Мальчик слепой

   Книга с, казалось бы, интригующим названием <Жизнь и деяния Сиддхаратхи Гаутамы> на поверку оказалась полной ерундой. Антон и читать-то её начал потому что Елена была просто помешана на всякой такого рода дребедени, буддизм, Вишна, ещё черт знает что!
 Когда Антон впервые увидел Елену, то всё его нутро будто напряглось, и, отекшая от постоянных возлияний, душа словно расцвела. Антон перестал ходить с друзьями по их излюбленным местам, он упорно, но, по правде говоря, немного грубо добивался расположения Елены. Она была на несколько лет его младше, училась на востоковеда и была малость, как говорят, не от мира сего.
 Но Антону это нравилось, она возбуждала его, он стремился к ней всем своим промотанным сердцем.
 И вот он, известный ловелас и кутила, впервые, за свои двадцать четыре года никчемного существования, оказался на железнодорожном вокзале. В этом нет ничего удивительного - родители Антона, люди обеспеченные, всегда и везде возили единственного сына на автомобиле, путешествовали только на самолетах, да и к общественному транспорту относились с презрением.
 И теперь, стоя перед турникетами на маленьком вокзальчике, куда Антон прибыл по доброму совету Елены, чтобы направиться загород, где она устраивала вечеринку в честь чего-то, что произошло у одной её подруги, он испытывал легкое волнение и досаду, вызванную трудноусваиваемой несчастной книжонкой.
 Немного задержавшись с турникетами и штрих-кодом на билете, он счастливо очутился-таки на перроне.
 Поезд, ехавший с Главного вокзала, если верить наручным часам Антона, купленным в Париже, должен был прибыть через десять минут. Аккуратно сев на скамеечку, что бы не запачкать свое неприлично дорогое пальто, Антон, с тяжелым вздохом человека, обреченного на тяжкий неприятный труд, снова начал проводить операцию (по масштабам сравнимую разве что со взятием Афганистана)по углублению в <Жизнь и деяния...> .
 Но всё было тщетно, разрозненные фразы - "аскетическая жизнь..", "будда - это не бог, а человек, смиривший свои страсти..", "царевич Сиддхаратха Гаутама.." - плавали в антоновом сознании, как креветки в супе као том гонг.
 Но не смотря на это, народу на платформе становилось все больше и больше.
 - В основном, престарелые дачники-маразматики! - заметил про себя Антон.
 Вдалеке раздался гудок. Двери распахнулись, и Антон, подхваченный моментально колыхнувшейся людской массой, буквально был внесен в и так уже заполненный вагон. Латерально, не иначе как с Божьей помощью, Антон заприметил одно свободное место, юркнул между двумя телесами и коршуном уселся.
 Народ с ругательствами утрамбовывался.
 Антон сидел зажатый посередине между двумя дамами среднего возраста, но уже со сморщенными лицами. Ногти у них на костлявых пальцах были вызывающе ярко накрашены, при чем у обеих одинаково. Приглядевшись, Антон углядел, что у них и прически одинаковые, и очки в старческой оправе, и даже идентичные куртки на молнии, только цветов разных.
 - Вот зверье! - фыркнул про себя Антон.
 Напротив сидела дама в сереньком плаще, больших габаритов, лет под пятьдесят. с отвратительной мышиной прической, старившей её ещё больше. Кургузые пальцы, переплетенные, покоились на складках живота. Антону она показалась ещё более неприятной, нежели его соседки по скамье, он бросил взгляд на людей по бокам от женщины в сером: около окна вертелся костлявый рахитичный мальчуган, поближе к проходу сидел скрючившись совсем уже дряхлый дедушка, низко опустивший лицо.
 - Мерзкий типчик. Брюзга тот ещё, наверняка. - подумал Антон про старика.
 Внезапно Антона толкнула, при чем весьма ощутимо, одна из идентичных дамочек: "Уступили бы вы, молодой человек, место.." - указывая на согнувшихся в проходе людей, которых и видно-то толком не было из-под огромных рюкзаков и разнообразных. прямо на любой вкус и цвет, тюков.
 Все, кроме ерзающего у окна мальчика, сурово посмотрели на Антона. От их неприязненных взглядов не ускользнула ни холеная физиономия, ни явной дороговизны пальто осоловевшего от такой несказанной наглости Антона.
 Вступив в ожесточенные пререкания с представителями более раннего поколения "зверья", Антон в пух и прах разносил противника неоспоримыми доводами молодости.
 Через некоторое время, когда окружающие поняли, что с таким молодым человеком лучше не спорить, взгляд, беспрестанно фыркающего и преисполненного праведного негодования, Антона вновь упал на мальчика у окна. Пытаясь успокоиться Антон принялся пристально его рассматривать.
 Тоненькие слабые ручки и ножки, лет десяти, острые коленки, выпирающие из коротеньких синих штанишек, очень бледный. В руках держал одну из авосек женщины в сером. чьим внуком он судя по всему был, к такому выводу пришел проницательный Антон по постоянным упреками и восклицаниям этой женщины в адрес мальчика.
 <Не дергайся ты так!>, <Сиди ж ты спокойно, кому говорят!>, <Антоша, я кому говорю, ты что глухой?>
 При звуках своего имени Антон невольно вздрогнул, значит мальчика у окна зовут также как и его самого.
 - Бабушка, - прильнув к мясистой руке, тоненьким голоском произнес ребенок - бабушка, скажи, как мы едем?
 - Антон, - отстраняя мальчика, повысила голос женщина в сером - ты успокоишься когда-нибудь? Как обычно, так и едем. Всё как всегда, ничего нового.
 - Бабушка, - снова обратился к ней мальчик - а мы большую речку уже проехали?
 - Нет, ещё не проехали. - устало выдохнула бабушка, вытирая со лба бусинки пота.
 Мальчик переложил авоську у себя на коленях и невидящим пустым взглядом уставился в окно.
 - Кхе, кхе, я смотрю, матушка родная, мальчонка-то незрячий у тебя. - неожиданно прокряхтел со своего места старик.
 - Не твое собачье дело!
 - Дык, конечно не моё. А он у тебя от рожденья такой, али что? - не унимался старикан.
 - Да дочь моя, дура набитая, шаталась черт знает где с этим прохвостом, вот и принесла в подоле! - злобно невпопад произнесла бабушка - Первые годков семь видели глазки-то, а потом перестали. Как пеленой закрыло. - поглаживая мальчика на короткостриженной голове тихо добавила она уже совсем другим тоном.
 - Ну что, душка, кушать-то не захотел? - ласково обратилась обратилась к внуку бабушка.
 - Неа. - не двигая головой ответил мальчик - Ты только скажи, нет, не забудь, скажи когда речку большую проезжать будем!
 - Конечно скажу, золотце. - и на глазах у женщины навернулись слезы.
 Антон, наблюдавший за всем за этим был немного поражен и расстроен. Он видел однажды на улице слепца, но он был с белой тонкой тросточкой и в черных очках, а тут маленький бледный мальчик, с пустым страшным взглядом.
 Выбитый из колеи, смущенный Антон всё украдкой поглядывал то на мальчика, то на его бабушку.
 Но вскоре пришел в себя, снова ощутил, то, одному ему в этом вагоне ведомое чувство довольства и уверенности, и вновь предался мечтам о прекрасной Елене.




                Навеяно одноименной композицией. 3-4 декабря 2010