СОДЕРЖАНИЕ:
ПРОЛОГ. Второе сегодня.
ГЛАВА I. Методы воспитания.
ГЛАВА II. Рок звезда.
ГЛАВА III. Ангелочек.
ПРОЛОГ. Второе сегодня.
Полуденное солнце пекло кожу. Вадим попытался открыть глаза, но тут же осекся. Яркий свет причинил боль и мужчина тихо застонал. В этот момент он почувствовал, что губы совсем пересохли и во рту нет ни капли слюны. Горло прихватило и он зашелся кашлем. Невольно сгибаясь пополам, Вадим сидел на камнях, давясь от ужасного жжения в носоглотке. Кожа на его лице побагровела и застыла в гримасе боли. Наконец, кашель отступил. Вад сморкнулся на землю. Затем сделал долгий вдох носом, заполняя легкие свежим воздухом.
"Вот черт. Как мне дерьмово. Если мне придется это еще раз пережить, я просто сойду с ума" - подумал он, а из носа медленно выползла струйка крови.
Оттянув ворот, мужчина не задумываясь вытер ее футболкой. Он попытался встать, но снова сел.
"Вставай, Зимин! Давай!" – мысленно подбадривал себя мужчина, предпринимая новую попытку.
В этот момент он во всех красках чувствовал, как же ломит все тело. Плечи сжались и напряглись, играя мелкой дрожью. Боль, проходила по позвоночнику и концентрировалась в затылке, оттуда стреляя в виски. На руках воспалились ссадины. Противно ныли колени. Стопы в кожаных кроссовках плавились от неимоверной жары. Потертые серые джинсы и черная майка, казалось, срослись с телом. Встать не удалось.
Вад уверенно потянул руку в карман джинсов, но следовало постараться, чтобы просунуть туда, хотя бы пару пальцев. Его нахмуренный взгляд блуждал по берегу. Неподалеку от Вада валялась пустая бутылка коньяка, его старый свитер и разноцветный рюкзак. Мужчина, наконец, выудил из джинсов феньку. Он сжал ее в руке. Это было украшение из оранжево-черных веревочек с тремя маленькими деревянными бусинами. Когда ему было четыре года, феньку подарила ему мать. Этот момент он запомнил на всю жизнь, потому что это был последний день, когда он видел ее живой. Вад прекрасно помнил, что в кругах хиппи ее звали Сандра. Девушка позволяла только своей маме и сыну называть себя Викой. Но с тех пор, как Сандра погибла в автомобильной аварии, Вадим больше не произносил ее имени вслух и не расставался с этой фенькой. Он старательно повязал украшение на левую руку и еще раз попытался встать. На этот раз попытка увенчалась успехом. Вад стал пробираться ближе к озеру. Со стороны он скорее не шел, а ковылял, то и дело хромая, горбясь и вздыхая. На финишной прямой, он парой жестов, скинул на камни майку и, не прекращая идти, снял кроссовки. У самой воды Вадим принялся за штаны, которые, скомкав, он кинул не далеко от майки. Его коренастое подкаченное тело, теперь во всей красе, блестело на солнце. Черные волосы на руках, груди и ногах прилипли в коже. Темно синие плавки обтянули его крепкие ягодицы и член. Наслаждаясь прохладой воды, мужчина стремительно заходил глубже. На его губах была улыбка. Сейчас ему хотелось только одного: окунуться в воду и избавиться от этой удушающей жары и телесной грязи. Когда вода была уже по пояс, Вадим стал двигаться вплавь. Но вскоре просто перевернулся на спину и закрыл глаза.
"Так-то лучше. Еще немного..." - думал Вадим, борясь с другими мыслями, которые уже требовали не терять времени.
ГЛАВА I. Методы воспитания.
Женщина в возрасте сорока семи лет была одета так, будто ей шестнадцать. Рваные на коленях голубые джинсы сочетались с бело-розовой трикотажной маечкой, а ее кисти рук были украшены разнообразными цветными фенечками. Стоя в проеме открытой двери, она поморщилась от яркого солнца, пытаясь разглядеть незваных гостей. Вскоре на ее лице возникла целая череда сменяющих друг друга чувств. Сначала интерес, потом удивление, затем неприязнь и вот она смотрела на маленького Вадима такими глазами, будто он причина какого-то недоразумения. Она досадно развела руками. Сначала Вадиму показалось, что женщина собирается его обнять, но он ошибся. На ее лице читалось раздражение. Ее руки медленно опустились и, она то и дело, скользила изумленным взглядом с мальчика на Тоби, снова на мальчика. Переведя дух, успокоившись, она одним плечом прислонилась к дверному косяку и ее глаза остановились на мужчине. Нахмурившись и сложив руки на груди, она почувствовала нарастающий в ней гнев. Женщина задала совершенно неожиданный для Вадима вопрос. Он заставил мальчика очень огорчиться и разочароваться.
- Зачем ты приперся, Тоби? И потрудись объяснить, что это за пацан? - ее голос звучал зло и настороженно.
Вадим поник и опустил глаза. А в это время в голове женщины стала биться, как муха в окно, неприятная ей догадка: "Тоби опять хочет влезть в долг, который возвратить никогда не сможет или даже заведомо не собирается. А пацан. Неужели этот абьюзер алкоголик еще и педофил?" - процедила в уме женщина и прищурила глаза. В это время она смотрела на Тоби, но вскоре ее глаза опустились на лицо Вада. "Думал я не догадаюсь" - тут же подумала она - "Привел ребенка разжалобить меня? Сокрушить мое чертово сердце грустными глазами этого уличного попрошайки? Не за что!". Ощутив на себе пристальный взгляд женщины, Вадим поднял на нее глаза.
- Старуха, - небрежно начал Тоби - Пэтт, - тут же исправился он - Если ты думаешь, что мне нужны от тебя деньги, то ты на этот раз ошибаешься. Я пришел не за... - Тоби осекся.
Громкими и быстрыми репликами его перебила Пэтт.
- Глаза! Его глаза! Не может быть! О, а волосы! Это он?! Не может быть!
У женщины затряслись руки и покраснело лицо. Казалось, она вот-вот расплачется, но этого не произошло. Она присела, пристально вглядываясь Вадиму в лицо. В этот момент мальчик почувствовал какой-то резкий неприятный запах, исходящий от нее. Затем, дрожащей рукой, женщина дотронулась до щеки Вада, потом до волос. Ее губы растянулись в улыбке, не обнажая зубов. А может быть, улыбка получилась бы открытой, если бы Пэтт вовремя ни закусила нижнюю губу. Тоби ждал и удивленно наблюдал за происходящим. Его светло-карие глаза были широко раскрыты, а на лбу возникли изумленные морщинки. Но вскоре это выражение сменила гримаса нетерпения. Он подкатил глаза, недовольно цокнул языком и, встряхнув паклей темных до плеч волос, отвернулся. Он ненавидел сентиментальность, выражение чувств и этих двух людей, как сейчас, так и раньше. А Вадим не мог скрывать свои чувства. Слабак, педик и лох - это новые имена, которыми отец называл Вадима за его чувствительность. Сердце мальчика трепетно забилось, а дыхание стало поверхностным. От волнения он начал хватать ртом воздух.
- Тоби, это он? - еще раз спросила она, не отводя глаз от мальчика.
Мужчина самодовольно провел пальцами по своим рыжеватым усам и бороде. Затем ровным и бесчувственным голосом ответил:
- Сын, - чуть помедлив, добавил - Сын твоей дочери.
Пэтт держала Вада за плечи и ее глаза бегали по его лицу, подмечая каждую деталь схожести с Викой. Разрез глаз, их цвет, скулы, нижняя губа, цвет волос, их мягкость и густота.
- Как она его назвала?
Восхищенная увиденным, женщина, наконец, открыто улыбнулась, но тут же сомкнула губы. Мелькнули зубы странного цвета. Вадим, увидев это, не испугался, но подметил, что возможно, поэтому бабушка старается не улыбаться, а просто растягивать уголки рта.
«Значит она рада, раз не сдержалась. Она мне рада. И я рад,» - подумалось мальчику.
Пэтт вопросительно и с интересом посмотрела на Тоби. Мужчина припомнил все данные им пацану клички и вскоре, найдя в памяти имя, которое записано в свидетельстве о рождении ребенка, язвительно выдал:
- Вадим.
- Вадим, - тут же подхватила женщина и слегка побледнела.
- Да и хватит меня о нем спрашивать. Он сам говорить умеет, - раздраженно добавил отец.
Пэтт посмотрела на мальчика так, будто не верила в это. Ее рот слегка приоткрылся, а брови взлетели на лоб. Послышался смешок и, лицо бабушки залилось румянцем. Наконец, женщина разразилась радостным смехом. Вадим, недоумевая, забегал глазами. Тоби снова подкатил зрачки под веки и почесал затылок. Женщина вела себя так, потому что совсем не ожидала увидеть внука. Тоби утверждал, что его забрал суд и дальнейшая судьба пацана неизвестна ему. Дочь покинула Пэтт навсегда, будучи на первом триместре и она уже не рассчитывала стать полноценной бабушкой с осязаемым внуком. Кроме того, ей был очень приятен тот факт, что дочь назвала сына именно так.
- Вадим, - еще раз повторила Пэтт, смакуя слово на языке и глядя на мальчика – Привет, Вадим, - продолжила она.
- Привет, - ответил он.
Одарив мальчика таким взглядом, какой бывает у детей, в руках которых новая игрушка, женщина выпрямилась и снова прислонилась плечом к дверному косяку.
- Чего ты хочешь в таком случае? – вдруг деловито заговорила она – Если тебя привели сюда не деньги, тогда я очень удивлена и даже заинтересована твоим появлением. Что еще может привести тебя сюда? Что тебе надо, Тоби?
- Деньги мне конечно нужны, - стал неуверенно мямлить мужчина, глядя в другую сторону – Но сейчас… - Тоби не договорил, его перебила Пэтт.
- Ты знаешь, откуда люди берут деньги?! Ты догадываешься, что приходится делать, чтобы получить их?! – ее глаза прищурились, а ноздри раздулись.
- Я собираюсь этим заняться. Именно поэтому я пришел к тебе.
- Я не агентство по трудоустройству! И мне не нужна не твоя кривая помощь, не твои занюханные обещания. Пусть твоими способностями пользуются другие. А по мне, ты ничего не умеешь, - ее голос звучал холодно, но недостаточно убедительно. Тем не менее, Тоби не стал с ней спорить и спокойным голосом ее осадил.
- Пэтт, давай оставим это. Я уже сказал, что пришел не за деньгами.
В это время женщина посмотрела на Вадима и догадалась о цели появления Тоби.
«Он хочет оставить мальчика мне» - мелькнуло у нее в голове.
И действительно, Тоби привез Вадима, чтобы оставить у бабушки жить.
- На сколько? – тогда озадаченно спросила она.
Тоби замотал головой, его глаза забегали от встречи с ее глазами и он уклончиво начал мямлить какие-то глупости. Говорил что-то про работу, о необходимости школы, но все не до конца и не связанно.
- Так, - вмешалась женщина, прекратив бурчание Тоби – Хватит, горе-папаша. Как он еще до сих пор жив вообще? - захихикала она, взяв мальчика за руку и потянув к себе.
Тоби ничего не говоря, наблюдал за ними.
- Уходи, - вдруг сказала она мужчине с довольной ухмылкой – Ведь это все?
Тоби застыл на месте и молчал. Она догадалась обо всем и так быстро согласилась, что Тоби был ошарашен и выбит из колеи. Ведь мужчина знал, что Вадим совершенно не вписывался в ее привычный образ жизни. Хотя, видимо Тоби ее очень плохо знал. И с этим трудно было спорить. Женщина еще не долго посмотрела на него в ожидании ответа, но вскоре сделала шаг в коридор и, глядя в глаза мужчине, стала закрывать дверь.
- Пэтт, - вдруг послышался тихий голос Тоби, который больше напомнил писк.
Женщина взглянула на него сквозь маленькую щелку в дверях.
- Что еще? Неужели передумал? – раздраженно отозвалась она.
- Нет. Нет, - тут же опроверг Тоби – Вот, - сказал он и поднял с крыльца разноцветный рюкзак и чемодан.
Пэтт узнала рюкзак Вики.
- Здесь его кое-какие вещи.
Тоби протянул сумку женщине, та приняла ее и тут же хлопнула дверью. Затем Пэтт слышала, как скрипнули ступеньки крыльца, как затарахтел старый двигатель авто Тоби. Вскоре шум стал удаляться, пока совсем не исчез. Женщина вошла в гостиную и пошарила по ней глазами в поисках мальчика. Сейчас он ей казался каким-то нереальным. Будто его и вовсе не было. Ей все почудилось, вплоть до ненавистного Тоби. В гостиной никого не было, все стояло на своих местах (у беспорядка тоже ведь есть свои места?). В окно пробивались солнечные лучи и рисовали дорожку на полу, на котором она заметила маленькую горстку пепла, упавшего сегодня с ее сигареты. В этот момент во рту она почувствовала горький привкус дыма, а в груди что-то в предвкушении сжалось. Пэтт улыбнулась по привычке только уголками рта, и что-то напевая, пошла в спальню, где на тумбочке всегда лежала пачка сигарет. Пэтт часто курила, но казалось, никак не может накуриться. В тумбочке у кровати она хранила сразу несколько блоков. Женщина любила первым делом с утра выкуривать сигаретку. Потом она придавалась пустым мечтам или музицированию на укулеле, набивала сигареты травкой или рисовала карандашом уродливых человечков, которые занимались своими делами. Поэтому и по другим причинам Пэтт всегда плотно закрывала в спальню дверь, считая эту комнату интимным местом ее личного пространства. И вот сейчас дверь в спальню оказалась открытой. Женщина тревожно застыла в дверном проеме и заглянула внутрь. Вадима она застала у окна, вид из которого был на дорогу. Мальчик обернулся к бабушке. На его глазах были слезы. Поборов раздражение, вызванное вторжением в ее «святую обитель», женщина подошла к Вадиму и обняла его. Он плакал не потому, что его оставил здесь отец, а потому что кошмар закончился. Он плакал и в его голове яркими вспышками терзались воспоминания, которые прокручивали события того дня.
***
Сандра гремела посудой на кухне. По квартире плавали ароматы жареного мяса и картофеля. Чуть слышно раздавалась танцевальная музыка из радиоприемника. Мама всегда слушала только эту станцию. Вадим сидел в комнате на полу и играл в куклы. Он с серьезным видом вел какие-то беседы между желтоволосой Катей и маленьким лысым Ваней. Потом Вадим решил искупать пупса. С видом старого должника, мальчик дошел до ванной комнаты. Подтащив стул к выключателю, Вад включил в уборной свет. В голове ребенка закрутились тревожные мысли. Мальчик медленно спустился на пол и аккуратно положил на стул куклу. Сердечко стало стучать более отчетливо, когда Вадим взялся за дверную ручку. Со звуком глотнув слюну, он решил открыть дверь. Руки слегка вспотели, но Вад не сдавался. Он с трудом потянул на себя дверь, та со скрипом подалась, открывая перед мальчиком страшную картину ржавой сантехники. По мере увеличения щелочки в дверях, глаза мальчика также увеличивались в размерах. На стенах желтела облупившаяся краска, что делало вид ванной еще более ужасным. Вадиму нужна была вода. Мальчик, удерживая дверь так, чтоб в любой момент можно было ее закрыть, перевел взгляд на высокую щербатую раковину. Из крана капала вода. Не уставая, на каждый счет по капле. Еще ближе к Вадиму находился унитаз, который ни с того ни с сего забурлил и из бачка раздался отвратительный звук, будто старая бормашина в кабинете дантиста.
«Мальчик!» - промелькнуло в голове у Вадима и он, резко хлопнув дверью, понесся быстрее в комнату.
Отец ему всегда рассказывал, что именно там живет “прагерийный” мальчик, высасывающий молодость из других детей. И если Вадим вовремя не ляжет спать, то мальчик утащит его в этот бочок, заберет его года, а затем немощного дряхлого дедка смоет в канализацию. Вад не знал чего именно боится, но точно не старости. Отец вообще был мастером по воспитанию комплексов и страхов. Он даже развесил на стены фотографии, которые изображали больных различными дерматозами, параличами и врожденными внешними уродствами. Про этих людей отец рассказывал сыну, что если Вадим не будет его слушаться, папа сделает с ним то же самое.
Немного отдышавшись, Вадим вспомнил, что оставил пупса на стуле. Вад медленно вышел в коридор. Дверь в ванную была закрыта. Тогда он взял куклу и, бережно прижав к себе, вскарабкался на стул. Выключив свет в уборной, Вадим проследовал в комнату и снова сел на пол, где совсем недавно играл. В комнату вошла Сандра. На ней был ярко красный халат. Она распустила свои длинные черные волосы и зашла за ширму.
- Сынок, чем занимаешься? – раздался мамин голос.
Вадим что-то неразборчиво ответил. Халат матери повис на ширме. Хлопнула входная дверь. В комнату вошел Тоби. Сандра выглянула из-за ширмы и снова спряталась.
- Почему так долго?
- Чем здесь воняет? – принюхиваясь, спросил муж.
Сандра не ответила.
- Я спрашиваю! - повысил голос Тоби - Чем здесь воняет?!
- Разве воняет? – ответила Сандра.
Тоби прошел на кухню и загремел посудой, после чего снова вернулся в комнату.
- Я хочу жрать! Какого хрена ты там прячешься? – снова раздался хриплый голос Тоби.
- Я переодеваюсь к обеду.
Тоби подошел к ширме и заглянул за нее. Его брови были сдвинуты. Глаза мутные и красные. Сандра почувствовала, что от мужа здорово несет алкоголем.
- Тоби, ты напился что ли? Ты принес торт? Ты собираешься праздновать свой день рождения без него? Ты ведь за тортом ходил.
- Пока ты тут свои тряпки натягиваешь, там мой обед сгорает! – вдруг заорал Тоби и толкнул Сандру так, что та ударилась о стену и присела.
- Какой тебе, нахрен, обед, ты уже вижу нажрался! – взревела жена – Не трогай меня хоть сегодня!
- Трясет тут сиськами. Наряжается. Платья, фенечки! А твой сынок здесь в куклы играет! А потом что, в твои платья оденется? – голосил Тоби.
Сандра встала и попыталась уйти, но Тоби снова толкнул ее и, приговаривая всякие пошлости, начал бить. Сандра молила мужа оставить ее в покое, но он продолжал. Маленький Вадим подошел и заглянул за ширму. Не замечая ребенка, Тоби бил Сандру. В очередной раз замахнувшись, он задел Вадима. Мальчик чуть пошатнулся, но продолжал стоять и наблюдать за происходящим.
- Папа, - наконец, произнес Вадим – Папа, маме не нравится, перестань!
Тоби в удивлении повернулся к сыну и заорал:
- Ах ты, гей малолетний, как заговорил! Я научу тебя быть мужиком! Все пидорское дерьмо из твоей башки выбью!
Тоби замахнулся на сына, задев рукой ширму, которая тут же упала. Вадим согнулся, ожидая удар, который пришелся на спину. Мальчик рухнул на пол, после чего отец нанес ему еще пару ударов в живот. Сандра, пересиливая боль в теле, спохватилась и набросилась на мужа, сжимая в руке заколку для волос. Тоби попытался сбросить Вику, но она ударила его по лицу. Заколка поцарапала мужчине щеку. Увидев кровь, девушка отпрянула назад. Тоби медленно провел рукой по щеке и взглянул себе на ладонь. Сандра терялась в догадках, что теперь с ней сделает муж. Но Тоби только заорал во все горло и начал крушить все вокруг. Он швырял о стены все, что попадалось ему под руку. Тоби в гневе срывал со стен свои «шедевры», вопил что-то про уродов, несправедливость и о собственной недюжей силушке, которой помешали развиться жизненные перипетии и люди, которые его окружают. Если бы не его алкаши родители, если бы не его никчемная семья, если бы не его фальшивые друзья, если бы не…то Тоби, наверняка, стал бы большим человеком. По крайней мере, он так думал. Лишь только когда он физически выдохся, он остановился. Облокотившись о комод, он потер лицо, после чего резко ударил по комоду кулаком. Сандра сидела на полу, обняв маленького Вадима, и тихо наблюдала за действиями мужа. Он удалился на кухню. Около пяти минут Сандра и Вадим слушали, как он ест то, что было приготовлено на праздник. Вскоре Тоби закончил и, даже не взглянув на жену и ребенка, ушел. Раздался удар входной двери.
- Малыш, мой дорогой, - начала Вика, оглядывая сына в поиске возможных повреждений – С тобой все в порядке? Ничего не болит? Как ты, сынок?
Вадим посмотрел в лицо матери и, его нижняя губа затряслась, а бровки встали домиком. Он видел застывшие в глазах матери слезы, растекшийся макияж, разбитую губу, ссадину на щеке, растрепанные волосы. Не найдя переломов и значительных повреждений у сына, Сандра погладила мальчика по голове и посмотрела ему в глаза.
- Милый мой, только не плачь. Все будет хорошо. Понятно? Все будет хорошо. Веришь мне?
Вадим кивнул.
- А теперь слушай меня внимательно. Ты сейчас возьмешь мой рюкзак, - растерянный вид сына, повлек за собой сбавление скорости речи и уточнения – Тот разноцветный большой, да?
Вадим еще раз кивнул. На его глазах дрожали слезы.
- Положи туда свои игрушки, только самые нужные, хорошо? Мы с тобой поедем в путешествие, - проговорила Сандра и поцеловала Вада в носик.
Когда сын начал рыскать по полкам в поисках самых нужных ему вещей, Сандра схватила старый чемодан и принялась складывать вещи Вадима. Попутно прихватила пару своих платьев, аптечку и хорошо спрятанные сбережения. Вика взглянула на часы, которые на ее руке сливались с фенечками.
- Дорогой мой, ты готов? – с волнением спросила Сандра.
- Да, мама, - ответил сын, волоча за собой разноцветный рюкзак.
- Боже мой, сыночек, сумка то какая тяжелая. Что ты туда наложил? – подхватив сына вместе с рюкзаком, в спешке проговорила Сандра и вышла в коридор.
Взглянув на отражение в зеркале себя и сына, Вика с трудом сдержала слезы. Ком подкатил к горлу, но она решительно подошла к двери и открыла замок. Через пару секунд они оказались на улице. А через двадцать минут у дома Небесной и ее брата Гоши. Небесная была лучшей подругой Сандры и она давно говорила, что пора бросать этого негодяя Тоби. Забирать сына и уезжать, например, к матери. Вот, наконец, этот момент настал и когда Сандра появилась у калитки с сыном и сумками, подруга сразу все поняла. Небесная обняла Вику и подбодрила.
- Милая, ты молодец. Ты права. Пора. Посмотри на себя. На тебе ведь живого места нет, - говорила Небесная – Я тебе обещала помочь и я рада, что ты, наконец, решилась. Только извини, Гоша сегодня с ночи, он выпил и сейчас спит. Его уже не поднять. Он специально выпивает, чтоб крепче спать. Он устает как собака, но все равно подстраховывается, чтоб так, без задних ног свалиться, понимаешь? Так и алкоголиком можно стать. Ну, где логика? Гоша, Гоша. Короче, я тебе ключи от машины дам. Ладно? Ты как, нормально? Сможешь вести? Трясучки нет?
- Я боюсь, что Тоби может нагрянуть в любой момент.
Небесная спохватилась и побежала в дом. Сандра поставила на землю Вадима и одела рюкзак себе на плечи, после чего присела рядом с сыном.
- Вад, как ты? – начала говорить мама – Теперь у нас с тобой все будет по-другому. Теперь мы будем вместе. Всегда-всегда, - бодрым голосом говорила Сандра и улыбалась – А когда мы будем ненадолго расставаться, то у тебя будет вот это, - мама протянула Вадиму свою фенечку.
Это было украшение из оранжево-черных веревочек с тремя маленькими деревянными бусинами темно-синего цвета. Сандра аккуратно повязала фенечку сыну на руку и поцеловала Вада в носик. На лице мальчика появилась счастливая улыбка.
- Сандра, вот ключи, садитесь и счастливого пути вам, - пожелала Небесная и передала большой кожаный брелок с одним маленьким ключиком.
Это была белая старого года тойота с высоко задранным лифтом. Вика посадила Вадима на заднее сидение и пристегнула его ремнем безопасности. Сумки она поставила рядом с ним и вот, наконец, уместившись, она подошла к Небесной и обняла ее.
- Я не знаю, что говорить Тоби. Лучше, наверное, вообще ничего не говорить, - не разжимая объятий сказала Сандра.
- Я и не собираюсь с этой свиньей вообще разговаривать. Будет борзеть, Гоша с ним разберется. Не переживай. Давай, поезжай, - глядя в глаза подруге, сказала Небесная. Сандра запрыгнула в машину и они поехали. Путь давался относительно легко. Вадим спокойно сидел и смотрел в окно. Вика приглядывала за ним в зеркало заднего вида. В голове Сандры раз за разом прокручивалось все произошедшее сегодня, как и все, что было до этого. Приходило осознание того, что она сделала все правильно. И чего она боялась? Это нужно было сделать раньше. Наконец, она достигла точки полной защищенности.
Дорога шла прямой полосой. На обочине вдалеке появился темный мужской силуэт. Человек, увидев машину Небесной, начал голосовать. Подъезжая ближе к мужчине, Вика оценила неординарную внешность и разглядела приятную белозубую улыбку. Девушка притормозила и незнакомец тут же уселся на переднее сидение.
- Привет, - сказал он, пристегивая ремень - Спасибо, что подобрали. Я уже думал, что так до города пешком и буду идти, - захихикал он.
- На этой трассе редко кого встретишь. Я удивлена, что вы здесь оказались.
- Не удивляйтесь. Это не случайно.
Все произошло очень быстро. Из-за поворота выехал грузовик. Тойота вылетела в кювет. Сандра умерла мгновенно. Вадим потерял сознание и очнулся уже только в больнице.
***
Воспоминания об аварии терзали как Вада, так и Пэтт. Однажды, она проснулась от того, что Вадим громко плачет в соседней комнате. Женщина застала мальчика в обнимку с большим альбомом для фотографий, который все это время находился в разноцветном рюкзаке Вики. В день аварии, когда они убегали от Тоби, именно его для себя Вадим посчитал той самой нужной вещью, о которой говорила мама. Это был личный альбом Вики. Семейного в нем было мало, не считая нескольких фотографий младенческого возраста Вада и одной фотографии, на которой Вика вместе с Тоби. Тогда они еще только встречались и он был полон интересных планов на дальнейшую жизнь. К сожалению, эти планы так и остались планами. Само ничего в руки не приплыло, кроме выпивки. Комок подступил к горлу и на глазах выступили слезы. Пэтт обняла внука и вместо того, чтобы успокоить его, расплакалась вместе с ним.
- Бабуль, - спросил однажды Вадим – Мне отец про тебя ничего не рассказывал. А как тебя зовут на самом деле?
Женщина поежилась и нахмурилась.
- Зови меня Пэтт, - строго сказала она – И не зови меня бабушкой.
Она не желала стареть и чувствовала себя моложе и живее, когда ее звали Пэтт. Но на самом же деле, ее имя Полина. Пэтт ее стали называть в семнадцать, когда она с друзьями углубилась в субкультуру и стала вести неординарный образ жизни, называя себя хиппи. Сейчас большинство ее друзей оделись иначе и стали мыслить по-другому. Лишь иногда к ней заглядывал в гости старый приятель и по-совместительству бойфренд, которого зовут Абсент. Раньше, будучи пареньком, он встречался с ее подругой. Тогда Пэтт и не могла подумать о том, что когда-нибудь этот красавчик будет ее. Теперь же ее подруга вовсе не подруга, а скучная, толстая, состригшая свою шевелюру бабка.
- Витя несомненно чудо! – говорила подруга об Абсенте, мечтательно накручивая прядь роскошных каштановых волос на указательный палец – Я это знаю. Я мужиков вижу насквозь. Такого еще поискать. Вот я смотрю на него и вижу наше будущее. А что это значит, Пэтт? Конечно, только одно. Мы поженимся и у нас будет мальчик, такой же красивый, как его отец. У нас отличная пара, ведь так? Пэтт, я так рада!
«Как же банально и наиграно это звучит» - думала в тот момент Полина, сдерживая улыбку и кивала.
Несмотря на то, что тогда на ее зубах еще не было этих ужасных никотиновых пятен, Пэтт и раньше не улыбалась открыто. Она была слишком закомплексованным, очень депрессивным и рефлексивным человеком. Отец ей всегда говорил, что она ошибка природы и вряд ли когда-нибудь кто-нибудь захочет попытаться это исправить. Мать молчала, но одного ее взгляда было достаточно, чтобы он был помягче. Отец с извиняющимся видом смотрел на людей, когда дочь была рядом с ним или невзначай кто-то заводил разговор о его семье. Мол, извините за это недоразумение, я не знаю, как это получилось. Отказываться от Полины он не решался, так как это означало бы, что жена ему наставила рога. Поэтому, всячески издевался над дочерью, чтобы та не высовывалась и была тише воды, ниже травы. На самом деле же, он просто хотел сына. Когда Полине было четырнадцать, мать умерла от рака. Отец совсем озверел по отношению к ней. Он запирал ее в подвале за подозрение в курении и частенько хлестал ремнем, наказывая за несвоевременную готовку ужина или тройку в школе. К шестнадцати годам Полина очень похорошела. Густые черные волосы разливались по плечам глянцевым дождем. Пушистые ресницы обрамляли большие грустные глаза, которые в своем бездонном кратере хранили боль и непосильную тяжесть. Худая и бледная, она казалась хрупким ангелом в теле мрачной готессы. Тот вечер она забывала мучительно долго. Полина несколько месяцев по ночам ощущала его шершавые лапы на своем девственном теле. Она чувствовала его слюнявые губы, похрюкивающее дыхание с запахом спирта и рвоты. Она долго забывала боль первого раза. А затем, отец уснул, а она собрала кое-что из вещей и просто ушла. Ушла, чтобы никогда сюда не вернуться не телом, не памятью.
«Какая же ты красивая, Сюзанна» - глядя на подругу, думала Полина – «И при этом насколько же ты тупая кобыла!» - мысленно раздражалась она от таких бесед.
Потом Полина слышала, что Сюзанна вышла за другого, от которого так и не родила сына. В ее семье было две дочери и при этом, ни одна из них не унаследовала ее шикарных волос.
Теперь Абсент в возрасте, но не потерял того юношеского шарма, а главное кардинально не поменял свой образ жизни. Он ходил с седым хвостом до лопаток, в клетчатой рубашке и драных «варенках». Так он одевался и в молодости, правда, волосы его были тогда черными. Он любил все ту же группу, те же сигареты и был таким же жизнерадостным, как и раньше. Они встретились всего три года назад в супермаркете. Неподалеку еще располагалась заправка, на которой Пэтт впервые и увидела этот мощный красный грузовик. Абсент покупал себе колу и пакет чипсов, когда женщина подошла к кассе с корзиной полной продуктов. На ней было красное льняное платье и через плечо конопляная сумочка. Этот наряд она впервые одела в тот день, когда поняла, что ей очень нравится Абсент. Тогда Сюзанна уже крутила роман со своим будущим мужем, причем, за спиной Виктора. Будучи сытой по горло бестактными высказываниями и постыдными рассказами Сюзанны о своих любовных приключениях, Полина решилась поговорить с Абсентом и рассказать ему все о Сюзанне, и о себе. Но успела она поведать ему лишь только первую запланированную часть. Что-то прорычав, как дикий зверь, Витя раздраженно вскочил и унесся прочь. Затем была череда ссор Абсента и Сюзанны с Полиной, как вруньей и разлучницей. После этого она больше не осмеливалась заговорить с Виктором, не то чтобы о себе, а просто заговорить. Он и сам обходил ее стороной в общей компании. А буквально через месяц Сюзанна заявила, что больше не злится на подругу, потому что выходит замуж. Она легко говорила о том, что ей плевать на Виктора и на то, что он о ней подумает. Она никого из друзей не пригласила на праздник. Фразу «Придешь на свадьбу?», она произнесла с безразличием и не вдумываясь в смысл. Полина отказалась, потому что видела в глазах подруги «лучше скажи нет». И она не ошиблась. Сюзанна даже не стала узнавать причину по которой подруга не сможет быть на свадьбе. Сюзанна просто взяла глупое обещание с Полины, что та как-нибудь навестит ее с мужем. Пэтт всегда усмехалась, вспоминая эти встречи. Такие сухие, никчемные и непродолжительные. Видимо, Сюзанна не ожидала, что Полина все-таки примет приглашение и заявится навестить ее с мужем. А Витя легко пережил разлуку (по крайней мере, так казалось со стороны) и продолжал встречаться с друзьями. Время шло. Пэтт больше не бывала у подруги, которая уже давно стала бывшей. И когда Полина собирала старых друзей на свое двадцати четырехлетие, Сюзанну она уже не позвала. Витя пришел со своим новым другом, который сразу же положил глаз на именинницу. Пэтт он тоже понравился и с того дня они стали встречаться. Молодой человек был высоким, черноволосым и бледным. В мрачные тона, но с иголочки одет. Такой таинственный и элегантный, он пользовался своей внешностью умело. В компании все девушки были заинтригованы. При этом молодой человек имел еще гипнотические изумрудные глаза. На его лице они были совершенно нереальными. Конечно, Полина сразу влюбилась в его образ и его манеры. Пусть он был похож скорее на принца тьмы, чем на ребят ее круга, но Пэтт устала чего-то ждать и зачем-то грезить. Она, как никто другой знала, что сказки не с жизни писаны и принцев нет. Хотя, он тогда стал ее принцем. Некоторое время она была по-настоящему счастлива. Но вскоре, он уехал по каким-то личным причинам, а Пэтт через два месяца узнала, что беременна. Контрастный переход из состояния счастья в неожиданно обрушившуюся грубую реальность был величественно беспощаден. Полина упала в холодную дыру неведения и страха, граничившего с паникой. Первой мыслью был аборт. Виктор, в свою очередь, узнав о беременности, почувствовал себя в некоторой степени виноватым. Со временем между ними воцарился барьер. Они не винили друг друга, они оба винили себя, что делало их общение невыносимо тяжелым. Полина и Виктор стали видеться реже, а потом Абсент исчез. И, наконец, через столько лет вот он, целый и невредимый. Пэтт зарделась легким румянцем, прямо как в детстве. Мужчина ее сразу узнал. Это была бесспорно приятная встреча для обоих. Абсент подвез ее домой.
«Не может быть! Наконец он будет мой и теперь даже в улучшенном варианте: красавчик дальнобойщик, у которого есть большой красный грузовик» - тогда подумала Полина, не увидев на его пальце обручального кольца.
Так Пэтт в дальнейшем и называла его мужское достоинство: большой красный грузовик. Абсенту это очень нравилось, как, впрочем, и сама Пэтт. Женщина в глубине души еще мечтала выйти замуж, возможно даже переехать в другое место жить, но из-за работы Виктора, который терялся порой более чем на месяц, Полина задавила в себе последнюю надежду на подобные события.
- Так помрешь где-нибудь, - посмеиваясь, говорила она – И я даже не узнаю когда и где.
- Ты хочешь, чтоб я ушел с работы? – тогда недовольно говорил Абсент.
- Ну что ты, как я могу этого хотеть? Ты же будешь постоянно торчать здесь и мешаться. Так ты мне быстро надоешь, - отвечала она.
Когда Абсент задал вопрос о ее ребенке, Пэтт начала историю с конца. Тогда они оба накурились в хлам и плакали, как дети. Смеялись и снова плакали, разглядывая образы из маленьких цветных точек, которыми рисовала фантазия.
Еще к Пэтт, даже чаще чем хотелось бы, приезжала подруга, с которой она сблизилась после того, как Сюзанна вышла замуж и за пару лет совсем отдалилась от нее. Моника или просто Валя, была такая же жизнерадостная и странная женщина, как и сама Пэтт. Она не перестала покуривать травку и цеплять на руки фенечки. Но в отличии от Полины, она не смогла родить ребенка, после чего вообще потеряла возможность забеременеть. Тогда она ей и помогла пережить отъезд таинственного красавца и подготовиться к материнству. Собственно говоря, Вику растили две женщины-хиппи в ласке и любви. А по мере того, как девочка взрослела, в ней все больше узнавался отец. Конечно, Вика спрашивала о том, где же ее папа, но, не удовлетворившись ответом, она через время переспрашивала вновь и вновь. А одно время девочка подозревала что мама и тетя Моника пара, но это продолжалось не долго. Полина рассказала всю историю дочери, когда та стала достаточно взрослой, чтобы все понять. Виктория любила отца, пусть даже он теперь не с мамой и не знает о существовании дочери. По крайней мере, благодаря ему, она есть на свете. И в честь своего отца Вика назвала своего сына.
***
Первые годы Пэтт привыкала к Вадиму и иногда плакала, потому что внук был очень похож на дочь, и в некоторой степени, на отца Вики. Это сочетание взрывоопасным механизмом тикало в мальчике. И когда он приближался к Пэтт, звук часового хода становился громче и, казалось, ускоряется. Полина готова была взреветь от ужаса и боли воспоминаний, терзающих ее душу. Наверное, она бы взорвалась, и если не всем телом, то сердцем точно. Но в какой-то момент она нашла в себе силы продолжать жить, почувствовать радость, не думать о смерти. Может, ей в этом помогли сны, которые она стала видеть в этот период. Она встречалась с дочерью под густыми ивами в залитом солнечным светом саду. Вика была такой же, какой Пэтт ее запомнила перед отъездом. Улыбчивая, белокожая брюнетка, с искрящимися от радости зелеными глазами. Полина беседовала со своим таинственным возлюбленным, Вадимом. Они сидели, укутанные в туман, поднимающийся с воды. Теплый и мягкий он поддерживал их на своих перинах в воздухе. Вода была темная, но совсем не враждебная. По ней ползла белая дымка, но звезды вода отражала так ясно и ярко, что казалось, будто наоборот, это небо обезьянничает. Вадим в темноте казался нереальным, но и при этом, во сне, он был таким живым. Его бледная кожа, будто бы искрилась в свете луны. Прямые черные волосы обрамляли высокие скулы и слегка впалые щеки. Пэтт смотрела в эти неестественно зеленые глаза и не могла вымолвить ни слова. Но говорить ничего и не надо было. Это было похоже на разговор душ. Умиротворение вливалось в нее, постепенно рассеивая все вопросы. Ей казалось, будто она получила ответы, будто она знает что делать, пусть и не может сформулировать это словами. Наконец, Пэтт успокоилась и превратилась в самую любящую женщину, даря все тепло и ласку сыну своей дорогой дочери. И пусть методы воспитания у бабушки были своеобразными, внук был ей очень благодарен.
- Дорогой мой, - ласково говорила Полина – Лучше ты это узнаешь от меня, чем услышишь бредятину от какого-нибудь тупого придурка и в итоге все неправильно поймешь, - с видом профессора чиканила бабушка, выдыхая сигаретный дым – После массы заблуждений, которые бытуют у современных малолетних недоумков, не долго и извращенцем стать. Эти замороченные мамаши и уроды папаши, наделав глупостей, начинают свои ошибки в воспитании списывать друг на друга. А кто мог вырасти из ребенка в том дерьме, что они там развели? Ремень - это не решение проблемы, а одна из форм ее отрицания. А ведь от своей вонючей задницы не убежишь. Она насрет тебе в голову! Вот как твоему отцу. Тоби настоящий кретин, а ты у меня такой впечатлительный мальчик. Но это был выбор Вики, - задумчиво буркнула она - Нужно быть в курсе всего, что происходит в мире. Это не только цветочки, улыбки и травка, это еще болезни, агрессия и смерть. Это не только деньги, работа и манипуляции, это еще любовь, семья и баланс. Ты должен быть готов, что гадские люди могут причинить тебе боль. Но при этом не нужно быть замкнутым и враждебным. Главное не позволяй никому срать тебе на голову и душу. Жизнь порой жестока и в большинстве случаев несправедлива. Люди бессовестно наступают друг другу на глотки, не замечая, кого раздавили. Будь то незнакомец или родной человек. Разве не ужасно? Но это, конечно, не причина, по которой нужно возненавидеть весь мир или себя, модно перерезать лезвием вены или выпустить мозги на стенку. Тебе нужно быть настроенным на то, что придется постараться, чтобы выползти из дерьма. Так уж вышло, что тебе некому помочь. Но я не вижу повода огорчаться, по крайней мере пока. Главное не делать глупостей, коими могут стать убеждения о саморазрушении, например. Это бред собачий! Ты просто станешь алкоголиком или наркоманом. А если уж совсем не повезет, то и тем и другим. Конченым человеком, которому будут плевать в лицо, чтобы было удобней вытирать ноги. Падение на дно легко ломает, особенно если воля и прочие качества подорваны безмозгло принятыми веществами, - излагала Пэтт, выдыхая дым сигарет через ноздри.
Бабушка курила много и часто. Она наслаждалась процессом. Ее голос был низким и хрипящим. Таким его сделало курение. Но именно этот голос мальчик готов был слушать часами. Она любила вести познавательные беседы (скорее сама с собой, так как Вадим чаще молчал) на разные темы или просто болтать о всякой чуши. А иногда, бабушка курила особенные сигареты. Их запах был не таким, как обычно. Полина очень веселилась и заливалась заразительным смехом. Вад любил, когда она в таком хорошем настроении. Только потом мальчик узнал, что это были за сигареты.
После школы бабушка разрешала Ваду смотреть телевизор допоздна. Правда он у нее был черно-белым и показывал всего три канала. Зато у Пэтт был отличный музыкальный центр. Он занимал почетное место в большом книжном шкафу, рядом со старым, отжившим свое, проигрывателем. Здесь хранилась большая фонотека. Вадим с огромным интересом начал штудировать ее, слушая неимоверное количество музыки.
Когда Виктор появлялся у Полины в выходной, они вместе выезжали в город. Вадиму покупали сладкую вату, он катался на разных аттракционах в парке и кормил голубей остатками сдобной булки. А когда она кончалась, но птицы продолжали толпиться возле мальчика, он начинал их гонять, при этом громко и устрашающе вскрикивая. Вадим любил переворачивать мусорки, дразнить бомжей и, по возможности, плевать с моста. Пэтт только качала головой и криво улыбалась. В одну из таких поездок, в парке, Вадим увидел странного мужчину, который наблюдал за ним. Похожий на черную статую со снежно белым лицом, он сидел неподалеку на лавочке. Вадим помахал ему рукой. Мужчина кивнул в ответ. А однажды в большом магазине игрушек Пэтт предложила Вадиму выбрать что-нибудь для игры. Мальчик с радостью согласился. Вад разглядывал почти каждую машинку, не постеснялся заглянуть в отдел кукол, даже прочитал инструкцию к игре «Монополия». Но увидев уголок, где расположились детские музыкальные инструменты, Вадим указал на гитару с нейлоновыми струнами.
- Тебе нужна гитара? – тогда спросила Полина.
- Пэтт, ты ведь играешь. Научи меня.
- Ну что ж, будешь учиться на моей, хорошо? А потом себе купишь какую захочешь.
Вадим кивнул.
***
Время шло. Пэтт сильно постарела. Ее глаза стали мутными, теряя свой цвет. Полина до последнего отказывалась носить очки, поэтому постоянно прищуривалась, будто ее слепило яркое солнце. Глаза ее теперь густо обрамляла мелкая сеточка. Но каждое утро, как и раньше, Пэтт красила веки черным карандашом. Нижнее тоненько, верхнее потолще. Карандаш за день растекался и собирался в ее морщинках вокруг глаз. Такой макияж придавал ее образу чудаковатости и дополнительную небрежность. Полина стала плохо следить за собой или просто не видела, а иначе бы сгорела со стыда. Ничего не стоило застать ее в кофте или штанах наизнанку. Вадим сначала посмеивался, но потом они с бабушкой это строго контролировали, собирая комплект одежды на завтра. На это Пэтт каждый раз говорила: «Ну и как бы я без тебя, Вад? Ты представляешь, что бы со мной было? Меня бы заперли в психушку, а дом растащили по камешкам». Поредевшие волосы, в погоне за молодостью, она больше не красила в черный. Обрезав их по плечи, Пэтт просто делала хвост. Стыдясь наметившейся лысины, она даже дома носила различные панамы и дешевые шляпки. Вечерами Вадим часто видел ее сидящей на крыльце с сигаретой в зубах. Даже теперь она не стала меньше курить. Бабушка куталась в старый плед или в ее любимый розовый свитер. Иногда Вад сидел с ней и они болтали о всякой всячине. И если на Пэтт был свитер, то она обязательно говорила, что ей тепло в нем и, что она благодарна за чудесный подарок. Но сколько лет прошло с того момента? Пэтт тогда исполнилось пятьдесят шесть, когда Вадим подарил ей этот свитер. Он увидел его на распродаже в маленьком магазинчике в конце улицы. Некоторые вещи распродавались с семидесятипроцентной скидкой. Мальчик разглядел самую яркую и теплую вещь, среди других. Это был тот самый розовый свитер. Вадим смог найти немного денег, чтоб сделать такой замечательный подарок бабушке. Тогда ему было тринадцать. Вадим учился в местной деревенской школе. У него был всего один друг. Они слушали рок, прогуливали занятия и курили сигареты на свалке деревни. У местных ребят не было никаких развлечений, поэтому каждый спасался от скуки как мог.
Однажды весной, в школе сделали праздник. На самодеятельном концерте Вадим впервые исполнил свою песню. За выступления каждому участнику давалась грамота. А после концерта, всем классам были подарены маленькие магнитофоны. Затем была большая сельская дискотека. Вадим и его друг выбежали на улицу в туалет. Он находился прямо за школой. Справив нужду, мальчишки закурили и решили затаиться, чтобы подглядывать за девчонками. Долго ждать не пришлось. Звонкие голоса двух подружек что-то активно обсуждали. Вадим посмотрел в щелку и его сердце екнуло. На корточках сидела Настя из старшего класса и ее подруга Катя. Настя Вадиму очень нравилась еще с прошлого года. Ему казалась она самой необыкновенной и красивой девочкой, какую он только когда-либо видел. Настя носила рыжее каре. Волосы были очень густыми и слегка вились. Рыжие брови и ресницы были чуть светлее тона волос. Глаза Насти при определенном свете были темно шоколадными, но сегодня они казались прозрачно медовыми. Девочки, конечно же, заметили, что из мужского туалета подглядывают мальчики. Справившись со своими делами и зная заранее ответ, Настя громко сказала:
- Пацаны, есть курить?
Слегка поперхнувшись от неожиданности, мальчики стали шепотом между собой что-то обсуждать. Настя и ее подруга долго не раздумывая зашли в мужской туалет.
- Ну, что? – начала Настя, широко улыбаясь – Зимин, что у тебя в руке? Сигарета?
Настя и Катя казались такими взрослыми, хоть и были всего на год старше мальчиков. Когда Настя подошла к Вадиму и взяла из его руки сигарету, он почувствовал какой-то странный запах, исходящий от ее волос. Сладкий, как карамель, но в то же время, в нем было что-то опасное и отталкивающее. Девочка была почти на целую голову выше. Невольно взгляд Вадима остановился в районе ее груди. Такая реакция была для Насти привычной и заводила ее. Девочка поднесла сигарету к губам и, глядя в глаза мальчику, сделала затяжку. Катя в это же время, взяла сигарету у Миши, друга Вада. Настя тонкой струйкой выпустила дым. Катя что-то шептала Мише на ухо. Он сначала смеялся, потом заметно занервничал и закурил снова. Затем они взявшись за руки вышли.
- Зимин, у тебя есть девушка? – начала внезапно Настя.
Вадим не хотел разочаровать. На самом деле отношений у него никогда не было и, конечно, не было никогда секса. Но он захотел показаться взрослым, крутым и независимым. Поэтому налегая в голосе на низкие тона, ответил:
- Мы расстались. Она меня застукала с другой.
- Да? Ну, ты мачо, - с наигранным восхищением протянула Настя – А у твоей девушки была большая грудь?
Вадим почувствовал некоторое напряжение и его лицо слегка порозовело. Настя, довольная собой, тут же отреагировала:
- Тебя этот разговор смущает? - захихикала она - Да ладно тебе, Зимин. Релакс. Вот что, Зимин, я тебе скажу. Ты мне очень нравишься. И я знаю, что я тебе тоже нравлюсь. Ты мой маленьким ангелочек, - засюсюкала девочка и потрепала Вада за волосы - И вот, что я думаю: неужели такой опытный парень, как ты, даст просто так уйти такой девушке, как я?
Слегка кашлянув, сбив осиплость голоса, Вадим выдал:
- Настя, дай пощупать твою грудь.
Девочка задрала футболку. Вадим, раскрасневшись, взглянул на белый кружевной лифчик. Затем, мальчик робко и неумело пожал левую грудь. Настя смотрела Вадиму прямо в глаза. Зная о том, что никакой у него девушки никогда не было и, желая поиграть чувствами мальчика, Настя занесла руки назад и расстегнула лифчик. Парой движений, девочка сняла бюстгальтер и Вадим увидел две груди с торчащими коричневыми сосками. Тело Насти было усеяно светло карамельными веснушками и казалось сладким. Вадим ошарашено застыл, глядя на открывшееся ему впервые зрелище. Тогда Настя задрала его футболку и своей обнаженной грудью прижалась к нему. Пенис мальчика встал словно бита в ожидании отбить мяч. Девушка поцеловала Вада, положив свои руки ему на ягодицы и слегка заметными движениями сымитировала половой акт. Внезапно остановившись, она поняла, что Вадим все еще “танцует под ее ритм”. Она слегка отстранилась и посмотрела на его реакцию. Глаза мальчика все еще были закрыты, а губы свернуты в трубочку. Когда он открыл глаза, Настя кокетливо улыбнулась.
- Ангел, не думай, это не последняя наша встреча, - сказала она.
Затем Настя расстегнула штаны Вадима и присела. Он почувствовал, как его гениталии попали во что-то теплое и влажное. Наслаждение разлилось по его телу. Это был первый в его жизни минет, как впрочем, и первый сексуальный опыт. После этого, Вадим и Миша, обменявшись впечатлениями о происшедшем, считали себя крутыми "перцами". Поведение мальчиков ухудшилось, а девочки больше не появлялись в школе. Пэтт пыталась повлиять на Вадима:
- Если бы я получила хорошее образование, - говорила она - Я сейчас бы не сидела в этой глухой гребаной деревне. Я бы зарабатывала не плохие деньги и жила бы в городе. Понимаешь? Хотя бы школу закончи. Меня и так считают чокнутой старухой, а если я на тебя положительно не повлияю, то уверена, меня запрут в психушку.
Вадим понимал, что бабушка имеет ввиду. Но звучало это на тот момент совсем неубедительно и, Вадим продолжал прогуливать занятия и хулиганить.;
В одно прекрасное утро приехал отец Вадима. Он обрезал свои волосы и отпустил бороду. Выглядел он уставшим и недовольным. Ну, впрочем, как и раньше. Тоби заявил, что теперь будет жить с ними. Это было лето 2001 года. Вадиму тогда было восемнадцать.
- Тоби, только не води сюда своих шлюх. Я, все-таки, мама твоей покойной жены и даже сейчас не представляю в твоей жизни других женщин. Мне до сих пор кажется, что Вика жива. Черт возьми! Прямо как в фильме! – говорила Пэтт зятю – Поэтому я не хочу ничего знать о других бабах! И не хочу находить в моем доме использованные гондоны, и особенно грязные бабские трусы!
Но Тоби не воспринимал ее слова всерьез. Ему было глубоко наплевать, что там кряхтит эта ополоумевшая развалина.
- Безмозглая, старуха! - как-то раз сказал он ей – Советую тебе умереть поскорее, а то все места позанимают на местном кладбище. В соседнюю деревню тебя дорого везти!
- Чертов, сопляк! - ответила она ему – Если б ты меня лучше знал, ты был бы в курсе, что я еще пять лет назад, когда не вернулся Абсент, купила себе яму и отличные шмотки!
- Тогда одень эти безвкусные тряпки, ложись в эту чертову яму и жди!
- Ты полный кретин, Тоби, если думаешь, что так легко от меня отделаешься!
И подобные препирания гремели в доме каждый день. У Вадима с отцом ситуация была куда более серьезней. Тоби сначала не поверил в то, что этот рослый, подкаченный, смазливый мужик и есть маленький отщепенец Вадим. Теперь, конечно, выглядел он совсем по-другому, что достаточно враждебно было воспринято. В тот день, когда Тоби переехал к Пэтт, и столкнулся с Вадом, он сразу нагрубил сыну и посоветовал к себе не приближаться. Отец занял свободную комнату на втором этаже и выходил оттуда только для того, чтобы отлить или взять в холодильнике еще пива. Тоби напивался и с ним нельзя было ни о чем поговорить. А Вадим поначалу хотел знать, как отец жил, где был, чем занимался. Тоби смотрел на Вада, как на какого-то дядьку, который живет по соседству и пытается диктовать ему, как жить в собственном доме. Да. Вадим вымахал. Ему уже не шесть. Но отец его все также ненавидел. Сначала он просто грубил Ваду, называя педиком, жопотрахом и яйцелизом. Потом Тоби стал оценивать сына, как соперника, который мог трахнуть его женщину или выпить его бутылку пива. Но вскоре и это прошло. Тоби перестал Вада вообще замечать. Он был для него пустым местом.
Пэтт, пытаясь справиться с нарастающей депрессией и удушающими приступами страха перед смертью, стала все чаще отсутствовать дома. Она начала посещать клуб вязания, вышивания и шитья. Она приносила домой разные лоскутные одеяла растаманских расцветок, вышитые картины, на которых были акустические гитары, листья конопли и радуга. К тому же она связала для своего любимого внука, в благодарность о замечательной розовой кофте, свитер. Черный, крупной вязки, на расстежке, с рукавами, напоминающими крылья. Пэтт подарила его Вадиму без всякого повода. Просто для того, чтобы похвастаться тем, чему она научилась благодаря кружку. И, конечно, в доказательство того, что она не такая старая и что-то еще может. Пэтт, наконец, купила очки. Это были большие толстые линзы в древесно-желтой оправе. Теперь она стала носить очки не снимая.
В отсутствии Пэтт, Тоби начал водить какую-то девицу. Вад видел ее мельком. В глаза сразу бросился немыслимый цвет ее волос. Что-то серо-голубое с розовыми прядями. Тоби, естественно, помнил слова Пэтт о других женщинах, но девушка стала оставаться на ночь. Об этом знал только Вадим. Пэтт даже не догадывалась о присутствии в доме посторонних. Девушка не выходила из комнаты, пока бабка ни ляжет спать. А Пэтт ложилась рано и с утра уходила в свой клуб, где проводила почти весь день. Так продолжалось на протяжении двух месяцев до этого дня.
Еще было тепло. Середина осени. Листва меняла свой цвет и замащивала деревенскую дорогу желтым ковром. Вадим к тому времени накопил денег на приличную электрогитару. Для этого ему приходилось вкалывать по ночам и несколько часов днем. Обычно Вад возвращался с работы утром, когда Тоби и Пэтт уже не было дома. Бабушка оставляла внуку на плите завтрак. Вадим ел и заваливался на несколько часов поспать, перед второй работой. В этот раз привычный порядок был нарушен. Вадим проснулся от шепота. На краешке кровати, улыбаясь, сидела девушка отца и что-то говорила.
- Какого черта? Я с ночи. Я хочу спать. Проваливай! - пробормотал Вадим и накрылся одеялом с головой.
- Релакс, Зимин. Ты не представляешь какой ты теперь сексуальный. Теперь ты настоящий ангел. Я прям вся горю. Ну, хватит тебе, - пытаясь стянуть с него одеяло, лепетала девушка - Я ведь обещала вернуться, - наконец, до Вадима дошел смысл ее слов и, он не поверил своим ушам.
Вад подскочил на кровати и посмотрел на девушку. Она сидела в одних трусиках. Он почувствовал сладкий, с привкусом опасности, аромат, исходящий от нее. Тело девушки покрывали карамельные веснушки, а прозрачно-медовые глаза с обожанием смотрели на него.
- Настя? Какого черта ты здесь делаешь? Это ты спишь с моим отцом?
- Хм, я и есть чертовка, - заулыбалась она - А что делаю? Ну, предположим, за тобой наблюдаю, - кокетливо заговорила она - Недоумок Тоби импотент. Я вообще удивляюсь, как он умудрился тебя сделать. Во истину, без вмешательства здесь не обошлось. Зимин, я умоляю. Давай без паники.
- Что за дерьмо? Что ты несешь?
- Релакс, ангел, - пролепетала она и приблизилась к его губам.
Сексуальный разряд пронзил тело Вадима. Возбуждение растеклось по всему телу.
- Да. Так, ангел, - прошептала она.
- Нет. Я не...
- Тс-с, - дотронувшись указательным пальцем до губ Вада, прошипела Настя.
Девушка залезла под одеяло и стала нежно ласкать пенис мужчины.
На следующий день взбешенный отец ворвался к сыну в комнату, когда тот спал после очередной рабочей ночи. Настя зачем-то сама рассказала Тоби, что была с его сыном. Он набросился на соперника и скинул с кровати. Тоби молча нанес пару ударов сыну по лицу, прежде чем кулак Вадима свалил его на пол. Тоби со злостью что-то прорычал и стал подниматься на ноги, желая продолжить драку. Но Вадим, почувствовав злость за все обиды, еще раз ударил отца по лицу. Тот грохнулся на пол и застыл. С минуту Вад смотрел, как Тоби лежит на полу. Внезапный страх охватил разгоряченные до предела мысли парня и, он метнулся к отцу. С Тоби было все в порядке, но психологически он был повержен. Вадим помог ему сесть. И тогда с видом высокопоставленного судьи, Тоби выдавил:
- Вали отсюда. Вижу, ты уже вырос и готов вкусить настоящей жизни. Чтобы уже завтра тебя здесь не было или я убью Пэтт. Понял? Вали отсюда! Я отказываюсь от тебя! – заорал он.
- Ты давно от меня отказался, - тихо сказал сын.
В тот же вечер Вадим уехал.
ГЛАВА II. Рок звезда.
Сработала дым машина. Белые клубы тяжелой массой стали медленно расползаться по сцене. Звучит музыка в стиле «главный герой блокбастера в замедленной съемке весь такой крутой идет на решающий бой со своим антагонистом». К сцене плотно прибилась публика. Ожидание становилось волнительным. Кто-то в нетерпении закричал и все тут же поддержали его вопль. Из шума этих голосов послышались слова, которые превратились в дружное скандирование: «Алиби нет!». Закончив проверку аппарата, за колонками спрятались двое парней (друзья музыкантов - рабочие сцены) – Жиши и Шоу. Вскоре голоса толпы снова превратились в смешение крика и визга. Так публика отреагировала на появление барабанщика. Он лихо запрыгнул на стул перед установкой и начал бить в бочку, сливаясь с ритмом уже звучавшей музыки. Затем мужчина поднял руки вверх, скрестив палочки и приветственно закричал: “Хе-ей!”. На внутренней стороне предплечья его правой руки красовалась татуировка – Alibi.net. Две девушки у сцены прокричали фразу: «Дима, ты лучший!». Барабанщик, улыбнувшись, махнул им рукой. Светлые волосы Димы были собраны в хвост. Мужчина одним движением стянул с них резинку, от чего белый каскад рассыпался по его плечам и закрыл скулы. Девушки истошно завизжали. Барабанщик энергично вступил в ритм кульминационного отрезка звучавшей музыки.
На сцене появился басист. Публика взорвалась новой волной оглушительного рева. На груди его футболки в свете ультрафиолетовой лампы эффектно светится изображение композиции из роз. Их стебли словно колючая проволока. Они обвили силуэты двух мужчин в плащах и цилиндрах, которые направили друг на друга пистолеты. В одном силуэте узнавался профиль Пушкина, а второй, по всей видимости, Дантес. На голове Игоря сегодня вместо привычных каштановых кудрей, красовалась шапочка бини бордового цвета. Глаза Игоря, как всегда, украшали бледно голубые линзы. Это делало его взгляд выразительным и каким-то мистическим. Он парой движений одел на плечи свой бас, который был подготовлен Жиши, и тут же его медиатор прилип к струнам, выдавая густой вязкий звук. Все это гармонично слилось с фонограммой. Публика застыла в ожидании виновника сегодняшнего концерта, именинника – Вадима. Еще мгновение и по залу снова прокатился ликующий возглас толпы. Появился Вадим. Он быстро выбежал на край сцены и резко поднял руки вверх. Молодежь ответила ему вытянутыми руками с козой и оглушительным воплем. Схватив микрофон прямо со стойкой, он закричал протяжное: «Хе-е-ей!». И снова зал взорвался визглявыми воплями.
- Всем привет! – заговорил Вад своим мелодичным баритоном с хрипотцой – Сегодня что-то произойдет. Но я уже знаю, что все мы к этому причастны. И дело в том, что ни у кого из нас – он шумно взял дыхание и закричал – Алиби нет!
Толпа взревела. Фонограмма стихла и ударные начали отбивать вступление к первой песне. Пальцы Игоря забегали по грифу баса. Вадим схватил электрогитару с пола и вскоре стоял с инструментом у микрофона. Он мощным звуков аккордов присоединился к Диме и Игорю. Молодежь запрыгала в такт.
***
После финальной композиции, когда молодежь скандировала поздравление: «С днем рождения!», несколько фанаток протянули Вадиму подарки. Мужчина вытащил из толпы одну девушку. Стоя на сцене, он обнял фанатку одной рукой за талию, а вторую руку, в которой держал ее подарок, поднял вверх. Девушка, не теряясь, впилась своими губами Вадиму в губы. При этом поцелуй получился еще и с языком. Публика аплодировала и оглушительно вопила. Этой девушке в зале завидовали все фанатки и даже некоторые парни. Вадим слегка отстранился от предприимчивой девчонки.
- Не узнал что ли? - сказала девушка и снова попыталась его поцеловать.
Мужчина отвернулся. Тогда она просто крепко обняла его. Вад взглянул ей в лицо и узнал. Рабочие сцены предприняли меры по разъединению вокалиста и фанатки. Девушка была спущена в зал, а Вадим тут же покинул сцену. Собственно, этот инцидент и послужил "яблоком" раздора между Вадом и Кирой. Усугубило ситуацию взаимодействие мужа с этой же девицей уже после выступления. Девушка встретила Вадима у двери в мужской туалет. На вид ей было лет пятнадцать. Не считая черных волос, внешне она особо не изменилась, пусть сейчас ей и должно быть двадцать восемь. Свое удивление Вад выразил в обычном комплименте. Прозрачно медовые глаза, как и раньше, с обожанием смотрели прямо на него. Девушка начала с того, что поздравила Вадима с днем рождения и снова поцеловала в губы. Она была одета так, будто собиралась на Хеллоуин. Но это было первичное впечатление. Хоть одежда и была целиком черной, при этом в ней чувствовалось качество и стиль. Девушка заявила, будто хочет быть похожей на Вадима. Странно, ведь он так не одевается. А точнее, не в его стиле выглядеть как принц тьмы. Потом Настя начала говорить о том, что на многое согласна и готова ради Вада. Иногда с ее уст слетали странные фразы про каких-то посланников и хранителей. Сказала, что ей запретили к нему приближаться, потому она так долго не появлялась. Что она больше не может терпеть и готова рискнуть. Теперь, восхищаясь, Вадима она называла рок-ангелом. Несколько раз Настя намеревалась снова поцеловать его. Собиралась проделать с ним ту же историю, что и раньше, то и дело, хватаясь за его ремень. Мужчина чуть ни поддался витающему в воздухе странному сексуальному напряжению, но устоял. Тогда девушка предложила травку. И пусть Кира не одобряла это, Вад любил покурить, вспоминая о свой бабушке Пэтт.
- Сейчас у меня нет. Но на улице я знаю у кого можно достать.
Настя ушла. Через время они снова встретились неподалеку от автостоянки. Она передала ему несколько самокруток с травкой и порцию поцелуя. В этот раз Вадим не уворачивался и даже дал волю своим рукам. Настя нежно прошептала ему на ухо:
- Я хочу тебя, рок-ангел, потому что люблю.
После этого она отстранилась и расхохоталась. Смех получился каким-то зловещим. Взмахом головы, она одернула с одного глаза длинную челку. Настя еще раз одарила мужчину взглядом жаждущей любви женщины и после этого побрела прочь. Вадим вытащил из кармана свитера, того самого, что связала ему Пэтт, портсигар и принялся укладывать туда заветные сигаретки. Но вдруг услышал голос Насти. Она кричала ему:
- Когда будешь курить, вспоминай и обо мне тоже! И, кстати, не забудь о подарке! Я хочу, чтоб это было у тебя! Я не жалею, что сегодня пришла! Но ты заметишь, когда меня не станет!
***
Вскоре музыканты и вся их компания поехали в загородную усадьбу «Таллула». Друзья расселись в две машины. Роль шоферов всегда доверялась Жиши и Шоу. Первый из парней, являлся другом детства Димы и Игоря. В школьные годы его звали просто - Саша. Он сидел даже за одной партой с Димой. Тот и дал другу прозвище за элементарное игнорирование правила русского языка: «жи, ши пиши с буквой и». Раньше Саша отращивал волосы вместе с Димой, но сейчас Жиши совершенно лысый. В свои двадцать восемь бритьем головы он скрыл факт глубоких его раздражающих залысин. Теперь на его голове часто красовалась однотонная бандана. Сегодня черная. Но, как в компенсацию неудавшейся шевелюре, лицо парня брутально обросло гусарскими усами и боярской бородой. Второй парень - Шоу, являлся старым другом Вадима. Тот самый Миша, с которым они вместе впервые попробовали сигареты и пиво. Он перебрался в город следом за Вадимом. Друзья вместе снимали раздолбанную малосемейку и работали где придется. Сейчас Миша был похож на молодого вокалиста из Skid Row и принимал участие в концертах, в качестве декоратора и режиссера. Он рад был своей роли готовить сцену к концертам (которые он называл "шоу") и писать постановочные планы. За это он и получил свое прозвище. К самим музыкантам ничего не привязалось. Но, все они подшучивая, называли друг друга "дядь".
Кира и Вадим в этот вечер поехали в разных машинах. Джип вел Жиши. Рядом с ним, периодически вливая в себя порцию глотков из двухлитрового баллона пива, сидела Эва. Ее пышные белые волосы кудрями падали на плечи, обрамляя красивое лицо. Она попала в эту компанию благодаря Саше. Они познакомились у большого фирменного магазина бытовой техники. Эва купила тогда утюг, чайник и кучу лампочек. Нагрузившись всем этим барахлом, девушка шла мимо джипа, в котором сидел Жиши. Саша подметил ее стройные ноги и огромный каблук, который в ту же секунду подвернулся и все коробки из рук девушки полетели вниз. Жиши выпрыгнул из машины и помог Эве справиться с ее вещами. В дальнейшем разговоре он узнал, что она учится в институте на юриста и скоро выпустится. Через некоторое время он познакомил девушку с его компанией. Кому в музыкальной индустрии не нужен свой юрист? По их мнению Эва забавный и перспективный человек. К тому же всех прикалывало ее поведение, когда она напьется. Но, ни смотря на то, что при определенной дозе алкоголя Эве хочется секса с Димой или Игорем, секса у нее с ними никогда не было. Она уходила в спальню, залазила под одеяло и мирно засыпала, не дожидаясь ни одного из парней. На то Дима и Игорь каждый раз и рассчитывали. Они в такие моменты даже стали играть между собой в игру «Чья Эва?». Вот такой у группы забавный юрист.
На заднем сидении, перекрикивая вопящего из колонок Чака Берри, Дима, Вадим и Игорь обсуждали забавные случаи на концерте. При этом парни потягивали пиво из таких же двухлитровых бутылок. Они вместе распаковали подарок Насти и торжественно одели на Вадима. Это был необычный кулон на цепочке. Он больше напоминал маленькую пробирку, запечатанную витиеватой металлической пробкой. При своей странности, выглядело украшение достаточно стильно и дорого.
В седане, что ехал следом за джипом, за рулем сидел Шоу. Миша слегка нервничал и пытался отвлечься. Он грезил избавлением от назойливой Нины, которая всю дорогу строила ему глазки. Девушка была влюблена в Мишу и не особо это скрывала. Но Шоу радовало то, что девушка не решалась заявить о своих чувствах прямо. Ему хотелось избежать неприятного разговора, так как взаимностью он все равно бы ей не ответил. Сердце Шоу, как говорится, уже было занято. Нина была одноклассницей Галы, Киры и Лины, которые уместились на заднем диване машины. На протяжении всей полтора часовой поездки, Гала демонстрировала свои прекрасные знания творчества группы The Beatles и полное отсутствие вокальных данных. Все уже свыклись с ее любовью к пению, поэтому и прозвали девушку Гала (рекордс). Рядом сидели близнецы – Кира и Лина. Сестры с самого рождения были вместе и никогда не расставались надолго. Похожие друг на друга, как две капли воды, они часто дурачили людей. Собственная мать порой не могла понять где кто. Но не это удерживало их рядом друг с другом. С болезненной усердностью мать научила их дорожить семьей. Этому порыву поспособствовала ее душевная травма. Когда девочкам было десять лет, отец их променял на анальный секс со своей коллегой по работе. Он ушел из семьи со скандалом и обвинениями в «святой фригидности» Дины, их матери. Он укорял ее в пассивности, в отсутствии воображения и скованности. Несмотря на то, что он на двадцать три года был старше жены, ее молодость его не держала. Он брызгал слюной восторженно отзываясь о своей нынешней сексуальной жизни. Сокрушался о том, что, наконец, нашел свое место. Это, конечно, хорошо, когда человек находит свое место, но его место - жопа коллеги по работе? Дина первые три месяца убивалась от горя. Предательство любимого человека, его ранящие душу слова без остатка поглотили ее мысли. Потом она чувствовала себя отвратительно, оставшись без денег с двумя подрастающими. Их во что бы то ни стало нужно было кормить, одевать и учить. Дина сидела на антидепрессантах и сигаретах. Работала по пятнадцать часов в сутки. Дочери были предоставлены сами себе. Женщина сдала внешне и, запустила отношения с детьми и друзьями.
Дина с отвращением представляя картину (ничего не могла с собой поделать) новой семейной жизни бывшего мужа: потный волосатый мужик с большим пивным животом пыхтит над толстой циллюлитной жопой женщины, матери пятерых детей. Нет. Как можно догадаться, это не его дети. Катя, женщина к которой ушел ее латентный гей муж, была замужем трижды. От первого возлюбленного она ушла сама. А точнее, выдворила его из квартиры за постоянные пьяные дебоши и финансовую бесполезность. Семейные скандалы с потасовками, затем его внезапная унижающая мужское достоинство инвалидность довели до бутылки ее второго мужа. В конце концов его нашли замерзшим в гаражах, когда начались заморозки. Третьего Катя увела из семьи своей новоиспеченной наивной подруги. Это был состоятельный бизнесмен, но правда уже в почтенном возрасте. Он одел ее и детей, купил в квартиру обстановку, но через несколько лет он потребовал развод, чтобы вернуться к бывшей к жене, которую поразил смертельный недуг. Ее рак поселил в нем назойливого червяка совести. Конечно, не без участия его детей от первого брака. Они винили его в болезни матери. Дочь даже не пригласила отца на свою вторую свадьбу, а сын, вокалист группы «F. Hate», пел со сцены, что его отец предатель и дерьмо. Даже после его возращения к их матери, они не общались с ним.
Через опыт, принесший пятерых детей, Катя разглядела слабое звено в семье директора завода. Она вычислила предел мужских мечтаний - многочасовой стояк и стонущая от удовольствия баба, готовая к любым сексуальным извращениям. То, что отец близняшек глотает таблетки пачками, чтоб удовлетворить свою Катю, было известно его жене с самого начала. У него давно уже были проблемы с потенцией из-за алкоголя, курения и, конечно же, возраста. Но по его небрежно брошенным жене в лицо словам - он занимается сексом по несколько часов подряд без устали. Он гордо заявил, что ему снова двадцать лет, а Дина его намеренно состарила. Мозги Катя, конечно, промыла ему хорошо. Он говорил возмутительные, поражающие воображение вещи, о которых с ходу раньше и подумать бы не смог. Языкастой Катюше следовало бы написать сенсационно аморальную книгу: “Советы одиноким многодетным матерям, жаждущим чистой любви и честных денег или как вытрахать мужика из чужой семьи”. Обязательно в ста и одном секрете значился бы обильно смазанный анальный секс, подмешанный конский возбудитель и, конечно, море разбавленного элитного алкоголя для показной не угасающей эйфории (или подавления здравого смысла).
А как меняется поведение такой обольстительницы и во что трансформируется такая жизнь после того, как цель достигнута? Цель: заполучить богатого мужика в свое распоряжение. Ответ: в его яркую жизнь постельных алко-утех неизбежно врывается ее ежедневный быт с массой потребностей и запросов. Настал момент, когда отношения внезапно потеряли былой привкус остроты, рассеялась тень скрытности и алкоголической беззаботности. Все пятеро ее детей с ней во главе стали называть его папиком и требовать с него деньги. Он превратился в средство для финансирования чужих планов и реализации дорогостоящих желаний. Из быка осеменителя он превратился в дойную корову. Его положение и заработок работали на шесть пьявок, которые сосали из него жизнь день и ночь. Он стал чувствовать себя роботом-банкоматом, да чем или кем угодно, только не мужчиной, не главой семьи, не мачо. Ему потребовалось пять лет (будто по году на каждое чадо), чтобы понять, что он ошибся, решив стать членом этой семьи. Он болезненно хотел вернуть то время, когда мог с Катей просто встречаться тайком от жены. Хотя, на данный момент, ему было противно даже думать о Кате, но мертвая хватка лихой шестерки держала его крепко за горло. “Мамку обидишь и тебе не жить” - говорили ему между строк ее старшие сыновья. Одна из младших дочерей подлегла под него и весь последний год грозилась придать огласке эту связь, в качестве растления, если он не будет с ней особо щедрым. Год ему понадобился для того, чтобы набраться решимости и заявить лихой шестерке, что он уходит. А его уже тогда никто и не держал, ведь он на тот момент стал для них настоящей смердящей обузой: с поста директора его еще два года назад поперли, а новая работа никого больше не радовала доходом. Давний предатель оставшись один начал позванивать Дине, но далеко не для того, чтобы просить прощения. Он ехидно выспрашивал о ее жизни: есть ли кто у нее и саркастично сочувствовал, размышляя о том, как они без него там исхудали и опаршивели. Потом он стал угрожать Дине, что если у нее есть другой мужчина, то он разберется с ним. Хотел знать, был ли у нее за это время секс. Называл ее шлюхой и плохой матерью. Конечно, Дина бросала трубку, просила больше не звонить, довольствоваться своим выбором и забыть о ее существовании, но ее слова для него были пустым звуком. Эта история имела ужасный конец. Кира и Лина ненавидели своего отца всей душой. А когда он скончался - пьяный ляпнул лишнего в баре кому не следует и был зарезан в переулке в тот же вечер - близняшки даже почувствовали облегчение. Казалось, воздух стал чище, трава зеленее, солнце теплее. В памяти плотно закрылась коробочка по этой теме и начала медленно, но верно обрастать пылью забвения. Девочки все эти годы жили с бабушкой, матерью Дины (ведь та вечно в работах). Они были замкнуты, нелюдимы, мрачные и безрадостные тени. Это продолжалось до тех пор, пока Кира ни встретила Вадима. Тогда жизнь круто перевернулась. Появилось много друзей и знакомых. Почти каждый вечер компания собиралась на репетиционной базе и там устраивались кинопросмотры, вечеринки или дружеские концерты. Вадим и Кира одинаково чувствовали неимоверное притяжение друг к другу. Но в отличии от него, Кира с самого начала не боялась признать, что любит и хочет быть к нему ближе. Вадим же был настроен на то, что он никогда не будет готов к отношениям такого рода - семейным. Он ловил себя на мысли, что не представляет, какой должна быть нормальная семья (ведь у него никогда не было такой семьи). У девушки на этой почве началась депрессия. Их взаимопонимания упирались в этот чертов барьер, поставленный неприступным Вадимом. Это для Киры начало размывать смысл всего происходящего. Развитие их отношений остановилось на мертвой точке, из которой было два выхода: свадьба или разрыв. Она костно уперлась в мысль непременного брака, как узаконивания своих прав на этого мужчину, регламентирование его деятельности и ограничивание его свободы на правах жены. Правда, она в таком ключе точно не думала об этом. Ее эго просто было уверенно, что свадьба - это правильно и это отпугивающий ответ на все вопросы соперницам. Он же предпочел второй выход - разрыв. Вадим не прекращал вести тот же насыщенный образ жизни, но его все чаще посещали мысли, что ему не хватает Киры. Он честно думал о свадьбе, лишь в целях уважить принцесску. Но его тут же накрывало ясное ощущение, что все пойдет крахом, стоит только подписаться под этим. Вадим мысленно заглядывал в будущее и увы, он не видел себя отцом и примерным семьянином. Но сердце неустанно твердило, что он действительно любит Киру (хотя, не разу ей это не сказал). Но, однажды осознанно поддавшись импульсу Вадим плюнул на свои детские страхи и сделал девушке предложение. В то время они были (да, даже он) очень счастливы. И именно тогда группа Alibi.net странным образом поднялась на новую ступень славы. Но вскоре, Вадима захлестнула волна звездности и он потерял былую чуткость. Сейчас был именно тот период. Мужчину больше заботили концерты, песни, внешний вид и вечеринки. А Киру всегда заботил только он. Девушка, задумавшись, уставилась в одну точку. Она была похожа на фарфоровую куклу. Ее бедное лицо и черная ткань платья давали четкий контраст, делая ее образ подстать героине готической поэмы.
Пригубив бутылку красного вина, Лина продолжала поддерживать сестру:
- Перестань сгущать краски. Не изводи себя, - плечи девушки подскочили вместе с бровями, пытаясь создать вид, будто ничего страшного не случилось и ситуация совершенно заурядна – Психом сейчас ты ничего не решишь. Вот приедем, тогда позовешь его на приватный разговор. Не думаю, что сегодня произошло что-то серьезное. Просто чертово недоразумение!
- Нихрена себе, недоразумение! - возмутилась Кира - А у меня сложилось впечатление, что это недоразумение ему прекрасно знакомо и уже ни раз случалось...
- Ну, хватит заводиться! Не души мужика своей ревностью. Будто ты сама не была фанаткой и не помнишь какие в голове у тебя возникали мыслишки к твоему кумиру, – перебила Лина с легким смехом, призывающим расслабиться.
- Думать и делать две разные вещи. Я трахалась с Кобейном как крольчиха, но в действительности я его даже не касалась. А она. Кто она вообще? Если б меня тогда не оказалось в машине и, я не увидела бы их на улице, я бы дальше продолжала ходить наивной дурой, у которой из-под носа в один не прекрасный день увели бы мужа.
- Да ничего там нет! Обычная малолетка с травкой. Нужно просто вернуть его обратно на землю, – сказала Лина и сделала глоток вина – Бывает. Все ж не простой у тебя муж. К нему ведь не раз подкатывали и даже парни, - хихикнула сестра.
Затем она передала бутылку Кире. Та пригубила и, не глядя, протянула ее Гале. Подруга, пританцовывая, на пару секунд замерла, чтобы выпить.
- Они хорошо знакомы. Все это не просто так, - прошептала Кира.
В джипе вился дым с запахом травки. Машина ехала на большой скорости. Мужчины говорили без умолку, перекрикивая громкую музыку. Оставалось уже совсем не много до усадьбы. Ваду приспичило высунуться в люк джипа. Он раскинул руки и стал восторженно кричать. Жиши не плавно вписался в поворот и их здорово тряхнуло. Вадим резко завалился вперед, ударившись грудью о края люка. Когда машину повело, он попытался удержаться руками за крышу, так как почувствовал, что он вываливается наружу. Жиши, выровняв ход, аккуратно сбавил скорость и остановил автомобиль.
- Вад, ты как?! – обеспокоенно, поинтересовался он.
Дима и Игорь помогли Вадиму сесть в салон.
- Экстрим, дядьки. По-моему, я протрезвел и даже кайф обломался, - поправляя волосы, засмеялся Вад.
- Зашибся, противный? – начал лапать его Дима.
Вад стал женоподобно хохотать и уворачиваться. Игорь подключился к процессу. Все превратилось в детское дурачество. Друзья как мальчишки в летнем лагере от безделья щекотали друг друга и ржали в голос. За этим занятием их застала встревоженная Кира.
- Вадим, что произошло? – открыв дверь, дрожащим голосом спросила жена.
Мужчины даже не сразу отреагировали на появление Киры. Девушка отреагировала: она хлопнула дверью и, раздраженно бормоча, побрела обратно к своей машине.
- Засранец. Я, нахрен, поражаюсь твоим детским заскокам и прихотям, Зимин. Травасос, твою мать. День рождения чертов, - бубнила себе под нос Кира.
***
Большая вывеска у ворот гласит: ”Усадьба «Таллула». Добро пожаловать!”. Рядом стоит деревянный столб со стрелочками, на которых обозначены различные направления. Это выглядит забавно, как в старых русских сказках. Только на указателях значились совсем не сказочные направления:;автостоянка, гостиничная зона и бар-ресторан.
Дорога к арендованному домику потянулась вдоль длинной кружевной ограды, которая отделяла парк от дороги. С другой стороны, острыми шпилями вверх стеной встали деревья похожие на елки переростки, сквозь которые проблесками виднелась большая спортивная площадка. Тусклые фонари обволокли все вокруг теплым светом. За следующим поворотом асфальт закончился. Его сменила широкая лесная дорога, которая пролегла вдоль разноплановых деревянных, наполненных уютным светом, домиков.
***
Схватив из багажников коробки и сумки, друзья вошли в дом. Началась подготовка к празднованию дня рождения Вадима. Девушки взялись за продукты, а мужчины за оборудование большой бильярдной комнаты на втором этаже. Передвинув мебель по своему усмотрению, они принялись подключать привезенную аудио аппаратуру. Наконец, когда горячее было готово, все друзья собрались внизу в столовой поужинать. С верхнего этажа доносилась музыка. Ящик с крепким алкоголем потерял уже трех бойцов. Какое-то время им было действительно весело, пока Нина ни решила сказать тост:
- Пью за Вадима. Чтоб завтра было лучше, чем сегодня и Кира не обижалась. А всякие малолетние фанатки держали свои языки за своими зубами.
В этот момент Вад посмотрел на жену. Только сейчас он заметил, что ей совсем не до веселья. Друзья, не зная, как реагировать, просто выпили из своих стаканов и, будто ни в чем не бывало, начали громкие обсуждения сегодняшнего концерта, дабы поскорее сбить промелькнувшую тему. Пока взгляд Вадима оставался на жене, она процедила ему сквозь зубы:
- Выйдем.
После этого девушка встала с места и вышла на улицу. Вадим с шумным выдохом, нехотя последовал за ней. Оказавшись на крыльце коттеджа, из портсигара мужчина выудил табачную сигарету.
- Не откажусь, - хрипло сказала Кира.
Закурив, они стояли молча, вглядываясь в черные деревья. Вадим взглянул на жену. В лампе крыльца ее волосы казались шелковой тканью. Она держала сигарету между средним и безымянном пальцами, совсем как это делала его бабушка.;
- Вадим, - начала Кира и тоже посмотрела на мужа. Ее лицо было бледным, а глаза слегка прищурены, будто она пытается прочитать его мысли - Что это сегодня было?
Вад опустил глаза и начал рассматривать трещинки в деревянных половицах крыльца. На его лице появилась слегка заметная ухмылка пренебрежения. Ему явно не нравилась тема предстоящего разговора.
- Ну, - ее глаза в ожидании расширились и застыли.
- Ну, - повторил он - Ну что за фигня? Концерт был. О чем мы?
- На сцене с языком, блин, - чуть громче уточнила она и отвернувшись, затянулась сигаретой.
- Девчонка сама вцепилась, - ответил Вадим.
- Сама, - подтвердила Кира.
- Ну вот, - заулыбался Вадим – Инициатор не я. Тебя взбудоражило увиденное? Ты куколдесса? - засмеялся он.
- А на улице, с ней же, кто инициатор?!
Вадиму сперло дыхание. Он не думал, что их кто-то видел.
- На улице? - потянул он время, подбирая слова - Она оказала мне услугу. Баш на баш.
- Сложилось впечатление, что она эту услугу тебе уже не раз оказывала. Или за какую такую одноразовую услугу, так горячо благодарить надо?
- Я с ней не спал, если ты об этом, - сказал Вадим и словил себя на мысли, что врет - Просто травка.
- Ага, ты взял приз за честную победу в губном бое.
- Да блин. Настя старая знакомая, - сказал Вадим и стиснул зубы.
- Настя значит?! - вспылила Кира.
- Забудь. Просто со странностями девка. Забудь про нее, - сказал Вадим и сделал затяжку.
- Забыть? Отличный совет. Из личного опыта? Потому что ты видимо забыл, что женат.
Кира вздохнула и опустила глаза.
- На кой черт тебе вообще взбрендило вытаскивать ее из зала?
- Но ведь здорово получилось, - съязвил Вад - Об этом обязательно напишут.
- Еще этого, нахрен, не хватало. Дерьмо! - сорвалась Кира - Представь заголовок: Вадим Зимин изменяет жене прямо на сцене!
- А при чем тут ты?! – внезапно выдал Вадим - Я имею ввиду, тебя это совершенно никак не касается! Это шоу-бизнес. Не нужно сейчас раздувать трагедию, ок?
- Вадим, разве правильно поступать так со мной?
Вадим взглянул на жену.
- Кира, хватит. Давай на чистоту. Ты все еще грезишь скучной семейной жизнью? Но ведь ты знала чем я занимаюсь и что я не готов все это бросить. И ты знала, что я не смогу быть в классическом понимании мужем. Я не могу париться из-за того, что фанатки хотят меня и как они себя ведут рядом со мной. Это напротив - необходимо. Воспринимай все как есть. В конце концов, я же не спал с ней и ни с кем из них.
Кира с каждым словом начинала чувствовать, как тьма все больше сгущается вокруг нее. Как душа рвется, будто бумага.
- Я поняла тебя, Зимин, - прошептала она и вошла в дом.
- Черт! - громко рявкнул мужчина, ударив кулаком по деревянному столбу на крыльце - Черт, - уже от боли застонал он, потряхивая обмякшую кисть руки.
***
3 минуты назад.
Игорь и Дима курят, стоя на маленьком балкончике рядом с лестницей внутри дома. С громыханием музыки открылась дверь большой комнаты и закрылась, снова приглушив громкость.
- Мальчики, что стоим? Я тут песню новую сочинила, - сказала Эва и захохотала.
Девушка явно уже пьяна, о чем красноречиво заявляли ее багровые щеки.
- Я могу ее спеть тебе Дима, - положив руку барабанщику на плечо, многозначительно пробормотала она.
Мужчина слегка улыбнулся и посмотрел на Игоря. Игра началась. Игорь подкатил глаза. На его губах сияла задорная улыбка. После этого, он исподлобья посмотрел на девушку.
- Эва, извини. Я решил, что я гей, - ответил Дима и феминно заложил впрядь своих светлых волос за ухо.
- Эв, нам тут необходимо завершить разговор. Но через пару мгновений он весь твой, - с сарказмом проговорил Игорь.
- А ты не гей? - замурлыкала она Игорю - Или мне все-таки продолжать соблазнять Диму? А?
- А я бисексуал, - улыбаясь, сказал Игорь и бросил взгляд победителя на ударника - Я и с Димой и, с тобой могу. Так что подожди нас в спальне, - захохотал он.
- Я пока распоюсь, - проговорила Эва, глядя; Игорю в глаза - Я буду в ванной на первом этаже.
Подмигнув Диме, Эва спустилась вниз и скрылась за углом.
- Ну, так что, гей, - сказал барабанщик басисту - Мы с тобой получается эгегей, да?;- дурачась, поиграл бровями Дима, будто заигрывает с Игорем.
- В ванной опасно спать, дядь.
- Видимо сегодня она настроена серьезно. Теперь не отвертеться. Кто-то же должен ее когда-то трахнуть, - захихикал Дима.
- А оно, думаешь, еще не случилось? - ухмыльнулся Игорь.
- Я? - удивленно воскликнул Дима - Нет, дядь. Я бы тебе сказал.
- Я уверен в том, что ты бы мне сказал. Я тебя и не имею ввиду.
- Так. Стоп. Ты и Эва?
***
Кира только успела подняться по лестнице, как услышала голос мужа. Он окликнул ее по имени. Она обернулась в надежде услышать речь раскаянья.
- Давай хоть сейчас без истерик, - вместо этого сказал Вад и быстро подошел к ней - У меня день рождения, - тихо процедил он - Друзья собрались. Не порть всем настроение. Ок?
- Чего?! - с неподдельным удивлением громко возмутилась Кира - Не скидывай на меня ответственность за свой проступок! Что за скользкие манипуляции?!
Дима и Игорь замерли с приоткрытыми ртами.
- Тише. Сказал же: без истерик. Что на тебя нашло?
- Я тебе только что дала понять конкретно что на меня нашло: я знаю о том, что ты сделал и что мне твой поступок не понравился! - заявила она.
- И я прекрасно это понял. Цель достигнута, - съехидничал он.
- И что сделал ты, когда это понял?
- Тебе следовало бы остаться в городе. Я вызову машину, - сказал он и достал телефон.
- Ты с ума сошел что ли?! - взбесилась Кира и вцепилась в его сотовый.
- Какого черта ты делаешь?! - заорал Вадим.
Кира выхватила у мужа телефон и запустила его в стену. Сотовый ударившись о дерево, отскочил, как горошина и грохнулся на пол, проделав экраном по скользкому ламинату, как снаряд в керлинге, длинный путь, который завершился под комодом в прихожей. После этого воцарилось полное молчание и лишь глухо раздавалась музыка за дверью комнаты наверху. Это был кавер от Seether “Careless whisper”.
- So I'm never gonna dance again, the way I dancer with you, - надрывно пел Шон Морган.
Кира и Вадим смотрели друг на друга. Ее трясло, а он тяжело дышал.
- Я ухожу, - наконец, сказал он.
Горечь и стыд не заставили себя ждать. Вад понял, что ляпнул лишнего и вообще мог вести себя иначе. В конце концов, он ведь мог извиниться. Но, подгоняемый каким-то болезненным наваждением, он схватил свой рюкзак и поспешил из дома. Зарычал джип и двор осветился огнями фар. Дима и Игорь, следом за ними Шоу, выбежали на улицу, чтобы остановить друга. Но Вадим унесся, как бешеный.
***
Настя шла по тускло освещенному тротуару спального района. Она чувствовала, что жить ей осталось не долго. Сегодня она нарушила главное правило и должна поплатиться за это. А в случае с Вадимом, это правило многократно ужесточалось и теперь земная смерть должна быть особенно ужасной. Но Настя не жалела о том, что сегодня пришла к нему. В конце концов, кто она без Вадима? Обычная чертовка, которая развлекается на земле уже сто сорок семь лет. Но никакое продолжительное время не сравнится по насыщенности с теми мгновениями, которые она провела с ним. Настя глупо заулыбалась, спроецировав у себя в воображении перекошенное от возмущения и горечи лицо Киры, когда та на улице увидела ее в объятьях у Вадима. Но внезапно улыбку сменил оскал злости. Ведь все уже предписано. Роли определены и, они должны быть разыграны. Надеяться было не на что. Настя отгоняла досадные мысли, которые грызли ее, повторяя: "Нужно было быть осторожней! Все могло пройти без свидетелей". В воздухе повис сладкий запах карамели и, девушка поняла, что Ангел уже здесь. Настя сбавила шаг. С электрическим звуком сверкнул фонарь в конце улицы. Лампочка лопнула и стекло посыпалось на тротуар. То же самое случилось и со следующим. Еще с двумя. Тьма сгущалась по направлению к ней. Настя в ужасе остановилась, увидев приближающегося к ней Трояна. Высокий, бледный, в темном облачении, он смотрел на нее своими большими черными глазами, бескомпромиссными и глубокими, как могила. По телу девушки пробежала холодная дрожь, а на глазах выступили слезы. Появление Трояна означало только одно, что она умрет вместе с земным телом. Но вспомнив о кулоне, который она подарила Вадиму, Настя улыбнулась и будто бы смирилась. Все же частичка ее души останется жить в той самой колбе. Кусочек именно той части, что все это время хотела быть с Вадимом - любовь.
***
- Дерьмо! Дерьмо! - повторял Вад, управляя автомобилем.
От злости тряслись руки и раздувались ноздри. В голове крутились мысли: "А что дальше? Куда я еду?". Но он продолжал двигаться вперед, пока, наконец, ни доехал до въездных ворот "Таллулы". Он нажал тормоз и остановился прямо в арке. Мужчина сжал руль так, что пальцы засияли белыми костяшками. Это означало, что к нему начало подбираться "похмелье" злости. Вадим, положив голову на руль, намеренно ударился о него лбом. Простонав от боли, но скорей от душевной, чем от физической, Вад повторил удары о руль еще пару раз. Затем с шумом выдохнув, он откинулся обратно на спинку водительского кресла. Мысли поглотила сумятица: "Ну и? Что дальше? Ехать куда глаза глядят? Куда? В город? Бред! Мне бы больше подошел вариант - сквозь землю провалиться. Вот так... день рождения" - прогремело в голове у мужчины, будто раскат грома.
- С днем рождения тебя, идиот! - с сарказмом вслух крикнул он - Какой же ты идиот, - снова застонал мужчина.
Вадим опять ударился головой о руль. Затем откинувшись на спинку кресла, он сердито посмотрел на освещаемые фарами деревья, находившиеся через дорогу. Чувства возмущения и разноцветного коктейля эмоций бесцельно носились по поникшему телу Вадима. Мужчина потер лицо ладонями и внезапно почувствовал, как автомобиль наполнился отчетливым запахом карамели. Он в удивлении стал принюхиваться и шарить глазами по салону в поисках источника. Как вдруг его кулон, подаренный Настей, стал ярко светиться. Вадим стал вертеть его в руках, пытаясь разобраться в том, что с ним произошло. Свет стал слабее и внутри колбочки он разглядел мелкие огонечки, которые хаотично мельтешат, но вскоре и они ослабели и кулон погас.
- Магия прям какая-то, охренеть, - ухмыльнулся он и посмотрел в окно.
Перед его глазами оказался тот самый указательный сказочный столб, но на нем была всего одна табличка. Вадим в полголоса прочитал ее содержание:
- Гадание, ясновидение, лавочка "Вещая Ирма", парк усадьбы.
Мужчина еще раз потер ладонями лицо. Приводя прическу в порядок, Вад порвал резинку, которая на последнем издыхании держала его густой хвост. Психанув, он кинул ее куда-то в салон. Грубо дернув рычаг коробки передач, Вад повернул обратно. Он ехал медленно, размышляя о цели своего визита в лавочку. Вадим не думал, что она еще работает, но других вариантов куда податься пока не было. Оставив машину у входа в парк, мужчина неспешно побрел по дорожке. Ночной воздух освежал лицо и легкими дуновениями играл в волосах. Но это совсем не освежало мысли, а только вносило в них невероятность происходящего. Сейчас ему казалось, что это происходит не с ним. Какого хрена он сейчас здесь вообще шастает?
Дорога была достаточно длинной, но Вад, утопая в своих думах, не заметил, как оказался в центре маленькой площадки вымощенной камнем. Здесь находились какие-то статуи. Их темные силуэты неподвижно стояли вокруг него. В руках Вадима сверкнул портсигар. Мужчина закурил и невольно стал вглядываться в каменные лица. Это жуткое место, особенно в полумраке, явно не для слабонервных. Ваду показалось, что одна из статуй пошевелилась. Нервно кинув окурок, Вадим поспешил прочь. Дорожка вильнула еще пару раз и, наконец, привела его к деревянному домику. В маленьком, укутанном в красные занавески, окне, виднелся тусклый свет. Вадим колебался и чувствовал неуверенность в своих намерениях. Но что-то все же тянуло его туда, как мотылька на свет. Мужчина остановился в пяти шагах от крыльца, не зная, что делать дальше. Сначала он хотел снова закурить и, его рука потянулась в карман свитера, но потом подул ветерок и на его лицо упали волосы. Заправив пряди за уши, он начал озираться по сторонам, он будто забыл о пагубном желании. От чего-то было ощущение, будто за ним кто-то маниакально наблюдает из темноты. От этих зловещих мыслей по спине Вадима пробежал пугающий холодок и он поежился. Мужчина крутился у окна как насекомое вокруг электрической лампы. Наконец, он решился, встал на цыпочки и попытался заглянуть внутрь. Разглядеть ничего не удалось.
- Твою мать, - с досадой выдохнул он - Какого черта я делаю? Как какой-то маньяк, - Вадим уже развернулся, чтобы уйти – Как тот в кустах, - напоследок усмехнулся он.
- Молодой человек, будьте посмелее, но не в выражениях. Вы совсем забыли наставления вашей покойной матушки.
Вад выпучив глаза, встал, как вкопанный. В его горле застрял ком, а в ушах слегка зазвенело. Он почувствовал себя так, будто он мелкий варишка, которого поймали с поличным. Вадим медленно повернулся.
- Мне было интересно наблюдать за этой комедией вокруг моей избушки. Спасибо, - интеллигентно улыбнулась дама.
Перед ним стояла миловидная женщина без возраста. Высокая. Стройная. Черные кудри ложились ей на плечи. Она куталась в теплый светлого тона плед.
- Прошу прощения. Я понимаю - сейчас не время. Я уже ухожу. Еще раз, извините, - заикаясь, мямлил Вадим, отступая назад.
- Я так понимаю, ты ко мне по делу? – продолжила дама, будто он ничего и не говорил.
- Вы Ирма?
- Вещая Ирма, - исправила его она, криво улыбнувшись.
Прозвучало как фраза из бондианы. Вадим потупив взгляд, остался невозмутим.
- Давай будем на ты. Ты, - протянула она, зажмурившись – Вэ, вэ, ммм. Валерий, Вениамин…, - она начала перечислять имена на букву «В».
- Вадим, - перебил ее он, борясь с желанием представиться Жорой.
- Да. Спасибо за подсказку, - засмеялась она - Давай закурим, Вадим.
Вад достал портсигар и подошел к женщине. Протянув одну сигарету Ирме, Вадим достал еще одну себе. В воздухе парил легкий сладкий аромат каких-то духов. Их запах был на столько ненавязчив, что в мгновение исчез, захлебнувшись дымом сигарет. После первых затяжек женщина начала говорить.
- Тебе стоит признать, что ты погорячился. Здесь гордость ни к месту. Всему виной лишь твой скверный характер.
Вадим посмотрел на Ирму.
- Так понимаю, сеанс уже начался? – тихо спросил он.
Женщина была спокойна и ее взгляд медленно плавал в растворяющемся дыму сигарет. У Вада завертелась мысль, что Ирма кого-то ему очень напоминает. Нет. Не Пэтт.
- У меня сегодня день рождения, - буркнул Вадим.
- Он был вчера. А сегодня тебе нужно вернуться, - тут же ответила она.
Это в очередной раз звучало для Вадима, как что-то совершенно нереальное.
- Ошибаться легко, а исправлять трудно, - прошептала Ирма - Вадим, я вижу что-то очень плохое, - сказала женщина и затянувшись, протяжно выдохнула. Ее глаза тут же впились в клубы дыма, разглядывая бледно-серую массу. Ирма стояла молча. Потом снова затянулась и выдохнула - Неужели ты оставишь все как есть? Неужели ты позволишь ей вот так уйти?!
- Уйти?
- Она очень любит тебя, - сказала Ирма - И ты ее тоже, но только противишься своей судьбе. Твое первостепенное предназначение другое. Музыка не смысл, а лишь украшение.
Вадим опустил глаза и прикусил нижнюю губу. Такой крутой поворот он не ожидал и его рокерскую звездность унесло в кювет разочарования.
- Вадим, ты должен вернуться и быть рядом.
Перед глазами Вада стали крутиться картинки рисующие ситуации по его возвращению. Сейчас он понимал, что совершенно не готов последовать совету.
- Тогда поступим так. Жди меня здесь. Никуда не уходи, - сказала Ирма и вошла в дом.
Вадиму казалось, что он спит, но при этом полностью осознает, что это не так. Также он четко понял, что хочет обнять Киру и выдавить из себя это сраное извинение, но что-то внутри него успешно противилось этому. Вад бы хотел забыть обо всем и больше никогда не вспоминать, но он был внутри этой ситуации прямо сейчас. Она тикает в его голове исправным механизмом. С каждым участившемся ударом сердца, она бьет его тупым ножом боли.
- Возьми это, - сказала Ирма, внезапно оказавшись рядом.
Женщина протянула ему стеклянных пузырек, в котором было две таблетки.
- Это отличные колеса, - снова криво улыбнулась она.
- Колеса? - возмутился Вад - Я не наркоман, что за фигня?
- Раз, два, рот открывай, - детским голоском заговорила Ирма - Колесо скорей глотай. Три, четыре, все вернет и везде тебя найдет. Пять, шесть, выход есть. Не таи ты в сердце месть. Можешь все предотвратить или снова упустить.
Вадим дотерпел до конца и задал вопрос пустому пространству:
- Что? Это считалочка?
***
Мужчина очнулся в машине. Он огляделся не понимая, как очутился здесь. Он опять в машине, которая стоит в арке ворот на въезде в усадьбу “Таллула”. Перед глазами Вадима предстала Пэтт, которая медленно и с наслаждением курила. На мгновение ему почудилось, что он и есть Пэтт. Вадим прикурил сигатеру, поднес ее к губам и закрыл глаза. Фильтр коснулся его губ, которые тут же сжали его. Потом Вадим втянул дым. Он услышал, как сгорает сигаретная бумага. Звук был бесподобным. Ради него хотелось тянуть и тянуть. Вадим остановился. Здесь нужно подождать. Отнести сигарету от глаз, открыть рот и, наконец, вдохнуть. На это отзывается все тело. Вадим открыл глаза и медленно стал выпускать дым. Он внимательно наблюдал за потоком струи.
«Мама», - вдруг возникло в голове – «Ирма вылитая Вика». С минуту мужчина сидел, как манекен, уставившись в одну точку «Да, чушь! Дядь, ты свихнулся!».
Взгляд Вадима упал на разноцветный рюкзак и мужчина тут же вспомнил, что в сумке есть бутылочка коньяка. На губах Вада появилась задорная улыбка. Не пристегивая ремня безопасности, он завел машину и поехал на главную трассу. Вад мчался, как угорелый, врубив на всю катушку музыку. Потом некоторое время Вад ехал в тишине. Наконец, почувствовав естественную нужду, он притормозил. Припарковав машину на обочине дороги, Вадим вытащил из рюкзака коньяк. Хлебнув из бутылки, он вышел из машины и пустился в дебри леса. Напевая одну из своих песен, он дошел до обрыва и ахнул. Перед ним открылся вид озера и неба, зарождающего рассвет. В воде еще отражалась луна и звезды. Вадим быстро спустился к озеру. Было тихо и спокойно. Мужчина присел и провел кончиками пальцев по водной глади. Затем хлебнул коньяка и тут же рухнул на песчаный берег. По мере опустошения бутылки, Вадим все больше нуждался в компании. Он сначала представлял рядом с собой какого-то незнакомца, которому стал рассказывать историю сегодняшних событий. Вад рассчитывал на сочувствие и поддержку, но незнакомец смотрел на него с осуждением и быстро осушал бутылку с коньяком. Затем Вадим курил с Пэтт, и они вспоминали те истории, которые она рассказывала ему в детстве. Они смеялись или просто молчали, наслаждаясь курением. Вадим ругался с отцом. Они орали друг на друга матом. Вад даже дрался с ним. Мужчина пинал камни, хватал их руками и со всей злости бросал их в воду. Иногда запинался и падал. Боль его еще больше злила и подначивала. Вадим плакал, вспоминая маму. Он снял фенечку с руки и прижал ее к лицу. Так он встретил рассвет. Вад чувствовал, как камни впиваются в его кожу. Как они врезаются своими твердыми краями во все его тело. Мужчина закрыл глаза. Рука Вадима потянулась в карман джинсов, в который он аккуратно положил фенечку.
Проснувшись в полдень на берегу, Вадим долго не мог прийти в себя. Голова звенела. Сухость во рту заставила Вадима закашляться. Все действия отдавались болью в висках. Постепенно воспоминания о вчерашнем вернулись. Дурацкое ощущение беззащитности охватило его сознание. Вад сидел на камнях, похожий на раненую птицу. Мужчина с нескольких попыток встал и побрел к воде.
Через пару часов Вад вышел из воды и уселся на берегу. Начала портиться погода. Солнце потускнело. Появился прохладный ветерок. Вадим почувствовал голод и решил вернуться к машине. Ветер усилился и стал беспощадно трепать деревья. На лобовом стекле появилась мелкая морось. Настроение от чего-то легко стало поддаваться погоде и Вадим, пытаясь отвлечься, заговорил вслух:
- Дядь, перестань вести себя, как сопливый недоумок, - затем он пристегнул ремень безопасности - И так, внимание. Пора вспомнить, как водить эту колымагу.
Ехал Вадим не спеша, ощущая себя зомби. Тело не слушалось хозяина, а слух рассеивался. Казалось, живот ревел громче мотора и бури за бортом. Увидев вывеску дорожного кафе, Вадим не задумываясь свернул по указателю. После трапезы он уснул в машине, удобно устроившись на откинутом переднем сидении.
ГЛАВА III. Ангелочек.
Какой странный сон. Такой мучительный и вязкий. Он замедляет и утяжеляет все движения, заставляет слышать свое собственное дыхание и стук сердца. Низкий скрипящий мужской голос повествует, а картинки меняются с характерным щелчком старого аппарата для просмотра слайдов. Разглядывая какую-то скользкую и изогнутую массу, Кира пытается понять, что это. Картинка настолько живая, что кажется, если девушка дотронется до нее, то сможет почувствовать какова эта масса на ощупь.
- Зачем так постоянно переживать? - говорит мужской голос - Такая нервотрепка обещает закончиться раком. Вадим твой и никакая чужая воля не сможет этому помешать.
Щелчок. Картинка снова сменилась. Но на ней было то же самое, только под другим углом.
- Есть много всего, о чем ты сейчас не в силах знать. Скажу тебе лишь одно и уясни это - ты переигрываешь. Ты слишком усердно орудуешь лопаткой в этой песочнице и сама, в итоге, попадешь в вырытую яму, - методично повествовал голос – Всегда приятно увидеться со старой подругой, даже если нас сводит работа.
Щелчок. Смена слайда.
- Вообще мы часто видимся, но вот так - впервые, - продолжал мужской голос - Я стараюсь быть нежным. Твоя матка скоро будет полностью здорова, я обещаю тебе. Ты забудешь о нашей встрече, как и раньше, - улыбнулся он и в этот момент снова щелкнул слайд - С каждым столетием все новые сложности, скажу я тебе, но Ангел Смерти все равно родится, - его голос казался все более реальным - Расскажу о твоем сыне: Смерть всегда сильнее тела и с точностью фиксирует в нем все эмоциональные процессы. Диагностирует и снова выписывает новую порцию яда по уничтожению улучшений. Смерть обманывает человеческую силу воли, способную удерживать тебя в теле. Смерть увиливает от любых врачеваний. От твоего сына никому не уйти, если их час пробил.
Кира почувствовала, что ей начал овладевать почти атавистический ужас.
“Это воображение так разыгралось или что это? Дышать становилось тяжело. Куда подевался воздух?”.
– Смерть закладывает свой механизм с самого начала и растет в человеке вместе с ним. Она трансформируется в его ключевую необратимую слабость, которая с возрастом будет захватывать все большую территорию человеческого тела, - все продолжал мужчина.
Девушка, наконец, поняла, что перед ней на картинке. Это были кишки и женская матка.
- Кира! – вдруг вскрикнул незнакомец и наступило внезапное пробуждение.
Перед глазами девушки возник силуэт. Голова девушки слишком сильно кружилась для того, чтобы она могла понять, кто перед ней находится.
«Что происходит? Мне плохо».
Призрачный незнакомец, голос которого она все это время слышала, все еще был рядом. Она попыталась попросить помощи. Получился только тихий сип. Глаза снова закрылись.
«Пожалуйста нет! Нет! Что происходит?!».
Паника началась сама собой. Кира стала хватать ртом воздух. Снова открыла глаза. Зрение слегка прояснилось и она увидела кто перед ней. На бледном лице незнакомца девушка разглядела черные прямые брови и неестественно зеленые глаза.
- Пожалуйста, - прошептала она.
- Разве тебе больно? – бодро сказал он – Ты просто молодчинка.
Кира чувствовала, как что-то холодное копошится в ее животе. Как незнакомец выкладывает из ее живота прям ей на грудь теплые кишки. Перед ее глазами снова встали те картины.
- Тс-с, - прошипел мужчина - Я уже почти закончил.
- Пожалуйста, - снова прошептала Кира.
- Кирюх, - шепнул ей на ухо мужчина – Род близнецов - матерей и хранителей, всегда отличался прекрасными генами, но твое тело сейчас так уязвимо. Я просто забочусь о тебе.
Холод заполнил ее матку. Боль начала пронзать тело девушки и отрезвлять сознание. Кира стала пытаться кричать. Открывая рот, как рыба, она не слышала ни единого звука из своего горла.
- Ну, что же ты так переживаешь? – послышался озадаченный голос мужчины – Ты же не пойдешь никуда в распоротом виде? - хихикнул он.
;«Сукин сын, разрезал меня, копается в моих кишках».
Тошнота подкатила к горлу раскаленной жижей. Внезапно раздался звонок телефона.
- Трудно с ним, да? Вот и мне трудно. Рок-звезда, блин, - хмыкнул незнакомец -;Ну, что ж, ответь. Звонит твой муж, - сказал мужчина и окровавленной рукой протянул девушке трубку.
Себе на удивление, Кира смогла взять телефон и ответить. На ее губах появилась улыбка. Вад что-то говорил, но Кира ничего не понимала.
- Любимый. Вадим. Как хорошо, что ты позвонил. Я так переживала за тебя. Вадим, спасибо тебе за все. Я так хотела, чтоб у нас был ребенок. Но теперь… Меня выпотрошили, как какую-то рыбу. Я умираю, Вадим. Вад, я люблю тебя, - прошептала она.
Начало темнеть в глазах. Веки стали тяжелыми и невольно закрылись. Голова парила где-то высоко-высоко. Все тело девушки содрогалось от холода. Она хотела сказать что-то еще, но для новых слов не нашлось воздуха.
За полтора часа до этого.
Вадим почувствовал боль в костяшках пальцев. Видимо, он уже долгое время так сжимает кулаки. Он раскрыл перед собой ладони. Из них освободились две зеленые светящиеся точки. Они взмыли чуть выше и остановились рядом друг с другом на таком расстоянии, что когда из темноты начало вырисовываться человеческое лицо, эти точки стали его глазами. Воздух наполнился неимоверно сладким ароматом карамели. Таким ярким и дурманящим, что Вадим почувствовал легкое головокружение. Этот аромат заполнил его легкие, его тело, его разум. Четче и четче перед Вадимом вырисовывался образ мужчины. Точеные скулы, обтянутые белой кожей, прямой нос и тонкие бледные губы. Брови человека были нахмурены.
- Что за черт? - испуганно произнес Вадим.
Незнакомец рассмеялся, обнажая белые ровные зубы. Он будто был создан из легкого белого дыма. Такого вязкого и плотного. Тело казалось нереальным, пока этот дым окончательно не загустел. Тогда, наоборот, мужчина стал слишком реальным для того, чтобы быть сном. Его присутствие ощущалось всей кожей. Это такой холодок по шее и плечах. А еще ощущалось что-то электрическое или притягательно магнитное. Вадиму даже показалось, что волосы на его руках встали дыбом в направлении этого немыслимого фантома.
- Чертям до меня далеко, - сказал незнакомец и внезапно шагнул к Ваду из темноты.
- Проклятье, - испуганно отступив назад, буркнул тот.
- Ох, - заулыбался мужчина и закачал головой – Умоляю. Вадим, не драматизируй. Я бы сказал: не проклятье, а предназначение.
Вадим стал озираться по сторонам. Ничего не видно. Сам он стоит в кругу света, источником которого служит какая-то лампа сверху.
- Бу, – у самого уха раздался голос странного мужчины, хотя тот стоял в двух метрах перед ним.
Вад отшатнулся и попытался убежать в темноту, но лампа следовала за ним.
- Хочешь поиграть? - засмеялся незнакомец – Ты вода, - появившись перед Вадом он тронул его за плечо и исчез.
Вадим сначала ошарашенно замер на месте, но вскоре опять начал предпринимать попытки сбежать. Он резкими прыжками старался скрыться от лампы, то и дело, натыкаясь на невидимые стены.
- Все мы от чего-то бежим, или от кого-то, - произнес странный мужчина.
В этот момент Вадим так шибанулся о невидимую преграду, что завалился на спину и застонал.
– Ох, - поморщился мужчина, увидев это - Ты что, мазохист? Может не надо продолжать?
Тем временем Вадим снова встал и оглядевшись, выставил руки вперед и стал аккуратнее продвигаться в интуитивном направлении.
- Ты знал, что в каждой стене есть дверь? Функция - вход и выход. Попробуй в дверь, дружок, - захихикал незнакомец – Возможно, это будет твое убежище. А возможно и нет. Кто знает, что там за дверью? - низкий пронзительный голос прозвучал с особой интонацией.
От этих слов у Вадима побежали мурашки. Он никогда не замечал за собой приступов удушья в замкнутом пространстве, боязни темноты и, особенно, страха перед странными мужиками материализующихся из тумана. Сейчас же его охватил такой приступ. По ассоциациям будето тебя хоронят заживо, а ты ничего не можешь поделать. Ты чувствуешь свое собственное дыхание, которое рикошетит от крышки гроба. Вокруг полная темнота и не хватает воздуха, чтобы закричать. Но Вад его нашел.
- Дерьмо! – взревел Вадим, уткнувшись во внезапно выросшую из темноты стену – Что за дерьмо?! – еще раз выругался он, продвигаясь вдоль длинной преграды.
- Это бесполезно, дядь, - хмыкнул незнакомец – Пора завязывать с этим противостоянием и примириться с текущей ситуацией.
В тот же момент в темном пространстве загорелось еще несколько ламп и со страхом в лице вместе с ними забегали фантомные Вадимы. Вад остановился, наблюдая за этой чертовщиной. Как внезапно все исчезло, а прямо перед Вадимом появились гипнотически зеленые глаза незнакомца. Будто в полуметре от Вада находилось зеркало. Правда, в нем он выглядел несколько старше. Тем не менее, они с отражением очень похожи, как братья… или отец и сын.
- Кто ты такой? – спросил Вадим.
- Слушай, ты слишком нервный для любителя страшилок, - усмехнулся незнакомец - Зачем ты поешь о Смерти, если так меня боишься?
- Я умер? - напрягся Вад.
- Пока ты тут спишь, Кира почти на грани самоубийства.
Вад не сразу понял смысл этих слов. Еще мгновение и руки Вадима поднялись, чтобы толкнуть незнакомца. Он хотел врезать по его бледной физиономии, чтобы та побагровела от собственной крови. Но руки Вада прошли сквозь фантом. Мужчина растворился, превратившись в белый дым. Затем совсем рассеялся. Только две зеленые светящиеся точки понеслись прочь в разные стороны. Вадим бросился бежать за одной из них, пока не споткнулся о что-то в темноте. Ударившись головой о пол, Вадим проснулся. Яркий свет стал резать глаза. Вскоре он рассмотрел руль, о который он только что здорово ударился лбом. Вад находился в машине. Еще немного помедлив, пытаясь прийти в себя, мужчина стал чесаться и что-то нечленораздельно бубнить. Он провернул ключ зажигания. 4:44 высветилось на часах. Вад издал бессмысленный хрип и с силой потер глаза, пытаясь вернуться в реальность. Мужчина все еще чувствовал резкий запах карамели. Он заполнял весь салон автомобиля. Вад решил, что это снова виноват кулон и захотел на него взглянуть, но не нашел его на своей шее. Тогда Вадим стал его искать. Посмотрел везде и даже на полу. Кулона не было. Мужчина почувствовал себя отвратительно. Тошнота томительно заиграла в желудке. Вадим открыл дверь и вышел, чтобы победить тошноту. На асфальте что-то заскрипело.
- Срань! – всхлипнул Вадим, убрав ногу с предмета на асфальте – Вот дерьмо, а?
Это был кулон. Он был разбит. Содержимого не было. Стекло вонзилось в подошву кроссовок Вадима. Ему пришлось вытаскивать осколки руками. Стоило больших трудов, чтобы не порезать пальцы. Все это время он видел прозрачно-медовые глаза Насти. Она смотрела на него с такой любовью, что сердце Вадима замирало, то и дело не желая работать.
«Что она имела ввиду, когда сказала «ты заметишь, когда меня не станет» - возникло в голове у Вадима.
Мужчина вырвало. Он рухнул на землю, почувствовав слабость в теле. Так он корячился почти три минуты. Глаза он с силой зажмурил и свирепо дышал сквозь зубы. Его мысли пришли к выводу, что этими словами Настя говорила о самоубийстве. О том, что собирается покончить с собой. От страха его вытошнило снова.
- Зачем? – выдохнул Вадим – Зачем ты это сделала, дура? – просипел он, шмыгая носом.
Отгоняя нахлынувшие эмоции, мужчина поднялся, смачно сплюнул и пошел в кусты справить нужду. Когда он вернулся, не цепочки, не осколков кулона на асфальте уже не было. Прозрачно-медовые глаза в его памяти позеленели, но сердце не прекращало ныть. Глаза смотрели так, что Ваду сперло дыхание и все вокруг потемнело. Эти глаза были такими родными и близкими, что незаметно для себя, Вадим раскис. Он стоял, как вкопанный и смотрел вперед. По его щекам текли слезы. Со стороны он выглядел полной размазней. И, наконец, пришло осознание. Это глаза Киры. В тот же момент в голове прогремели слова, сказанные странным незнакомцем во сне:
- Кира почти на грани самоубийства.
Вадим почувствовал непреодолимое желание убраться отсюда поскорее. Ему ужасно захотелось оказаться сейчас в усадьбе в арендованном домике, где он так скоропалительно оставил своих друзей и жену.
- Как ты мог? - сказало угрызение совести.
- Я… я идиот, - промямлил Вад и поник, но тут же воспрянул – Фак! – рявкнул он, второпях усаживаясь в машину.
***
Когда Вадим подъезжал к арендованному домику в усадьбе “Таллула”, горизонт целиком поглотил рассвет. Поспешно выпрыгнув из машины, Вад вбежал в дом и сразу поднялся на второй этаж. Войдя в большую комнату, он застал очень милую картину сонного царства. На разложенном диване уместились Игорь и Дима. На толстом матрасе, что расположился на полу, спали Жиши и Шоу. Второй диван занимали Эва, Нина и Гала. Шоу пошевелился. Потом приподнял голову и открыл один глаз.
- Дядь, ты вернулся! – пробубнил друг.
Не слушая его, Вадим пошел в комнату напротив. На смятой постели никого не было. Вад быстро вернулся в большую комнату и наткнулся в дверях на Мишу.
- Дядь, твою мать, мы все пересрались. Ну, где тебя носило? – прохрипел друг - Мы всю ночь прошастали в поисках тебя. Голоса посрывали орать твое имя. Местная охрана тебя даже тебя искала. Мы полицию собирались утром вызывать.
- Где Кира? – только спросил Вадим.
- Да здесь. Она с Линой легли в спальне.
- Нет их там! – резко бросил Вадим и побежал по лестнице вниз - Кира! – громко позвал Вад где-то на первом этаже.
В ванной никого не было, на кухне тоже. Вадим метнулся к входной двери.
- Ты куда? – рванул за другом Шоу - Ты что ли опять сваливаешь? Я с тобой!
Вадим не представлял, куда ему идти. Ноги сами вели его в лес.
- Что с тобой творится, дядь? Что тебя так торкнуло? Ты пропадал целые сутки!
- Я должен найти Киру и убедиться, что с ней все в порядке.
- Тебя точно торкнуло не на шутку. С чего ты решил, что что-то не в порядке? По-моему ты уже достаточно насвинячил, чтобы вооружиться лопатой.
- Миша, что-то мне дерьмова, - с горечью замямлил Вадим - Если мы ее найдем и при этом живой, то я обещаю, что моя лопата попадет в книгу рекордов.
Шоу посмотрел на друга с опаской. Давно Вадим не называл его по имени.
- Слушай, Вад, ты, конечно, извини, но хоть вы и поссорились, это не повод, чтоб она покончила с собой.
Эти слова Вадим воспринял особенно болезненно.
- И куда мы идем? Ты знаешь? Остановись.
- Я такой идиот, - сказал Вадим и остановился.
Он был бледен, а на лбу выступила испарина. Миша лихорадочно стал подыскивать разумный вариант того, куда могли пойти Кира и Лина. Это было трудно. Ничего не приходило в голову.
- Мне такое приснилось сегодня, - начал Вадим - После этого я чувствую себя очень странно.
- С каких пор ты стал верить снам? Не сходи с ума. Видимо, тебе опасно одиночество, - стал поддерживать друга Миша, пытаясь разобраться в том, что происходит.
- Еще эта Ирма.
- Ирма? Что за Ирма? – в недоумении буркнул Шоу.
- Это в парке. Ясновидящая.
- Твою мать. Невероятно. Это у нее ты сутки пропадал?
- Мы просто курили.
- Вот в чем дело. Ясно, - замотал головой Миша - Вы накурились в хлам и тебя до сих пор штырит. Можно было и без таких драматических предисловий, - захихикал Миша и посмотрел на Вадима. Лицо друга было серьезным. Миша замолчал.
- Дядь, я думаю с Кирой все в порядке. Эх ты, горе-член. Тебе крышу сносит. Вам нельзя ссориться, - это прозвучало, как прописная истина – А, знаешь, может они телефон с собой взяли. Им просто нужно позвонить.
Вадим резко поспешил обратно к дому. Миша последовал за ним. На крыльце они столкнулись с Линой.
- Господи! - с облегчением воскликнул Вад и бросился к ней в объятья – Лина, скорее, где Кира?
- Вадим, - тоненько пропищала девушка – Ты вернулся. Я не знаю.
Сначала Вад не понял, к чему относится последняя фраза. Но потребовалось всего мгновение и сердце будто упало в пятки. В ушах зазвенело и похолодели руки.
- К-как? Л-лина? Как?! Твою мать! Как не знаешь?! – заикаясь заорал мужчина и с удивлением посмотрел на девушку.
Бледная и испуганная она казалось такой маленькой, что Вад почувствовал себя полным ничтожеством, позволившим себе повысить на нее голос.
- Прости. Извини меня, - тут же прошептал он – Как не знаешь? Ты меня разыгрываешь, да? – пытаясь держать себя в руках, промямлил Вад.
- Телефон, - сказал Миша, увидев мобильник в руке Лины.
- Он не работает, - пискнула она.
- Боже! Дай. Дай мне телефон, - сказал Вадим, вытянув одну руку.
Лина положила в нее сотовый. Миша, разрываемый чувствами жалости и любви, смотрел на Лину. Она сжалась в маленький комочек и была похожа на побитого плохим хозяином котенка. Миша протянул к ней руки. Лина взглянула на мужчину и, всхлипнув, тут же нырнула в его объятья.
- Малышка моя, тише, - прошептал он и поцеловал девушку в макушку. При его росте это был единственный удобный сейчас вариант.
Вадим, дрожащими руками набрал номер. Пошел гудок.
- Звонит? – удивилась Лина, взглянув на Вадима, а потом на Мишу – Был постоянно вне зоны, когда я набирала, - она крепче прижалась к Шоу и вздохнула.
Никто не брал трубку. Вадим попробовал еще раз. Казалось, прошла уже целая вечность. Целая вечность, пронизанная слабым монотонным гудком телефона.
- Кира, любимая! Пожалуйста, где ты?! Скажи, где ты? Ребенок? У нас обязательно будет ребенок!
Лина и Миша смотрели на Вадима с облегчением и совсем не ожидали увидеть лица полного ужаса и отчаяния. Вад не верил, что это был голос жены. Этот хрип напоминал скорее голос с того света в каком-нибудь фильме ужасов.
- Кира, что с тобой? Почему ты это говоришь? Что? Кира? Кира?! – закричал Вад.
Лина медленно подошла к Вадиму. Ее глаза были полны слез, а лицо было мертвенно белым. У застывшего на месте Вада, дрожащими руками, она взяла телефон.
- Кира? – тоненьким голоском окликнула она сестру.
Миша в полной растерянности застыл, как статуя. Лина позвала еще несколько раз. Потом сбросила и снова попыталась перезвонить. Теперь телефон был вне зоны действия сети. Она не могла понять почему. Лина, как завороженная снова и снова пыталась дозвониться. Очнулась она от внезапных громких всхлипываний. Это был Вадим. Он рыдал сидя на крыльце и что-то бубнил.
- Вадим, успокойся! Что она сказала? – наконец, заговорил Миша.
- Господи! Я больше не вынесу. Ну, где же она? Что за чертовщина?! – разрыдалась Лина и бросилась к Мише в объятья.
«Чертовщина» - мысленно повторил Вадим.
Да. Это полная чертовщина. Все что с ним произошло за последние сутки, настоящая гребаная чертовщина! Вад вспомнил про таблетки, которые ему дала Ирма. Это возникло в его голове, как воспоминание о сцене из какого-то дурацкого фильма. Он стал бормотать себе под нос считалочку. Миша с удивлением посмотрел на друга.
«Все. Привет» - подумал он.
Вад встал с крыльца и побрел к джипу.
- Дядь, ты куда? – обеспокоенно спросил Шоу.
Но Вадим не отозвался. Он открыл дверь машины и сел за руль. Миша и Лина медленно пошли за ним, смекнув, что он может попытаться уехать. Они понимали, что в таком состоянии он может запросто разбиться.
- Вадим, ты должен находиться здесь, - сказала Лина.
- Я думаю, Кира отправилась искать тебя, - начал успокаивать его друг, а заодно Лину и себя - Ты ей позвонил с номера сестры. Она поняла, что ты здесь и скоро сама вернется. Не паникуй, - поддерживал контакт Миша.
Вад практически на автопилоте взял свой рюкзак и сам не зная зачем стал в нем шарить. Это продолжалось до тех пор, пока в его руке не оказался маленький пузырек с таблетками от Ирмы. Вадимом овладело странное чувство отрыва от реальности и он оба колеса положил себе в ладонь.
- Миша! – вскрикнула Лина, увидев, как Вад закинул таблетки в рот.
- Засранец! – ринулся к другу Шоу и впился сильными пальцами ему в челюсть - А ну, плюй!
Вадим смог проглотить одну и отключился.
***
Сегодня на улице темнее, чем обычно. На небе ни одной звездочки. Даже нет луны. Тротуар узкой ровной полосой идет далеко вперед. Асфальт серого матового цвета в тусклом свете высоких фонарей, кажется нереальным. Будто нарисованный простым карандашом. Дорогу обрамляет кромешная тьма. Ни единого звука. Нет никакого запаха. Воздух неподвижен. У Вадима возникло странное ощущение того, что это совсем не улица, а какое-то помещение. Павильон с декорациями к какой-нибудь дешевой страшилке. Вадим стоит у самого начала пути. За спиной темнота. Ваду вспомнился недавний сон, в котором с ним говорил странный мужчина. Тогда обстановка была почти такая же. Но разве Вад сейчас спит?
- Где я? – произнес он вслух и его голос красиво озвучила отличная акустика – Хе-ей! – тогда громче и протяжней произнес он.
Помедлив, прислушиваясь к звуку, Вад ожидал, но и при этом боялся, что ему кто-нибудь ответит. Никого. Вадим сделал шаг вперед, еще один. Казалось, он собирается танцевать степ. Обувь звучно ступала на поверхность пола. Вадим посмотрел на ноги. На нем была совершенно не его обувь. Черные сапоги на толстой подошве с обрубленными носами. Они доходили до самого колена и сверкали новой дорогой кожей. Обтягивающие черные джинсы приятно ласкали тело. Кожаный ремень с овальной бляхой украшал их заниженную талию. Мягкая ткань черной футболки послушно обтягивала его мышцы. Тонкий легкий вязаный плащ спадал с его плеч до самого пола. Вадим заправил за уши упавшие на лицо пряди волос и усмехнулся:
- Ну, все Джон Гальяно, выходи!
И снова его голос, подхваченный акустикой, заполнил все уголки пространства. Вадим стоял, вглядываясь во тьму, как тусклым свечением стала проявляться узкая тропа.;
- Мне туда, да? – снова сказал Вад кому-то, указывая в направлении дороги.
Сделав вид, что ему положительно ответили, Вадим уверенно побрел вперед, цокая своими новыми сапогами. Впереди что-то заблестело. Вад стал двигаться быстрее. Вскоре пустился в бег. Чем ближе он оказывался к свету, тем тяжелее ему было двигаться. Тело наливалось тяжестью, сознание туманилось и все больше заполнялось страхом. Он стал четко слышать свое дыхание.
Превозмогая жжение на коже, резь в мышцах и хватаясь из последних сил за остатки сознания, Вад открыл глаза. Яркий свет причинил боль и мужчина застонал. Его тело погрузилось в тяжелое похмелье, которое резко вонзилось в мозг ударной волной всех сопутствующих состоянию чувств.
"Больше пить не буду. Какой-то кошмар. Опять. Это уж слишком" - мысли текли медленно.
В этот момент он почувствовал, что губы совсем пересохли и во рту нет ни капли слюны. Горло прихватило и мужчина зашелся кашлем. Невольно сгибаясь пополам, Вадим сидел на камнях, давясь от ужасного жжения в носоглотке. Слезы ринулись из глаз и потекли по щекам, оставляя за собой мокрые дорожки на влажном от пота лице. Мужчина зашмыгал носом, будто у него жуткий насморк. Кожа на лице Вадима побагровела и застыла в гримасе боли. Возникало ощущение, что даже мимика причиняла ему дискомфорт. Наконец, кашель отступил. Вад сморкнулся на землю. Затем он сделал долгий вдох носом, заполняя легкие свежим воздухом. Голова гудела и мужчина почувствовал железный вкус крови у себя во рту. Из носа медленно выползла струйка крови. Оттянув ворот, мужчина вытер ее футболкой и тяжело вздохнул. Прикрывая рукой глаза от солнца, он попытался осмотреться, желая, чтобы зрачки привыкли к свету. Вадим стал часто моргать и, наконец, разглядел озеро, небо и камни. Мужчина уловил легкое дуновение ветерка. Почувствовав удовольствие, он закрыл глаза. Ему немного стало лучше и он, с облегчением выдохнул. Но какая-то тревога внезапно ворвалась в его сердце, будто подстегивая его к действию. В качестве самоподдержки Вад обычно хватался за Викину фенечку, будто маленький мальчик за мамину руку. Сделав это автоматом сейчас, он понял, что ее на запястье нет. Память начала возвращаться.
“Джинсы. Карман.”
Они оказались совсем мокрыми, тяжелыми и прилипшими к телу. Следовало постараться, чтоб просунуть в карман, хотя бы пару пальцев. Вадим откинулся на один локоть и стал пытаться это сделать. Его нахмуренный взгляд блуждал по берегу. Неподалеку от Вада валялась пустая бутылка коньяка, его старый свитер и разноцветный рюкзак. Мужчина, наконец, выудил из джинсов феньку и сжал ее в руке, почувствовав, как уверенность вливается в него, растворяя в себе тревогу. Затем Вадим старательно повязал украшение на левую руку и еще раз попытался встать. На этот раз попытка увенчалась успехом. Вад, не замечая, как болит все тело, пробирался ближе к озеру. Мужчина это уже проделывал и знал, что ему станет лучше. А в таком состоянии, в котором он сейчас прибывал, от него мало прока. Приведя разум в боевую готовность, он шел будто на церемонию приведения тела в тонус перед боем. Вадим откидывал любые мысли, способные ввергнуть его в панические размышления о том, как он оказался опять здесь и чем было то, что этому предшествовало.
Наслаждаясь прохладой воды, мужчина стремительно заходил глубже. Сейчас ему хотелось только одного: окунуться в воду и избавиться от этой удушающей жары и телесной грязи. Когда вода была уже по пояс, Вадим стал двигаться вплавь. Совершив еще несколько гребков руками, мужчина перевернулся на спину. "Так-то лучше. Легче. Еще немного..." - думал Вадим, борясь с другими мыслями, которые уже требовали не терять времени.
***
Нашарив в бардачке мятную жвачку и закинув ее в рот, Вадим поправил зеркало заднего вида, мельком взглянув на себя. «Потаскуха» - промелькнула ассоциация в голове. Взъерошенные влажные волосы падали на плечи. Некоторые пряди прилипли к лицу. Глаза замутненные серо-зеленые, что обычно говорило о том, что он чувствует себя крайне хренова. На щеках и подбородке наметилась темная щетина. Вадим пристегнул ремень и завел машину и будто бы себя тоже - его начало накрывать тревожное осознание действительности.
“Я здесь. Я опять здесь! Это невероятно! Кира! - имя будто взорвалось в голове и Вад нажал на газ.
***
Когда Вадим подъезжал к домику, с крыльца его увидели парни. Друзья встали со своих мест и поспешили на встречу к нему.
- Вадим, истеричка ты сраная! – поприветствовал его Игорь, как только тот остановил джип и открыл дверь.
- Твою мать, дядь, где тебя так потаскало? – усмехнулся Дима внешнему виду Вада.
- Сам потаскуха, - буркнул тот, вывалившись из машины в объятья Димы.
- Ах, ты мой горе-член, - крепко обнял его друг и припал губами к его щеке, будто они гей пара – Устроил ты нам сегодня бессонную ночку.
- По глазам вижу, ты вчера смертельно надрался и спал на муравейнике, неряха? – констатировал Игорь.
- На себя посмотрите, - наконец расцепившись с Димой, бегло пробежавшись глазами по помятым лицам друзей, ухмыльнулся Вадим.
- Устроил ты нам бессонную ночку, - начал Дима - Искали с охраной по всей усадьбе. Даже камеры посмотрели. Нам сказали ты свалил за ворота, пьяная падла. И мы, четыре тоже пьяных рыла, 50 км/ч по трассе во все залитые шары тебя выглядывали, - сжав губы и нахмурив брови сказал друг и не сильно кулаком ударил Вада в плечо - Себе и нам смерти хочешь?
- Не будем о Смерти, дядь. Этот парень много жути нагоняет своими дурацкими фокусами, - буркнул Вадим - Где Кира?
- Рискуешь без яиц остаться, это как минимум, - сказал Миша.
- Где она? – спросил у него Вад.
- Хреново выглядишь, рок-звезда, - послышался голос Лины с крыльца.
Вадим посмотрел на девушку и направился к ней.
;- Кира вырубилась только час назад в спальне наверху, - ответила девушка.
- Я к ней, - сказал Вад и, было поспешил в дом, но потом задержался – И, кстати, Шоу, - сказал он - Что ж ты, скрытная задница, даже по секрету мне не сказал, что влюблен в Лину?! – возмутился Вад, одарив Мишу наигранно обиженным взглядом.
- Ч-что? Что? - зардевшись замямлил Шоу, взглянув на девушку.
Лина одарила Мишу загадочной улыбкой.
Вадим поднялся по лестнице в спальню. Сердце бешено колотилось. Он ужасно боялся, что Киры там не окажется. Распахнув дверь, его взгляд сразу устремился на постель. Пусто! Он увидел настежь открытое окно и улетевшую в него занавеску. “Повесилась”, бесконтрольно промелькнуло в голове мужчины. Внезапно кольнуло в груди и Вад пошатнулся. Холод рванул по спине в затылок. Казалось, что пальцы рук онемели. Вад, ввалившись в комнату с диким ревом, рухнул на кровать и уткнулся лицом в матрас. Тяжело дыша, он перевернулся на спину и отчаянно заорал, что есть сил.
- Зимин, ты и идиот.
Вад замолк.
- Надеюсь, вся эта дрянь выкуренная и выпитая тобой вчера стоила этого, - озадачено пробубнила девушка, сидя в кресле в другой части комнаты.
- Кира! – радостно подорвался с кровати мужчина и кинулся в объятья к жене.
Он подхватил девушку на руки и стал целовать ей лицо. Кира уворачивалась, сморщив нос. Вадим повалил жену на постель.
- Я люблю тебя, люблю. Прости меня, любимая. Прости меня. Прости, - стал приговаривать Вадим и засыпать тело жены поцелуями.
Кира сначала визжала и пыталась спрятать оголившиеся места своего тела под оверсайз белой футболкой. Но вскоре девушка громко хохотала и была уже не в силах сопротивляться мужу.
- Любимая, - продолжал повторять Вад, как молитву – Я так люблю тебя. Я хочу от тебя ребеночка.
- Что? – воскликнула Кира.
- Прости меня, - повторил Вадим и поцеловал девушку в оголенный живот.
- Нет. До этого.
- Любимая моя, - сказал мужчина и поцеловал девушку в аккуратно выбритый лобок с полосочкой мягких волосков.
- Нет-нет. Вадим, до этого, - хихикая, снова уточнила она.
- Я хочу от тебя ребеночка, - наконец, сдался Вадим и вмиг его глаза оказались напротив ее глаз – У нас должен быть сын, - глядя в глаза жене, ласково произнес мужчина.;
Кира на мгновение застыла. Он увидел, как ее лицо порозовело, улыбка медленно растянула губы, но между бровей появилась морщинка. Она пыталась сдержать слезы, но не смогла.
- Вадим, - нежно произнесла девушка и потянулась к уху мужа - Мы сделаем самого классного мальчика.
Вадим обнял ее и прошептал:
- У нас будет маленький ангелочек.
Рок ангел
© Copyright: Изабелла Трости, 2010
Свидетельство о публикации №210121001207
Свидетельство о публикации №210121001207
Рецензии