826

***

Я долго думал, а враг, оказывается, сидел в лучшем друге, в том, кто был вне подозрений. Я зациклился на «круге подозреваемых»... «Как же ты мог, друг?» - с болью спрошу я его завтра, прежде чем убить... (Иронически звучит, но есть такие потерянные друзья и дела, что подобны оторванным пальцам… Хорошо, что у нас их двадцать – есть что терять, чем расплачиваться за ошибки по жизни. Ведь если руки-ноги себе отрывать, то надолго бы меня не хватило…)

Я долго думал, пытаясь его  исправить, чтобы не было исключений из огромного числа моих отличных или просто хороших друзей, но он все-таки окочурился в моей реанимации, и, значит, мне придется-таки его закопать. Иначе  сам умру от усталости...

__

Л2, похоже, сменила гнев на милость, но нравится ей художник Свинин (кажется, классицист и аллегорист – чуждый абсолютно)

К4-у рисунки забыл принести – и уже это его уязвило – пришлось Вовку задействовать (кстати, Л2 по-прежнему оживленно на него реагирует!) Рисунки ему не подошли и он мне раздраженно толковал что-то – претензии на истину несусветные! Разозлил его своим добродушием! А раньше бы, конечно, и сам весьма уязвился!

А2 потускнела, вся какая-то обыкновенная. Прочла стих – длинный, средний, поминался какой-то возможный жизненный кульбит, но это, видимо, связано с окончанием универа. А вчера, кстати, похвалила Алд. за строчку, где говорится про то, что зуб вырван, но боль еще осталась.

Я1 опять был – уж не из-за меня ли, не из-за моих ли объявленных чтений? Ведь годами не появлялся, а тут – второй раз подряд. И картинки спрашивал. (Советовал обратить внимание на фактуру и  оформление – не так глупо…)

(Мама приехала – со всеми вытекающими отсюда последствиями: пилит, трещит по телефону, подсовывает суету…)