Халцедон. 1. Потерянные записки

1


Небо здесь было такое же синее. На горизонте, за космодромом, зеленели такие же деревья, колосилась спелая рожь. И воздух обычный, и люди такие же.
К чертям Землю! Здравствуй, Халцедон! (1)
Я оторвалась от окна и пошла к выходу. Приехавшие вместе со мной давно вышли, следующий космолет будет лишь через двенадцать часов. По полупустому залу, моя пол, катались роботы-уборщики. Я поправила сумку на плече и, вздохнув, поплелась к аэробусу. Дорог тут практически не было, наземного и подземного транспорта - тоже.  Власти не видели в них перспектив.  Чудно;, но придется привыкнуть.
Аэробусы пользовались популярность. Ехать мне пришлось стоя, одной рукой прижимая к себе сумку, а другой держась за залапанный поручень на потолке.  Около меня, скрючившись, стоял паренек с хитрющими глазами, который, казалось, вот-вот полезет ко мне за пазуху за кредиткой, а то и оприходует сумку. Я зло косилась на него, но паренек делал вид, что ничего не замечает.
Толстый и круглый, как летающая тарелка, аэробус держался всего в пяти метрах от земли - взлететь выше не позволял вес. Водила в стеклянной будочке курил зеленую сигару местного производства с философским видом, как будто бы сейчас он не нарушал всех правил безопасности, а был пророком и вел евреев по дну реки. Мне хотелось дать ему по голову сумкой, пока до нее не дорвался паренек.
По выходу из аэробуса я все-таки не досчиталась мелкой налички в кармане сумки. На украденных тридцать ЕЗ (2) можно было хорошо поужинать в ресторане. Ну, украли, и черт с ними. Пусть мальчишка потратит их на что-нибудь хорошее и полезное.
Узкие тротуары, предназначенные для пешеходов, меня напрягли. Неужели нельзя сделать широкую дорожку?. Прохожих, надо сказать, было не так уж много. Самый пригород, где в основном стояли типовые двухэтажные коттеджи.  Волоча сумку, я кое-как доплюхала до нужного дома. Теперь это был мой дом.
Высокий забор из сетки, оплетенный земным диким виноградом. Скрипучая калитка, казавшаяся голой по сравнению с забором. Покрашенный в персиковый цвет домик был точь-в-точь таким, каким я видела его на фотографии. Я влюбилась в него с первого взгляда.
Дядя Дмитрий, старый прохвост, скоропостижно скончался и неожиданно для всех оставил мне этот домик в наследство. Вместе с крупным счетом в одном из марсианских банков. Сказать, что я была удивлена - значит, ничего не сказать. Дядя Дима уехал на Халцедон около двадцати земных лет назад, поругавшись со всеми родственниками, и с тех пор от него не было ни слуха ни духу. Пока мне на почту не пришло странное письмо от халцедонского адвоката…
Домик я собиралась продать, деньги потратить с умом - на жилье и образование. Но, едва увидев фотографию, поняла - никому я его не отдам. И вообще буду в нем жить - кто сказал, что университеты на Халцедоне хуже, чем на родном Марсе? Да и по цене значительно дешевле. А деньги - всегда можно придумать, на что их потратить.
Электронный замок довольно хрюкнул, принимая новую хозяйку. Дверь, с виду деревянная, изнутри железная, тихо скрипнула, пуская меня внутрь. Дядя умер два месяца назад, и с этого времени в дом никто не заходил. В коридоре отчетливо проступали засохшие отпечатки мужских ботинок. По полу клубилась пыль. На диване лежал мятый плед, рядом валялись серые мужские тапки. Я поморщилась. Где робот-уборщик? Должен же хоть кто-то убрать весь этот беспорядок!
Уборщик обнаружился на кухонном столе. Полностью разряженный - на экране уже даже не горел индикатор пустой батареи, но живой. Я решила воскресить его позже, когда буду убираться. Вдвоем с ним мы быстрее справимся. Сейчас же я хотела только одного: спать.
Внизу, на первом этаже, были кухня, просторная гостиная, кабинет и ванная. Особенно в кабинете меня поразил широкий камин, как будто бы срисованный со страниц учебника по земной истории. Над камином висел портрет дяди. Вальяжно раскинувшийся мужчина на старинном кресле показался мне крайне нелепым. Наверное, у дядюшки была мания величия.
Диванчик в кабинете показался удобным, однако заснуть здесь я не решилась. Слишком уж пристальным был взгляд дяди на портрете. Я поднялась на второй этаж и обнаружила там две ванные комнаты, две спальни и еще одну пустующую комнату. Из нее была вынесена мебель и со стен содраны обои. Лишь посреди комнаты стоял самодельный деревянный табурет, на котором лежал маленький камешек. Я покрутила его в руке - обычный сапфирин (3), батарейка. Если вставить его в гнездо робота-уборщика, то энергии ему хватит на добрые полгода.
Я бросила камень обратно и завалилась спать первую попавшуюся спальню. Лишь засыпая, до меня дошло, что стены, пол и занавески в комнате противного розового цвета.

***

Последующие дни я была занята уборкой и обустройством дома. Сутки здесь длились почти столько же, сколько на Земле и Марсе - двадцать пять часов с минутами, сила притяжения тоже особо не отличалась. Я прижилась на планетке сразу. Приживется ли она ко мне, неизвестно. Будем надеяться, что да.
 Обстановка дома мне категорически не нравилась. Допотопные обои, дурацкая мебель, идиотские светильники. Неприкосновенными остались только кабинет на первом этаже, одна из спален и пустая комната на втором - все остальное я скоропалительно перестраивала. Электровеником я бегала по торговым центрам и магазинам, скупая все, что нравится. Старый робот-уборщик меланхолично мыл полы и долго реагировал на новые вещи. Наверное, они казались ему дикостью.
Я с рождения жила с родителями на Марсе, последний год прожила на Земле - но никогда и нигде не ощущала себя дома так, как на Халцедоне. Старый дом был словно живым, а главное - МОИМ. Я могла делать здесь все, что угодно. Это вам не родительская квартира, где мама не разрешает даже заходить на кухню в уличной одежде, это не общага убогого колледжа лингвистики! Это мой самый-присамый настоящий Дом. Я даже подумывала дать ему имя, что-нибудь славянское. Дядя Дима, думаю, одобрил бы. Насколько я знаю, он гордился своими славянскими корнями.
Первой отделке подверглась спальня, та самая, в которой я заснула сразу по приезду. Стены и пол теперь меняли расцветку по желанию - и я добрых два часа игралась с голограммами, делая из комнаты то одно, то другое. Жаль, трехмерные обои и половое покрытие стоили на Халцедоне запредельных денег и покупать их я не стала - жаба задушила. Занавесок, так же меняющих цвет, я не нашла и повесила обычные белые, из атласа. Я недавно видела такие в журнале и все мечтала, что когда-нибудь повешу подобные себе в спальню. Желание исполнилось чересчур быстро, даже страшно.
На учебу в одну из престижных халцедонских академии меня приняли сразу. Я свободно разговаривала на общем, английском и немного знала славянско-русский. Теперь мне предстояло учить еще и новокитайский. Изучение нового языка в мои планы не входило, но новокитайский был одним из основных предметов почти во всех халцедонских институтах. Что поделаешь, придется впитывать в себя новые знания. Учеба начиналась через месяц. По моим расчетам, за это время я как раз должна была обжиться на новом месте.
Через неделю, намучавшись с общественным транспортом, я решила купить себе личный аэромобиль. Стоянка и гараж под него имелись в саду, но своего аэромоба у дяди не было. То ли он оставил его в наследство еще кому-то, то ли продал незадолго до своей смерти.
Так как на ремонт я потратила не одну сотню ЕЗ, денег на аэромоб я решила особо не тратить. Но едва зашла в салон, где продавались сказочно красивые машинки, так сразу же забыла о своих решениях. Мне нравились абсолютно все машины и я прекрасно понимала, что все их могу купить. От этого сносило голову. Пожалуй, дяде надо было распорядится, чтобы из завещанного мне каждый месяц выплачивалась энная сумма, иначе племянница спустит все за месяц.
Аэромобы были действительно классные. В нашем колледже на водительские права сдавали все ученики без исключения - к третьему семестру несдавших исключали, -  так что водить я умела. Правда, разница между полудохлым колледжским «Фордом» и ласточками, которые продавались в салоне, была огромной. У родителей тоже имелась машина - уже не помню какой марки, но отец быстро ее продал. С парковками в Новомурманске было туго, и родители не хотели себе такого геморроя.
Первые двадцать минут я очумело ходила между аэромобами, смотря на блестящие бока и плавные обтекаемые формы. Любая из красавиц могла стать моей. Я выбрала синий мерседес. Глупо, но мне понравились его кожаный салон и добродушная рожица с круглыми фарами.
Когда я приехала домой и поставила новенький аэроб в гараж, то поняла, что абсолютно счастлива. Все-таки деньги делают жизнь человека более комфортной.
Я транжирила их направо и налево. Ремонт в доме, новый аэромоб, оплата первого семестра учебы. К концу второй недели до меня дошло, что у меня почти нет одежды. Точнее, какая-то имелась: школьная форма Земного Римского колледжа лингвистики (синяя юбка, белая блузка, черные туфли без каблуков), пара черных маек и штаны в стиле милитари (за них меня не раз принимали за военную). На Халцедоне я выделялась в этой одежде, как белая ворона в стае грачей. Но все мысли были заняты домом и ни на что другое я внимания не обращала.
Когда после всех покупок я проверила счет, то удивилась. Счет не оскуднел и на четверть. До меня наконец стало доходить, СКОЛЬКО денег оставил мне дядюшка.
Я решила заказать ему на могилу памятник - такой, какой ставили раньше на Земле знатным людям. Сходила на кладбище, увидела, что он уже стоит. Ангел с огромными крыльями, смотрящий вверх и сложивший руки в мольбе. Поставили друзья покойного.
Черт, а я ведь совсем не знаю, что за человек был дядя.


2


Я полностью почувствовала себя хозяйкой, когда прошло восемнадцать дней. Часто стала кататься на аэромобе, глазея на окрестности, побывала в будущем месте учебы на ближайшие четыре года, стала постоянным клиентом в одном из баров неподалеку. Мне нравились коктейли, которые по особому рецепту делал бармен. Так как теперь я постоянно была за рулем, пробовала только безалкогольные.
Жизнь стала налаживаться. Я перезнакомилась с соседями. Несколько пожилых пар, любящих копаться в саду; молодая семья, ожидающая первенца; шумное многодетное семейство. Мне нравились соседи и я, похоже, тоже нравилась им.
Однажды, возвратившись из бара около полуночи, я легла в кровать и попыталась уснуть. В голове блуждал легкий хмель: похоже, подлый Мигель, бармен, все-таки подсунул мне коктейль с алкоголем. Я мысленно пообещала завтра его вздрючить и закрыла глаза.
- Мда-а-а, - отчетливо прозвучало в комнате.
Я лежала тихо, не шелохнувшись. Делала вид, что уже уснула. Тело было напряжено до последней мышцы, тронь меня - и я врежу так, что мало не покажется. Или заору. Или и то, и другое.
Первой мыслью было то, что в дом прокрался вор. Не знаю, как: обманул охранную систему, зашел в дверь вслед за мной… Вариантов было много. С мафией на Халцедоне было не очень. Точнее, мафия была, и еще какая, но вот с ее истреблением был полный швах.
Второй - что меня кто-то разыгрывает. Снова Мигель из ресторана, соседи, а то и сам дядя - инсценировал свою гибель, заманил меня сюда и теперь будет издеваться. Последнее тогда почему-то показалось мне наиболее правдоподобным.
Третьей - в доме завелось привидение. Оно не шалит, но пугает людей до обморока. Вероятно, так и умер дядя Дима.
Четвертой -  что я уснула и это мне снится. Впрочем, эта мысль показалась мне несколько абсурдной.
Я приподнялась на кровати и громко спросила:
- Кто здесь?
Естественно, никто не ответил. Чтобы очистить совесть, я встала с кровати и, нашарив тапочки, прошла на кухню. Робот-уборщик пребывал в спячке на кухонном столе - это было его любимое место. Я влезла в компьютер дома, проверила все камеры и системы безопасности, но ничего не нашла. В доме я была одна.
Успокоившись, я выпила пакет молока и пошла спать.


***

На следующее утро я и не вспомнила про странный голос. Проснувшись и позавтракав, я просмотрела по сети новости и собралась в магазин, на этот раз - за учебными принадлежностями. Но мои планы изменились. Точнее, их изменили.
Потный толстячок в серой фланелевой рубашке позвонил в дверь около десяти утра. Представился Дидом и сказал, что он бывший друг и напарник дяди Димы. Именно ему тот завещал остальную часть наследства - все дядины рудники, на которых добывался халцедон. Сколько их было, я не спросила. Дид мне сразу не понравился. От него так и разило алчностью и ложью.
 - Я поставил Дмитри памятник, думаю, ему бы он понравился, - с фальшивой печалью в глазах сообщил мне он. - Вы были на кладбище? Ох, зачем же спрашиваю, конечно, были… Наверное, сразу, как прилетели, туда поехали!
У меня покраснели щеки. На могилу дяди я приехала только спустя две недели - и то затем, чтобы посмотреть, все ли в порядке: венки на месте, цветочки ухожены.
 Потравив мне душу с полчаса и выпив две чашки капучино, Дид засобирался домой. Только в конце он наконец сказал то, ради чего приходил:
 - Если Вы надумаете продать дом, я дам за него любую цену. Понимаете? Лю-бу-ю!
Я натянуто улыбнулась и побыстрее захлопнула за ним дверь. Деньги уже не имели для меня такого значения, как раньше. И продавать Мой Дом даже за «лю-бу-ю» цену не собиралась.

***

Первый день учебы меня неприятно поразил. Вуз был престижным, и училась я вместе с детьми местных бизнесменов. Им казалось, что их родители всесильны. Мне казалось, что я попала в дурдом. В большинстве своем первокурсники были моими ровесниками либо на год-два помладше. Общаясь с ними, у меня сложилось впечатление, что мне не восемнадцать, а все сорок.
Парни хвастались тем, что с одного взгляда сумеют отличить сердолик от дрянного агата. Тут я не выдержала и рассмеялась, чем снискала себе всеобщее презрения на целых два часа. Презрение окончилось, когда все узнали, что я наследница Дмитри Угловски.  Со мной сразу же попытались подружиться:
а) Первый парень в параллели. Его звали Деш, и я отшила его сразу. Непривыкший к отказам красавец сделал круглые глаза и произнес своим друзьям вердикт: «она ненормальная!»
б) Пара девушек, блондинка и рыжая. По ним сразу было видно, что они первые сплетницы. Были отметены сразу, что породило большой всплеск сплетен о моей скромной персоне.
в) Смешной кудрявый паренек. Он подошел ко мне после пар и, заикаясь, предложил сходить завтра в кафе. Согласилась - стало его жалко.
Единственное, что мне нравилось в академии, это здание, в котором она была расположена. Стены матово-белого цвета, удобная красивая мебель в духе минимализма. Этажей было всего шесть. В главном зале, на четвертом этаже, по стенам были навешаны большие электростенды. Что на них было изображено - догадаться нетрудно. Халцедон, его разновидности, значение камня для планеты и Вселенной в целом. От этих стендов мне было тошно.
Сердолик, оникс, сапфирин, гелиотроп, агат, хризопраз, празем - когда-то для людей это были поделочные и полудрагоценные камни. Но сорок лет назад все резко изменилось.
Некий молодой ученый Франциск Табо определил, что халцедон - идеальный источник энергии. При помощи специального прибора из камня можно было выделять энергию. Статья о новом открытии была опубликована в одном из научных журналов, но поначалу никто не обратил на нее внимания. Позже идея была продана Табо одной крупной корпорации... Дальше следовали Нобелевская Премия и слава… Табо был прав.
Десятимиллиметровый халцедон мог обеспечить бесперебойную работу в течении трех месяцев среднему роботу или электричество в средней четырехкомнатной квартире. Планеты, на котором добывались халцедоны, богатели и развивались на глазах. Эриме;кмей - планета, на которой залежей халцедонов было больше всего, переименовалась почти единогласным решением граждан в Халцедон. 
Крупных городов на Халцедоне было всего три: Аомы (где я жила), Тибо и Мершель. Средних городов практически не существовало. Были рабочие поселки при рудниках, и люди не задерживались в них надолго. Бывшему Эримекмею не хватало рабочих рук, и сюда катили все, кто желал лучшей жизни. Увы, не всем для этой лучшей жизни хотелось пахать, как кони на древней пашне.
Большую часть работы делали роботы, людям нужно было лишь контролировать и направлять. Восемнадцать часов работы, один выходной в неделю - но платили за это хорошие, даже по меркам Земли и Марса, деньги. Наверное, если бы не дядя, я бы со временем все равно приехала на Халцедон или подобную планету - чтобы накопить приличный капитал.
Спасибо, дядя. Ты значительно облегчил мне жизнь. Главное, чтобы она не стала напоминать использованный халцедон. Камень одноразовый и после того, как из него выкачают всю энергию, теряет цвет и рисунок. Становится хрупким, серым камешком, а если долго подержать в гнезде, то еще и пористым. Он легко лопается, стоит чуть-чуть сильнее сжать его пальцами.
Раз! - был идеальный источник энергии, стала - пыль. Серая и некрасивая.

***

Через неделю я поняла, что с такими темпами скоро сойду с ума.
Я ни с кем не дружила и старалась не разговаривать. Я искренне пыталась полюбить сокурсников, но меня раздражало все: от жестов и мимики до отношения к жизни. Все они были какие-то одинаковые, словно клоны. Девушки все как одна пользовались модной синей тушью и подчеркивали глаза зеленым карандашом. Губы полностью тонировали, чтобы по цвету они совпадали с кожей и не выделялись. Смотреть на них было страшно. Мода модой, но всему же должен быть предел!
Кудрявый паренек был единственным нормальным человеком в моем окружении, но лишь до той поры, как попросил у меня денег в долг. Сотня ЕЗ по меркам моей прошлой, небогатой  жизни считалась баснословными деньгами. Для паренька, видимо, тоже - после этого он пропал. Позже я узнала, что он не был студентом академии и ходил на бесплатные подготовительные курсы для тех, кто собирался сюда поступать.
Без него мне стало скучнее. Если бы я его увидела, то посулила бы ему еще три сотни ЕЗ - лишь бы он каждый день ходил со мной в кафе и выслушивал мои жалобы. Наверное, мне нужен психолог, а не друг.
Через полторы недели я сходила в администрацию и узнала, что переводится на удаленное обучение можно только тогда, когда ты отучишься в академии хотя бы год. Я поразмышляла и решила, что год как-нибудь выдержу. Если нет - то вообще останусь без образования. Какая разница, с таким счетом в банке это уже не так важно.
Вернусь в колледж к подружкам и буду хвастать новыми нарядами.


***

И в школе, и в колледже, и теперь в академии я ненавижу родителей за то, что они дали мне такое имя. Дети бизнесменов тихо шепчутся по углам и смеются, а иногда особо наглые тыкают в меня пальцем.
Да, я славянка; нет, имя не славянское; о да, мои глаза голубые, как сапфириты; нет, я не даю денег в долг, Кудрявый был исключением. Одни и те же вопросы, одни и те же ответы. Рутина и скука. Только, пожалуй, дом меня спасает. Я занесла в базу свое имя и каждый раз, когда я появляюсь в прихожей, Дом говорит мелодичным женским голосом:
 - Здравствуй, Охо. Отличный день сегодня. Как учеба?
Все-таки с таким именем мне бы больше подошла внешность монголоида.


***

Сегодня ночью я снова слышала чей-то голос в доме. Мужской, хрипловатый. В памяти компьютера такого точно не было. Я проверила все системы: отопление, электричество, водоснабжение, канализация, охрана, пожарка. Все в норме, никаких мужских голосов в программе. Хотя, может, я не заметила?
 - Д-да-а-а, - протянул в этот раз голос и мне стало страшно.
На этот раз я не смогла уснуть и всю ночь копалась в памяти компьютера дома, но ничего не нашла. Полтергейст завелся, что ли? Привидение? Или кто там еще бывает… Домовой?
Весь день голос не шел у меня из головы. Даже спать не хотелось, а ведь я не спала всю ночь. Слава Богу, видя мои сияющие глаза и темные круги под ними, никто не лез ко мне с вопросами.
Хоть какая-то польза.


3

Дом с каждым днем становился мне все ближе и ближе. Я любила, прилетая из академии, делать домашние задания в кабинете. Взгляд с дядиного портрета меня больше не пугал, камин был электрическим и «умным», с компьютером. Я задавала огонь, раз в пять минут меняющий цвет, и лежала на диване с сенсором. Для полной атмосферы не хватало сигареты или трубки для курения, но я не курила. Но начинать из-за этого казалась мне глупостью.
Дома я забывала про академию и даже пыталась убедить себя, что все не так плохо. Надолго меня не хватало, и я надевала свои милитари-штаны, черную майку и летела в бар. Там Мигель снова испытывал на мне новые рецепты коктейлей. Я считала, что у него талант - напитки были превосходны. Публика в баре тоже. Я даже начала приятельствовать с некоторыми завсегдаями.
С Марса мне приходили письма матери и отца. Год назад они выгнали меня из дома и я зайцем улетела на Землю, чуть не окочурившись по дороге. Теперь же дочурка их очень интересовала. В видеописьмах они спрашивали, когда я прилечу домой. Рассказывали о своих проблемах, бесконечных счетах и катастрофической нехватке денег. Мне было интересно, насколько далеко они зайдут. И зашли: в последнем прочитанном письме мать трагическим голосом сообщила, что отец при смерти.
Другая родня ограничивалась проклятиями и угрозами, что наймут для меня киллера. Я написала им, что уже составила завещание и отписала деньги и дом благотворительной организации.
Больше читать писем от родственников я не стала.


***

Через месяц после переезда на Халцедон я вспомнила о пустой комнате на втором этаже. Самодельный табурет все так же стоял посередине, было чисто - робот-уборщик убирал паутину и мыл полы. Почему эта комната была необустроена, я так и не узнала. В этом мне виделась мистика. А мистики мне и так хватало: голос в Доме становился все громче и навязчивей.
Утром, когда я завтракала перед занятиями в академии, голос пожелал мне «приятного аппетита». Я подавилась и сказала «спасибо».
Потом Привидение (Домовой, Полтергейст, нужное подчеркнуть) совсем обнаглело. Но мне уже стал нравится Мой Дом с Моим Личным Привидением внутри.  Я стала разговаривать с ним все чаще, и все чаще он мне отвечал.
- Где Фифи? (так я называла робота-уборшика)
- На втором этаже, в твоей спальне. Собирает твои носки.
- Ты случаем не знаешь, сколько градусов на улице?
- Двадцать шесть по Цельсию, ветрено. Накинь палантин.
Я находила робота, послушно напяливала палантин и говорила привидению «До свидания».
Так длилось примерно три дня. Потом мне это надоело, и я полезла в компьютер Дома, чтобы посмотреть, кто в нем завелся. Мне в голову пришла мысль о вирусе. Я долго шерстила всю базу, но так ничего и не нашла.
- Что ты делаешь? - спросил голос.
Я вздрогнула и ответила:
- Ищу тебя. Ты вирус.
- Я не вирус. Я человек.
У меня задергался глаз. Либо программа была с искусственным интеллектом, либо этот «интеллект» не врет.
- А что ты здесь делаешь?
- Меня записал сюда Дмитри.
- Зачем? Почему? Где твое тело? - я задавала один вопрос за другим, но Голос молчал.
Конечно, я слышала о специальном оборудовании, которое могло записать сознание человека на носитель, но чтобы увидеть, то есть услышать, это наяву… Да и зачем помещать сознание в компьютер дома? Чтобы за отоплением следил и охранял? Немыслимо… И как он говорит?
Через полчаса я обнаружила на стенах крохотные датчики. Они были во всех комнатах, кроме пустой на втором этаже. Вообще я знала об их существовании - заметила, когда клеила обои, но тогда подумала, что это датчики системы пожарной безопасности или что-то в этом духе.
- Это мои уши, мое зрение и мой голос, - донеслось из датчика, когда я держала его в руке и старательно рассматривала.
Больше вопросов я не задавала. Ушла в свою комнату и, накрывшись одеялом с головой, тихонько скулила. Дядя Дмитри, что не говори, точно был садистом. Я попробовала представить себе, чтобы делала, если бы так же «жила» в компьютере дома… Наверное, сошла бы с ума.
Я подумала, что не зря мне казалось, что у Дома имеется душа. Она у него действительно имелась.

***

Последующие дни я переваривала информацию, сказанную Голосом. Он не подавал признаков жизни, сама же я с ним не заговаривала. В академии пошли первые зачеты, и мне стало некогда. Бесконечные тестирования выпивали из меня всю энергию. Я сидела перед сенсором с учебником днями и ночами. Даже Мигель два раза звонил, спрашивая, все ли со мной в порядке: на бар тоже не хватало времени.
Я теперь понимала, зачем дяде Дима нужна была комната. Там он отдыхал от Голоса (так я его прозвала про себя) и занимался, чем хотел. Почему комната была не обставлена - не знаю. Я решила ее пока не трогать.

***

Все зачеты я сдала на круглые десятки. Больше половины моих однокурсников все провалили. Впрочем, их папы и мамы должны были разрулить ситуацию. Некоторые преподаватели неприкрыто называли цену, которую хотели получить за «десятку» на тестировании, и эти цены меня пугали. Каждое стоило примерно четыре сотни ЕЗ - баснословные деньги. Хорошо, что я все сдала сама.
Я собой чрезвычайно гордилась и сразу после занятий поехала к Мигелю в бар. Он искренне обрадовался и тут же сделал мне два коктейля. Я своровала с одного из них сочную ярко-оранжевую малинку и вновь почувствовала себя абсолютно счастливой.
Следующий день был выходным и поэтому вернулась я за полночь. Дом, как обычно, поприветствовал меня в прихожей и включил везде свет, как я люблю. Но, едва я перешагнула порог кухни, из динамиков послышался знакомый, будоражащий мужской голос:
- Где ты была?
Хоть я к нему уже более-менее привыкла, разговаривать с ним немного боялась. Голос наводил на меня ужас.
- Так где ты была? - настойчиво долетело до ушей. - Я волновался.
- В баре. Ты волновался?
Это было что-то новенькое. Я прошла к холодильнику и вытащила оттуда пакет молока.
- Да.
- А почему?
Голос замолчал, видимо, думая. Я достала стакан и стала медленно вливать в него напиток.
- Ты - новая хозяйка Дома.
- И все?
- Ты мне нравишься.
Белая струйка потекла мимо краев. Я захлопала глазами и удивилась:
- Почему же?
- Я много наблюдаю за тобой. Ты лучше Дмитри.
Робот-уборщик  прилетел на зов и стал быстро вытирать молоко со столешницы. Я же уселась на стул и отпила молоко прямо из пакета.
- Ты давно здесь? Кто ты?
- Я здесь год.
Больше Голос ничего не хотел рассказывать, хоть ты тресни. Я выдула все молоко из пакета и пошла в комнату, спать. Робот-уборщик улетел на свое место и тоже затих. В доме воцарилась тишина.
Но мне все равно не спалось. Я не могла сообразить, как это - прожить целый год в памяти компьютера дома. Нет, я бы точно сошла с ума.

***

После тестирований студентам в академии дали небольшие каникулы. Всего две недели, но какие недели! Я составила список покупок и снова пошла по магазинам: оказалось, что мне все так же нечего одеть. Эта извечно женская проблема теперь была и у меня - девушки, которая раньше всегда была равнодушна к шмоткам.
Голос больше не молчал, мы изредка разговаривали на общие темы. Оказалось, что компьютер дома подключен к всеобщей сети Халцедона, которая носила название Оникс. Оттуда Голос получал информацию о мире.
  - Вообще-то раньше сеть называлась Гамед, но потом пришла мода на все эти халцедоны - ониксы - сапфирины, и ее переименовали.
Я поверила Голосу. Ему лучше знать, как мне казалось.
Все свободное время на каникулах я проводила дома и, конечно же, в баре Мигеля. Тот просто поражал мою фантазию, делая мне один коктейль за другим. Все они были мои любимые, но ни один рецепт коктейля Мигель мне так и не дал. «Коммерческая тайна», отнекивался он. Хотя мне казалось, что это просто отговорки.
Голосу не нравилось, когда я ухожу в бар. Дай ему волю - он бы вообще не выпускал меня за порог дома. Я понимала его и жалела. Как-никак я единственное живое существо, с которым он может общаться.
Пустая комната на втором этаже по-прежнему оставалась пустой. Я не знала, что с ней делать - только провела сюда еще пару датчиков Голоса. Иногда я приходила, садилась на самодельный табурет и думала. Сапфирин, который там лежал, рачительный робот-уборшик куда-то убрал, наверное, в общее хранилище. Голос молчал, когда я там сидела. Но как-то я спросила его:
- Почему эта комната пуста?
Он долго не отвечал. Я уже не надеялась на ответ, как из динамиков прозвучало:
- Это должна была быть моя комната. Он не хотел ничего обставлять без меня.

***

В последний день каникул я наконец увидела лицо Голоса и узнала, как его на самом деле звали.
Я сидела в кабинете и пила горячий кофе из любимой кружки. В камине весело плясал огонь, дядя с портрета смотрел на меня отчего-то сонным взглядом, а старый робот-уборщик копошился на кухне. Было тепло и уютно, не хотелось никуда идти - хотя я вчера обещала Мигелю, что приду в бар, отметить окончание каникул парочкой молочных коктейлей по новым рецептам. Идти в вуз очень не хотелось. Конечно, мне нравились занятия нескольких преподавателей, за которые мне было не жаль потраченных денег, но общая атмосфера, студенты меня пугали все больше.
- В столе, в правом нижнем ящике, - вдруг раздался уже знакомый мне мужской голос.
- Что там? - спросила я, ставя кружку на банкетку.
- Увидишь.
Я подошла к столу и попыталась открыть нижний ящик, но он оказался закрытым на замок.
- Кнопка внизу, пароль: «Присвистни, гений торжества».
Пошарив рукой под ящиком, я действительно наткнулась на небольшое углубление и нажала на него пальцем. Пару секунд ничего не происходило, а потом из стола выдвинулось табло. Я набрала пароль и ящик открылся. Внутри оказался большой квадратный сенсор, украшенный золотыми розочками по краям. «Фотоальбом семьи Угловски» - мелькнуло название, едва я его включила.
- Седьмое фото, - бесстрастно подсказал Голос.
Я пролистала альбом и остановилась на седьмой фотографии. Изо рта тут же вырвалось:
- Это ты?
Голос молчал. Я не стала переспрашивать, все и так было понятно.
С трехмерного изображения на меня смотрел, счастливо улыбаясь, молодой паренек лет двадцати. Форменная, хорошо узнаваемая куртка одного из лучших университетов Земли и голубые глаза. До этого у меня были подозрения, что Голос - внебрачный сын дяди Димы. Теперь же все подозрения отпали: он просто никак не мог им быть, настолько они были непохожи. У парня были черные волосы, высокие скулы и тонкий нос. Рыжий, кареглазый дядя Дима с крупными чертами лица фактически являлся его антиподом.
Пока я рассматривала фото, в углу альбома появилась надпись «Дрим, на втором курсе университета Космических Технологий Рио-де-Жанейро».
- Дрим? - спросила я вслух.
- Да.
Нервно хихикнув, я пролистала альбом дальше. Дядя Дима, Дрим, какая-то женщина в синем платье по имени Лиасс. Она была сильно похожа на Голоса, то есть Дрима: такие же волосы и глаза. Женщина, безусловно, была красавицей. Ей изумительно шли и платье, и высокая прическа, и антикварные украшения из белого золота. 
- Это твоя мать?
- Да, - сухо ответил Дрим.
- Где она?
- Погибла.
Я закрыла ящик и, прихватив альбом, переместилась обратно на диван. Добрый час я рассматривала фотографии - их оказалось много, около ста, - а потом собралась и уехала в бар к Мигелю. На душе было муторно и тягостно. Черт знает, кем был дяде Диме Дрим, но поместить его сознание вне тела, в компьютер дома - это просто мегасадизм…
В бар я приехала настолько хмурой, что Мигель, не спрашивая, налил мне малоалкогольный коктейль. Я выпила его залпом и постаралась не думать ни о чем.


***


Ночью, когда я приехала из бара и попыталась заснуть, Дрим рассказал мне правду. Нет, дядя Дима был не монстром, как я думала. Даже совсем наоборот…
Дрим приходился дяде пасынком. Год назад, когда он вместе с матерью возвращался с Земли, произошла катастрофа. Космолет, в котором они летели, взорвался при посадке - позже было доказано, что в багажный отсек была подложена бомба, чудом не взорвавшаяся в космосе.
Лиасс умерла сразу же. Дрим чудом выжил, получив серьезные повреждения. Потом в больнице, где он лечился, на него было совершено покушение, и парень снова едва выжил - чтобы навсегда остаться инвалидом. Врачи разводили руками и делали все, чтобы Дрим вообще жил - о качестве жизни теперь речи не шло. Тогда дядя Дима принял решение переместить его сознание в компьютер, а тело похоронить…
Дрим признался мне, что чуть не сошел с ума. Дядя Дима боялся «возрождать» пасынка - ему везде мерещились убийцы, и нашел для Дрима тело только за месяц до своей гибели. Операция по перемещению сознания была назначена только через четыре месяца. Увы, этому не суждено было сбыться…
После таких откровений мне всю ночь снились кошмары. Зато теперь я знала, что должна делать.

4

Назавтра я не пошла на занятия, а поплелась сразу в деканат. Энная сумма решила все проблемы - на занятия теперь я могла не ходить, а следующая сессия засчиталась мне автоматом. Криво улыбнувшись декану, я поехала на кладбище. Там, под мощным земным дубом, стоял уже знакомый мне памятник дяде Диме. Рядом находились могилы Лиасс и Дрима. В прошлый раз я решила, что это посторонние Дмитрию люди, просто прикопанные рядом - у Лиасс на надгробье стояла девичья фамилия. Я положила рядом с могилами большой букет тюльпанов и стала думать, где мне раздобыть тело для Дрима.
К сожалению, координат тех людей, у которых дядя Дима собирался покупать тело, Дрим не знал. Официально такая «торговля телами» не разрешалась. Да и про переписку сознания я, честно говоря, мало что слышала. Каким образом все это будет производится, вообще не представляла. Но тело все равно нужно было найти, и желательно побыстрее.
Преисполненная печалью, я в конце концов приехала в бар к Мигелю и заказала себе коктейль. Он, как всегда, был на высоте. Помешивая его соломинкой, я горько вздохнула.
- Что-то не так? - подозрительно посмотрел Мигель сначала на меня, потом на коктейль.
- Мигель, слушай, ты не знаешь, где достать тело? Человеческое, чистое, для записи сознания, - без всякой надежды на утвердительный ответ спросила я, отпершись подбородком на руку.
Бармен поставил на барную стойку новый бокал с коктейлем, оглянулся вокруг и заговорщицки спросил:
- Зачем тебе?
Я захлопала глазами.
- Ну…нужно.
- Это будет довольно дорого стоить.
- Я догадываюсь.
- Когда нужно?
- Прямо сейчас! - схватила я бокал и залпом выпила коктейль, чуть не подавившись вишенкой-украшением.
- Подожди, - сказал Мигель и ушел куда-то в кладовку.
Я терпеливо дожидалась его, ерзая на стуле. Через пять минут бармен вышел из кладовки и повел меня к выходу. Место бармена занял веснушчатый паренек, тут же начавший важно мешать в блендере коктейль заказчику.
- А тебя не уволят, а? - спросила я.
- Не-а. Это мой бар.
Час от часу не легче. Я ошарашено посмотрела посмотрела на Мигеля, но промолчала. Мы вышли на крышу, где был припаркован мой аэромоб, и полетели куда-то на другой конец города. По пути я рассказала ему все о Дриме - как ни странно, весь сказанный мною бред (как мне казалось) в его глазах выглядел очень даже достоверным.
Через полтора часа все было решено. Все устроил Мигель, пока я ждала в машине на парковке около крупного гипермаркета. Не знаю, куда он ходил, но обратно пришел вместе с фотографией и бумажкой, на которой были написаны адрес, телефон и стоимость. На первой, к моему удивлению, был изображен тот самый воришка, который обокрал меня в автобусе в первый день моего приезда на Халцедон. Короткие каштановые волосы и серые глаза. Мне стало его очень жаль, такой молодой - всего-то лет семнадцать от силы…
- За что его? - тихо спросила я у Мигеля.
- Не знаю, - подал плечами он. - Но если его «стерли», значит, заслужил.
- А может… просто??
- Что «просто»?
- Ну… поймали и стерли, - шмыгнула носом я.
Мигель покачал головой, и я как-то сразу ему поверила. Спрятав фотографию и листок в карман, я завела аэромоб и вырулила на воздушную трассу. Лицо мальчишки еще долго не шло у меня из головы. Что такое мог сделать обычный уличный воришка, что с ним так поступили?.
Я высадила Мигеля около бара и, помахав рукой, улетела домой. Надо же, я думала, что друзей на Халцедоне у меня нет. Оказывается, ошибалась - Мигель стал моим другом. Ну, и Дрим, конечно, тоже.


***


Дрим сначала не поверил в то, что я нашла ему тело.
- Этот твой… Мигель не врет?
- Нет, - уверенно сказала я. - Готовься, через три дня я повезу тебя в Мершель.
- Мершель?. Знакомо.
- То есть?
- Я знаю, куда ты меня повезешь. В этом месте меня и записали сюда.
- Сюда - в компьютер?
- В кристалл памяти. Вынешь его и повезешь в Мершель.
Тут я опешила.
- Тебе что, не сказали, что надо везти? - удивленно спросил Дрим.
- Ну-у-у… - замешкалась я.
А ведь я действительно не знала, что везти в Мершель. Как-то не думала об этом.
Фотографию Дрим одобрил, хоть тело и было намного младше его реального возраста. «Это не проблема», - сказал он. Похоже, ему действительно жуть как хотелось поскорее оказаться в нормальном теле. Пусть даже и не своем.
За тело была назначена нереальная, по моим меркам, сумма - целых тридцать тысяч ЕЗ. Впрочем, Дриму она не показалась такой запредельной.
- У Дмитри за тело просили пятьдесят, - меланхолично отозвался он. - Да, кстати, открой верхний ящик стола в кабинете. Код «Бедный мой мальчик».
- Зачем? - спросила я.
- Открой.
Я прошла в кабинет, нашла кнопку-выемку сбоку и открыла ящик. Внутри, в сером пакете, обнаружились деньги. Наличные, целых шестьдесят тысяч. Я тупо смотрела на пачки денег и с ужасом думала, что было бы, если б я решила сделать ремонт в кабинете и выкинула бы старый стол к чертовой матери, не разбирая.
- Эти деньги Дмитри приготовил для тела, - равнодушно отозвался Дрим. - Бери.
Я послушно сгребла деньги обратно в пакет и потащила в свою комнату. Запихнула пакет сначала в шкаф, потом под матрац, а потом, подумав, в тумбочку. Но, как мне казалось, деньги нигде не были в безопасности. Тогда я решила положить их в банк до поездки в Мершель - там они точно будут в ценности и сохранности.

***

Три дня пролетели незаметно. Я никуда не выходила, заказывая продукты на дом по сети. Каждый день болтала по телефону с Мигелем, который хотел сопровождать меня в Мершель, но я отказалась. Кажется, друг обиделся, но мои мысли текли сейчас текли совсем в другом направлении, и я ничего не замечала. Как призрак, слонялась по дому, часами просиживала у камина и разговаривала с Дримом. Правда, тот не был особо болтлив. Должно быть, он очень волновался перед предстоящей операцией. А еще - он не верил Мигелю и боялся, что его совсем сотрут - а значит, убьют.
Я же Мигелю доверяла целиком и полностью. Вот только не знаю, почему. Может быть, это была пресловутая женская интуиция.
Утром, перед самой поездкой в Мершель, я сидела на кухне и пила молоко. Меня трясло от волнения, и никакая еда не лезла в горло. Дрим наоборот, находился в приподнятом настроении. Конечно, ведь когда он очнется - он уже будет нормальным человеком…
Я проверила наличные в чемоданчике, взятые из банка накануне вечером, и положила их в аэромоб, под сиденье. Мершель находился недалеко, километрах в восьмистах отсюда, и через три часа мы должны были уже прибыть в клинику. Я аккуратно вытащила из гнезда компьютера кристалл памяти старого типа (дом был старый и компьютер тоже) и осторожно положила его в футляр. Потеряю футляр - значит, потеряю Дрима.
- Ну, поехали, - вздохнула я и, сев в машину, поднялась в воздух.

***

Мершель был похож на ставшие мне родными Аомы один в один. Я нашла клинику, где должна будет производится операция, быстро: она огромным белым зданием возвышалась на окраине города. Я отдала футляр с кристаллом и деньги усатому профессору, на вид - очень интеллигентному человеку с холодными, как льдинки, глазами. После меня повели осматривать тело. Замороженное, голое, белое - мне было неприятно на него смотреть. Впрочем, труп скоро оживет.
Я подписала бумаги - будто бы на лечение некоего Кайла Офлопски, получила расписку и отбыла восвояси. Мне предстояло вернуться в Мершель через четыре дня - когда сознание будет переписано и Дрим придет в себя.

***

Это были самые ужасные четыре дня в моей жизни. Даже в колледже, когда я сидела в карцере на воде и хлебе (некоторые девочки специально проказничали, чтобы посидеть там и похудеть перед какой-нибудь важной вечеринкой), мне не было так плохо. Дом словно опустел. Неуютный, холодный… Он лишился главного - Души.
Я часами рассматривала себя в зеркало, выискивая недостатки. А недостатков было много: некрасивое, по моему мнению, лицо простушки и жирное тело. Мама говорила мне, что я в папу - ширококостная. По мне - меньше есть надо и «широких костей» не будет…
Я порылась в шкафу и откопала красивое синее платье. Зачем его купила - уже не помню, но со дня покупки шмотка не доставалась из шкафа. Туфлей, которые бы подошли к платью, у меня не было, и я босиком, на цыпочках, подошла к зеркалу. Результат меня не впечатлил. У меня были слишком накачанные для девушки руки, и открытые плечи мне категорически не подходили. Зато цвет шел к моим голубым глазам и черным волосам.
Сняв платье, я напялила свои любимые милитари-штаны, черную футболку и полетела в бар к Мигелю. Сдался мне этот Дрим к чертовой матери…
Мигель делал мне коктейль за коктейлем и стойко выслушивал мои жалобы на жизнь. За это ему стоит поставить памятник. Впрочем, последние коктейли были с алкоголем - а вот за это памятник ему ставить не надо.
- Я хотел, чтобы ты расслабилась, - оправдывался друг.
А что, я действительно расслабилась. По крайней мере, переставала волноваться.
Пару раз я ездила в академию, искала Кудрявого. Но тот как сквозь землю провалился. Нет, мне не нужны были деньги, которые он был мне должен, мне нужны были свободные уши. К тому же, как я предполагала, тот мог знать воришку, тело которого теперь станет телом Дрима. Мне было все так же интересно, за что с ним так жестоко поступили.
Академия произвела на меня еще более удручающее впечатление, чем в первый раз. И как я могла столько здесь проучиться? Да у меня, наверное, железные нервы…
Между тем, четыре дня истекли. Мне позвонили из клиники и сказали, что пациента можно забирать.

5

В Мершель я ехала, как на праздник. Хотя все также волновалась: что там с Дримом? Как ему в новом теле?
Про паренька я уже ни у кого не спрашивала. Черт с ним, раз стерли сознание - туда ему и дорога. Значит, заслужил. Дриму все равно нужно новое тело, и это, по словам профессора, идеально ему подошло.
Он ждал меня на парковке, одетый в джинсы и майку, которые я купила и оставила в клинике еще четыре дня назад. Хмурый, жесткий взгляд серых глаз мне не понравился с самого начала. Ему не нравится тело?
- Что-то случилось? - спросила я у него, поздоровавшись.
- Все в порядке.
- А что такой невеселый?
- Непривычно. Все пройдет, - натянуло улыбнулся он.
Я попыталась улыбнуться ему в ответ, но вышло как-то криво, искусственно. Дрим сел в аэромоб, и мы полетели обратно в Аомы.
По дороге я болтала, как заведенная, а Дрим мне поддакивал. Он постоянно трогал себя руками за плечи, лицо, ключицы, уши, волосы - до конца не веря, что он наконец приобрел плоть.
Когда мы подлетали к Аомам, Дрим вдруг предложил, не заезжая домой, поехать на кладбище.
- Я хочу сходить к маме и отчиму, - сказал он, отводя глаза.
Я, конечно же, согласилась и порулила на север.
На кладбище, под старым земным дубом, все так же стояли две одинокие плиты и памятник. Дрим опустился на землю и долго сидел, рассматривая собственную могилу. Я уж было подумала, как бы парень не сошел с ума, как вдруг он подал голос.
- Знаешь, никогда бы не подумал, что когда-нибудь окажусь в другом теле.
- Тебе не нравится тело? - спросила я.
- Нравиться… Просто…
- Ну а что тогда?
Дрим повернулся ко мне и посмотрел на меня долгим, пристальным взглядом.
- Оно не мое.
- Твое похоронено и давно разложилось, - быстро сказала я.
- Я знаю. - Он снова отвернулся. - Тебе не понять.
- Куда уж нам, - буркнула я.
Я присела на траву под дубом и стала ждать, пока Дрим намедитирует на своей могиле. На меня волной накатывало раздражение, вдруг захотелось курить - хотя до этого я даже не баловалась. Как это «мне не понять»?! Все я понимаю!
- Охо, - позвал Дрим.
- Что? - мрачно спросила я.
- Не обижайся. Я хочу как лучше для тебя.
- Да я не… - хотела сказать я, но тут мне на голову обрушился удар, и стало темно.


***

Дрим

Девчонка затихла, неряшливо распластавшись по траве. Черные волосы, некрасивое лицо, толстое тело, странные камуфляжные штаны. С какой планеты она в таких штанах к нам приехала? И как я не отупел, общаясь с ней столько времени? Впрочем, общаться с ней я старался как можно реже, но все же…
Я брезгливо вынул из кармана ее штанов видеофон и послал сообщение ее дружку, Мигелю. Пусть девчонка тупа и полная дура, но смерти она не заслуживает. К тому же она так сильно мне помогла, это было бы свинством с моей стороны.
Спрятав оружие в карман - я не знал, как оно называется: это что-то типа шокера, который дарит жертве еще и амнезию, - я бросил видеофон рядом с девчонкой и поспешил к выходу. Оглянувшись на могилы: прошлый Я, мама и отчим, я тихо прошептал:
- Я отомщу тебе, Дид.
Я знал, что это он. С самого начала. И Дмитри знал, хотя боялся себе в этом признаться. Мы проиграли эту игру. Халцедоновые рудники отошли к Диду, я почти умер и почти сошел с ума. Мамы нет и Дмитри нет. Остался только я - еле живой, в чужом дрянном теле, да девчонка. Хотя девчонку можно не считать. Если не смоется с Халцедона в ближайшее время, тоже ляжет здесь, на кладбище, около мамы, меня и Дмитри.
Я направил свои стопы в банк, а потом на космодром. Чтобы отомстить человеку на Халцедоне, сначала мне придется слетать на Землю. Хорошо хоть у меня имелись деньги: анонимный счет, когда-то я положил туда пять тысяч на расходы, о которых не должны была знать мать. Теперь мне этот счет очень пригодился.
Кто ждал меня на Земле? Никто. Моя девушка, фея Виктори, наверняка уже встречается с другим. Мои друзья пьют за меня виски и льют пьяные слезы. Теперь меня зовут Кайл Офлопски, и с этим, черт возьми, ничего не сделаешь.
Но все же меня ждали. Родная Земля - я знаю, она всегда меня узнает и никогда не предаст.
Я знаю.

***

Охо


- Очнись! Да очнись же!
Я открыла глаза. Передо мной лицо парня - лет двадцать пять, черноволосый, смуглый. И симпатичный.
- Ты кто? - спросила я.
Парень вытаращил глаза и на руках куда-то меня потащил. Я хотела было вырваться, но потом подумала, что такая слабая я все равно ничего не смогу сделать. Незнакомец затащил меня в какой-то синий аэромоб на заднее сиденье, а сам сел за руль. Я закрыла глаза и провалилась в сон - пошли все к чертям собачьим, мне плохо…
Я очнулась в смутно знакомой комнате. Стены были покрашены в светло-фиолетовый, а на окне висели белые атласные занавески - точно такие, как недавно мечтала. Едва встав с кровати, побрела в коридор, по пути нащупав тапочки - синенькие, мягкие, такие, какие я люблю.
В коридоре я неожиданно для самой себя повернула налево и открыла старую обшарпанную дверь. Внутри оказалась пустая комната. Ни мебели, ни ремонта - серые стены и бетонный пол. Посередине стояла табуретка, по виду - самодельная. Я села на нее, закрыла глаза и вдруг закричала, вспомнив все…
…Наследство, счет в банке…
…Халцедон…
…Письма родственников и родителей…
…Академия…
…Кабинет, фотоальбом и Голос…
…Тело для Дрима…
…Кладбище и удар - исподтишка…
…Взволнованное лицо Мигеля…
По лицу покатались слезы. От бессилия и жалости к самой себе. Он сбежал, напоследок оглушив меня какой-то штукой, а заодно и стерев мне память. Я закончила школу с физкультурным уклоном. Такими штуками меня, Охо Угловски, не взять!.
В комнату вбежал Мигель и стал меня успокаивать. Старый робот-уборщик вертелся рядом, как будто понимая, что что-то не так. Я плакала, уткнувшись в  плечо друга и про себя пообещала найти его, где бы он ни был.
Зачем? Чтобы посмотреть в глаза, наверное. Не знаю. Но мне нужно его найти.


  Эпилог


Я улетала с Халцедона. Я улетала с планеты, на которой не прижилась. Жаль, что поняла это слишком поздно.
В зале космодрома было шумно. Орали, бегая взад-вперед, дети, шумно переговаривались взрослые. На меня никто не обращал внимания. А я снова рассматривала пейзаж за окном - так сильно похожий на земной, - и вспоминала все, что случилось со мной на Халцедоне. Плохое ли, хорошее?. Не знаю.
Мигель все так же мешает коктейли в своем баре. Ему нравится это дело. С собой я его не позвала - да, он был мне другом, но не больше. Он, впрочем, и не захотел бы.
Дом я продавать не стала. Только попросила соседку за ним присматривать. Я вернусь уже скоро, внести новую порцию денег за пропущенные зачеты и лекции. Постоянно здесь жить я все равно не стану.
Дид так и не появлялся с новым предложением о выкупе дома. Хотя сейчас я бы, наверное, его продала.
Дрим улетел на Землю тем же вечером, взяв последнее место в космолете. Теперь у него были документы на имя Кайла Офлопски, но я не сомневалась, что на Земле он снова сменит документы и будет жить под иной личиной.
Собираюсь ли я его искать? Не знаю. Я подумаю над этим, когда прилечу на Землю.
А пока… Пока, Халцедон. Не скучай без меня.
«…Объявляется посадка на рейс номер три тысячи пятьсот сорок шесть Аолмы-Халцедон Рим-Земля…»


________

1) Халцедон - полупрозрачный минерал, скрытокристаллическая тонковолокнистая разновидность кварца. Полупрозрачен или просвечивает в краях, цвет самый разный, чаще от белого до медово-жёлтого.
2) ЕЗ - Единицы Земли, местная валюта
3) Сапфирин - разновидность халцедона, голубого цвета.


Рецензии
Хорошая тема для романа..В принципе я так и буду расматривать это произведение, как пролог. Надеюсь, вы меня поняли, Алинка?)

Наталия Бугаре   06.06.2011 21:22     Заявить о нарушении
Роман, боюсь, не потяну в подобном ключе, но повесть все-таки будет. Черновики есть, после Гадалки начну работать.

Алина Жигулина   06.06.2011 21:40   Заявить о нарушении
а гадалка то гадалка когда будет уже? Заждалась...

Наталия Бугаре   07.06.2011 13:18   Заявить о нарушении
сегодня выложу, у меня сессия просто.

Алина Жигулина   07.06.2011 14:19   Заявить о нарушении
На это произведение написано 6 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.