эмма поняла, что вопрос имел чисто формальный характер.
      Она наблюдала, как Литвин методично осматривает квартиру, исследуя каждый угол. Внутренне она ликовала – Бес выкинул один из своих волшебных фокусов, и усилия майора были тщетны. Он не нашел ни подозреваемого мужчины, ни следов его пребывания в этой квартире.
- Это все? – спросила Эмма, когда осмотр был закончен.
- Почти, – Литвин был заметно разочарован результатом. – Осталось еще несколько вопросов.
- Я слушаю, - устало вздохнула Эмма.
- Почему ты перестала общаться с этой компанией?
- Думаю, они расскажут вам об этом лучше меня.
     Яков Сергеевич хмыкнул в ответ и, приблизившись к девушке, сверлил ее злыми темно-серыми глазами:
- А они рассказали. И даже показали. Качество съемки, конечно, ни к черту, все прыгает, но, что к чему, разглядеть вполне возможно. Ты быстро оправилась. Как тебе это удалось? Откровенно говоря, я думал, что застану тебя в более плачевном состоянии.
     Эмму бросило в жар. Она до боли прикусила губу, только бы не позволить себе заплакать.
- И я знаю, что во всех смертях виновата ты и твой дружок! – продолжал Литвин. - Я не знаю, как вы это делаете, но узнаю обязательно! Мне хватит одного твоего волоса,  отпечатка пальца, да чего угодно, что бы закрыть тебя лет на тридцать!
    Прошипев это, он выпрямился и зашагал к входной двери.
- Да, - обернулся он к Эмме, уже взявшись за ручку двери. – По нашим данным у тебя должны быть, кхм,.. короткие волосы.
- Парикмахеры сейчас творят просто чудеса, - улыбнулась ему Эмма дрожащими губами.
- Что ж, до скорой встречи.
     Когда за майором захлопнулась дверь, Эмма быстро прошла на кухню. Ей хотелось выпить воды, что бы хоть немного успокоиться. Заметив на столе чашку с недопитым кофе, Эмма замерла. Мысль о том, что совсем недавно из этой чашки пил майор Литвин, этот отвратительный человек, девушка просто содрогнулась от омерзения. Она схватила ее и, выплеснув остатки кофе  в раковину, выбросила чашку в мусорное ведро.
- Даааа, так мы скоро останемся без посуды.
      На пороге кухни стоял Бес. Стоял и улыбался. Эмма бросилась к нему. Обвила руками. Уткнулась лицом в его широкую грудь.
- Тише, - он мягко отстранил от себя девушку и усадил за стол. – Тише, милая. Ну, чего ты так испугалась? Сейчас я сделаю для тебя чай с мятой. Хочешь? Мята успокаивает.
- Хочу, - прошептала Эмма.
        Он заварил чай и, вложив чашку в холодные пальцы девушки, присел у ее ног.
- Пей. Пей и успокаивайся.
     Эмма сделала один глоток и тихим сдавленным шепотом спросила:
- Откуда этот человек знает обо мне? И… Он все знает! Все!
- Давай только без истерик, - попросил Бес, усаживаясь за стол напротив Эммы. – Хочешь, я расскажу тебе?
- Да, – кивнула Эмма.
- После того, что случилось в парке аттракционов, после того, как нашли тело Садовской, кое кто очень… Мягко говоря – испугался. Потерял голову от страха. И они решили искать помощи. Они рассказали все отцу Павла. А он у нас кто?  Он у нас прокурор.
- И что? – сорвалось с побледневших губ девушки.
- И колесики закрутились. Парни уверенны, что это все делаешь ты. Даже этот майор  уверен. Только ухватиться пока не за что. Эмма, ну что здесь непонятного?
- И ты спрашиваешь?!
    Она встала из-за стола, сделала несколько шагов по кухне и вновь опустилась на табурет.
- Значит, - по щеке девушки побежала слеза, вниз, вниз, к уголку губ. Эмма быстро слизнула ее. – Значит, то, что произошло со мной, ничего не значит? Так? Почему? Почему, я тебя спрашиваю?!
     Она смотрела на Беса, требуя ответа.
- Но ты же не дочь прокурора, - пожал плечами он.
     Эмма закрыла рот ладонью и зажмурилась. По щекам бежали слезы, хрупкие плечики сотрясались от рыданий.
- Почему? – плакала она. - Почему если ты прокурорский сынок или дочка крупного бизнесмена, тебе доступно все – все блага мира и безнаказанность в придачу! Почему все забыли о том, что нельзя, неправильно, невозможно – унижать другого человека! Кем бы он ни был – нельзя!
- Эмма, - Бес взял ее за руку. – Я с тобой, а значит, есть, кому за тебя заступиться.
- Да? – она выдернула руку и быстрым движением размазала по щекам слезы. – А если бы небыло тебя? Тогда – что? Сколько таких, как я, которые от бессилия просто шагают с крыш или затягивают веревки на своих шеях?!
- Эмма, ну зачем ты так, - поморщился Бес.
        Она не ответила. Она снова постаралась стереть с лица следы слез и успокоиться. Сделала несколько глубоких вдохов, отпила пару глотков тепловатого чая и решительно поднялась из-за стола.
- Ты куда?
     Она не ответила. Она зашла в ванную, что бы умыться, затем ушла переодеваться в спальню.
- Ты, может быть, скажешь, что происходит? – крикнул ей Бес.
     Эмма быстро вошла в кухню и продекламировала:
Маленький мальчик на крыше сидел,
Был бы он бабочкой, он бы взлетел.
Тихо подкрался с дубинкою кто-то
Вот и сбылась мечта идиота.
    После этого девушка вновь скрылась в спальне.
- Был бы он бабочкой, он бы взлетел, – задумчиво повторил Бес. – Ну, что ж…
     Он вышел из кухни и неспешной походкой направился  в спальню Эммы.
- Куда-то уходишь? – спросил он, увидев, что девушка, облаченная во все черное стоит у зеркала расчесывая волосы.
    Услышав шаги, она замерла, затем медленно обернулась к нему, уже сидящему на краю кровати.
- Ты придумал что-то?
- Может быть. Если, конечно, тебя не останавливает, что сейчас это очень опасно.
     Эмма приблизилась к Бесу и наклонившись прошептала ему в самое ухо злым, горячим шепотом:
- Оставлять их в живых – вот это опасно!
- Ну, раз так… Хорошо. Тогда переоденься и мы поедем, прокатимся. Я сам подберу тебе одежду.