Каменный Моисей

КАМЕННЫЙ МОИСЕЙ, БЕСПЛАТНАЯ КИПА У СТЕНЫ ПЛАЧА И ИОРДАНСКАЯ ШЛЯПА ИНДИАНЫ ДЖОНСА



- Ты будешь писать о своей поездке? Очнись, – сказал мне приятель по телефону и, даже не видя его, я почувствовал, как презрительно он усмехнулся. – Да у нас половина Города уже знает Египет и Иорданию как облупленные. А уж в Израиль я сам скоро улетаю… Не нужно это никому, поверь…

Положив трубку, подумал: а может быть и правда не стоит рассказывать о том, как мы съездили в небольшое местечко Таба на египетско-израильско-иорданско-саудовскоаравийской границе и как чудно там попутешествовали.

 А потом плюнул и решил – буду писать обязательно. Ведь если даже одна половина Города там уже была, то второй половине, как говаривали московские конферансье 30-х годов прошлого века, это может быть интересно. Итак, пишу!

Но каждое путешествие за границу у нас начинается в России. И иногда это начало бывает не менее удивительно, чем заморские впечатления…


ОАО «РОССИЙСКИЕ ЖЕЛЕЗНЫЕ ДОРОГИ»: ДЛЯ ПАССАЖИРА ВСЕГДА ЕСТЬ АЛЬТЕРНАТИВА!

Помните замечательную юмореску Задорнова о двух девятых вагонах? Всегда относился к этому рассказу как к забавному анекдоту, не более. Но, оказалось, что не все в этой истории выдумка. Мы с Ленкой оказались не в такой, но тоже в очень странной ситуации.

Билеты на фирменный поезд «Арктика», который должен был нас доставить в город-герой Москву, откуда мы вылетали в жаркие края, я покупал заранее.
- Вы поедете в вагоне повышенной комфортности, - предупредила меня улыбчивая девушка в железнодорожной кассе. Я тоже ей улыбнулся.
- Это очень хорошо!
Это действительно была отличная новость, поскольку на поезд я попадал прямо с работы, и отдохнуть с комфортом в промежутке между трудовыми буднями и самолетом было бы просто замечательно…

Внешне этот вагон повышенной комфортности выглядел очень солидно. Новый, не привычно зеленый, а серо-красный с пневматически открывающимися дверьми, он всем своим видом вызывал уважение.
Купе тоже оказалось устроенным по европейским стандартам – широкие диваны, масса всяких кнопочек (в том числе и вызова проводника) и даже телевизор на стене. Короче, только ехать да радоваться.
И проводница вошла вся такая чистенькая, доброжелательная и вежливо с нами поздоровалась.
- Уважаемые пассажиры! Я рада приветствовать вас в нашем фирменном поезде. У меня есть для вас важная информация. В нашем вагоне повышенной комфортности… не работают туалеты. Нет-нет, - начала успокаивать она нас. – Помыться там можно, а вот… кхе-кхе… все остальное, к сожалению нет. У нас сломались все унитазы… И поэтому, - радостно продолжила проводница. – Бригадир поезда предлагает вам на выбор несколько вариантов. Вы можете переселиться в соседний вагон, он тоже купейный, но не повышенной комфортности. Там в туалете все работает. Правда… там нет отопления… - В этом мы позже убедились, дубак в соседнем вагоне был страшный. – Второй вариант. Вы остаетесь в этом вагоне, в этом купе и… м-м-м-м… когда захотите что-нибудь… можете ходить в тот соседний вагон в туалет.
Я про себя подумал, что она должна бы озвучить и третий вариант: во время поездки в этом замечательном вагоне пассажирам вообще не писать и не какать. А чтобы этого не делать, надо, соответственно, не есть и не пить. Но, видимо, постеснялась…
Естественно, мы выбрали второй вариант. Так и ехали всю дорогу: приспичит – бежим в соседний холодный вагон с работающим туалетом. А в остальное время греемся и отдыхаем в своем теплом купе повышенной комфортности. В процессе поездки выяснилось, что красивые кнопочки, разбросанные по стенкам нашего временного жилища (в том числе и кнопка вызова проводника, естественно) просто не работают. Телевизор не работал тоже. Свет вечером, врать не буду, все же загорелся, что нас очень порадовало…
Впрочем, я не удивился тому, что в вагоне что-то не работает, зная повадки российских пассажиров.
Я думаю, и пневматические двери в тамбурах новых вагонов тоже скоро не будут работать, и выдавать приятный звук «п-ф-ф-ф».
Своими глазами с Ленкой видели, как задумчиво сосущая сигарету толстая тетенька стояла в тамбуре и раз за разом нажимала кнопку, отпирающую дверь в соседний вагон. Нажмет на кнопку – дверь - «п-ф-ф-ф» - откроется. Через несколько секунд - «п-ф-ф-ф» - автоматически закроется. Задумчивая тетенька тут же опять нажимает кнопку. Дверь - «п-ф-ф-ф» - открывается, потом - «п-ф-ф-ф» - закрывается. И так раз пятнадцать подряд. На прочность автоматику испытывала что ли?..

…Когда мы подъезжали к Москве, в купе зашла проводница и, опять мило улыбаясь, протянула нам «Книгу отзывов».
- Если вам, уважаемые пассажиры, понравилось обслуживание и комфорт, напишите, пожалуйста, благодарность нашей бригаде проводников…

В столицу нашей Родины прибыли вовремя и без всякой суеты добрались до Внукова.
Приехали в аэропорт за час до начала регистрации на рейс и, как оказалось, зря спешили. Рейс откладывался на полтора часа.
Все это время болтались у выхода к самолету, пили пиво и смотрели, как аэропортовские грузчики безжалостно швыряют чемоданы и сумки из чрева только что прилетевшего лайнера в тележки. Порадовался, что в нашем багаже биться нечему.
Рядом с нами коротала время компания парней и девушек. Они прямо из горлышка глушили «Баккарди», купленный ими в «Дьюти фри» и запивали его джин-тоником…


ТАБА КАК ОНА ЕСТЬ
Когда самолет перед посадкой кружит над Синайским полуостровом, то с высоты видны изрезанные каньонами и ущельями горы с тоненькими прожилками дорог и разбросанными на склонах, как горсточки риса, маленькими селениями. В эти горы ярко-голубым лезвием врезается Акабский залив Красного моря.
Опустились еще ниже – и на берегу залива уже видны отели с зеркалами бассейнов.
- Один из них – наш, - думаешь ты, морщась от резкой боли в ушах…
И уже хочется оказаться скорее там, на полоске пляжа, которая так красиво сейчас подсвечена солнцем.
Последний вираж и вот уже посадочная полоса аэропорта Шарм-эль-Шейх. Чахлые пальмочки по бокам и желтый песок…
Сели. Привет, Египет!
От Шарм-эль-Шейха до Табы двести тридцать километров. Проделываем мы этот путь в микроавтобусе. Наши соседи – семейная пара - едут в Нувейба (это недалеко от Табы), а мы с Ленкой и еще одна большая семья из Минеральных Вод (папа, мама и дети) направляемся в «Хилтон Таба» - пятизвездочный отель, находящийся в пятидесяти метрах от границы Египта с Израилем.
Мама из Минвод сразу начала бухтеть на нашего гида за то, что по ее мнению мы слишком долго и медленно едем. Гид перенес ее негодование стоически. Пока совсем не стемнело – с восхищением смотрим на горы.
Кстати, в полной мере красотой Синайских гор мы в эту поездку насладиться не успели. Но потом мы проезжали по этим местам еще несколько раз и я все время любовался склонами – цвет горных пород был совершенно разным: от бледно-голубого, до темно-красного. Другая планета просто!
Когда едешь между каменными грядами и морем так и представляешь себе, что тысячелетия назад шли здесь караваны (а так оно и было: дорога на Табу – один из древнейших караванных путей) с тканями, пряностями или оружием. Тогда Таба был известным в торговом мире городом.
Потом где-то здесь брели убегавшие из Египта евреи, которых водил по этим пустынным местам Моисей…
Гора Моисея, где пророк, по преданию, получил от Бога Десять заповедей совсем недалеко от Табы. Можно было бы нам совершить восхождение туда, но… Честно говоря, не прельщает меня ночью карабкаться по узкой тропинке для того, чтобы в жуткой холодине встретить рассвет на святой горе…
Позже эти места облюбовали финикийцы. А еще позже тут обосновались крестоносцы, которых в двенадцатом веке вышиб из Синая знаменитый мусульманский полководец и правитель Салах эд-Дин (в Европе он больше известен как Саладин)…
Споры за обладание этой пустынной гористой местностью продолжались и в наши дни. В 1967 году Синайский полуостров оккупировала израильская армия.
То, что здесь шли нешуточные бои можно догадаться по памятникам, которые то и дело встречаешь у дороги в пустыне, если едешь в эти места со стороны Израиля. На подъезде к Эйлату их немало…
Пока этой территорией владел Израиль, окрестности Табы были излюбленным местом отдыха еврейской молодежи. Когда мы ехали по дороге вдоль моря, видел странные сооружения: окруженные ветхими деревянными заборами полуразвалившиеся хижины на побережье. На заборах красовались потускневшие надписи: «Майями», «Нирвана», «Гранд отель»… Удивлялся – что это? Позже узнал. Это как раз и были прибежища гарных парубков и красных девиц с Израильщины. И именно в эти «отели» добрые бедуины привозили им марихуану для более радостного и занимательного времяпровождения…
С бедуинами, кстати, израильские власти старались дружить. Ну, с этими парнями действительно лучше не ссориться. Но о них ниже… 
В 1982 году Каир и Тель-Авив заключили мир. Синайский полуостров постепенно вновь перешел к Египту. Таба как раз и был последним населенным пунктом, откуда ушли израильтяне, выполняя условия мирного соглашения. Произошло это в 1988 году.
Сейчас Таба – это даже не городок. Это маленький поселок, состоящий из десятка трехэтажных домов и одного маленького торгового центра, в котором живут всего семьсот человек.
Правда, в последние годы тут идет активное строительство отелей для туристов. Те, что уже построены, забиты постояльцами.
Ну вот, пока я все это рассказывал, мы уже почти в Табе. Уже можно видеть белоснежный корпус нашего временного пристанища – отеля «Хилтон Таба».

«ХИЛТОН», ОН И ЕГИПТЕ – «ХИЛТОН»
На подъезде к Табе минуешь три блокпоста, на которых скучают несколько египетских пограничников. Одеты они кто в военную форму, а кто просто в футболку (или рубашку) и легкие брюки.
На одном из этих блокпостов молодой парень в абсолютно штатских штанах, с болтающимся на поясном ремне большим пистолетом проверил паспорта и шумно поболтал с нашим сопровождающим. Потом они в унисон коротко и громко хохотнули, парень отдал нам документы и вышел из машины. Погранзона, однако.
Микроавтобус остановился у входа в отель. И вот здесь система безопасности оказалась много жестче, чем на недавно увиденных нами блокпостах. Сначала всех туристов прогоняют через металлоискатель у внешнего входа в отель. Затем, как бы на второй линии охраны, сканируют багаж и вновь турист проходит через металлоискатель. Сидевший там охранник, глянув на мой чемодан в телевизоре, выскочил из-за стойки и подбежал ко мне.
- Нож? Чемодан? Нож? Чемодан? – пронзительно заверещал он. Я в изумлении выпучил глаза и не знал что делать.
- Он спрашивает, - чуть позевывая, спокойно объяснил мне наш гид. – Нет ли у вас случайно в чемодане ножа.
- Нет ножа, - пожимая плечами, ответил я.
- Очень хорошо! О кей! – Охранник мгновенно успокоился и, улыбаясь, похлопал меня по плечу.
 После наш багаж  увезли на рецепшн, а нас еще раз проверили на металлоискателе уже у входа в центральный корпус.
Кстати, если во время проживания в «Хилтон Таба» вы выходите за территорию отеля, то при входе вас будут проверять так же тщательно, как и в первый день.
У стойки регистрации нам посоветовали пойти поужинать, пока идет оформление. Подзакусив (что было совсем не лишним после столь долгого пути) и, отведав красного и белого египетского вина, повеселевшие, мы вернулись на рецепшн.
- У вас десятый этаж, - сказал мне, широко улыбаясь, портье и многозначительно подмигнул.
-  Да-а-а? – вежливо удивился я. – А вид на море из номера есть? Мы заказывали вид на море.
- У вас десятый этаж, - еще раз повторил молодой человек, удивляясь тому, что я не проявляю никаких эмоций по поводу сообщенной мне информации. Не дождавшись от меня более ничего, он недоуменно мотнул головой и занялся семьей из Минеральных Вод.
Что имел в виду портье, понял, как только мы вошли в номер. Открыв балкон, я просто обалдел. Красотища была неописуемая! Под луной светился серебром Акабский залив, окаймленный темными горами. Слева и прямо напротив нашего балкона весь берег был усыпан огнями. Завтра я узнаю, что это были Эйлат на израильском берегу и Акаба – на иорданском. А справа, за горной грядой притаилась Саудовская Аравия. Там, за саудовскими вершинами, тоже что-то светилось, но очень-очень слабо.
Не обманули путеводители и турагентства – прямо из окна номера мы могли видеть четыре страны, если считать Египет, на территории которого мы сейчас и находились…
Ну вот, самое время рассказать, где и как мы жили эти две недели, если не считать выездов в сопредельные государства. И, сразу отмечу, это были не самые плохие дни в нашей жизни. Да что там, просто замечательные дни.
Отель «Хилтон Таба» - это главный – двенадцатиэтажный (не считая двух нижних этажей, на которых находятся ресторан, бар, ювелирные магазины, обмен валюты и стойка регистрации) – ярко-белый корпус, большинство окон которого выходит на залив. Особенно шикарный вид открывается с верхних этажей. Вот почему портье так напирал на то, что нам дали номер именно на десятом этаже. Это круто!
К главному корпусу примыкает пристройка, в котором находится казино. А прямо за казино начинается нейтральная полоса между Египтом и Израилем.  С пирса у отеля, где швартуются яхты, отлично видны здание израильской таможни с призывной надписью: «Welcome to Israel» и смотровые башни, разделенные колючей проволокой, с египетским и израильским флагами. Еще на территории отеля вдоль берега построены бунгало. Перед бунгало разбиты лужайки, а веранды там украшены большими яркими красными и голубыми цветами.
Два уличных ресторана и бар на пляже в стиле пиратской хижины. Два бассейна – с морской и пресной водой и еще небольшой бессейн-джакузи. Но в бассейны мы как-то не очень ходили. Я делал заплыв по утрам в бассейне с морской водой, пока Ленка спала, а в остальное время мы обретались на берегу.   
 
Ну, а теперь все на пляж. На пляж! Он начинается прямо от основного корпуса и тянется километра на полтора. Лежат на пляже дети разных народов – немцы, англичане, австралийцы, австрийцы, французы, чехи, поляки… И русские, разумеется. Рядом, бок о бок, в «Хилтон Таба» на солнышке могут загорать евреи и палестинцы. И это при том, что буквально в километре, на израильской земле, построен «Хилтон Эйлат» - отель, который побольше нашего будет. Но цены, как рассказывали мне, даже не сравнить. В Израиле отдых в отеле сети «Хилтон» в разы дороже, поэтому граждане сопредельного государства предпочитают ездить в Табу – отдыхать, загорать и даже просто пообедать или сыграть в казино. И вот зачем израильтяне воевали за эту землю, спрашивается…
Возлежит вся эта публика на лежаках и в гамаках под большими пальмовыми зонтиками. В центре пляжа, как я уже говорил, расположен бар в виде пиратской хижины, где царствуют два моих новых знакомца – Хану и Шериф. Бармены. Они делают посетителям коктейли. И наливают ром, джин, коньяк, пиво, соки и, конечно же, египетскую водку. Их сорокоградусная называется просто: «Vodka Volga». Вот так великая русская река прославляется на берегах Красного моря.
Мой новый приятель бармен Шериф – большой философ. Когда я ему заказываю два пива: «Two beers», он мне задумчиво отвечает: «Two beers, or not two beers, that is the question». И наливает два стаканчика янтарного напитка.
Замечательную фразу услышал у пляжного бара из уст какого-то «руссо туристо». Обращаясь к Шерифу, он сказал: «One beer (одно пиво) унд дабль водка со льдом, плиз. Всё together (вместе). Лед small (мало)! И хочу быстро!» Шериф понял. И сделал ему холодного «ерша». Они вообще понятливые…   
Из всех местных напитков мне больше всего понравились ром и пиво. Водку тоже пробовал, но в другом баре – в главном корпусе – где царит прохлада и «Волгу» подают холодной или со льдом. Ничего такой напиток эта египетская водка, пить можно. Особенно с соком манго.
На пляже время от времени появляется всеобщий (особенно детворы, конечно) любимец: отельный верблюдик, которого зовут Зума. Его хозяин, одетый в костюм бедуина египтянин, с удовольствием катает на своем подопечном всех желающих. Какой-то определенной платы за катание нет – кто сколько даст. А не даст – так и ладно. Но, посмотрев в добродушную мордочку Зумы, просто невозможно не дать его хозяину доллар. В перерывах между работой Зума отдыхает, лежа у одного из открытых ресторанов отеля и смотрит на проходящих с какой-то присущей только им, верблюдам, мудростью. Кстати, отходов жизнедеятельности Зумы на территории замечено не было. Впрочем, если Зума бы и сделал где-нибудь какую-нибудь неприятную кучу, многочисленные охранники, которые следят за порядком, наверняка бы заставили хозяина ее незамедлительно ликвидировать. В «Хилтоне» безобразия нарушать не позволено никому – ни людям, ни верблюдам.
Пляж в «Хилтон Таба» песчаный, ближе к берегу переходящий в мелкую гальку. «А-а-а-а-а», - закричала Ленка, войдя в воду первый раз и отступив от берега всего на пару метров. – «А-а-а-а-а! Здесь много рыб, они меня покусают!» И действительно было отлично видно в прозрачной воде, что ее ноги окружила стайка разноцветных рыбок. Их в коралловых рифах водится несметное множество – всяких разных - красных, синих, черных, полосатых, оранжевых, больших, средних, маленьких… И все они абсолютно безобидны. В этом скоро Ленка убедилась и без опаски порхала среди этих обитателей моря. Кстати, коралловые рифы, в которых они живут: самые северные в мире и одни из самых красивых. В Акабском заливе насчитывается сто десять разновидностей мягких и сто двадцать разновидностей твердых кораллов. В этих рифах живут более тысячи видов рыб. Более тысячи! Офигеть! И это не считая дельфинов, акул, крабов и прочих осьминогов.
Первый коралловый риф начинался на нашем пляже уже метрах в пяти от берега. Было замечательно, надев маску, зависать над ними и наблюдать жизнь этого маленького подводного городка.
В Акабском заливе практически никогда не бывает штормов, температура воды в районе нашего пляжа была каждый день одна и та же: плюс двадцать восемь градусов. Когда на воздухе плюс сорок, поймите, какое наслаждение было нырять в это море. Очень бодрило, очень! Однажды пошел мелкий теплый дождь, и просто чудно было купаться под этим дождиком. Потом кто-то из персонала отеля сказал, что это здесь очень редкое явление – дождь. Так что мне повезло…   
Кстати, жара в Табе переносится очень легко – постоянно дует с гор ветер и ты не чувствуешь, что на улице сороковник тепла. Правда, и обгореть за пять минут при таком климате – раз плюнуть…
На пляже мы с Ленкой проводили время с половины одиннадцатого утра и до обеда (это где-то до двух часов дня). Потом полчасика валялись в номере и опять возвращались на берег. Самое мое любимое время на пляже в Табе начиналось в пять часов вечера – жара спадала, солнце постепенно садилось за горы. Вначале седьмого мы шли ужинать…
Вот и пришла пора посетить центральный ресторан отеля, господа. Посмотрим, что у нас там делается.
«Дорогие гости! Убедительно просим вас в ресторане во время ужина придерживаться вечерней формы одежды, указанной ниже: мужчинам – рубашки с длинным, коротким рукавом. Футболки без рукавов не допускаются. Брюки длинные. Шорты не допускаются. Дамам: элегантная повседневная одежда. Шорты и купальные костюмы не допускаются». 
Такие памятки лежат на столах в каждом номере и висят в лифтах «Хилтон Таба». И попробуй не последуй этим правилам.
Как-то в один из вечеров мы пришли с Ленкой поужинать. Как и полагается по инструкции: я в длинных белых, как мечта Остапа Бендера, брюках и рубашке-поло, а Ленка в «элегантной повседневной одежде». И увидели небольшой скандал.
Крупный, в веснушках и с рыжей порослью по всему телу поляк, облаченный в красную майку и грязные зеленые шорты, ругался с метрдотелем. Тот объяснял ему, что  в таком виде нельзя пройти в обеденный зал.
Турист, не понимая английского, тараща глаза, выдавал полный запас крепких польских выражений и разводил руками в знак непонимания. И тут страж ресторана, попросил подойти меня ближе.
Я подошел, и он ухватил меня за руку.  «Correct», - сказал он поляку показывая на мои остапобендеровские штаны. «Not correct», - это уже относилось к его шортам. «Correct», - и палец метрдотеля уткнулся в мою оранжевую рубашку. «Not correct», - и палец был переведен на красную майку. Дядька наконец понял что ему пытаются втолковать и ворча отправился переодеваться. А я почувствовал себя «правильным» посетителем.
Во время наплыва желающих поужинать, а это происходило обычно часов в восемь вечера, метрдотели и официанты просили посетителей немного подождать, пока убирают столы.
Большинство туристов безропотно притормаживали у дверей на пару минут и затем их вежливо провожали к вновь сервированным местам поедания пищи. Ну, нормально же это! Не надо шататься по всему ресторану выискивая местечко. Тебя отведут, посадят, примут заказ на напитки. Нормально, да? Но не для всех.
Однажды на ужине мы стали свидетелями еще одного скандала. Героем его стал наш попутчик из аэропорта, уже знакомый и вам папа из Минеральных Вод. Он и еще один мужик пробили заслон из тоненьких ручонок египетских официантов, которые просили их задержаться на минуту и танками двинулись в зал.
«Да отстань ты, что хочешь-то? Не понимаю», - громко басил наш соотечественник из Минвод. – «Толя! Что эти обезьяны от нас хотят?» В этот момент мне хотелось забыть, что я с этими… из одной страны.
К счастью, такое во время нашего пребывания в «Хилтоне» мы видели всего лишь раз…
   До нашей поездки и после нее читал в интернете отзывы туристов о том, как кормят в «Хилтон Таба». Некоторые пишут: «Фу, отстой!» Не верьте! Еда там отменная – мясо, рыба, морепродукты, овощи, фрукты, сладости – есть все. Кухня в основном европейская, хотя время от времени появлялись в меню и национальные блюда: жареный барашек, например (пальчики оближешь, уверяю вас, съел за раз порций пять) или по каким-то египетским рецептам приготовленная рыба. Однажды подавали борщ. Но что это был за борщ! Издевка над русской кухней конечно, хотя вполне съедобный суп.
 Другое дело, что за две недели унифицированная ресторанная еда надоедает, что естественно. Хочется солянки, собственноручно сваренных макарон по-флотски или гречневой каши с тушенкой.
 За обедом и ужином подают напитки – от пива и вина до крепких – в неограниченном количестве. Но мы с Ленкой предпочитали уничтожать местного зеленого змия в барах, хотя пара бокалов вина или пива под сочное мясо нам совсем не вредили.
Назагоравшись, накупавшись, наевшись, напившись и нагулявшись, поздно вечером возвращались в номер. Итак, как мы жили и как нас обслуживали…
Наш просторный и удобный номер убирали и меняли постельное белье ежедневно. Естественно, не обходилось и без традиционных «лебедей», которых наш коридорный крутил из полотенец и оставлял на постели. В последний день нашего пребывания в «Хилтон Таба» он соорудил нам из полотенец… зайца с симпатичной мордочкой, нарисованной ручкой на кусочке пластыря. Время от времени нашу кровать заботливый мальчуган украшал лепестками роз.
Он был забавный парень, наш коридорный. Когда видел нас – кричал: «Хеллоу, Россия!» «Привет», - отвечал я. - «Хочу ехать Россия жить!» - «Welcome!» - говорил я в ответ на его заявление, удивляясь такой любви простого египтянина к нашей неумытой Родине.
Меня персонал отеля величал «мистером», иногда «сэром», что я относил исключительно к моей солидной комплекции. Хотя все равно было приятно. До этого столь уважительно ко мне обращались лишь в Японии, добавляя к моему имени приставку «сан».
Среди множества программ, на которые был настроен наш телевизор в номере, было три российских канала и два украинских. Бывало, задремлешь после обеда на мягком ложе, забыв, что у тебя включен украинский музыкальный канал и вздрагиваешь от бодрого крика: «Шварцкопф – для ваших волосся!» или «Завстречай новый микс со справным пывом и лымонным сыропом! Чэрниговское – першее!!!»
А еще в «Хилтон Таба» предлагают… ночные удовольствия! Ага, я знаю, о чем вы сейчас подумали. Я так же подумал, найдя в папке с перечнем услуг, которые постояльцы могут заказать в номер, раздел «Ночные удовольствия». «Ох уж эти египтяне! Забавники…» Но оказалось все прозаичнее. В «ночные удовольствия» входят сандвичи с рыбой и курицей, филе окуня, так называемая Тарелка рыбака с морепродуктами и еще что-то из еды. Короче, не спится ночью, захотел пожрать – звони и проводи ночь с куском рыбы, мяса или курицы.
Практически каждое утро, а вставал я рано, видел, как отель готовиться к новому дню. С нашего балкона великолепно было наблюдать, как работники «Хилтона», подобно трудолюбивым муравьям, суетятся на территории: подметают дорожки, привозят чистые пляжные полотенца, моют лестницы и бордюры. Бассейны обычно чистят с вечера – спускают воду и хорошенько их намывают…
К половине восьмого утра отель блестит как начищенный пятак. К этому времени как раз появляются любители утренних заплывов и ранних завтраков. Среди тех, кого первыми можно видеть на улице – пожилые люди и, как ни странно, мамы с детьми. Видимо, детям не терпелось начать новый день в райском уголке у теплого моря.
Ребятне в «Хилтон Таба» - рай.  Хваленый наш детский курорт Анапа – жалкая деревня, неухоженная и забытая Богом, по сравнению с этим местом. Масса укромных (но абсолютно безопасных) местечек, где можно поиграть, специальный детский уголок в ресторане с маленькими столиками, игрушками, особым меню и большим плазменным телевизором, по которому безостановочно крутят мультики. А еще ежедневная детская дискотека с конкурсами, которые проводят аниматоры.
Кстати об аниматорах. Здесь это улыбчивые добродушные ребята, египтяне и египтянки, которые устраивают на пляже игры в волейбол и футбол, проводят занятия по йоге, а в бассейне устраивают матч по водному поло. Вечером, после детской дискотеки,  эти парни и девушки организуют лотереи для взрослых, фольклорные вечера или что-нибудь еще в этом роде. Привычной дискотеки в «Хилтон Таба» нет, и слава Богу.  Вместо этого в баре центрального корпуса появляется дядечка, чем-то похожий на Демиса Руссоса. Это местный певец и клавишник. Он поет всё – от «Битлз», «Смоки», «Бони М» до песен Софии Ротару и Пугачевой. И ты можешь танцевать или просто слушать музыку, потягивая водку «Волга» с соком манго…
Рядом с центральным корпусом «Хилтон Таба» есть гора. На вершине этой горы, которая находится на уровне пятого этажа, стоит большая каменная статуя пророка Моисея. Старец изображен в движении, полы его балахона и длинная борода развеваются от ветра. В руке – посох. Расположена скульптура в полном соответствии с библейской историей: Моисей шагает в сторону Израиля.
Вот что такое мимолетное счастье? Мимолетное счастье – это когда ты сидишь на берегу Акабского залива на закате, и тебя обдувает теплый ветерок, прилетевший откуда-то из Израиля. В руках у тебя стаканчик джина с соком и двумя кубиками льда. Ты никуда не торопишься, в голове лениво текут какие-то совсем необязательные мысли. Ты почти в нирване…
А почему же это счастье мимолетное? Да потому что более двух недель его не выдержать – хочется домой…

ОТ ГОЛОВЫ ПРИНЦЕССЫ ДО ОСТРОВА ФАРАОНОВ
Отель «Хилтон Таба» - структура самодостаточная. Здесь есть все, что необходимо туристам: торговый центр, аптека, магазин беспошлинной торговли, пункты обмена валюты… За территорию выходить вовсе не обязательно.
Есть в отеле и свой дайвинг-центр. По пляжу ходят бодрые пареньки с проспектами и предлагают понырять с аквалангами и прокатиться по заливу на яхтах. Мы приняли приглашение и как-то утром, уплатив по пятьдесят долларов с носа, взошли на борт белого двухпалубного суденышка, которое на весь день уходило в море.
Маршрут команда яхты нам объяснила так: сначала идем к мысу, который называется Голова принцессы, потом заходим в один из фьордов залива, затем – к острову Фараонов и оттуда обратно. У каждого пункта – стоянка, во время которой можно понырять и полюбоваться подводными красотами. Я с сожалением отказываюсь от акваланга – мое больное ухо не любит перепадов давления. На борту нас еще ожидает обед. К обеду на яхте спиртного не подают – перед погружением пить нельзя. Только вода, соки, чай, кофе.
Рядом с нами на верхней палубе яхты наслаждаются видами и жмурятся от удовольствия небольшая группа австралийцев, пара англичан, молодожены из Москвы и очень симпатичные муж и жена из Кузбасса.
Летим по самому соленому в мире морю к месту первой нашей остановки.
А оно, это море, действительно самое соленое в мире: в одном литре морской воды Акабского залива содержится 41 грамм различных солей, а в Черном море, например, всего 18 граммов, в открытом океане – 34, а в Балтийском море всего 5.
Вот честно не понимаю, почему мыс, к которому мы подошли, называется «Голова принцессы». Сколько с Ленкой не искали хоть какие-то черты женской головки в горе, что воткнулась в море – не нашли. У меня мелькнула мысль, что, возможно, древние египтяне были знакомы со сказочным племенем огров, выходцем из которого был мультяшный Шрэк и его жена – принцесса Фиона. Ну, тогда еще можно представить нечто похожее на голову огрихи…
 Инструкторы по дайвингу одели желающих опуститься на дно морское в специальные костюмы, повесили ни них грузы и баллоны с воздухом. И – плюх, плюх, плюх – новоявленные дайверы, рассыпая ворох брызг – погрузились под воду. А я, нацепив маску и трубку, барахтался рядом с нашим корабликом и рассматривал подводные красоты сверху. Глубина у этого мыса была приличная – десять метров – но обитатели моря, кораллы и даже какое-то существо вроде спрута мне были отлично видны.
Вообще глубина в десять метров для Акабского залива – не глубина. Дно залива уходит вглубь в некоторых местах почти на два километра. Само Красное море – относительно молодое. Оно образовалось где-то около сорока миллионов лет назад, когда в здесь земной коре появилась трещина, и образовался Восточно-Африканский разлом.  И этот разлом как раз и проходит по Акабскому заливу.
Нанырявшись у Головы принцессы мы движемся дальше. Нас ждет фьорд. Яхта идет вдоль берега, любуюсь горами. На береговой линии действующие отели чередуются с недостроенными. Последних довольно много. И причем никаких работ на новостройках не наблюдается. Может кризис сказался?
Яхта заходит в небольшой заливчик, окруженный высокими скалами. Египетский фьорд. Вдали, у берега, виднеется небольшой песчаный пляжик. Место было бы просто замечательным по своей красоте, если бы… не мусор.
На поверхности изумрудной прозрачной воды фьорда плавают пластиковые пакеты, бутылки, еще нечто неаппетитное… На берегу видна небольшая хижина, сколоченная из досок. Внутри хижины можно разглядеть топчан, с которого свешиваются прямо в дверь чьи-то голые ноги. Ноги эти периодически шевелятся, почесывают одна другую, сгибаются и разгибаются…
Кто загадил это прелестное местечко, и чьи ноги были выставлены нам на обозрение – осталось загадкой. Поплавать-то я в этом заливчике поплавал, но старался барахтаться ближе к открытой воде – там было чище. Нашим дайверам-то вообще все было по фиг: опять ушли под воду и изучали дно фьорда. Вот только забыл у них спросить – оно тоже завалено мусором или на дне все же не так захламлено…   
И вот двигаемся к месту нашей последней остановки – острову Фараонов. Египтяне его называют «газират Фараун». Фактически мы идем уже обратным курсом – ближе к дому.
Не посмотреть этот небольшой скалистый островок, что находится, как бы в горловине Акабского залива, я не мог. Еще дома мечтал увидеть его берега. Ведь именно этот маленький кусочек земли играл в истории древнего мира и средневековья совсем немалую роль.
Расположенный в восьми километрах южнее Табы примерно в двухстах пятидесяти метрах от берега, остров Фараонов окружен коралловыми рифами и легендами.
Свое название остров получил очень давно. В те седые годы фараоны размещали на нем пограничные отряды, которые защищали восточные границы Древнего Египта. Бог весть, сколько стычек произошло здесь, сколько непрошеных гостей, убитых меткими египетскими лучниками, пошло на корм рыбам. Сотни лет войска фараона держали здесь оборону и собирали дань с купцов, что плыли торговать в Египет…
В 975 году до нашей эры египтяне, подружившиеся к тому времени с финикийцами, позволили их царю Хираму построить на острове Фараонов довольно крупный порт. Просуществовал этот порт долго,  был важным центром торговли на Синае, и принес немалую прибыль прирожденным торговцам и хитрецам финикийцам.
Новую жизнь острову дали византийцы, которые в начале нашей эры построили на острове крепость.
Но в 1116 году, в результате, как бы написали в современных военных сводках, «кровопролитных боев», остров Фараонов захватили крестоносцы и начали строить там свою цитадель. Поскольку жмоты-крестоносцы не любили тратить свои деньги, то новую крепость возводили за счет налога собираемого с арабских купцов, который они ввели специально для финансирования своего строительного проекта. Необходимость крепости на острове Фараонов крестоносцы объясняли тем, что им надо защищать паломников, которые ехали в монастырь святой Екатерины, что расположен в Синайских горах.
Арабские купцы были ребята не промах и, не желая платить деньги каким-то неместным с железными ведрами на головах, постоянно жаловались на мздоимцев своему повелителю  Салах эд-Дину (Саладину, по-нашему, по-европейски).

Саладин уже давно и без купцов думал отнять крепость у чужаков и прекратить этот крестоносный беспредел. И вот в 1182 году войска Саладина изгоняют с острова псов-рыцарей.
«Ядрёна Матрёна! Ёханый Бабай!», - воскликнул Саладин, посмотрев на завоеванную крепость. – «На что эти застройщики-крестоносцы деньги налогоплательщиков потратили? Устаревшие технологии! Эту богадельню надо же срочно модернизировать!»
Что и было сделано за очень короткое время.
И вот то, что мы сегодня можем видеть на острове, это как раз то солидное укрепление, что построил великий египетский воитель на основании крепости крестоносцев.
Когда подходишь к острову Фараонов, перед тобой медленно вырастают мощные стены с бойницами и узкими окошечками. Крепость хорошо отреставрирована (там и сегодня еще ведутся восстановительные работы и археологические раскопки) и хоть сейчас снимай тут какой-нибудь фильм с сюжетом из средневековой истории. Поверьте, крепость просто впечатляет и на нее стоит взглянуть!
Вечером цитадель подсвечивается (это было отлично видно с нашего балкона в номере отеля) и тогда все это сооружение выглядит просто волшебно.
Кстати, в крепости на острове сейчас проводятся концерты под открытым небом и театрализованные праздники. Говорят акустика там просто обалденная. Жаль, что во время нашего пребывания в Табе никаких праздников на острове Фараонов запланировано, видимо, не было. А так бы с удовольствием сплавал туда еще раз! 
Рядом с нашей яхтой у острова Фараонов стоял на якоре корабль, стилизованный под средневековый парусник, под иорданским флагом и с гордым именем «Алладин». На фоне крепости это было замечательное зрелище.
У острова Фараонов я увидел, как купаются мусульманки. Не желая мелькать своими прелестями перед бесстыжими иностранцами-иноверцами, молодая восточная женщина нырнула в воду с борта «Алладина» одетой. Вот как была в черных матерчатых тапочках, в черных же широких брюках, кофте и платке так и нырнула. И ну в таком виде рассекать по волнам – от берега до корабля, от корабля до берега и вновь от берега, до корабля…
Рядом с ней, в модных ярких плавках кружил муж, толкая перед собой надувной круг, на котором сидел малыш. Женщина иногда подплывала к ним, целовала ребенка и опять уходила в заплыв…
На родной причал возвращались вечером. Яхта тихо скользила к месту швартовки, заходящее солнце золотило стены израильской таможни. В отеле туристы возвращались с пляжа, шли ужинать и готовились к вечерним развлечениям.
Мы с Ленкой в этот день перед ужином, во время ужина и после него не раз подняли бокалы за проведенный в открытом море день. Не зря, ой не зря соблазнились мы на призывы парнишек из дайвинг-центра взойти на борт славного белого кораблика.

К ЗЕМЛЕ ОБЕТОВАННОЙ
Египетско-израильскую границу переходили в темноте ровно в полночь.
Было нас – русских и белорусов, желающих побывать на Святой Земле – человек сорок. Из «Хилтона» - одни мы, остальные – из Шарм-эль-Шейха и Нувейба. Мне и Ленке-то что – вышли и вот она, граница. А эти уже устали пока добирались до погранзоны – несколько часов в автобусе тряслись.
Египетских пограничных стражей прошли довольно быстро и по нейтральной территории перебежали на израильскую сторону.
Пока нас выстраивали в очередь, которая идет змейкой вдоль турникетов, оглядываюсь. Сразу бросается в глаза: граница вроде между Египтом и Израилем, а основные надписи – «Кафетерий», «Безопасность», «Туалет», «Паспортный контроль» - дублируются здесь по-русски. Видно давно и надолго обжили наши соотечественники этот пункт перехода.
Пока стояли в очереди то к одному туристу, то к другому подходила пара крепких пареньков в штатском и, представляясь сотрудниками службы безопасности, отводили их в сторонку. Диалог был одинаков: «Вы к нам на экскурсию?» - «Да». – «Из Египта?» - «Да». – Нравится в Египте?» - «Да». – «А в Израиле еще не были?» - «Нет». – «Ну, хорошо, становитесь на место».
Вот подошла и моя очередь подойти к стойке с надписью «Безопасность». За стойкой тоже крепкий паренек, только в форме. Взял мой паспорт, внимательно просмотрел каждую страничку, зачем-то согнул его и даже понюхал. Обратился, наконец, ко мне.
- Вас зовут Александр?
- Да.
- Фамилия ваша?
- Ершов.
Он заглянул в мой паспорт уже раз в десятый за то время пока я там перед ним стою.
- Правильно. – Помолчал, закрыл паспорт, зачем-то взвесил его на руке. – Счастливого пребывания в Государстве Израиль.
Паспортный контроль. Здесь мой документ попадает в руки к темноволосой строгой девушке. Она пристально смотрит на меня:
- Вас зовут Александр?
- Да.
- Фамилия ваша?
- Ершов.
- Зачем едете?
- На экскурсию.
- Долго будете у нас?
- Завтра вечером обратно.
- Вы первый раз в Государстве Израиль?
- Ага.
- Добро пожаловать…
Ну, всё, формальности соблюдены, въездные визы поставлены. Мы в Израиле.
Еще полчаса ожидаем автобус, любуясь на наш «Хилтон Таба» из другого государства. Наконец погрузились и поехали вглубь Земли Обетованной. Проскочили Эйлат и выехали в пустыню. Вскоре в автобусе установилась полная тишина. Все заснули. Заснул и я…
- Здравствуйте, уважаемые!!!
Резкий крик в автобусный микрофон заставил меня подскочить. Спросонья не понял, что случилось, за окном – темнота, в салоне – темнота. Лишь рядом с водителем слабый свет и в этом свете можно разглядеть женский силуэт. Именно оттуда и идет громкоговорение:
- Приветствую вас на берегу Мертвого моря. Но, к сожалению, сейчас вы его не увидите и не искупаетесь в нем – слишком рано.
Взглянул на часы. Пять утра. Куда уж раньше. А женский силуэт, какой-то зловещий в свете тусклой лампочки у выхода, продолжал вещать:
- Искупаетесь в Мертвом море вы позже, на обратном пути из Иерусалима. А сейчас, в течение сорока минут вы можете приобрести уникальную косметику, сделанную на основе солей и грязей моря. Перед вами, - и силуэт махнул куда-то в сторону. – Магазин косметики Мертвого моря. Наши консультанты помогут вам в выборе. Здесь же, в кафе, вы можете позавтракать. На все у вас, напоминаю, сорок минут. Поторапливайтесь!
Кряхтя и позёвывая, выбираемся из прохладного салона и попадаем в жару. Хорошо еще, что почти ночь на дворе и нет солнца. Ленка наперегонки с другими особями женского пола в тесном строю движется к магазину, а я иду в кафе. Завтраками нас в отеле снабдили, но содержимое коробки меня не особенно устраивает. Поэтому плачу семь долларов за чашечку совсем недурного кофе и кусочек свежей пиццы и с удовольствием это все употребляю. Возвращается моя спутница с целым пакетом покупок, названия которых мне и запомнить-то сложно кроме двух – мыло Иисуса и маска Клеопатры. Тоже выпивает кофе. Мы быстро курим и летим в автобус дремать до самого Иерусалима.
Въезжаем в Иерусалим с рассветом. Древний город Бога, город трех религий встречает нас прохладным ветерком, который постепенно умирает по мере того, как над Святой Землей поднимается солнце. Мы в городе, история которого насчитывает больше тридцати веков. В городе, название которого – Ерушалаим -  переводится с древнееврейского как «Город мира».
Рассказывать здесь его историю бессмысленно, да и не ставлю я себе такой задачи. Читайте труды древних и современных историков – почище иных приключенческих романов будет - смотрите на каналах «Дискавери» и «Культура» фильмы об этом самом удивительном на Земле городе…
Но вот об одном факте не могу упомянуть. За всю свою многотысячелетнюю историю Иерусалим менял хозяев более восьмидесяти раз! Его шестнадцать раз разрушали и семнадцать раз восстанавливали! Есть ли, скажите, какой другой такой город на нашей планете?
И вот этот город, который видел Царя Давида, Царя Соломона, Иисуса, Ирода Великого, императоров, королей, крестоносцев теперь видит нас – меня и Ленку. Есть повод чуть-чуть погордиться…
В автобусе буквально ниоткуда материализуется миловидная пожилая женщина, которая представляется нашим гидом. Зовут ее Нона, сама она из Одессы, приехала в Израиль 16 лет назад и вот теперь зарабатывает себе на хлеб тем, что показывает Иерусалим таким как мы.
Нона выгружает нас из автобуса у стен Старого Города перед Яффскими воротами. Яффскими они называются потому, что отсюда из Иерусалима начиналась дорога в Яффо – крупный средиземноморский порт Древнего мира. 
- Значит так, - говорит она. – Иерусалим – город очень оживленный и тут легко потеряться. Поэтому, - тут она жестом фокусника достает из-за спины складной зонтик и раскрывает его. Зонтик ярко-оранжевого цвета. – Поэтому все следим за этим зонтиком. Где он, там и я, а значит и все мы! Дорогие мои, на время нашего пребывания здесь мы становимся «группой оранжевого зонтика»!
Итак, «группа оранжевого зонтика» во главе с Ноной двинулась на покорение Города Бога.
У Яффских ворот даже в такую рань много военных и полиции. Вооруженные автоматами парни и девушки улыбаются нам. У «израильской военщины», как писали в свое время советские газеты, вполне симпатичное лицо.
- Они почти все говорят по-русски, - сообщает нам Нона с такой гордостью, будто это ее заслуга. И подходит к одному из военных. – Ты же говоришь по-русски?
- Ага, - смущается паренек. – Говорю.
- Вот! И можно тут к любому подойти, все знают русский, - торжествующе провозглашает наш экскурсовод. – Кстати, у нас сегодня так много военных потому что вы приехали в Иерусалим в праздник Кущей. Поэтому сейчас тут предприняты дополнительные меры безопасности.
Об этом замечательном празднике мы еще вспомним, когда подойдем к Стене Плача. А пока бодро шагаем по улицам Старого Города. Первая достопримечательность, которую показывает нам Нона – старая гостиница, в которой в апреле-мае 1907 года жил Иван Бунин.
Великий писатель был очарован библейскими краями. Здесь как раз он и написал об Иерусалиме:
Это было весной. За восточной стеной
Был горячий и радостный зной.
Зеленела трава. На припеке во рву
Мак кропил огоньками траву.
 
И сказал проводник: "Господин! Я еврей
И, быть может, потомок царей.
Погляди на цветы по сионским стенам:
Это все, что осталося нам".

Идем по Армянскому кварталу. Это самый маленький квартал Старого города. Уютный и чистый. Много небольших церквей. Одна из них – церковь Святого Георгия на улице имени Святого Георгия.
Георгий Победоносец - один из самых почитаемых Армянской апостольской православной церковью святых. Над входом – барельеф с традиционным сюжетом: Георгий, побеждающий Змия.

Кстати, вспомнил, как один мой знакомый, молоденький московский студент, чуть мне мозг не вынес, доказывая, что Георгий Победоносец сражался чуть ли не вместе с Ильей Муромцем на просторах Древней Руси и именно поэтому его изображение красуется на гербе Москвы.
Нет, молодой человек, не правы вы!
Святой Георгий, по одной из версий, родился совсем недалеко от Иерусалима. То есть он был чисто палестинский пацан родом из небольшого городка Лидда.
Это уже потом Святой Гоша стал любимцем и командиром телохранителей римского императора Диоклетиана, который, за верность своего солдата христианству, долго его пытал, а потом отрубил голову.
Козел был этот император. Георгий, хоть и был христианином, но служил тирану преданно и честно.
Победил Змия Георгий, понятно еще до того как лишился головы.

Ну ладно, мы немного отвлеклись, а ведь уже идем по мусульманскому кварталу Старого Иерусалима. И вот тут, что называется, почувствуйте разницу. Старые узенькие улочки забросаны объедками, у стен стоят переполненные мусорные баки, в которых устроились тощие местные коты.
 В одном из описаний мусульманского квартала Иерусалима прочитал: «Улочки арабского квартала сплошь усеяны магазинчиками и лавочками, рассчитанными на туристов. Они представляют собой довольно живописное зрелище: продавцы на всех языках мира зазывают покупателей, в невероятной тесноте, то и дело, образуются пробки потоками туристов и паломников, а в воздухе витают дурманящие ароматы трав и пряностей». В принципе, все верно.
Правда, было еще слишком рано, наверное, и «пробок, образуемых потоками туристов и паломников» мы не застали. И вот еще насчет дурманящих ароматов… Они были, конечно, эти ароматы… Но не трав и пряностей. Отбросов.
Пока идем через арабский квартал, Нона развлекает нас еврейскими анекдотами.
- Вот кто такой новый русский, - рассказывает она нам. – Этот тот, кто приходит к старому еврею и говорит: «Папа, дай денег».
И все в таком духе.
Покидаем с облегчением мусульманский квартал и перемещаемся в квартал христианский.

Христианский квартал Старого Города был построен в 4 веке нашей эры и главной его достопримечательностью является Храм Гроба Господня. Туда мы и направляемся.
Это сооружение одним взглядом не охватить. На самом деле, Храм Гроба Господня – целый комплекс зданий, состоящий из нескольких храмов, огромных галерей, монастырей и чего-то еще. Даже просто пройти по нему нужно немало времени.

Первая церковь на месте погребения Спасителя была заложена еще в 326 году матерью римского императора Константина царицей Еленой. Именно она, по преданию, начала первые раскопки на Голгофе во время своего паломничества в Палестину и нашла остатки креста, на котором был распят Иисус и даже пещеру, в которой он был погребен.
Так что эту женщину смело можно назвать первым известным истории археологом. Но от церкви, заложенной царицей, практически ничего не осталось.
В 1009 году эту церковь и само место погребения Христа разрушил мусульманский халиф Эль-Хаким, который нещадно бил христиан и громил их храмы.

Бандитские повадки Эль-Хакима и спровоцировали рыцарей из Европы на организацию крестовых походов. «Гроб Господень разрушен, Гроб Господень разрушен. Неверные глумятся над святыней», - вопили они на каждом перекрестке и, в конце концов, собрали войска, которые двинулись освобождать Гроб Господень.
 
Войдя в Иерусалим, крестоносцы в середине двенадцатого века начали отстраивать Храм Гроба Господня заново, в чем и преуспели.

И до сегодняшнего дня дошло до нас огромное здание с куполом, под которым непосредственно и расположена пещера, где, согласно евангельским легендам, похоронили Иисуса после его смерти на кресте.
Мы с Ленкой были в этой подземной гробнице и прикоснулись к обломку погребального камня, что лежит там после того, как мусульмане в прах разнесли саму могилу.
Именно из этого подземного храма каждый год накануне православной Пасхи выносят Благодатный огонь. Рядом с входом в него висит лампада, зажженная от Благодатного огня.
Говорят, что когда этот огонь выносят из их храма – он не жжется. Не знаю уж, как он там не жжется, когда его выносят из гробницы Христа, но огонек лампады, зажженный от Благодатного огня, жжется еще как – специально ладонь подставлял.

Осмотрели мы и ту знаменитую колонну у центрального входа в Храм, из которой, по легенде, тоже однажды сошел Благодатный огонь. И до сих пор эта колонна стоит с довольно большой, как бы обугленной трещиной.
Как гласит легенда, случилось это в 1579 году. Представители армянской церкви обманом проникли в Храм одни, закрылись там и оставили представителей других христианских церквей за порогом.
Хитрые армяне хотели самостоятельно получить Благодатный огонь.
Но не тут-то было! Когда оставшиеся на улице богомольцы стали возмущаться такой наглостью, вдруг раздался гром и одна из колонн у входа раскололась.
Из трещины брызнуло пламя.
Все, кто был в это время у входа, стали славить Господа, а один из турецких офицеров - история даже сохранила его имя: Омир - вдруг признался что, оказывается, он тоже христианин.
Болтливый турецкий военный тут же получил за свое признание от сородичей. Они прямо в церковном дворе схватили отщепенца, отрубили ему голову и сожгли эту голову вместе с телом.
Так печально закончилась жизнь несдержанного на язык турка.

Храм Гроба Господня разделен между шестью христианскими церквями: иерусалимской православной, греко-православной, католической, армянской, коптской, сирийской и эфиопской. И представители этих конфессий с древних времен конфликтуют между собой за право проводить службы и занимать тот или иной предел храма в определенное время.
Несколько раз сам по телевизору видел, как попы, засучив рукава ряс, устраивают потасовки между собой прямо у входа в гробницу Христа.

Чтобы хоть как-то предотвратить конфликты, в 1109 году было принято необычное, но мудрое решение, которое осталось неизменным до наших дней.
Ключи от Храма отдали одной мусульманской (только подумайте - мусульманской!) семье, проживающей в Иерусалиме. А право открывать и запирать двери Храма – другой иерусалимской мусульманской семье. И эти права на протяжении многих веков в этих семьях передаются от отца к сыну.

Так и представляю себе эту картину: после утреннего намаза какой-нибудь Али, глава семейства, которому поручено открывать Храм заходит к какому-нибудь Юсуфу, главе семейства, где хранятся ключи:
- Салам алейкум, Юсуф. Как сам? Как родные?
- Ваалейкум салам, дружище Али. Слава Аллаху все хорошо. Вот только младшенькая моя жена ветрянкой заболела, а так все замечательно. Ты за ключами?
- Да, уважаемый Юсуф, за ключами. Пора этим неверным их Храм открывать.
Юсуф, почесывая грудь, качает головой.
- Ох уж эти мне христиане… Вчера-то не дрались в своей церкви?
- Нет, уважаемый Юсуф, слава Аллаху все спокойно было.
- Ну и хорошо. – Юсуф снимает с гвоздика над входом в дом ключи и отдает их Али. – На, возьми. И иди, открывай скорее пока там опять мордобитие не началось.
- Аллах велик, не начнется, уважаемый Юсуф. Ну, до вечернего намаза.
- Храни тебя Аллах, Али…
Ну, вот где-то примерно так.

Взбираемся на Голгофу, где распяли Христа, это место тоже в пределах Храма Гроба Господня, и, затем, выходим на улицу.
В Иерусалиме становится все жарче и жарче, а нам еще пешком идти до Стены Плача.

Христианский квартал плавно перетекает в еврейский. Естественно, центром квартала, является главная святыня евреев - Стена Плача.
В первом веке до нашей эры царь Ирод решил расширить Иерусалимский храм и повелел возвести на западном склоне Храмовой горы стену из обтесанных каменных блоков, которая поддерживала бы земляную насыпь. Стена была возведена.
Потом, как известно, Храм был разрушен, и осталась от него одна - именно эта - стена. К ней приходят евреи и оплакивают разрушение Храма (поэтому ее и зовут Стеной Плача), молят Бога о возрождении народа Израиля,  заодно и просят что-то для себя, как же без этого.
Считается, что если сунуть в щель между камнями записочку с просьбой о ниспослании здоровья, благополучия или удачи, то Бог прочтет ее и поможет. Надо только прикоснуться к древним камням.
Интересно, что сейчас записочки с пожеланиями к Стене Плача несут не только евреи, но и все туристы, что приезжают сюда, вне зависимости от вероисповедания. Впрочем, это вполне обоснованно – ведь евреи считают, что Бог для всех един.
Стена Плача разделена на две половины – мужскую и женскую. Так что мы с Ленкой тоже разделяемся, и я иду на свою половину Стены. Записочку писать не стал, но прикоснуться к святыне хочется.
Святыня, кстати, кое-где заросла травой, так что из щелей торчат не только записки, но и пучки темно-зеленой поросли.
На подходе к Стене мне выдают (бесплатно!!!) белоснежную нейлоновую кипу, и я натягиваю ее на голову. Удобный головной убор, между прочим! Как надел кипу там, так и не снимал до самого отъезда из Иерусалима. Макушку от солнца эта шапочка отлично защищала. А солнце становилось все злее и злее.
Народу у Стены Плача в этот день было очень много. Ортодоксальные евреи с длинными пейсами и в своем парадном облачении – черных широкополых шляпах или в меховых шапках (как им не жарко?) и наглухо застегнутых лапсердаках – кто один, а кто с детьми, шли молиться. Ведь, как я уже говорил, приехали мы в Израиль в разгар праздника Кущей.
Праздник Кущей – один из самых значимых и любимых праздников евреев. Празднуется он осенью и длится семь дней. Все это время евреи должны жить в самолично ими построенных шатрах (они и называются «кущи» или «суккот») и вспоминать о блуждании своих предков по Синайской пустыне.
Видели мы эти кущи на площади у Стены Плача.
Сколоченные из фанеры и тоненьких досок, покрытые сверху пальмовыми ветками сооружения очень походят на летние овощные ларьки, что ставят уроженцы солнечного Кавказа на улицах российских городов, когда приходит время продавать помидоры, огурцы или арбузы свежего урожая.
Именно в таких палатках и сидят они, вспоминая историю своего народа и думая о судьбе еврейства.
В праздник Кущей евреям предписано даже кушать исключительно в этих «ларьках».
К Стене Плача в эти праздничные дни евреи идут со своеобразными букетами. В правой руке они несут нераспустившийся побег финиковой пальмы, три веточки миртового дерева и два стебелька речной ивы. А в левой руке у них зажат некий цитрусовый плод, похожий на лимон – этрог. Вот такой трогательный старинный обычай.
Нона рассказала нам, что эти веточки с этрогом стоят во время праздника Кущей недешево. Ну это ясно, у нас на Восьмое марта тоже меньше чем за тысячу хорошие цветы не купишь…
  Так и молятся ортодоксы и простые граждане Израиля с этим гербарием. Молятся серьезно, даже самозабвенно. Ну, не будем им мешать и пойдем дальше.

Поднимаемся по лестнице, ведущей вглубь еврейского квартала. Останавливаемся у смотровой площадки, с которой отлично видна и Стена Плача, и Масленичная гора, и самое большое в мире еврейское кладбище и, конечно же, Храмовая гора (гора Мориа), на вершине которой стоит мечеть Купол скалы.
Храмовая гора – это место, которое считается центром сотворения мира. Именно на Храмовой горе Авраам хотел принести в жертву Богу своего сына Исаака, а царь Давид построил алтарь. Потом сын Давида – Соломон – воздвиг на этом месте Храм, в котором хранился Ковчег Завета. Этот Храм как раз и был разрушен на беду всем евреям.
 Мусульмане же воздвигли мечеть Купол скалы на Храмовой горе в память о вознесении именно с этого места, как они верят, пророка Мухаммеда в рай.
 
Как гласит легенда, как-то ночью Мухаммеду, который в то время имел постоянное место жительства в Мекке, явился архангел Джабраил (христиане называют его Гавриил).
Джабраил привел с собой (о, ужас, ночью присниться – не проснешься!) крылатого коня с человеческим лицом. У этого мутанта было даже имя, его звали Ал-Бурака (чем-то напоминает «Сивка Бурка», только наша-то волшебная лошадка была с обычной, лошадиной физиономией, лишь говорить умела и быстро бегала).
Джабраил был немногословен:
- Короче, Мухаммед, быстренько садись на это чудо генной инженерии и лети  в Иерусалим на Храмовую гору. Тебе забита стрелка с пророками и самим Аллахом. А они ждать не любят.
Мухаммед, не мешкая сел на Ал-Бурака и полетел, куда ему было сказано. Встал на вершину Храмовой горы и стал ждать. Ждать долго не пришлось, вскоре он стал возноситься на небо. А там произошло то, что и предсказывал ему архангел.
Пророки и Аллах уже были готовы к встрече, потрещали с ним о делах земных и доверили Мухаммеду заветы мусульманской веры.
 
В подтверждение этой красивой истории приверженцы ислама готовы продемонстрировать отпечаток стопы пророка и даже три волоска из его бороды, которые и сейчас хранятся в мечети Купол скалы.
Так что узрели мы с Ленкой в Иерусалиме одно из самых замечательных мест в мире.

На этой же смотровой площадке, под прозрачным пуленепробиваемым колпаком, стоит копия семисвечника – меноры - что когда-то стоял в Иерусалимском храме. Тот, оригинальный семисвечник, был сделан из чистого золота.
Когда в семидесятом году нашей эры римский полководец Тит взял Иерусалим и разрушил Храм, то менора, вместе с другими трофеями была отправлена в Рим. Там еврейская святыня была помещена императором Веспасианом в только что построенный им храм, посвященный Богине Мира.
В дальнейшем следы меноры теряются.
Не исключено, что какой-нибудь императорский кладовщик прикарманил этот светильник себе – все же столько золота!
Копия меноры, что стоит на смотровой площадке в Иерусалиме, тоже отлита из золота. Подарил ее Городу Бога простой медиамагнат из Киева по имени Вадим, по фамилии, ну кто бы мог подумать, Рабинович.

«Группа оранжевого зонтика» двигается дальше по улочкам еврейского квартала.
Нона ведет нас к извлеченной из-под земли археологами улице Кардо. Эта древняя улица появилась в Иерусалиме где-то примерно в 135 году нашей эры при римском императоре Адриане. На ней располагались основные городские магазины и лавки, кипела общественная жизнь.
Кардо была украшена колоннадой, остатки которой (как и остатки магазинов) можно видеть и сейчас. Магазинчики, прямо скажем, были невелики, но и товаров в этих древних бутиках было, наверное поменьше, чем в современных.
 Ширина улицы была двадцать два с половиной метра. Поскольку улица Кардо во втором веке считалась центральной улицей древнего Иерусалима, то на ней были сделаны стоки для отвода дождевой воды и крытые тротуары для пешеходов. Стоки можно посмотреть, а от крытых тротуаров, понятное дело, ничего не осталось.

И вот впереди мы вновь видим Яффские ворота и наш автобус, который готов отвезти нас в Вифлеем.

Считается, что Вифлеем находится в восьми километрах от Иерусалима. А фактически, как только покидаешь пригород Святого города, так и оказываешься в Вифлееме. Но попасть туда не так просто. Потому что Вифлеем – это уже Палестинская автономия.
Этот город расположен на Западном берегу реки Иордан, то есть именно на той территории, из-за которой давно спорят Израиль и Палестина. Обстановка здесь неспокойная. Именно поэтому правительство Израиля и решило отделить мятежные земли бетонной стеной. Стена получилась солидная, высокая, с колючей проволокой наверху и смотровыми башнями. Проход в Иерусалим и обратно только через специальный контрольно-пропускной пункт, где всех входящих и выходящих внимательно досматривают.
Израильтяне считают, что так у арабских террористов меньше шансов проникнуть в страну и вершить свои темные дела. Но не всех злодеев останавливает разделительная стена. В Иерусалиме частенько гремят взрывы и гибнут люди.
Мы приехали в эти места как раз в тот период, когда между Израилем и Палестинской автономией шел очередной раунд переговоров.
Поэтому военные и с израильской стороны, и с палестинской вели себя довольно миролюбиво и не лютовали при нашем переходе за стену и обратно.
С израильской стороны стена серая и такая чистая, как будто ее регулярно моют. Со стороны Палестины она вся исписана граффити и залеплена плакатами. Наверное, так арабы выражают протест против самого существования этого сооружения.

 
   Вифлеем – один из самых старых городов на земле. Он был основан в восемнадцатом веке до нашей эры древним народом, который назывался хананеи. И жили хананеи в Вифлееме до тех пор, пока их с этого насиженного места не выгнали иудеи, которые сами пожелали поселиться в этих краях.

Вифлеем мог бы спокойно зачислить в свои почетные граждане, по крайней мере, двух известных миру людей: легендарного царя и, по совместительству, поэта (душевные псалмы писал, я вам скажу, почитайте при случае) Давида, который, если верить Библии, родился здесь и здесь же был помазан на царство и, естественно, Иисуса Христа.
 
Матушка Иисуса, дева Мария именно здесь, как гласит Евангелие, намылилась рожать будущего Спасителя, поскольку ее официальный муж – Иосиф – пошел в Вифлеем вместе с ней на перепись населения, которую затеяли римляне.
А римляне требовали, чтобы каждый переписывался в том городе, откуда он родом. 
Так как Иосиф был дальним родственником царя Давида, пришлось ему с беременной Марией тащиться именно в Вифлеем.
Чуть-чуть не дошли они до родственников, когда у девушки начались схватки. Вот и пришлось ей рожать в пещере, в которой обычно пастухи держали скот во время непогоды. И затем положить младенца в ясли, из которых ели овес какие-нибудь барашки. Потом к ним еще волхвы пришли… Ну, это всем известная история.

А вот интересно, что название города – Вифлеем – с иврита и с арабского переводится по-разному.
С иврита если переводить то получится «Бейт-Лехем», то есть «Дом Хлеба». А если с арабского, то «Байт-Лахм»: «Дом Мяса». В таком вот хлебно-мясном городе и появился на свет Богочеловек.

Сегодня Вифлеем – типично арабский город. Грязноватый пригород, который застроен трехэтажными домами на балконах которых сушится белье, и красивый, даже я бы даже сказал ухоженный, центр с пальмами, с большими старыми и современными домами.
Много магазинов, ресторанов, гостиниц и банков. И, конечно, церквей и мечетей.

Сначала Нона завозит нас в магазин, где торгуют сувенирами, золотыми и серебряными крестиками, иконами и прочими предметами культа. Вдохновенно врет, что все крестики и иконы освящены местным духовенством, но их обязательно надо еще принести в Храм Рождества, чтобы они уж точно стали бы чудодейственными.
Все делают вид что верят и что-то покупают. Правда, цены там – мама не горюй.

Натолкавшись у прилавков, опять грузимся в автобус и отбываем по направлению ко второй по значимости святыне христианства – Храму Рождества. Его построили как раз над той пещерой, в которой, как гласят предания, и родился Иисус.

Храм обязан своим появлением все той же неутомимой царице Елене, что вела раскопки на месте казни Христа.
Она начала его строительство где-то в середине 330-х годов нашего века. Закончил строительство уже ее сын – римский император Константин Великий.
При нем 31 мая 339 года и освятили Храм Рождества.
И с тех пор богослужения в Храме практически не прерывались, не смотря на все войны, что прокатились по этой земле за многие века и смены властителей в Палестине.
Автобус останавливается где-то в километре от храма. Поднимаемся вверх по узким улицам, навстречу выскакивают торговцы из лавочек и, глядя на наши утомленные солнцем лица, кричат, протягивая запотевшие пластиковые бутылки: «Water, water!»
Наконец, впереди, появляется широкая мощеная камнем площадь, которая называется Ясельная площадь. На другом конце площади – Храм Рождества. Прямо напротив Храма между двух пальм висит огромный портрет Ясира Арафата.
Покойный лидер Палестинского Сопротивления с каким-то хитроватым ленинским прищуром смотрит на место рождения гражданина Христа.
В Храм Рождества верующие уже много лет входят через так называемые «Врата Смирения». Это центральный вход в церковь. Когда-то он был достаточно большим для того, чтобы в него можно было въехать даже на коне.
Но когда Вифлеемом владели мусульмане, завоевавшие под предводительством Салах-ад-Дина эту землю, некоторые из них, желая осквернить христианскую святыню, въезжали в Храм на своих мулах и ослах. Поэтому священники сделали вход меньше, потом еще меньше и, в конце концов, он стал таким маленьким, что пройти его теперь возможно лишь согнувшись.
Я, например, еле протиснулся в Храм. Не представляю, как сюда заходят люди, что покрупнее меня. Сейчас наличие такого небольшого входа в Храм Рождества объясняют тем, что склонив голову, проходя в него, ты склоняешь голову в знак смирения перед Господом. Отсюда и название: «Врата Смирения».
Внутри церковь потрясает. И своими размерами, и убранством. На колоннах и стенах Храма Рождества можно увидеть мозаику двенадцатого века. В Храме немного людей (или это мне так кажется из-за его размеров). Только у входа в пещеру, где появился на свет малютка Иисус, очередь.
Становимся в нее. Очередь движется медленно – желающих внимательно взглянуть на место рождения Спасителя, отмеченное изображением Вифлеемской звезды, достаточно.
Очередь проходит мимо стойки, на которой лежат пакетики, в которые запакованы два флакончика: со святой водой и освященным маслом (как уверяла Нона, целебным), а также деревянный крестик и бумажная иконка. Торгует всем этим священник Греческой церкви и…наша экскурсовод:
- Three dollars, three dollars, - кричит священник, свирепо поглядывая на прихожан.
- Три доллара, три доллара, три доллара, - вторит ему Нона, протягивая и членам «группы оранжевого зонтика», и прочим туристам эти пакетики.
А сам Иисус, помниться, призывал изгнать торговцев из Храма…

А очередь все так же медленно-медленно двигается к пещере. Стоим уже около сорока минут. Душно. Да что там душно, просто дышать нечем.
И когда мы оказываемся уже на ступенях, что ведут вниз, оттуда раздается церковное пение. У места рождения Христа началась служба.
Значит, как объясняют нам, вход туда перекрыт и стоять всем в давке поэтому еще минут тридцать, как минимум.
Смотрю, что Ленке плохеет, хватаю ее за руку и вытаскиваю со ступеней. Продираюсь сквозь строй священников и вывожу на воздух. На улице, правда, стоит невыносимая жара, но все же лучше, чем в этой безумной очереди.
Так мы и не поглядели, где именно родился Спаситель. Да и ладно. Честно говоря, не очень расстроился…

Вот так в осмотре святынь трех религий и прошло почти восемь часов. Обедали мы в одном из ресторанов Вифлеема. Обед был очень даже ничего. Но больше всего, после блужданий по жаре меня порадовали две бутылочки изумительно-ледяного «Хейнекена», знаете, в таких прекрасных запотевших зеленых сосудах, которые полный усатый бармен достал для меня из холодильника…

Плюхаемся в автобус после обеда. Минуем КПП в стене между Израилем и Палестиной, где у нас все-таки проверяют документы, и мчим по направлению к Мертвому морю. Наша Нона куда-то исчезает, сказав нам напоследок, что поедем к морю очень быстро, так как сегодня пятница и израильская таможня закрывается раньше обычного по случаю наступления шабата. И мы можем не успеть перейти границу.

Я очень хотел увидеть Мертвое море. Так его назвали арабы - ’Аль-Бахр Аль-Маййит – Мертвое море.
Древние евреи звали его Море соли, а еще Асфальтовое море или Содомское море.
Содомским его звали потому, что недалеко от этого славного водоема как раз и располагались, если верить Библии, два древних города – Содом и Гоморра – которые были уничтожены  Богом за грехи их жителей.
Содом был процветающим городом, но его жители «были злы и весьма грешны», как пишется в Библии. «Пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь от Господа с неба, и ниспроверг города сии, и всю окрестность сию, и всех жителей городов».
Короче, согрешили содомляне (или содомцы, или содомичи, как уж их там называли) – и ответили по полной программе. Поскольку Господь разнес эти города по камешкам и залил горючими материалами, то ничего от них не осталось и где они точно были – никто не знает. А случилась эта поучительная история 3900 лет назад, опять-таки, если верить Библии.       
Ну, так мы о Мертвом море. Мне просто хотелось побывать на самом низком участке суши на Земле и почувствовать каково это. А побережье Мертвого моря и впрямь самое низкое место на земной тверди – оно находится на уровне 422 метра ниже уровня моря.
Вот имеется такой занимательный факт: американцы летали на своих истребителях над поверхностью Мертвого моря. Когда самолеты снижались ниже нулевой отметки уровня моря, вся электроника в кабинах американских асов сбрасывалась - приборы решали, что истребитель летит с другой стороны Земли.
Собственно говоря, Мертвое море – совсем не море. Это бессточное соленое озеро, с соленостью воды 33,7 процентов. Это один из самых соленых водоемов на Земле. За время существования этого водоема на его дне скопился солено-грязевой осадок толщиной в сто метров. В воде Мертвого моря растворено, только подумайте, 50 миллиардов (!) тонн минеральных веществ. Не удивительно, что эта вода держит на поверхности любое (даже самое толстое) тело и не дает ему утонуть.
И вот я его увидел, это Мертвое море. Честно, говоря, впечатление так себе. Я, конечно, понимаю, что люди сюда приезжают лечиться, а не купаться и загорать (да и купаться в этом море нельзя, попадет вода в глаза – мало не покажется), но не до такой же степени там все больные!
На пляже тишина как в больнице. Никто не бегает, не играет в волейбол, смеха и того не слышно.
Дремлют люди на лежаках, потом встают и медленно ползут в воду. Там они или плюхаются на заднюю точку и лежат на спине, плавно покачиваясь, словно на водяном матрасе, или стоят как лошадки, что спасаются в жару от слепней, по горлышко в воде. Потом тихо выходят и опять ложатся на свои места.
Не по мне как-то такой отдых. Но что же… Отметился на Мертвом море, видел этот чудесный водоем. Ощутил, так сказать, саму важность его присутствия на нашей матушке-Земле для страдающих кожными и нервными заболеваниями и даже, как выяснилось алкоголизмом и наркоманией. Воздух Мертвого моря и какие-то уникальные методики, с удивлением узнал я, помогает избавиться от вредных привычек.
Ну ладно, лечиться здесь нам с Ленкой еще рановато, поэтому без сожаления покидаем этот курорт. В сумерках уже летим в сторону Эйлата. И правда, надо успеть перейти границу до наступления шабата. А то евреи начнут праздновать и откажутся выпустить нас к любимому «Хилтон Таба».
Успеваем вовремя. Автобус уже во тьме приближается к таможне. Тут нас не досматривают, не задерживают – быстро шлепают в паспорта отметки о пересечении границы Израиля и машут в сторону Египта. Мол, давайте-давайте, не задерживайтесь, шабат не ждет.
 Такой вот обратный исход у нас получился.
Уже на нейтральной территории видим, как призывно светятся огоньки нашего отеля. Смотрим на часы и понимаем, что еще успеваем не спеша поужинать и потом посидеть в баре и что-нибудь выпить под старые добрые песни, которые исполняет наш клавишник.      

В «САШКИНОЙ» ГРУППЕ
Я – поклонник фильмов об Индиане Джонсе, признаюсь в этом совершенно искренне.
Обожаю все фильмы этой саги, а третью часть – «Индиана Джонс и последний крестовый поход» - смотрел, наверное, раз двести. Наверное, до сих пор в душе свербит что-то мальчишеское, какая-то любовь к приключениям.
Поэтому быть рядом с местом, где снимались ключевые кадры этого фильма – древним городом Петрой – и не съездить туда для меня было бы просто непростительно.
Поэтому вопроса ехать или не ехать в Иорданию для меня не было. Конечно же, ехать. В этой стране есть множество мест, которые достойны внимания, но очень-очень-очень хотелось посмотреть именно Петру.
Иорданские визы и поездку в эту славную страну заказал еще будучи дома.
И вот настал день, а точнее раннее утро, когда мы с Ленкой из отеля переместились на причал, где швартуются паромы, перевозящие туристов на другую сторону Акабского залива – в Иорданское Хашимитское Королевство.
Почему эти суда, которые по скорости могут соперничать с боевыми ракетными катерами, здесь именуются паромами? К иорданскому берегу мы понеслись так быстро, что «паром» просто подбрасывало на волнах.
Берем в корабельном баре кофе, но пить его при таких прыжках по воде довольно проблематично. Пока мы пытаемся залить его в рот, а не расплескать на одежду, «паром» сбавляет скорость. Мы причаливаем в туристском порту древнего города Акаба, по имени которого и назван Акабский залив.
Нас просят оставаться на своих местах. Сидим. Появляются несколько человек в военной форме, у выхода ставят стол, за который садятся два пограничных чиновника с печатями и чернильной подушечкой. Всех пассажиров просят встать в очередь с открытыми на первой странице паспортами в руках. «Тук-тук, тук-тук» - стучат печати в руках стражей иорданской границы, и в наших документах появляется небольшая черненькая отметочка – въездная виза.
Выходим на набережную Акабы, где нас встречает бритый наголо здоровый симпатичный мужик, который представляется нашим гидом:
- Здравствуйте, меня зовут Махмуд, но это, наверное, сложно вам, русским, запомнить. Поэтому зовите просто… Сашка. И мы все вместе будем называться «Сашкина группа»…
Отлично! То есть из «Группы оранжевого зонтика» мы попадаем прямиком в «Сашкину группу». А с другой стороны, как бы ни обозвали, лишь бы интересно было.
Сашка-Махмуд ведет нас к автобусу. Поскольку в нашу русскоязычную группу каким-то образом затесалось несколько англичан, то гид говорит по-русски и тут же основное из того что сказал, повторяет по-английски.
Едем по Акабе. Очень красивый город, огромный современный порт, который, как почтительно говорит нам Махмуд, «был построен по повелению Его величества нашего короля Абдаллы Второго». Своего короля иорданцы любят, это на самом деле так. И есть за что любить.
Абдалла Второй, его полное имя Абдалла бен аль-Хусейн бен Талал - сын прежнего короля Иордании Хусейна и его жены, англичанки Тони, взошел на престол в 1999 году и, с тех пор многое сделал для того, чтобы Иордания стала процветающей страной. Он считается представителем 43-го поколения прямых потомков пророка Мухаммеда. Кадровый офицер, служил командиром иорданского спецназа.
 Кроме того, что он мудрый властитель и великолепный дипломат, Абдалла Второй еще и вполне современный чел. Блестяще образован, увлекается дайвингом и автогонками, любит хорошую кухню и прост в общении. Женат на палестинке, которую зовут Раниа, что прибавило ему популярности в Иордании, ведь семьдесят процентов населения страны именно палестинцы. Портреты Абдаллы Второго можно встретить на каждом шагу.
Сашка-Махмуд страшно обрадовался и зауважал меня, когда я сказал ему что помню, что их король совсем недавно встречался с нашим Путиным.
Тем временем мы  выезжаем из Акабы и движемся в сторону пустыни и гор. «Это владения бедуинов», - говорит Махмуд. Во время путешествия по Иордании бедуинские шатры мы видели не раз. Рядом с шатрами бегали дети и ходили высокие мужчины в черных одеждах. Женщин как-то мы не заметили. Тут же паслись верблюды – основная ценность любого бедуинского рода. Когда ехали уже из Петры, я замечал, что на скалах у дороги неподвижно сидят все те же мужчины – по одному и группами – и, почему-то, от их присутствия на нашем пути мне становилось не по себе.
«Натура у них корыстная, хищническая, вероломная; они сладострастны и мстительны до самозабвения, но в тоже время трезвы, гостеприимны, даже самоотверженны, в особенности для близких им людей, и рыцарски вежливы». Так описываются бедуины в энциклопедии Брокгауза-Ефрона. 
Племена бедуинов (в переводе с арабского «обитателей пустыни») сегодня живут на территории Египта, Израиля, Иордании, Сирии, Ливии, Алжира и Туниса. И живут они в этих местах уже больше четырех тысяч лет. Занимаются скотоводством, иногда земледелием. Поговаривают, что сейчас есть у них и другие, более доходные, но незаконные промыслы – контрабанда, торговля оружием и наркотиками и прочие столь же милые занятия.
И в Египте, и в Иордании нам рассказывали, что правительства этих стран уже многие годы старается приучить бедуинов к оседлой жизни: строит им дома на территории их кочевий, даже подводит к этим домам электричество.
 Мы, кстати, в Египте видели такие дома для обитателей пустыни. В большинстве своем они заброшены, а если и есть в них жизнь, то рядом обязательно стоит традиционный бедуинский шатер. Но кое-кто из бедуинов бросают свой кочевой образ жизни. Даже, как рассказывал Махмуд, в иорданском парламенте – Национальной Ассамблее - есть уже даже депутаты-бедуины.
Но далеко не все кочевники, живущие в Египте и Иордании, отказываются от традиций отцов и продолжают жить в шатрах и колесить по пустыне на верблюдах. Израиль как-то сумел больше продвинуться в приобщении «своих» бедуинов к цивилизации.
Если бедуин, проживающий в Израиле, желает оставить свой привычный образ жизни, то власти не только предоставляют ему дом, но и дают целый ряд льгот и привилегий.
В результате такой политики, бедуины переселяются в построенные для них деревни и идут служить в израильскую армию. Для них сформировали даже специальные подразделения, как например батальон бедуинских следопытов и бедуинский батальон спасателей. Служат бедуины и в полиции, и в пограничной охране Израиля.
Ну да ладно, мы все же сейчас в Иордании, не в Израиле, и уже почти приехали в Петру. Выйдя из автобуса, попадаем в настоящее пекло, градусов сорок жары, не меньше. Махмуд ведет нас к входу в археологический комплекс, на стене которого висит портрет иорданского монарха. Оказывается, он тоже приложил руку к тому, чтобы в Петру приезжали туристы со всего мира. Об этом с гордостью сообщает наш гид. Вокруг комплекса бесчисленные сувенирные лавочки. На вывесках многих из них изображен Индиана Джонс или его папа – профессор Джонс-старший. В лавочках главный сувенир – знаменитая широкополая шляпа Инди, рядом продаются панамки Джонса-старшего. Меряю одну из шляп. М-да… Не похож я на Харрисона Форда, не похож… Спилберг, думаю, даже не стал бы рассматривать мою кандидатуру на роль отважного археолога. Быстренько снимаю шляпу, чтобы не позориться и бегу вслед за «Сашкиной группой».
Глотаю раскаленный ветер Аравийской пустыни и с ужасом думаю, как пройду эти километры до древнего города. Но все оказалось не так уж страшно…
Сашка-Махмуд собирает нас вокруг себя и коротко рассказывает, куда мы сейчас пойдем.
Петра расположена на высоте девятьсот метров над уровнем моря и для того, чтобы попасть в нее необходимо пройти по узкому каньону, который местные жители называют Сик. Высота каньона – почти восемьдесят метров.
Как верят местные жители, это ущелье образовалось от удара посоха Моисея. И тут же добавляют: «А посох-то у пророка был кривой – вон какая извилистая дорога получилась».
- Вы можете не идти пешком, а нанять здесь верховую лошадь, повозку или верблюда. Стоить это будет примерно два доллара, но все же я всем советую прогуляться по каньону, чтобы не спеша осмотреть это удивительное место, - говорит Махмуд. Мы последовали его совету и не были разочарованы.
Это наслаждение какое-то, когда удушающая жара сменяется прохладой. Протащившись почти километр по солнцу, входим под своды каньона. У входа нас встречают два иорданца, одетые в доспехи древних набатейцев. Петра как раз и была столицей Набатейского царства, которое образовалось в третьем веке до нашей эры на территории современных Иордании, Израиля, Сирии и Саудовской Аравии.
Набатейцы какое-то время жили очень неплохо – по их землям проходили караванные пути из Египта в Аравию. Набатейские войска охраняли эти караваны, жители царства давали караванщикам воду, пищу и отдых. И. соответственно, получали за это неплохие деньги. Богатела и Петра. Но потом римляне освоили морские торговые пути, опасные караванные тропы через пустыню стали постепенно приходить в упадок. Приходило в упадок и Набатейское царство.
Так никто толком и не знает, почему набатейцы покинули свою столицу, и ушли из нее. Последний раз ее, еще с жителями, видели римляне.
Потом о городе на многие века просто забыли, и нашел его уже в наши, можно сказать, дни – в начале девятнадцатого века – чудаковатый ученый из Швейцарии Иоганн Людвиг Буркхард. Его открытие наделало много шума и до сих пор Петру изучают, Петрой восхищаются…
В 2007 году Петра была провозглашена одним из семи современных чудес света.
И вот мы все идем и идем к этому прославленному месту. Каньон Сик действительно уникален. Причудливые нагромождения разноцветных скал дают пищу для фантазии – вон та глыба похожа на рыбу, эта – на верблюда. А вон там природа сотворила что-то вроде крепости… Дорога в каньоне вымощена камнем – это римляне постарались. В стенах каньона выбиты ниши.
- В этих нишах когда-то стояли изображения набатейских богов. И вот здесь, - Сашка-Махмуд останавливается у одной из самых больших ниш. – Да, именно здесь проходили обычно церемонии бракосочетания.
Махмуд тут же отбирает из своей группы одну из девушек:
- Так, ты будешь у нас невестой. А ты, - он схватил за рукав футболки пытающегося ускользнуть от него одного из парней. – Стоять! А ты будешь женихом. Это не страшно. А церемония проходила так…
И гид рассказывает (и показывает) нам как же она проходила. Все, на самом деле, удивительно просто. Жениха и невесту ставили по разные стороны скульптуры бога. Рядом становились свидетели. И верховный жрец спрашивал сначала парня, а потом девушку, согласны ли они жить вместе. Если новобрачные отвечали согласием, то верховный жрец говорил: «Господи, да кто ж вам мешает-то? Живите…» После этого, как водится, начинался пир. И вся церемония.
Махмуд показывает нам высеченные на стенах каньона изображения верблюдов, что идут с ценными грузами в Петру. В этом удивительном ущелье ни один метр пути не похож на другой. Идешь как по уникальному музею. Гид показывает на каменную кладку в одной из стен каньона:
- Вы не поверите, но жители Петры, живя в пустыне, никогда не страдали от недостатка воды. У них были построены плотины, вот одна из них, которые удерживали дождевую воду. И эта вода потом шла в город по уникальному водопроводу. Точнее по нескольким водопроводам, которые дублировали друг друга и поэтому, чтобы ни случилось, Петра всегда была обеспечена водой.
Вот ведь Кулибины аравийские…
Вдруг Махмуд хватает за руку Ленку и тянет ее к себе:
- А сейчас я научу тебя пользоваться набатейской косметикой. Вот смотри, - он потирает рукой одну из скал розового цвета. На его ладони оказывается что-то вроде пудры. И этой пудрой Сашка-Махмуд натирает Ленкины щеки. – Вот это и есть косметика набатейских модниц. Просто, удобно, натурально!
А наши русские красавицы, насколько я помню, щечки свеклой подрумянивали и тоже ничего получалось…
По каньону было бы совсем легко идти, если бы не ослики, кони и верблюды. Буквально ежеминутно мимо нас проносятся то скакун с туристом на спине, то фаэтон, в который запряжен ослик, с пожилой парой, то верблюд, между горбов которого приютился ребенок.
Особенно досаждают повозки – их хозяева заставляют бедных маленьких грустных осликов лететь по дороге галопом. Иногда это заканчивается дорожно-транспортными происшествиями. Тогда, кучера фаэтонов, не обращая внимания на сидящих туристов, начинают громко выяснять отношения между собой. Накричавшись вдоволь, они расцепляют свои средства передвижения и гонят дальше.
Махмуд вдруг машет рукой, призывая «Сашкину группу» остановиться:
- Я прошу вас встать к правой стене. – Махмуд делает страшно серьезное лицо. – Сейчас, через несколько шагов вы увидите именно то, зачем многие из вас и приехали сюда. – Он замолчал, интригуя всех нас. – Вы все помните эти кадры из «Индианы Джонса и последнего крестового похода», где Джонс вырывается из ущелья и оказывается у хранилища Святого Грааля. Вот сейчас вы это и увидите! Вы можете почувствовать себя Индианой Джонсом!
И опять прав был Махмуд! Пройдя еще чуть-чуть вперед, мы увидели расщелину и, сквозь нее, можно было наблюдать самое величественное здание легендарного и таинственного города – Казначейство. Вырубленный в скале дворец у меня на глазах становился то нежно-розовым, то бледно-голубым, то почти коричневым. Просто дух захватывало!
Это здание, арабы называют его Эль-Хазне, украшено множеством барельефов. На вершине фасада выбита огромная ваза, вся изрытая следами от пуль. В свое время бедуины, добравшись до Петры, решили, что в этой каменной вазе и спрятаны несметные сокровища. Постреляв по барельефу и поняв, что ничего внутри этого сосуда нет, они страшно разочаровались.
 Кстати, это здание Казначейством зовут как раз из-за каменной вазы. Для чего оно было построено на самом деле – могут сказать лишь сами набатеи. А поскольку они все вымерли, то никто уже не скажет.
Археологи предполагают, что это была гробница одного из набатейских царей, которого звали Аретас Третий. А может быть и нет, не гробница это была…
«Этот розово-красный город в половину вечности древен…»  Так говорят о Петре. Лучше не скажешь. Все его храмы, дворцы, гробницы вырублены в скалах. Как это делалось, откуда у них были такие инструменты и такое умение – никто не знает.
Кстати, жилища и гробницы набатеи вырубали в камне с одинаковой тщательностью и сейчас идешь по городу, смотришь и не знаешь что перед тобой – дом для живых или квартира для мертвых…
Мы с Ленкой залезли в один из «домов», вырубленных в скале. К нему вели осыпавшиеся ступени. Залезть-то мы залезли туда, а вот обратно пришлось сползать чуть ли не на пятой точке: забрались высоко, а то, что несколько веков назад было лестницей, оказалось довольно скользкой штукой, наши сандалии при движении вниз разъезжались по камню в разные стороны. Но все же слезли на твердую землю. Пора было отправляться в обратный путь.
Обедать нас отвезли в современный поселок Петра. Там в небольшом ресторанчике мы и перекусили.
Все было вкусно, только из перечня напитков, что там подавали, исключено даже пиво: в Иордании свято чтут исламские традиции и, ни в магазине, ни в кафе даже слабый алкоголь не купишь…
Обратно в Акабу ехали в сумерках. Махмуд рассказывал, в каких фильмах можно увидеть пейзажи иорданской пустыни и что в этой пустыне есть специальные места, куда приезжают туристы просто пожить в тишине и в гармонии с природой.
В таких местах запрещено шуметь и даже включать электрический свет по вечерам…
Когда-нибудь, когда все надоест в этой жизни, удалюсь в пустыню в этом славном королевстве и буду там наблюдать за жизнью сусликов…
  В отличие от руководителя «Группы оранжевого зонтика» Ноны, Сашка-Махмуд проводил нас до самого парома и тепло попрощался. Отплывали из Иордании уже в почти полной темноте. «Паромчик», ревя моторами, помчался в египетские территориальные воды.
На египетском берегу нас в объятия приняли не сразу. Пришлось полчаса посидеть в корабельном салоне и подождать пограничников.
У тех был вечерний намаз и прервать его ради того, чтобы поставить в наши паспорта въездные визы они не могли. Но все закончилось благополучно, мы вышли на ставшую нам уже родной землю Египта.
До отъезда в Россию оставалось всего несколько дней, которые мы провели, не вылезая с пляжа.

ПОРА ДОМОЙ – В ЕГИПТЕ ВВЕЛИ ЗИМНЕЕ ВРЕМЯ
Ну, вот собственно и все. Наш отъезд с Синайского полуострова планировался 1 октября, и в этот день египетское правительство преподнесло нам маленький подарок – лишний час на море.
Еще за несколько дней до нашего отъезда в отеле появились объявления, что в первый день октября Египет переходит на зимнее время. Это означало, что фактически из «Хилтон Таба» выедем на час позже, чем планировалось. Не спеша поплескаться напоследок в теплом море было отлично. И вот мы последний раз на нашем пляже.
- Пока, рыбки, - мысленно говорю я обитателям нашего кораллового рифа. – Пока маленький верблюжонок Зума, пока славные бармены Хану и Шериф! Пока каменный Моисей, может еще и увидимся…
В день перехода на зимнее время термометр в Табе показывал сорок три градуса тепла…
Аэропорт Шарм-эль-Шейх. Наш рейс до Москвы отложен на полтора часа. И не только наш. Отложены рейсы на Минск, на Франкфурт, на Питер…
 Мы сидим с Ленкой среди таких же измученных ожиданием пассажиров. Она пьет мартини, я – коньяк. Закусываем это все орешками и прислушиваемся к объявлениям по радио. Наконец объявляют посадку и на наш рейс. Грузимся в самолет, взлетаем…
В Москве приземляемся в половине пятого утра. Родина отдыхала от нас – а мы от нее – пятнадцать с половиной суток…