Фон Борхи

Фон дер Борхи — одна из самых необычных, загадочных, сложных, противоречивых и знатнейших рыцарских фамилий. В отличие от многих других именитых родов Ливонии Борхи являются выходцами из Италии. Фамилии графов Борх-Любешиц, Борехсгоф, баронов Борхланд — ветви одного родового дерева, возможно, древнейшего в Европе. Их предки из семьи Борджиа жили в Неаполитанском королевстве (провинция Абруции). В 1196 году некоторые из них обосновались в Вестфалии (епископство Хилдейсхейн), где им принадлежали владения Липп, Боркуле, Борхланд. В 1283 году Имберт (1241-1306) с сыновьями Фридрихом и Рудольфом был пожалован в бароны Римской Империи. В 1328 году сыновья Фридриха — Иохан (1295-1356) и Херманис (1310-1368) уже имели родовой герб: на серебряном поле три чёрных ворона, над щитом красный ламбрекен и рыцарский шлем, на шлеме меж чёрных крыльев — ворон.
В XIII веке одна из ветвей Борхов переселилась в Померанию. Станислав Фабиан, из померанской ветви Борхов, был женат на княжне Жоржете Померанской, дочери князя Георгия Померанского и его супруги княгини Маргариты, урождённой маркграфини Бранденбургской. Польская ветвь прижилась в Краковском воеводстве.
С 1451 года Борхи появляются в Ливонии. Уже в 1455 году Петер фон дер Борх покупает у Идель Дидерика Фитингофа имение Игате (ранее оно именовалось Лени). Другой представитель этого рода Бернардт фон дер Борх в 1451 году упоминается как рыцарь Везенберга, в 1471 году он комтур Алуксне, в том же 1471 — маршал Ливонского ордена, в 1472 — Магистр Ливонского ордена. Его двоюродный брат Фридрих — рыцарь в Вильянди, с 1481 года — комтур Пярну. Фридрих был женат на Елене Палеолог, дочери Ахейского князя Фомы Палеолога, (она приходилась племянницей византийскому императору Константину IX). Бракосочетание проходило в Риге. Её сестра — София Фоминична — была женой Великого князя Российского Иоанна Великого (Ивана III), вторая сестра Зоя Фоминична за седмиградским князем из фамилии Баториев.
В 1476 году в Ливонию прибывает Симон фон дер Борх, в 1477 году он становится Дерптским епископом. В 1479 году Магистр ордена Бернардт фон дер Борх пытается утвердить его на посту архиепископа ордена, но встречает жёсткое противодействие со стороны Папы Римского, так как в этом случае вся полнота власти в Ливонском ордене могла бы перейти к одной рыцарской семье. Священный престол направляет Симона фон дер Борха папским легатом в Данию и Швецию, где он основывает города Борхгольм и Фегфейер (существуют до сих пор).
В 1475 году двоюродный брат Магистра (тоже Симон) получает от него в лен Прейльскую землю, в 1483 году (в январе, 1 февраля и 18 ноября) земли вокруг озера Лубанас, причём эти земли отбираются у прежних владельцев Тизенхаузенов под предлогом, что последние не участвовали в последнем походе Ордена на Псков. Предлог надуманный, но многолетняя тяжба и судебные разборки закончились тем, что земля осталась у Симона, хотя он к этому времени уже владел домами и землями в Мариенбурге (Алуксне).
В 1483 году Бернардт фон дер Борх снят с должности Магистра Ливонского ордена и направлен комтуром Алуксне, на этой должности он и встретил свою смерть в 1488 году. Несмотря на эти перемены его племянник Симон фон дер Борх сохраняет своё положение в Ордене, в 1491 году в составе посольской делегации в Москве участвует в переговорах о перемирии. В 1534 году Магистр Ливонского ордена Вальтер Платенберг утверждает все владения Симона фон дер Борха за его сыном Дидериксом.
Второй племянник Бернардта фон дер Борха Имберт был генералом Римского императора Максимилиана I и состоял в браке с дочерью деспота Де Римини Мандольфо Малатесте. Имберт фон дер Борх, в качестве посла, принимал участие в примирении враждующих кланов Гвельфов и Гибеллинов. Его заслуги в этом непростом деле были оценены орденом Золотого Руна и вотчиной Любешиц. В ноябре 1495 года он был возведён в графское достоинство Римской империи.
Сын Дидерикса Фабиан фон дер Борх в 1551 году от Магистра Ливонского ордена Генриха Галена получает земли примыкающие к Прейльской земле с юга до Аглоны. Его владения уже превышают более 500 кв. км, не считая собственности у озера Лубанас.
13 октября 1563 года польский король Сигизмунд Август утверждает за Фабианом Борхом все его ливонские владения и новый, уже графский, герб, на котором серебряное поле становится золотым. Этим же указом Борхи считаются и графами Польши. В 1571 году Фабиан Борх — староста Турайды. Его владения расширяются и уже по ревизии 1583 года он предъявляет привилегии на Резекненское староство. Владения Фабиана наследует его сын Вернер. В ревизии 1599 года отмечено: «Высокосердечный Вернер Борх, ливонец, представитель очень древней аристократической семьи, один из предков которого в прошлом был Магистром Ливонского ордена Бернардт, показал написанные на пергаменте короля Сигизмунда Августа привилегии, которыми тот утвердил все владения его отца Фабиана Борха».
У Вернера было 3 сына и 5 дочерей. В 1633 году его сын Фабиан получает от короля Владислава IV подтверждение всем своим владениям, но, раздав приданное сестрам, оставляет за собой только только Прейльское и Вараклянское имения.
Фабиан Борх был женат на Людвиге Беер, а затем — вторым браком — на баронессе Елизабете Криденер, которая в 1682 году переписала старинные родовые имения Борхов на сына Гедеона, депутата Польского сейма от Инфлянтии. Гедеон Борх был женат на Хелене, Элизабете Плятер.
Из следующего поколения Борхов необходимо отметить Гедеона Симона — генерала и сподвижника польского короля Иоанна (Яна) Собесского. Кстати, женат он был на княгине Каролине Курляндской, дочери курляндского герцога Якова I.
Фабиан Казимир Борх был польским послом при Петре I, который относился к нему с большим уважением, удостаивал и внимания, и переписки.
Сын его родного брата Юрия, Иоанн Андрей Борх, был лифляндским воеводой, великим коронным канцлером. От брака с Луизой Зиберг у него было двое сыновей. Старший из сыновей Михаил Иоганн (Ян) (31.07.1751-29.12.1810) прожил яркую, насыщенную трудами, взлетами и драматическими испытаниями жизнь.
Воспитывался он в родовом имении Варклянд (Варакляны), в польской Лифляндии, под руководством наставника-француза, а затем — в варшавском колледже. Зачисленный в военную службу с 1762 г., Борх в 1771 г. был уже капитаном литовской пешей гвардии, а при известном похищении Станислава Августа разбойниками был ранен, защищая короля.
В 1776 г. Борх был произведен в полковники гусарского полка, но прельстившись прочитанным описанием Сицилии, предпринял путешествие в Южную Италию, а затем и на Мальту.
По возвращении в Польшу, он продолжил военную службу, получил чин генерал-лейтенанта, а в 1781 г. — звание великого обозного (т. е. генерал-квартирмейстера) литовского. Михаил Борх неоднократно выступал на сеймах послом от польской Лифляндии, а в 1786 г. был назначен в Королевский Совет представителем по военной части.
Во всех разнообразных должностях Борх сумел сохранить неограниченное доверие и полное благоволение как Станислава Августа, с которым поддерживал постоянно оживленную переписку, так и последнего польского короля Станислава II.
В память знаменитого Имберто Борха Римским императором Иосифом II 28 марта 1783 года Михаил Борх был возведён с нисходящим потомством в графское достоинство Римской империи, с приобщением к древнему родовому имени прозвища «von Luboschutz». До первого раздела Польши в 1772 году Михаил Борх занимал должность витебского губернатора. Герой польского сопротивления, он до конца своих дней оставался человеком романтичным, верным своим гражданским убеждениям, с надеждой и тревогой воспринимавшим и разделявшим судьбу своей страны.
Пожалованный староством Люцинским и воеводством Бельским, а равно орденами Св. Станислава, Белого Орла и Курпфальцского Льва, Борх около 1790 г. покинул государственную службу и окончательно поселился в своих имениях, совершив предварительно путешествие в Англию.
В Варклянде Борх выстроил замок, разбил обширный парк, свидетельствовавший об изяществе его вкуса, и всецело отдался науке. Увлекаясь по преимуществу естествознанием, Борх составил весьма ценную минералогическую коллекцию и собрал обширную библиотеку, обнимавшую все области точного знания.
Он постоянно интересовался научными новостями, до конца жизни поддерживал деятельную переписку с Бернулли, Палласом, Вольтером, Гёте, Бюффоном, аббатом Гальяни, Иоганном Мюллером и многими другими.
Благодаря обширным ученым связям и многочисленным авторитетным сочинениям, граф Борх был удостоен избрания в члены 16 ученых академий и обществ в Италии и Франции, а в 1786 г. избран также в члены Императорского вольно-экономического общества в Санкт-Петербурге.
       Вклад, сделанный графом Борхом в международную ученую литературу, весьма разнообразен и принадлежит к области минералогии, геологии, ботаники, политической истории и литературы.
Многие из его работ получили широкое признание только спустя десятилетия после его смерти, что свидетельствует не только о его глубоких и всесторонних знаниях, таланте учёного, но и о предвидении развития того или иного процесса и явления. Именно ему принадлежит понятие «индикаторные растения», указывающие на присутствие в почве определённых металлов.
Кроме самостоятельных сочинений, граф Борх занимался также переводами с иностранных языков.
В 1776 году Михаил Борх учредил, для студентов Лионского университета изучающих геометрию, именную премию, он же оставил на французском языке жизнеописание своего тестя рижского генерал-губернатора графа фон Брауна, которое в 1795 году было переведено и на немецкий язык. Портрет графа Михаила Борха находится в Третьяковской галерее.
Помимо многочисленной земельной собственности, графу Михаилу принадлежало и родовое гнездо Борхов — усадьба и замок в Вараклянах, имевший свою историю с конца XIV века (там же находилась и их семейная усыпальница). Последним владельцем этой собственности был сын его брата Махаэль Йозеф Борх (1806-1881), который перестроил замок и уже 1886 году продал его по сходной цене.
От брака с графиней Элеонорой Юрьевной Броун Михаил Борх имел троих сыновей и четырёх дочерей:
- граф Карл Борх был в 1838-1843 гг. Витебским губернским предводителем дворянства. Женат на графине Луизе Михайловне Плятер-Зиберг;
- граф Александр Антон Станислав Бернгардт (1804-1867) был действительным тайным советником и обер-церемонимейстером, вице-президентом Совета детских приютов в Петербурге, с 1863 по 1867 г.-директором Императорских театров, вице-президентом капитула Российских орденов, членом Совета Министров Иностранных дел. Женат на графине Софье Ивановне Лавель.
Как свидетельствуют исследования В. Щанова, Лавали были одними из известнейших людей своего времени. Имея огромные богатства, они не тратили деньги зазря, а занимались благотворительностью в самых разных направлениях светской жизни.
Графиня Александра Григорьевна Лаваль (мать Софьи Ивановны), путешествуя по Западной Европе (в особенности по Италии) собрала уникальные коллекции полотна Рубенса, Рембрандта, Рейсдаля, Лоррена, Альбани, Бартоломео, Гверчино, Дольчи и многих других.
В их особняке на Английской набережной (дом №4, где ныне располагается Конституционный Суд) размещалось до 300 древнегреческих и италийских ваз, глиняных и стеклянных изделий и около 300 античных бронзовых вещей.
Большой художественный интерес в особняке а Английской набережной, 4 представляли римские копии I-II веков нашей эры с греческих оригиналов V-IV вв. до н. э. Особое место занимали протокоринфские арибаллы, среди них даже редкий образец VIII века опять же до нашей эры! 30 предметов искусств из Египта относились ко II тысячелетию до н. э. Уникален был в доме на набережной и мраморный пол, который был вывезен из дворца римского императора Тиберия с о. Капри.
Многие экспонаты демонстрировали на разных выставках. Так, в 1851 году на художественной выставке редких вещей в Академии художеств дочь Лавалей — графиня София Ивановна Борх — представила 29 картин и 13 скульптур. Лавали собрали богатую библиотеку в 5 тысяч томов. Книги были по истории, философии, экономике, искусству, географии. Немалое число произведений искусств из коллекций Лавалей было приобретено в свое время Эрмитажем.
Граф Иван Степанович Лаваль работал в Министерстве иностранных дел и имел доступ к периодическим изданиям, поступающим из-за границы помимо цензуры. Новинки западной литературы обсуждались в салоне Лавалей, где собиралось подчас до 600 человек — весь свет Санкт-Петербурга. Бывали в их доме Государь Император Александр I, литераторы П. А. Вяземский, А. И. Тургенев, И. А. Крылов, Н. И. Гнедич, А. Н. Плещеев, И. И. Козлов, И. И. Дмитриев, А. Н. Оленин, Ф. П. Толстой, З. А. Волконская и другие. 10 марта 1816 года Н. М. Карамзин представил здесь свою «Историю государства Российского».
После окончания Лицея, работая в Коллегии иностранных дел, в доме Лавалей читал свои неопубликованные произведения Александр Сергеевич Пушкин. Здесь впервые слушатели познакомились с его одой «Вольность», при чтении трагедии «Борис Годунов» присутствовали А. С. Грибоедов, А. Мицкевич и другие. С 1819 по 1840 гг. бывал у Лавалей и В. А. Жуковский, а на балах и Михаил Юрьевич Лермонтов.
На многолюдных музыкальных вечерах высшего света Санкт-Петербурга в доме Лавалей пели Карадори, Виардо-Гарсиа, Рубини и Тамбурини. Впрочем, подобные концерты проходили не только на Английской набережной, но и на чудесной даче, что находилась на Аптекарском острове.
Дом Лавалей прославился и событиями 1825 году. Екатерина Ивановна Лаваль, сестра Софьи Борх, состояла в браке с князем С. П. Трубецким, молодая чета жила с ее родителями. С. П. Трубецкой был членом Северного масонского общества. В их комнатах на нижнем этаже особняка на набережной собирались видные деятели тайного общества, подготавливая декабрьский переворот в России. В ночь на 14 декабря 1825 года там же Трубецким и Рылеевым был составлен «Манифест к русскому народу».
После провала восстания его зачинщики пытались укрыться у Лавалей. Дом был окружен с двух сторон царскими войсками, а затем в нём был учинен жесткий обыск солдатами Павловского полка. При этом в поисках секретных бумаг ящики письменных столов взламывались штыками. В итоге были обнаружены важные документы Северного общества, найден ручной литографский станок.
24 июля 1826 года С. П. Трубецкой был отправлен в ссылку, вскоре за ним последовала и Екатерина Ивановна, первая из жен-декабристов последовавшая за мужем в Сибирь прямо из особняка Лавалей — о чем и поведал поэт Н. А. Некрасов в своей поэме «Русские женщины». К концу своей жизни князь Трубецкой вернется из ссылки с покаянным сердцем. А Екатерина Ивановна найдет упокоение в сибирской земле.
Этой драме в Доме Лавалей предшествовала другая трагедия этой семьи, разразившаяся в апреле 1825 года. Их сын, Владимир Иванович, корнет Конной гвардии, в возрасте 22 лет, покончил с собой. В донесении министра иностранных дел Бенкендорфа Государю Императору Александру I было сказано, что этому причиной «вольнодумство».
По смерти старших Лавалей имущество было поделено между четырьмя дочерями: княгиней Е. И. Трубецкой, графиней З. И. Лебцельтерн, графиней А. И. Коссаковской и графиней С. И. Борх.
Графине Софии Ивановне Борх, о которой и пойдет далее речь, отошли дом «состоящего Адмиралтейской части, 2-го участка, по Английской набережной и Галерной улице и дача, состоящей Петербургской части, 3 участка, по Песочной улице под №№ 50, 52 и 54».
К концу жизни за семьёй графа Александра Михайловича Борха, а они прожили вместе с Софьей Ивановной в мире и согласии 34 года, числилось «недвижимыя имущества» в Саратовской, Пензенской, С. Петербургской, Тверской губерниях превышаюшее 50 000 десятин земли. У них было два сына и три дочери.
Портрет графа Александра Михайловича Борха находится в собраниях Русского музея.
Старший его сын Георгий (Юрий) Борх (р. 1836) сделал блестящую военную карьеру, был генерал — лейтенантом и командиром 21 пехотной дивизии. Женат на Варваре Павловне Чичериной, дочери Павла Петровича Чичерина и княжны Ольги Павловны Голицыной. Младший — Виктор Борх (р. 1841) — камергер Высочайшего Двора, статский советник, наследовал имущество родителей. Все их сестры не были замужем. Одна из них — Мария Александровна Борх — состояла фрейлиной Высочайшего двора.
    Оставил свой след в истории государства Российского, сам того не желая, ещё один сын графа Михаила Яна Борха — Юзеф (Иосиф) Казимир (Рига, 30. 07. 1807 — Рига, 20. 11. 1881). Младший из сыновей Михаила Яна Борха Иосиф Борх, когда умер отец, ему было всего три года, получил в наследство всего 144 крепостные души. Человек тщеславный, он был женат по расчёту на Эмме Эмилии Голынской (1812 — 11. 03. 1868, Париж) — женщине красивой, но легкомысленной и пустой. Её мать Любовь Ивановна (урождённая Гончарова), доводилась кузиной Н. Н. Гончаровой. Иосиф Борх не обладал достоинствами своего отца и в историю вошёл лишь как «непременный секретарь ордена рогоносцев», от его имени был подписал тот гнусный пасквиль, который и стал причиной дуэли А. С. Пушкина с Ж. Дантесом.   
Светлана Мрочковская-Балашова приводит отрывок из дневника Долли Фикельмон, дочери Фердинанда Тизегаузена, который частично проливает свет на эти события:
«17 февраля 1832. Позавчера мы, в свою очередь, дали бал в честь Их Величеств. Он очень удался. Убранство было красивым и элегантным. Фикельмон умеет сообщить подобным торжествам изысканную простоту, она в тысячу раз предпочтительней грандиозной пышности, придающей дому несвойственный ему вид. Император с Императрицей выглядели очень красивыми и веселыми. Император и Великий Князь Михаил танцевали до половины четвертого утра, что случилось с ними впервые в нынешнем бальном сезоне. Было совсем не жарко, общество небольшое, и все танцевали с удовольствием. На нашем бале присутствовала миниатюрная особа, которая в нынешнем сезоне в большой моде. Мадам Борх только что вышла замуж. У нее красивые, ярко-синие глаза; небольшого роста, миниатюрная, с очень маленькими прелестными ножками, ничего особенного в фигуре, самодовольный вид, не особенно умна, но весьма соблазнительная. Движется и танцует неграциозно».
По описанию Долли, Борх была красавицей. Красавицей ее называл и Дантес в письме к Геккерну в апреле 1836 года. Андрей Карамзин в письме матери из Баден-Бадена летом 1837 заметил, что «она очень хороша». Обе красавицы — Наталья Пушкина и Любовь Борх — одновременно появились в петербургском свете. Двор пожелал, чтобы обе украшали балы в Аничковом. Для этого их мужьям было присвоено низшее придворное звание камер-юнкера — Борху в апреле 1832 (тогда же его произвели в должность протоколиста), Пушкину в конце 1833. Но Пушкину уже было без малого 35 лет, а Борху всего лишь 25. В апреле 1835 последовало новое повышение Борху — чин титулярного советника и назначение 2-м переводчиком 2-го департамента внутренних сношений.
Приглашение Л. Борх, жены коллежского асессора (чиновник 8 класса) на бал, где присутствовал Николай I и его брат, могло быть вызвано лишь особыми причинами, которые были известны всему петербургскому высшему обществу — Любовь Борх сожительствовала с императором, а её муж — с С. С Уваровым. Не случайно А. С. Пушкин, как-то завидев, летящий навстречу экипаж, сказал Данзасу: «Жена живёт с кучером, а муж с форейтором». Кучер это сам император, а а форейтор С. С Уваров (президент Академии Наук, Главный цензор и министр народного просвещения). В этот момент А. С. Пушкин не мог и предположить о той смертельной опасности, которая уже нависла над ним.
Утром 4 ноября 1836 года циркулярно, по всему Петербургу, были доставлены письма следующего содержания: «Рыцари Большого Креста, Командоры и Рыцари светлейшего Ордена Рогоносцев, собравшись в Великий капитул под председательством досточтимого Великого Магистра Его Преимущества Д. Л. Нарышкина, с общего согласия назначили г-на Александра Пушкина коадютером Великого магистра Ордена и историографом Ордена. Непременный секретарь граф И. Борх».
Упомянутый в тексте Дмитрий Львович Нарышкин был почётным обер-егермейстером двора. Его жена Мария Антоновна — фавориткой императора Александра I и родила от него дочь Софью и сына Эммануила. При этом ещё трое дочерей М. А. Нарышкиной от Александра умерли в младенчестве. Есть документальные свидетельства того, что царь регулярно оплачивал Нарышкину, чеками в несколько сот тысяч рублей «услуги» его супруги.
В пасквиле содержался намёк на то, что и пожалованное Пушкину звание историографа и выделение из казны ссуды на издание «Истории Пугачёва» есть звенья одной порочной цепи.
Петербургское светское общество было информировано о том, что графиня М. Д. Несельроде, мстя А. С. Пушкину за эпиграммы на своего отца, устраивала тайные свидания Н. Н. Пушкиной с красавцем кавалергардом Жоржом Дантесом.
Много лет спустя в Париже друг Пушкина С. Соболевский спросил у Дантеса: «Теперь дело прошлое. Скажите честно, имели ли вы любовную связь с женой Пушкина?» И Дантес ответил: «Вне всякого сомнения». Раздуваемые слухи о Н. Н. Пушкиной и Ж. Дантесе были призваны вывести из под подозрения отношения самого Николая I с Натали. Есть серьёзные (и весьма аргументированные) предположения, что младшая дочь Пушкиных Наталья Александровна на самом деле была дочерью Николая I. Во всяком случае, дочерью А. С. Пушкина она быть не могла. Ясно одно — пасквиль появился неслучайно. Удар анонима был расчётливым и точным.
Запись Долли Фикельмон проясняет и реакцию Николая I на пасквиль и последовавшую за ним дуэль А. С. Пушкина и Ж. Дантеса. В пасквиле он увидел недвусмысленный намек на свою связь с женой Борха. Нужно было срочно брать ситуацию под контроль, отсюда, с одной стороны, неожиданные и щедрые знаки внимания к вдове поэта, а с другой — жёсткие публичные шаги в отношении Дантеса и его наставника Геккерна.
От этого «образцового» брака Любови и Иосифа Борхов родились три дочери: Мария Осиповна (Maria Theresia), Ольга Осиповна, Фелицата Осиповна (Mathilde Felicie).
Уже через месяц после смерти Любови Борх 11.3.1868 в Париже Иосиф женится на своей бывшей служанке Доротее Розалии Шталейдзан (1838-1933), которая была на 30 лет моложе графа и до брака родила от него двух детей: Йозефа Антона (1858-1930) и Станислава Эдуарда (1860-1937), узаконенных Борхом после женитьбы, а третий сын — Теодор Михаэль Иозеф (1869-1955) уже родился в браке.
Брат Михаила Иосиф Генрих (1753-1835) был полковником польских гвардейских гусар, полковником Народовой кавалерии Великого княжества Литовского, затем статским советником и Витебским губернским предводителем дворянства.
Сын Иосифа Борха Михаил (р. 1806) в 1850-1852 гг. был Витебским губернским предводителем дворянства. Женат на Марии Терезе Корсак.
Подготовил Евгений ГОЛУБЕВ.

Всё началось с того, что в далёком 1982 году в Фонде рукописей Российской национальной библиотеки (тогда — Государственной публичной библиотеки) была найдена малоприметная рукопись в синем коленкоровом переплёте, на обложке которой едва прочитывался выведенный выцветшими от времени чернилами заголовок «Борх».
  книге в стихотворной форме описывались похождения русского дворянина во время наполеоновских войн. Герой (а звали его Борх) вместе со своим слугой Пафнутием объехал пол-Европы — вначале в рядах действующей армии, а затем — по собственному почину, в поисках прославленных андалузских быков, с помощью которых он надеялся улучшить российскую бычью породу.
Однако это благородное намерение завело Борха весьма далеко от его первоначальной цели, заставив пережить ряд опасных приключений, которые едва не стоили жизни ему самому и его слуге. Всё это написано бесхитростным и в то же время лёгким слогом. Дальше началось самое настоящее детективное расследование. Выяснилось, что главный герой поэмы — Борх — действительно существовал и, более того, оставил многочисленное потомство, разбросанное ныне по всему миру. В рамках журнальной публикации приводятся фрагменты текста посвящённой Борху поэмы, а также его биографию.
Пролог
Борх смел и благороден, но
О нём не складывают песни.
Рубака при Бородино,
Храбрец и дуэлянт известный,
Сей муж немало дел свершил,
Ему принёсших честь и славу.
Начнём, не мудрствуя лукаво,
Историю про то, как жил
Учёный Борх меж пуль и шпаг,
Смиренным друг, надменным враг.
 
***

Юнцом безусым, желторотым,
Пройдя начальный курс наук,
Сказав "adieu" родным болотам,
Борх покидает Петербург.
Он мчится в дилижансе тряском,
Грустя по матушкиным ласкам,
По наставлениям отца.
Дороге дальней нет конца.
Но вот он прибыл в Гейдельберг,
Где рьяно взялся за учёбу.
Борх агрономию особо
Усердным штудиям подверг.
Ученье быстро пролетело.
Пора домой! Пора за дело!

***

Недолгие сборы
Итак, зима сменяла лето,
Дни проходили чередой
За крепостною опереттой
И пароконною ездой.
Борх жил в глуши своей медведем,
На пару с кенаром свистал.
Он редко выезжал к соседям,
Газет же вовсе не читал.
И потому ещё не ведал,
Что Корсики ретивый сын,
Недавней опьянён победой,
Пошёл войной на край равнин.
Но весть дошла и до медведя,
Как он ни прятался в нору,
Донёс её не вольный ветер,
А друг, что близок был к двору —
Известный всем повеса Жуков,
Корнет уланского полка,
Приверженец словесных трюков
И бывший школьный друг Борха.
 
***

«Пафнутий, быстро — пистолеты,
Уздечку, саблю и коня,
Мундир, рейтузы, эполеты!»
Воскликнул Борх, слугу гоня
За снаряжением к походу
На долгожданный ратный труд.
Слуга, хотя и не в охоту,
За дело взялся — Борх был крут.
Наутро вышли в путь неблизкий:
Борх впереди на скакуне,
За ним — отряд кавалерийский, —
Спеша на выручку стране.

***

Баталия
***
А утром разгорелся бой:
Под трескот трели барабанной
Французы двинулись толпой,
Чеканя чётко шаг и чванно.
Орудия подняли вой,
Как свора псов над мёртвым телом.
Пуль стая, смерть неся с собой,
По полю битвы засвистела.
Навстречу тесный русский строй
Шагнул, упругий и упрямый,
Сквозь пушечной картечи рой
Штыкам на растерзанье прямо.
Сплелись тела в единый слой
Под блеск клинков белёсый, близкий,
Теряя Божий образ свой
И выпуская крови брызги.

***
Парижская встреча
Борх всю войну прошёл геройски,
Под Лейпцигом и Кульмом был,
Снискал себе известность в войске
И капитанский чин добыл.
Его дружина поредела:
Шесть человек из двадцати
В земле уснули по пути,
За правое пав храбро дело.
Живым Борх волю даровал
И отпустил их восвояси.
Пафнутий в ноги с жаром пал:
«Вас, барин, бросить?
Не согласен!»
«Ну, полно, встань! —
Борх растерялся,
— меня растрогал ты, друг мой».
В Париже с преданным слугой
Борх на два месяца остался.
Прожив в Париже месяц с лишком,
Борх ни минуты не скучал:
Театр, шампанское, банчишко...
К тому ж он скоро повстречал
Корнета Жукова: вояка,
У кабачка ввязавшись в драку,
Привычным манием руки,
Французам раздавал тычки.

***

О-бычный сонет
Борх был помещик прогрессивный:
Растение - и скотовод.
Он в Гейдельберге интенсивный
Аграрный курс прошёл за год.
Борх прочитал трактат массивный
Про арагонский крупный скот
И загорелся мыслью дивной
В России основать завод
Для разведения быков
Породистых из Арагона.
Париж очищен от врагов,
Тиран с позором сброшен с трона,
А Борх под цоканье подков
Скакал в Испанию с поклоном.

***

Причудливы судьбы капризы:
В Испании нашлась родня
У Борха. В замке у маркизы
Он гостем принят был. Ни дня
Не проходило без сюрприза:
То в честь него большой салют,
То пир, то маскарад, то танцы...
С заботою о чужестранце
Вин дорогих потоки льют.
Маркизы духовник, Пафнутий
За здравье рода Борхов пьют,
Поют, пируют, пляшут, шутят.

***

Эпилог
К концу подходит наш рассказ
О том, как славный Борх сражался;
Ночами не смыкая глаз,
Служил, кружился в ритме вальса,
Тонул в бушующих морях,
Акул зубастых не боялся,
На кровью политых полях
Твердил о превосходстве мира.
И пусть Борха-богатыря
Навек прославит наша лира!

Краткое жизнеописание российского дворянина барона фон Борха. Составлено его племянником, надворным советником А. С. Вульфом-Волковским.
Барон фон Борх родился в Санкт-Петербурге 23 марта 1783 года. Предки его происходили из Дании, куда в начале XVII века переселился испанский дворянин Родриго Борха Сарданьола, коий, собственно, и положил начало датскому и российскому семействам Борхов. Прадед Борха — датский дворянин барон Гунар Иванович Борх поступил в 1699 году на службу к российскому Государю Петру Алексеевичу. С тех пор Борхи верою и правдою служили Царю и Отечеству.
Прадед Борха сражался под Нарвой и под Полтавою; дед Антон Гунарович участвовал в Семилетней войне, где он потерял руку и вышел затем в отставку в чине премьер-майора; отец Семён Антонович, дослужившийся до бригадира, воевал в Крыму под начальством самого светлейшего князя Потёмкина.
Семи лет от роду Борх был отдан в дворянский пансион, который и окончил в 1801 году. Сразу же по завершении пансионного курса юный Борх отправился для продолжения учёбы в Германию, где поступил в Гейдельбергский университет.
Там изучал он естественные науки, в первую голову — агрономию и ботанику, ибо с младых ногтей поставил он своею целью облагодетельствовать Отечество, подняв производительные силы его, особливо в земледелии и скотоводстве, и упрочив преуспеяние сельского хозяина. Всю свою жизнь положил он на достижение сей благородной цели.
В 1805 году Борх воротился в Санкт-Петербург, где поначалу, уступая порывам горячей и ненасытной молодости, стал вести разгульную жизнь великосветского повесы, которая не могла не закончиться печально: один важный сановник вызвал Борха на дуэль за любовную связь с его супругою. В самый разгар поединка несчастного старика хватил апоплексический удар. Когда Государю донесли о дуэли, он чрезвычайно разгневался. В наказание Борх был сослан в родительское поместье Пеньки, расположенное в Г-ском уезде П-ской губернии.
На протяжении следующих шести лет Борх мирно жил в своей деревеньке, усердно занимаясь сельским хозяйством и охотно общаясь со своими соседями. Благодаря своим обширным познаниям в аграрных науках и своему невероятному трудолюбию, он снискал в уезде славу наирачительнейшего хозяина.
В этот же период он перенёс жестокое потрясение — безответную любовь к Марии Алексеевне — дочери соседа, мелкопоместного дворянина С-ва. Юная красавица оставила без ответа страстные чувства Борха. Она вышла замуж за заезжего гусарского поручика и покинула родительский дом. Надолго после этого в сердце Борха осталась глубокая рана.
В 1812 году Буонапарте вероломно нарушил границы Российской империи, вторгшись со своим разноязыким полчищем на просторы Отечества. Борх без малейшего промедления выступил в поход во главе небольшого конного отряда, из его крепостных крестьян составленного. В конце июня, после трёхнедельного перехода по занятым и опустошённым неприятелем российским волостям, он со своим отрядом влился в основные силы русских войск. Борха зачислили в П-ский драгунский полк, коим в ту пору командовал полковник Засс.
В августе Борх принял участие в Бородинском сражении, при котором полк его изрядно отличился. Вот в каких выражениях описан беспримерный подвиг п-ских драгун в рапорте главнокомандующего Государю:
«...неприятельская кавалерия, из кирасир и улан состоящая, атаковала во многих пунктах 4-й корпус, но сия храбрая пехота, выждав неприятеля на ближайший ружейной выстрел, произвела столь жестокой батальной огонь, что неприятель был совершенно опрокинут и с большой потерей бежал в расстройстве; при сём случае особенно отличились Н-ский пехотный и 34-й егерский полки. Несколько полков 2-го кавалерийского корпуса, преследовав бегущего неприятеля, гнали до самой пехоты. П-ский драгунский полк под командой полковника Засса врубился в неприятельскую пехоту; адъютант его высочества полковник князь Кудашев довершил истребление другой неприятельской колонны, подскакав с 4-мя орудиями гвардейской конной артиллерии, из коих, действовав ближайшим картечным выстрелом, нанёс ужасной вред неприятелю».
За храброе участие в Бородинской битве Борх награждён был орденом Владимира IV степени с бантом.
Со своим полком Борх доблестно преследовал отступавшую по Смоленской дороге армию захватчиков.
В ноябре 1812 года за Березину Борха вторично (по ошибке) наградили орденом Владимира IV степени за изгнание французов из пределов России. Когда же сия досадная оплошность была обнаружена, Борх вместо ордена Владимира получил орден Анны III степени на оружии.
За доблести, проявленные полком в 1812 году, он из драгунского переведён был в разряд кирасирского. Новоиспечённым кирасирам выдали трофейные кирасы, 26 октября русскими партизанами у французов добытые. История сих кирас заслуживает отдельного упоминания.
Партизаны под командою Д. В. Давыдова, А. С. Фигнера, А. Н. Сеславина и В. В. Орлова-Денисова окружили в селе Ляхове французскую кавалерийскую бригаду генерала Ожеро.
«Находившиеся в бригаде 5 эскадронов кирасир пробились было из окружения, но в преследование за ними были пущены 3 сотни казаков и 2 эскадрона гусар и улан, которые прижали кирасир к болоту и частью изрубили и искололи пиками, а частью взяли в плен. 700 кирас, снятых с убитых, доказывали поражение их».
Сии трофейные кирасы и были в П-ский кирасирский полк переданы.
Вместе с русской армией в декабре 1812 года Борх пересёк русскую границу и стал активным заграничных походов 1813-1814 годов участником. Борх, отныне командир эскадрона, сражался под Калишем, Люценом, Бауценом и Дрезденом (золотая сабля за храбрость), под Кульмом (награждён Кульмским крестом), а также в «битве народов» под Лейпцигом (удостоен ордена Георгия IV степени).
В марте 1814 года Борх в капитанском чине вступил в Париж в составе союзных войск. Когда же в июне 1814 года русская армия покинула Париж, направившись на север, в родные края, Борх со слугою своим Пафнутием устремился на юг, в Испанию, где, как он прослышал, разводят превосходные породы быков. Борх возжелал утвердить эти породы на российской почве.
   В последних числах июля 1814 года Борх прибыл в Испанию, где проезжая через горы Пиренейские, спас маркизу испанскую Анну Борха де Сольдевилья от напавших на неё и на сопровождавшую её свиту разбойников. Как оказалось, маркиза была последнею представительницей рода Борхов в Испании, к коему принадлежал некогда и далёкий пращур Борха Родриго, удалившийся позднее в Данию.
Предание о сём Борхе, покинувшем родную страну и осевшем далеко на севере, трепетно сохранялось испанскими членами рода. Борх провёл в замке у маркизы несколько месяцев в качестве её почётного гостя.
После многих приключений в Испании 4 июня 1815 года Борх со слугою высадились в бельгийском порту Остенде. Вместе с английскими моряками они пешком направились в сторону деревушки Ватерлоо, близ которой разгорелась последняя битва Буонапарте. Однако отважные россияне прибыли на место кровавого сражения лишь поздно вечером 6 июня, уже после того, как всё закончилось.
Вместе с частями английской армии Борх и служитель его вошли в пределы Франции. 16 июня они приняли участие в бое при Вийер-Котре, в коем сошлись остатки наполеоновской армии и англичане.   
В Шампани Борх и Пафнутий с великой радостию обнаружили части русской армии, которая при первом же известии о бегстве тирана с острова Эльбы и его возвращении в Париж покинула Польшу, где она была расквартирована, и в спешном порядке через Баварию и Лотарингию двинулась во Францию. После взятия 12 июня Шалона-на-Марне русские войска разместились на отдых в Шампани.
В рядах русской армии 29 июля 1815 года Борх со своим слугою вторично вступил в Париж. А затем, после смотра русского воинства 29 августа близ города Вертю в Шампани, коим закончилась быстротечная и малокровная для нас кампания 1815 года, благополучно воротился в Россию.
По возвращении в Отчизну Борх поселился в своём Г-ском поместье, где дожил до преклонных лет, окружённый многочисленным семейством.
Подготовил по материалам Википедии
Евгений ГОЛУБЕВ.