Примета войны

Наверное, каждый, кто еще помнит школу, помнит и старое 9 мая – торжественную линейку, с обязательным присутствием ветеранов. Их скромный, редеющий строй, ранние простые цветы и мрачные рассказы у классной доски. У каждого ученика в жизни был такой день. И впереди моей парты когда-то стоял ветеран. Держал слово об Отечественной войне. А вот пробежало недоброе время, и однажды на опустевшее его место вышел я сам. Вышел рассказать детям о чеченской войне. И много было вопросов, и я ни разу не сбился с ответа. Но один, на который я не нашел даже слова, был вопрос от учительницы: «Почему нам нужно дружить?»…
За эти годы, что прошли после Чечни, я много слышал речей предлагавших, как нам нужно дружить. И часто фальшивил очередной, работавший на публику, демагог. Потому из тех, что стояли у микрофонов, немногим досталось настоящей вражды. А что они, не знавшие горя, могли знать о дружбе меж старых врагов? Что хотели нам предложить?.. И только немногие, кому сполна перепало беды, умели говорить правду. Да, вот – подлый закон – их мало, кто слушал. 
…Каждый год 9 мая первой среди других проходит по парадной площади ветеранская наша «коробка»: сборная из «афганцев», «чеченцев», «таджиков», «абхазов»… В камуфляжах, с наградами, в беретах десятка цветов, с нашивками и значками, по которым у каждого можно прочесть боевые пути. Это единственный день, когда мы счастливы тем, что пришлось пережить. Счастливы Афганистаном, Таджикистаном, Чечней и Абхазией. Это они вывели нас на этот Парад. И мы горды, что нашлось, кому заменить постаревших солдат Отечественной.
Проходит Парад и у нас всегда одно место сбора – городская набережная Енисея, где по случаю праздника любому доступен шашлык, водка и танцы. Мы снова вместе, бывшие офицеры и бывшие рядовые, кто давно не делится по погонам. Но идет день, и понемногу пустеют столы. Расходится по семьям да по делам ветеранская наша «коробка». Вот и я покидаю кафе, чтобы побыть одному. Нет, меня не тянет на воспоминания, и я не собираюсь огорчать ими день. Мне нужно просто оторваться от стопки, чтоб еще дотянуть до салюта.
Я сижу на лавке в каком-то дворе и не обращаю внимания на прохожих. И совсем ни на что не смотрю, кроме собственного ботинка. Подходит какие-то мужики, пытаются что-то спросить, и уходят, не дождавшись ответа. «Ботинки чёрные… Один чёрный и второй чёрный…», – молча рассматриваю я свои ноги. Рассматриваю, пока не слышу негромкое:
- Пёс…
Не шутка, не оскорбление, не оклик собаки. Забытый пароль, который давно не произносится вслух.
Я поднимаю глаза – напротив сидит чечен. Я узнал его сразу, не спрашивая о нации. Да и кто бы другой мог назвать мое «имя»?
Он курит на лавке, спокойно расставив колени, и еще раз бросает взгляд на мой правый рукав – тряпичный шеврон: оскаленная голова пса с надписью под клыками: «Бешеные Псы 74 ББР» – старая примета войны.
- Перебрал? – прищуривается чеченец.
- Нет, – прихожу я в себя, не понимая, откуда он взялся. – А, ты, тут… чего? – догадываюсь я до конца, кто он такой.
- Мой двор.
Мы молча смотрим мимо друг друга.
- Когда воевал? – нарушаю я тишину.
- Деды наши воевали, - вздыхает он. – А мы, так… дрались в своем доме…
- Как жив остался?
Он улыбается, и глубокие морщины бегут по не старому еще лицу. Молча отказав в ответе, он спрашивает другое:
- Как в жизни устроился?
И мне проще сказать правду, чем врать:
- Не устроился…
Чеченец снова молчит. Невысокий, черноволосый, он медленно перебирает в руках зажигалку и, будто забыл, что здесь не один. И вот, словно в пустыне, роняет в пространство: 
- Мой дед однажды сказал: «Много кого погубила война. А мне подарила жизнь. Подарила мне жизнь… Живи теперь, если сможешь…» Я много лет не понимал его слов. Понял теперь…
 Он поднимается, чтобы уйти.
- С праздником… русский, - не знает он имя.
- С праздником, - говорю я, продолжая сидеть.
Мы расстаемся, не подав друг другу руки.
Я возвращаюсь в кафе, где все, кто еще при сознании, слушают музыку или друг друга. Сажусь за стол и пересказываю эту историю. И каждый с вниманием дослушивает ее до конца.
- Это хорошо, что вы здесь, а не там повстречались, – уверенно замечает один. 
- А у меня по-другому случилось, – задетый поднятой темой начинает второй. – С русским я встретился. Он, это, наемником… За деньги стрелял, понимаешь… По своим, - нервно стучит он пальцем о стол, - мол, хорошо, заработал… Сволочь. С нашего города. По пьянке проговорился в одном кабаке… Убить надо было. Да я бы не справился. Бык двухметровый…
..Потом был салют, потом мы ходили за кем-то в милицию, пили с ним за свободу, нагрубили охраннику в магазине, нас не пустили на дискотеку, мы спустили всё до копейки и, потерявшись в городе ночью, легли в парке на лавках, а, чтобы не было стыдно, разбили над собою фонарь… Мы раз в году собираемся вместе и можем себе позволить быть пьянее вина.
А потом я вспомнил нашу встречу с чеченцем. Вспомнил однажды и больше не забывал.
…Как нам с ними дружить? Не знаю. И не могу дать на это ответ. Но мне кажется, пришло время забыть это прошлое. Забыть, как бы не было больно, обидно и тяжело. Сохранить его лишь для себя. Пусть это останется в каждом, и не прорвется наружу, при встрече с другим. Пускай мы, русские и чеченцы, еще не подаем руку друг другу, но уже можем разойтись с миром в одном дворе. Потому что через много лет нашли в себе силы отказаться от прошлого. Потому что поняли, что нужно навсегда с ним покончить. Чтобы оно, и без того живя в настоящем, не проползло в будущее и не обратилось в вечный кошмар.
Мы сполна принесли горя друг другу. Сполна увеличили свои кладбища. Мы каждый доказали себе, что не перевелись воины среди наших наций. И целое поколение уже выросло на этой беде. Уже наши дети берут в руки оружие, чтобы выстрелить там, где не успели отцы. Уже открыты библиотеки, открыты музеи об этой войне. Где ложь заменила правду, а правда не может без лжи. Уже не доискаться, из какого источника родилось столько ненависти друг к другу. И, как само слово «Чечня», сравнялось со «страхом», со «смертью», с «несчастьем».
Нет, я не предаю мертвых. И не забуду ни одного, кто завещал нам, живым, быть достойным их памяти. Но чаша мести уже полилась через край. Уже за каждого, кто в земле отомстили по тысяче раз. А для того, кто еще на земле, приготовили пулю. А нам всё мало и мало. А мы всё не можем остановиться. Мы всё переживаем о том, что, когда опустим оружие, то потеряем связь с мертвыми. Бросим их в одиночестве в холодной могиле. Я часто слышал с обеих сторон, что кровь убитых товарищей, кровь погибших родных, не выпускает их из окопов. И гонит одних охотиться на других. Но нет. Она и так течет в наших жилах, их кровь. Наши павшие с нами. Они никуда не делись из сердца, в какую бы даль не ушли. Их можно всегда позвать и они не ответят отказом. И не нужно стрелять в живых, чтобы связаться с мертвыми.
А потому пришло время оставить оружие. И, наконец, без страха войти в любой двор, зная, что тебе дано право на жизнь. Потому что много кого погубила война, а нам позволила жить. Позволила жить, если сможем… И мы будем жить. Потому что у нас одна Родина, за которую воевали наши деды. Потому что за нами 9 мая 45 года – одна на все народы Победа … Но если кто-то из нас примется торговать Родиной, если захочет вдруг драки в собственном доме, пускай ему не покажется мало, когда мы вновь вернемся к оружию.
Чеченец, дай бог, чтобы в новый твой двор никогда больше не заглянула беда. Чтобы только по праздникам ты видел старые приметы войны. А с тем наемником, что за деньги стрелял по своим, мы еще обязательно не по-доброму встретимся. Будь он здоровее хоть стада быков…


Рецензии
Мудрый рассказ.
С уважением, Артур,http://www.youtube.com/watch?v=JXFSVpmGzOA

Сергей Шрамко   20.07.2015 23:21     Заявить о нарушении
На это произведение написано 6 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.