Радикулит

        Юмор в перемешку с иронией.
   
               
      Вот уже третий день Таисья всеми силами души и тела изживала из себя радикулит, свалившийся, как снег,  на её голову. Точнее  на спину — чуть пониже  её тоненькой талии.
-Вот ведь приставучий какой? - удивлялась Тася. - Что только с ним не вытворяю, а он, как родственник незваный, явившийся без приглашения: занял тёпленькое местечко и уходить не желает!
    Уж и добром его женщина  просила — словами ласковыми уговаривала, и нелестными эпитетами потчевала: насупился и своё  недоброе дело делает. Спину скрючил, болью каждое движение сковал, а потом вообще на кровать, в подушки кинул, окаянный.

     Пыталась его Таисья по совету свекрови  «заклинанием» достать:
-Болёта-болёта, перейди на Федота! С Федота на Якова! С Якова на всякого!
-Ну и что из того, что это из другой оперы?! - оправдывалась Екатерина Максимовна. - Вдруг подействует?
      Не подействовало. Словно смеётся радикулит в ответ: зубы скалит, расползаясь вглубь и в ширь. Ему торжество, а женщине  не до смеха — одна помеха. Да ещё какая: ни на работу, ни дома что сделать. А  для её действенной натуры безделье   не лучше болячки любой   - даже радикулита. Лежит в подушках Таисья, вздыхает, голову ломает чем бы противника ещё достать.

     Прознали про то соседки сердобольные и потянулись ручейком со своими рецептами. Марь Михалнна с первого этажа  утюжок целебный принесла: дескать разогреть до нужной кондиции и на спинку через полотенчик.
-Не один радикулит с позором изгнал!  - заявила авторитетно соседка. - И тебе, дорогуша, уверена поможет. Ну, очень полезная вещь для сугреву  и внешности, и внутренности!

     Наталья Петровна с пятого — холщовый мешочек с песочком крупным, отборным. Опять же, под большим градусом, прикладывать  к больному месту советует.
-Враз все косточки  и суставчики расслабятся и на своё исконное место встанут.
     Людмила Васильевна — соседка напротив, эпликатор Кузнецова от своего сердца оторвала — не пожалела.
-Чтобы соседушка дорогая, с постельки скоренько встала и побежала, как новенькая!

      Подруга Маринка мазь какую-то, очень пахучую, принесла.  И сразу с порога затараторила:
-Зуб даю: поможет! На травах лекарственных настояна, силами хвойными усилена - до самого нутра прошибает. На себе лично испытала...
      Тася, подозрительно принюхиваясь к дару, поинтересовалась:
-А не на помёте ли птичьем мазь твоя, случайно?
      Маринка аж задохнулась от несправедливого обвинения. Губы надула, руку к пузырьку тянет: возвертай, мол назад.
-Ну раз принесла, дорогая, придётся испытание продолжить! - заявила Таисья, пряча пузырёк подальше. Не то опасаясь, что отнимут, не то от обонятельного органа подальше.

      Всех приняла Тася, выслушала с благодарностью, чтобы не обидеть никого ненароком: не часто выпадает, когда  так бескорыстно сочувствуют и  помочь желают. Особенно, когда от души, от сердца.  И разочаровывать никого не стала, что опоздали, мол, со своей помощью: супруг дорогой, Роман Романыч,  раньше всех успел. Принёс чудодейственное средство Ромушка под названием «Бишофит», обсказал как и куда прикладывать. Одного не сказал, что с водой нужно его смешивать в равных пропорциях.
      Всю кожу на нежном месте себе Таисья и пожгла этим «Бишофитом» - вот и мается теперь пуще прежнего: в поликлинику не сходить, средствами  народными  не  воспользоваться. А радикулит треклятый, хоть и скулит собачонкой, а не унимается.
      С одной стороны жаль, конечно, что именно Романыч расторопней соседок оказался. А с другой... Словно подменили супруга: глаз виноватый,  всеми доступными ему способами пытается загладить вину свою. Утром: кофе с капелькой рома в постель. Вечером — бокал красного вина для поддержания моральных и физических сил.
       Три дня так терпел-ухаживал, а утром четвёртого заявил:
-Знаешь, Таис, не люблю конкуренции.
       И с тем на работу отбыл.

      Уж ей ли этого не знать? Не терпит, мягко сказано - сбегает сразу. И по молодости так бывало: как только где-то поблизости с Таисьей замаячит соперник - Романа сразу, как ветром сдувало. Приходилось Тасечке брать инициативу в свои руки и возвращать беглеца на место.
-Ничего видно, не остаётся, - вздохнула Таисья, - придётся подниматься. Так и супруга любимого можно пролежать...
      Поднялась с трудом, охая и стеная, да и на кухню — к привычным делам.

      Вечером, едва Роман Романович переступил порог своей квартиры, а в нос ему ароматы   благоуханные. Он к жене с вопросом:
-Дорогая,  не матушка ли твоя к нам пожаловала, случайно?
-С чего взял? - удивилась та.
-Да уж больно благоуханье из кухни завлекательное: борщечком моим любимым попахивает,
котлетками домашними...

-Нет, - призналась Тася, - мама только на следующей неделе обещалась приехать. Недельку-другую погостить.
-Неужели сама поднялась? - поинтересовался Роман Романович, и глаза у него стали беспокойные-беспокойные, как когда-то давно, в их молодости.
-Я... Думала... ты не придёшь, - призналась Таисья. И голос её становился всё тише и тише, словно она расплакаться собиралась.
-Глупая... Какая же ты у меня глупая, Таис! - неожиданно сказал Роман, прижимая голову жены к своему плечу. - Ты же знаешь:  я однолюб... Куда мне без тебя?

      Таисья всхлипнула и теснее прижалась к сильному плечу мужа — такому родному, такому бесконечно дорогому.
-Ну-ну! - засмеялся он. - Только без сырости... Не переношу женских слёз. Пошли лучше поужинаем?... При свечах. С бутылочкой хорошего вина. Как раньше. В нашей молодости... Помнишь?
      Тася быстро-быстро закивала головой, улыбаясь сквозь набежавшую слезу.
-Как раньше... В нашей молодости. - повторила она. 
      И добавила: - Романтический ужин! Как  же я это люблю, дорогой...