Мицраим. часть вторая. искупление. Гл. - 3

ГЛАВА 3.

Я потерял счёт времени. Глаза по-прежнему болели, но я уже бродил в сером густом тумане. Наконец-то ушла темнота, подменяющая мне мир. Очень хотелось увидеть солнце. Я жаждал высоты, ощущения полёта, которое испытываешь, глядя в мучительно синее небо. Раньше я мечтал о смерти, мысленно погружаясь в эту ослепительную бездну. Теперь же я боялся думать о Жизни  в настолько чужом и холодном мире. Течение времени остановилось. Пространство сжалось в точку и, казалось, было готово взорваться со дня на день. Страшно. Я предчувствовал большую беду. Кончилось тем, что я не нашёл в своей каморке рюкзака с дневником Алисы. Это меня разозлило и испугало.
В конце концов, зрение вернулось. Но я тут же пожалел об этом. Я начал видеть мир по-другому и меня это испугало. Я боялся смотреть кому-либо в глаза, ибо видел намерение человека, читал его мысли. Когда смотрел на деревья, животных и других существ, видел сияние, исходящее от них. Но больше всего я боялся смотреть на Солнце. Оно оживало на моих глазах, разделялось на пять цветов и стремилось поглотить меня. Обо всём этом я поведал Иерониму.
— Марк, я открою тебе правду. — Зальцман вздохнул. — Ты по-прежнему слеп. Та мазь, что мы накладывали на твои глаза,  только залечила ожоги. Сетчатку мы никогда не восстановим: нет ни электричества, ни оборудования. То, что ты видишь, световые  галлюцинации.
— Но я вижу людей, читаю надписи, с трудом.
— Опиши меня. — Попросил Иероним.
— Тебе лет пятьдесят пять,  светло голубые глаза, тёмные волосы. Одет, как равин. В глазах — какая-то тайна. Это не твоё тело.
Иеронима передёрнуло. Я услышал его сдавленный кашель.
— Нет, Марк. Я зарос и поседел. И глаза у меня карие. А тело моё.
— На кольце надпись: «И это пройдёт». Кто ты, Зальцман? И от кого прячешься?
Иероним сдался и ещё раз вздохнул:
— Всему своё время, ученик.
Я  резко схватил его за грудки:
— Где мой рюкзак? Где рукопись моей жены?
— Всему своё время. Смирись и терпи.
Зальцман только коснулся меня пальцем, и я оказался у противоположной стены.
— Это знание не для тебя, Марк. Оно для меня. Когда посчитаю нужным, дам тебе его частицу. Но не сейчас и не здесь. Это сокровище не должно попасть в твои грязные руки.
— Так ты читал её тетрадь?! — Я резко вскочил на ноги и бросился вперёд, на Иеронима. — Как ты посмел? Я ненавижу тебя!
— Да, читал. — Спокойно ответил Иероним. — Она очень любила тебя.
Это стало последней каплей и я снова упал на пол, обессиленный и побеждённый.
— Делай, что хочешь. — Прошептал я. — Но я найду эту рукопись и убегу к Алисе. В Эдом.
— Не сможешь. — Хмыкнул Зальцман. — Знай своё место, ученик.
Так я окончательно потерял надежду. В этом проклятом мире всё восстало против меня. Я понял, как слаб и ничтожен без Силы.
***

Две реки омывали это место. Два энергетических потока сливались в один у корней дерева, делящего пространство на две части. Так было изначально, так будет в исходе, ибо Танин — хранитель времени. Змей пьёт из мёртвой реки и омывает хвост в живой, замыкая круг. Так было в пятый день. Но была и пятая ночь в зеркалах рек. И было два потока обратного мира. И они также орошали Древо водою живой и мёртвой. Но не видел тех рек Змей.
День шестой… Кто познает замысел Создателя?!

Я прятался от солнца в тенях Древа. Перед глазами проносились миры, занесённые реками в Эдом. Я просматривал события в мирах, как затянувшийся сон. Всё дышало покоем. Купол неба, как всегда светился пятицветным  сиянием. Внезапно я почувствовал: Создатель что-то задумал.
Я закричал и расправил крылья.
— Создатель! Не оставляй меня!
Но Создатель не слышал. Он искал что-то или кого-то, выглядывая из пятицветного неба. И тут я почувствовал: он ищет меня.
Вначале радость придала мне сил, и я взлетел ещё выше, желая прикоснуться к Нему, слиться с Ним. Я парил над землёй, пребывая в экстазе, и голос Создателя, нашёптывал мне истории о будущем. Подходил к концу пятый день существования этого мира.
Я испытывал смутное чувство беспокойства, поскольку Создатель не отвечал. Поднявшись ещё выше, услышал плач ангелов. Это насторожило ещё сильнее. Что задумал Создатель?
Я не знал, что происходит, поэтому вернулся к дереву. Я опустил голову в кристальную воду, испил её и начал смотреть на отражение. Оно помутнело,  и взору открылась следующая картина: в мире, что отражала река, дерево разделилось на две половины. Первая обратилась в туман, из которого возникло странное существо. Сейчас, я бы обозначил его, как женщину, но тогда не было разделения. Древо соединяло всех тварей земных и небесных. Могу сказать одно: это существо было прекрасно и темно по своей сути.
Из красной половины Древа возник свет и существо, позднее названное «Адамом».  При виде его небосвод содрогнулся в рыданиях. Ангелы оплакивали новое творение. Создатель молчал. Я продолжал смотреть…

***

Этим утром люди Иеронима грубо разбудили меня и повели куда-то. Я с надеждой вслушивался в их разговоры, пытаясь узнать, что затеял Зальцман, но беседы шли на посторонние темы, в основном говорили о ситуации в городе.
— Эй, Михай! Говорили, ты пытался покинуть город, но тебе помешало чудовище…Может, вооружимся и пойдём на него вместе?
Чей-то хрипловатый голос расхохотался:
— Ну, ты гонишь, Генка, какое чудовище! Главный задолбал своими экспериментами, доигрался с магнитным полем и полезла всякая нечисть, спасу от них нет, круче Чернобыля!
— Так выйти-то можно из города?
— Выйти можно, но никто в него так и не смог вернуться— все умерли, говорят…
— А на деле? Как думаешь, что там?
— Если хочешь, смотри, да Главный нам велел этого беднягу на границе оставить, поближе к холмам. Там, говорят, появилась первая нежить…
— А чё в городе делать будем? Опять храм из костей возводить?
— Ну ты прицепился! Все претензии к Главному! Это он на людей наплевал и пустил сюда голод! Ещё хочет бесплатную рабочую силу!
— Крыша едет у старикана! Сюда бы миротворца, а не этого старого маразматика. Совсем город укокошил. Даёшь революцию!
— Т-с-с-с! — Хриплый шёпот оборвал речь солдата. — Революцию раньше надо было устраивать, а сейчас, главное выжить, ведь соседствуем с нечистью! Да и Главный очень на демона похож…
— Свят-свят-свят… — Я услышал, как перекрестился его товарищ.
— Всё. Мы пришли. — Кто-то дружелюбно похлопал меня по плечу. — Прости, друг, но приказ — есть приказ. Кто мы — против Зальцмана?
«Котята против боевых установок…» — Зло подумал я.
Меня усадили на землю и прислонили спиной к дереву. Я услышал только удаляющиеся по сухой листве шаги. Время остановилось.
Надвигалась ночь. Это я почувствовал по приближающемуся холоду, обнимающему меня с ног до головы. И зачем Зальцман снова ослепил меня? Чего он испугался? Лишённого Силы демона? Разве боль от раскалённого железа на моих глазах сильнее боли, разрывающей мою душу? Он отобрал у меня последнее— дневник Алисы. Этого ему я не мог простить.
Отчаяние подкатило к горлу и осталось в нём комком. Я зарыдал, надеясь слезами облегчить душу. Господи, зачем Ты оставил меня в этом мире совершенно одного? После этого наступил мучительный и тягостный сон.
Длился он недолго. Дикие звери почувствовали запах скорой добычи. Я оказался в окружении волков. Не зря с детства я слышал недобрые слухи о холмах, но всегда мне казалось, что они преувеличены. Сейчас я смог убедиться в их достоверности. Волки подходили всё ближе. Я чувствовал исходящую от них злобу и голод. Но я был слеп и беспомощен. Мог положиться только на волю рока, преследующего меня. Я упал на землю и закрыл руками лицо. Мне показалось, что я уже умер, хотя ещё ни один волк не успел коснуться меня своими  белыми  клыками.