Армейские сапоги Штиффе

В Санкт – Петербург опять неожиданно, без всякого приглашения, пришла снежная зима! Дороги  засыпало снегом -  не протолкнуть, не проехать. И я, дабы не опаздывать из-за автомобильных  пробок, решил  побегать по земле, то бишь – по снегу, и поездить под землёй, то есть воспользоваться  услугами питерского метрополитена. И говорят, такие пробежки зимой  очень даже полезны для здоровья. Для этих целей мне оставалось только приобрести новые зимние сапожки. Я вот всё не могу понять, почему современная обувь живёт только один сезон? Или, это происки производителей, или наша дорожная служба так для  обувщиков старается, посыпая дороги  чуть ли не растворителем в гранённом виде? А может быть, у них общий сговор? И они совместно делят наши кровные денюшки? Не знаю!
          Выбрал я себе зимние сапоги в фирменном магазине «Саламандра», что на Гороховой улице. Думаю, раз немецкое – значит качественное! Ещё со службы в ГСВГ помню! Разглядываю внимательно обувь и вижу знакомую надпись по – немецки – Stiefel. И тут ко мне подходит молоденькая симпатичная продавщица  и с улыбкой мне так говорит: «К этим Штиффам Вам обязательно нужно прикупить ещё фирменный  немецкий обувной крем, который обязательно продлит жизнь Вашим сапогам.»
В моей голове словно щёлкнул рубильник.  И я моментально вспомнил историю,   произошедшую со мной четверть века назад.  Мой неожиданный хохот  в обувном магазине несколько удивил девчушек – продавцов, но всё же в итоге я вышел из салона с фирменным пакетом «Саламандра», и вытирая на ходу  слёзы и сопли.
            Вот ведь какая штука – память! Двадцать пять лет прошло, а хватило всего три ключевых слова – Штиффе и сапожный крем. И вот Вам нате  -  получайте очередную армейскую байку:
Лето 1985 года. ГСВГ, стрельбище Помсен. Наш полк только что сдал  проверку, и между постоянными стрельбами днём и ночью  наступил большой перерыв. По договору с местной администрацией в эту мирную паузу  на полях нашего стрельбища паслись немецкие овцы. Но, только  в тех районах, где пехота отрабатывала наступление. Дальше, куда ложились снаряды и мины, пастись было запрещено. Ходить по грибы и ягоды тоже.  Ферботтен, понимаешь ли! «Хальт»,  «Цурюк»  и   -   «Их  верде шиссен»  (пишем  по -   русски,   сохраняя орфографию и прочее,  все как написано  в обязанностях часового)
             Пас немецкую отару один пастух  и  тройка выученных собак специальной породы.  Кстати, немного отвлекусь о немецких пастушьих собаках - больше нигде таких умных псин я не встречал! Наш пастух свистнет потихоньку (я рядом стою, еле слышу)  что - то своё немецкое, одна собачка тут  же вскакивает, но -   остаётся на месте;  вторая огибает стадо, третья несётся прямо на овец. И стадо перебирается на новое место пастбища, а собаки  вновь ложатся с трёх сторон.  За истечением времени забыл уже как звали того пастуха, но хорошо помню, что был он мужик здоровый, под два метра ростом, добродушный  и весьма словоохотливый товарищ. Это был один из первых немцев, с которым я начал практиковать свои знания немецкого языка. В общем и целом, мы подружились. И вот сидим мы с камрадом  в один из воскресных погожих дней, стадо пасётся прямо напротив Центральной вышки стрельбища.  Собачки за стадом смотрят, а мы в тенёчке  той самой вышки за жисть разговариваем. Выходной день. Ляпота!  И в ходе нашей глубокомысленной беседы немецкий пастух вдруг он показывает на мои сапоги и говорит, что  было бы совсем здорово, если бы мы, его советские друзья,  подогнали ему пару таких же Штиффе, а он бы заплатил нам за это аж целых  сто  марок.
               Тут как раз идут мои бойцы из чипка соседнего батальона.  Естественно -  старослужащие! Последний период службы. Ибо, так просто, целой группой на глазах у своего командира ходить в батальон даже в выходной день  имели право  только "старики". Подзываю бойцов  и популярно объясняю  просьбу нашего камрада. У  солдат стрельбища глаза сразу загорелись - вот она, Сотня Марок (две зарплаты спеца или  четыре месячных оклада  простого пехотинца) рядом ходит! Один из них тут же, забыв про свой почтенный возраст (всё таки - Дед ГСВГ!) подорвался бегом до казармы стрельбища и быстро притащил из нашей каптёрки пару сапог 43 размера - самые большие, которые были у нас. Немец даже примерять не стал, взглянул и произнёс печально – Кляйн! Зеер кляйн! И показал  моим солдатом свою ногу - примерно размера 45 - 46.  "Старики", видя, что желанная сотня ускользает из  рук, попросили меня завтра, в понедельник, взять их всех с собой в полк, получать продукты и менять бельё. Мол, сами справимся и без молодых – тряхнём, как говорится, стариной! С явным намёком рассыпаться затем по полку - по своим ротам и землякам, в поисках нужного размера требуемой обуви. Обеспечить нашего пастуха сапогами - это уже было делом чести полигонной команды стрельбища Помсен! И опять же -  целая сотня в твёрдой социалистической валюте.
              Ничего мои  бойцы не нашли! Как ни старались. Только я через своего приятеля, начальника вещевого склада,  отыскал таки пару офицерских сапог 45 размера, за которые остался  должен  вещевой службе полка два листа фанеры. За каждый сапог по одному листу.  Дружба - дружбой, а армейский бартер  ещё никто не отменял! И я великодушно отдал эти сапоги солдатам. Так они приплюсовали к этой паре сапог ещё три банки ваксы и в итоге получили не только заветную и обговоренную сотню марок, но и бутылку водки в придачу, немного ветчины и пару килограммов  домашнего творога.
             На том основании, что даже их командир (то бишь я) ходит по стрельбищу в Зольдатен Штиффе, а они (бойцы) смогли достать для нашего лучшего  камрада Официрен Штиффе, да ещё -  вместе с самой лучшей в мире ваксой !!! Солдаты мне потом сами рассказали, да ещё и творогом угостили  … Вот такой вот, понимаешь ли, произошёл четверть века назад маркетинговый ход!
             А наши офицерские Штиффе у немецкого пастуха  прослужили верой и правдой ещё  несколько сезонов.