Страшная сказка

Марк никогда не любил шумные сборища. Дискотеки, школьные вечера, после - студенческие сборы, и пьянки в клубах. Все это, вызывало у него лишь глухую тоску, и безмерное раздражение. Может потому, что он был изгоем. А может, потому, что он не видел во всем этом смысла. Вот и сейчас, находясь на рабочем корпоративе, Марк едва сдерживался, чтобы не уснуть и не опозориться перед коллегами. Достав из кармана пачку сигарет, и неуверенно кивнув директору, во главе стола, он вышел  на улицу. Голова сразу прояснилась, и, щелкнув зажигалкой, он закурил
-Комбанва, (Добрый вечер – яп.) Марк-кун – раздавшийся прямо над ухом голос, заставил парня нервно вздрогнуть
-Рика-тян, я же просил не появляться так внезапно – Марк полуобернулся, уже прекрасно зная, кого увидит. Маленькая и хрупкая внешне, Рика, тем не менее, как будто светилась изнутри, какой-то чуждой, не здешней силой. Огромные, зеленые глаза посмотрели на него с хитрым прищуром из-под старой, карнавальной маски, а затем, показав язык, Рика бросилась ему на шею, весело смеясь.
-Бака, (Дурак – яп.) Бака, Бака! – Рика снова засмеялась, и, отпустив Марка, отошла на шаг назад, чуть присев в легком реверансе – Ну, как тебе мое новое платье?
Платье оказалось действительно очень красивым. Выполненное в псевдо викторианском стиле и достигающее колен, в сочетании с усыпанной изумрудами старой маской, и огромной копной ярко-алых волос, оно смотрелось не просто вызывающе, но даже кричаще. В который уже раз, при виде ее очередного наряда, Марк не смог сдержать улыбки, чуть качая головой
-Дурочка, тебе же заметить могут
-Бака – повторила Рика уже чуть обиженно – Ты же прекрасно знаешь, что видеть меня можешь только ты, и только когда я этого захочу! А ведь напросишься однажды! Возьму и не захочу!
Маска полетела на асфальт, и Рика обиженно выпятив губки, отвернулась. Тяжело вздохнув, Марк лишь развел руками. С ней всегда было нелегко. Капризная малышка Рика-тян, его вечный спутник с шестнадцати лет, она была с ним уже так долго, что он, и упомнить не мог. И уж тем более не представлял жизнь без нее. Чуть отойдя, Марк виновато склонил голову, и примиряющим тоном спросил:
-Может, расскажешь что-нибудь?
Рика чуть повернула голову, продолжая играть неприступность. Но затем, поняв, что времени у них не так и много, все-таки развернулась, и уселась на возникший, словно из воздуха высокий, резной трон. На всякий случай, оглядев задний двор компании, и убедившись, что никто их не видит Марк сел рядом, на старый полу сломанный ящик, нисколько не заботясь о чистоте дорогих брюк. Истории Рики-тян стоили того.
-Когда-то, в давнее время, когда люди еще не умели работать с техникой, жили два брата. Старший был самоуверенным и наглым, но в тоже время добрым малым. Младший же любил природу и птиц, всегда помогал нуждающимся в беде и шел с улыбкой по миру. Их мать – прекрасная и добрая женщина очень любила сыновей. И растила по мере сил пока страшная болезнь не пришла в их город. Братья не были медиками и помогали, чем могли, постоянно были в городе. Может поэтому, они не заметили болезнь, что ударила в самое сердце, подкосив и их мать…
-Подожди, подожди, я же знаю эту историю! Потом они пытались воскресить свою мать, и в итоге младший потерял тело, а старший руку и ногу, однако смог вернуть душу брата и вселить ее в старый доспех…
-Бака! – Рика почти закричала и несильно ударила Марка, по голове заставляя замолчать – Никогда не перебивай меня! Ничего ты не знаешь
-Гомэн (Прости – яп.) – Марк поднял руки, признавая неправоту. – Я слушаю дальше
-То, то же. Ну, так вот. Их мать подкосила болезнь, вскоре унесшая ее жизнь. Братья долго горевали – старший молча, младший открыто. Но долго так продолжаться не могло…
Привычный серый мир вдруг задрожал и подернулся рябью. Глубоко вздохнув, Марк на мгновение закрыл глаза. А когда открыл, перед ним простирался уже совсем иной мир. Сухой моросящий дождь ударил в лицо, а раскат грома едва не оглушил, заставляя чуть присесть и сощуриться от вспышки молнии. Они были здесь. Молча стоящие над могилой матери. Старшему едва стукнуло шестнадцать. Младшему едва ли двенадцать. Он заплакал тихонько:
-Брат, пойдем домой мне холодно
Старший промолчал. Он долго молчал, гладя на свежевыструганный, могильный крест, и лишь затем замедленно произнес:
-Маму нужно вернуть.
-Брат, но как? Ты же знаешь что это невозможно!
-Наш отец был алхимиком. Алхимия почти всесильна! Мы должны начать изучать ее и там обязательно найдем способ вернуть маму!
Изображение смазалось, и перед глазами Марка пронеслись сотни картин, будто снятые с полотен чужой жизни. Корпеющие над пыльными облаченными в толстую кожу томами братья. Городской чиновник, стучащий в их дверь, предлагая места алхимиков при дворе. Девушка старшего, проклинающая его имя, и уходящая в ночь. Они отдали все и том числе самих себя на поиски. Пока не нашли старый отцовский дневник надежно укрытый в письменном столе.
-Брат это невозможно! Нет не такой ценой!
-Но это вполне логично. Как же я раньше не понял? Плоть от плоти, кровь от крови, равноценный обмен. Конечно же!
-Но ведь у нас никого нет брат.… Никаких родственников, которые смогли бы стать… материалом для возвращения мамы. Только мы с тобой… Брат! Брат что ты делаешь?!
Марк отвернулся. Его затошнило от ужасной сцены братоубийства. Безумие, горящее в глазах старшего, каленым огнем прожгло душу и едва не оборвало связь с картиной. Леденящие кровь подробности алхимического ритуала, что провел старший не запечатлелись в его памяти столь богомерзкими и отвратными они были. Лишь по истончающемуся каналу связи долетел тонкий, уставший и счастливый голос:
-Мама! Мама ты вернулась
И протяжный, веющий могильным холодом, в ответ:
-Что ты сделал с моим сыном чудовище?!
-Мама! Мама это же я! Нет! Нет, мама, что ты делаешь?! АААААА!
Отвратительный хруст, прервал, начавшийся было захлебывающийся ужасом крик, и сам едва не закричав, Марк вернулся в реальность, тяжело дыша и намертво зажав давно потухшую в руках сигарету. Рики-тян здесь уже давно не было. Лишь будто на мгновение перед его взором промелькнули сочувствующие зеленые глаза. Марк встал и оправил рубашку. Тяжело дыша, открыл дверь и вернулся на корпоратив. Рика-тян не всегда рассказывала то, что хотела изначально. В этот раз история закончилась так только лишь из-за его нетерпеливости. Той самой, что подтолкнула брата пойти на брата, не дочитав дневник до конца. До тех самых строк, где убитый горем отец умолял свою жену сжечь этот дневник, вспоминая об их первых близняшках-дочерях.