В. И. Чистякова Спировская. Рассказы. Сборник-3. 2

Ненормальная.
                (р-з)

         Это было до такой степени навязчиво, что даже бывалые ведущие  из программы  говорили Максу: «Придётся тебе, парень, заводится охраной. Эта девица просто так не отстанет».   И она  буквально  преследовала  каждую минуту:  ежедневные письма,  ежедневные звонки, открытки, игрушки. В каждом послании подчёркивалась большая,  громадная  любовь. Макс прозвал её маньячкой.
         А маньячку звали Женей, и ей было всего тринадцать лет, но грубый, несколько мальчишеский голос делал её старше. На телевидении этого не знали,  считая поклонницу  неудачницей на любовном фронте. Девчонка  не могла  привыкнуть к тому,  что её  постоянно называли «женщиной» и не давали высказаться до конца.
         В Макса она влюбилась сразу, как увидела передачу. Парень был высокий, красивый, смешной, добрый и такой-такой классный, свой, простой. Она девчонкам в школе постоянно твердила о своей привязанности. На родительские деньги покупала открытки, конверты, маленькие  игрушки и  посылала, посылала,  указывая обратный  адрес.  «Слушай,  Макс, - сказал главный, - отошли-ка  ты  её подарки  все назад.  Дай сразу понять,  чтобы отстала». Макс так и поступил.  Собрал всё  присланное в картонную коробку и отправил по известному ему адресу. Для девчонки это было ударом. Она вначале  подумала, что ей  прислали какой-нибудь подарок, обрадовалась, но, открыв, ужаснулась. Женька  искала ответ на  такую нелюбовь и не могла найти. Она бешено схватила посылку и выбежала на лестничную площадку к мусоропроводу, чтобы выкинуть содержимое. В голове стучало «ненавижу, ненавижу».
         Максу работалось спокойно и весело.  Он вёл обычную  игровую передачу с  заранее запланированными ситуациями. Предварительно занимались со зрителями  в студии, подготавливая их к нужной реакции. Те, словно  маленькие дети,  внимали  каждому слову  и орали, дурачились, аплодировали, замолкали по  первому знаку.  Макс в такие  мгновения чувствовал себя хозяином положения. У него всё получалось азартно и увлекательно.  Отработав должное, он уходил к себе и замыкался. Его уже не интересовали ни люди, ни игра, ни всё остальное, которым занимались помощники.

         Женя переживала и  вспоминала каждое своё  послание, но,  видя по телевизору  спокойное лицо ведущего и уверенные его движения, понимала, что для того её письма были обыкновенной игрой, к которой он давно привык и воспринимал уже как должное. Если эта зрительская игра перерастала в нечто большее, то он быстро её прекращал как  мешающее его жизни. Значит, она ему мешала.
         Женина одноклассница, Лариска, знала абсолютно всё во  взрослой жизни: она  курила, выпивала, гуляла с  мальчиками до поздно. Парни  зажимали  её в подъезде,  тискали, а потом весь класс знал, как всё это происходит. Лариска огрызалась, но никогда не плакала, когда ей говорили «ты такая…». А Женька была из хорошисток,  никогда не ругалась.  Ребята её не замечали, потому что считали «буквоедкой», много говорившей о непонятных и заумных вещах. Вот Лариска и предложила Женьке съездить на телевидение.
         - Они ведь сами приглашают. – Резонно заметила она. – И твой  там вечно  с улыбочкой говорит: «Звоните, пишите. Ждём». Поехали к нему? А? – У Лариски  загорелись  глаза. – Поехали. Город рядом. Полчаса на электричке и там.
         - Не-а. – Отмахивалась Женька. – У него поклонниц много. Думаешь, он на меня  будет смотреть? Нужна я ему.
         - Ну, ты не будешь нужна, я с ним  познакомлюсь. Чего ты?  Давай, а?  Здорово  получится.
         У Лариски лицо  зарумянилось, в глазах  искорки появились.  Она уже  заранее представляла, как будет знакомиться с Максом. Он такой высокий, метр восемьдесят, стройный, с красивой улыбочкой. И ей всё: «А вас, значит, Ларисой зовут. Хорошее имя. Вы сегодня свободны?» Глупый что-ли такие вопросы задавать. Конечно, она всегда свободна. Он  ей потом снова: «Вы ещё придёте и приедете на нашу передачу?» Какое приедет? Она к нему прилетит по первому зову. А эта  неумеха Женька  подарочки  ему шлёт, записочки.  Тоже мне писательница. Парни любят,  когда вблизи  находишься. Лариска  так решила и  стала действовать. Вначале она попробовала дозвониться на передачу, но там всегда были короткие гудки. Вскоре и звонить надоело. Одна знакомая девчонка с параллельного класса сказала, что её брат был уже на записи и знает, как это делается. Стоишь, мол, у входа в  телецентр. Лучше в выходной день. И ждёшь, когда  тебя и других  пригласят внутрь  помещения. Кто по спискам идёт, кто по документам, кто  по билетам.  Заходишь в зал,  устраиваешься, где хочешь и ждёшь, когда начнут  снимать. Правда,  вначале начинают  «настраивать на работу», потом быстро-быстро снимают и адью.

         В субботу девчонки приоделись, подкрасились и с утра прямо на электричку. Народу было ещё мало, а ближе к городу резко  увеличилось. Когда  приехали и вышли  у вокзала, почему-то нахлынуло сильное волнение, тряслись руки и  колени. Лариска купила  жвачку и протянула Женьке. Всю дорогу шли молча, «прожёвывая» свои мысли. Что ждёт их, они не знали, но шли навстречу, как думали, к чему-то хорошему. Огромная пустынная  территория  с квадратными зданиями и высокой башней пугали, но и завлекали.  Как  оказалось, таких, мечтающих попасть на съёмки, было много, хотя большинство уже  шло на  передачи по знакомству. Некоторые из них просто болели  «съёмкоманией»,  только бы  попасть, только бы увидеть себя на экране.
         Лариска быстренько пробежалась по толпе: что делать, какие  документы, к  кому обращаться за помощью, кто администраторы, на высокого милиционера-охранника глянула  ласково. Тот хмыкнул, но весёлую, симпатичную девчонку мысленно  про себя отметил.
         Женя стала разглядывать людей. Много молодых девчонок и ребят. Какие-то серьезные, невзрачные личности. Пожилые женщины. Маленькие дети с родителями. Все ждали своей очереди, своей передачи. А она ждала только одной и хотела увидела только одного человека. И вот им кричат «тридцать  человек на…». Лариска  схватила  Женьку за руку  и стала отпихивать впереди стоящих, надо было попасть в это число. Им повезло,  оказались двадцать третьей и двадцать четвёртой. Когда уже разделись в вестибюле, высокая девчонка, Ритка, протащила их в зал. Они уселись пониже. Ритка сказала, что те, кто внизу, лучше смотрятся.

         А после стали  осваиваться  и привыкать  к обстановке.  Большой зал  с декорациями. Операторы, ассистенты, всякие помощники. Все суетятся, что-то устанавливают, передвигают. Какой-то дядька выскочил вперёд и затянул беседу со зрителями.
         - Вы, - начал он свою речь, - не просто зрители, вы – артисты, поэтому должны делать только то, что я вам скажу. Я ваш режиссёр. Никаких лишних  разговоров, шумов,  выкриков, хохота, если это не требуется. Иначе выгоню. Будете смотреть на меня в течение всей записи. Поняли? Поняли. Так. Сейчас появится ведущий.  Вы  его знаете.  Зовут его  Макс. Никаких реплик. Начинаем работать.
         Вскоре появляется ведущий,  злой и  сосредоточенный. Не  было той  телевизионной, добродушной, приветливой улыбки и мягких  движений. Всё резко,  нервно,  пунктуально, как положено на работе.  Макс даже  не обращал  внимание на  зрителей, ими  занимался другой. Женя смотрела то на ведущего, то на дядечку, который своей мимикой и  жестами больше смешил, чем руководил. Сам конкурс девчонок не интересовал, они изучили его до мелочей, а вот всё остальное было так необычно, так классно, весело.
         Лариска иногда напоминала Жене  о ведущем, но девчонка  только отмахивалась  рукой. Она в нём разочаровалась. Вообще он невысокий и лупоглазый  вдобавок, а улыбка  у него совершенно неживая. И сам он – мумия.
         - Ну, ты даёшь. – Лариска не согласилась. – Ну, я не скажу, что он красивый, но парень классный. Такой костюмчик.
         - А что мне его костюмчик?
         - Не понимаешь ты жизни. Парень всегда либо классный, либо никакой. А Макс классный. – И добавила. – Ритка обещала с ним познакомить.
       


         - Что!? – У Женьки всё перевернулось внутри. – Как она может это сделать?
         - Она всё может сделать. Смотри вон на того толстяка, ну да, который за ведущего. Он ей знаки подаёт. Видишь?
        Ритка сидела в середине и пристально следила за зрителями. Как  только  требовалось расшевелить «толпу»,  она со своей  группой начинала  будоражить спящих.  Эффект  был обеспечен. Люди поддавались на их движения.
         - Вот видишь, видишь. Он всё может. Классная девчонка.

         Передача снималась два часа, хотя все знали, что на экране она пройдёт всего за тридцать минут. После записи люди стали расходиться, а Лариска с Женькой рванули к  Ритке. Та, как ни в чём не бывало, повела их к  Максу. И никаких  препятствий.  Ведущий в  этот момент раздавал автографы. Девчонки пристроились к нему поближе. Среднего  росточка, напудренный, нагримированный, в яркой блестящей одежде он походил на манекен. И Ритка его обняла. Девчонки обалдели.
         - Макс. – Проворковала та. – Вот девочки хотели с тобой поговорить.
         Парень безразлично оглядел их и отвернулся.
         - Куда ты смотришь? Вот они. Вот  эти  девочки хотели  с тобой  поговорить.  Ты можешь с ними поговорить?
         Женя стояла как завороженная. Как это Ритке удаётся с ним так общаться?
         - Хорошо. – Выдавил тот из себя. – Слушаю.
         - Мы это, - начала Лариска, - мы вам письма посылали.
         - О чём?
         Лариска ткнула Женьку в бок - «говори ты». Женька продолжила, подбирая, как ей казалось, правильные слова и выражения.
         - Я вам писала письма, звонила, игрушки посылала. А вы мне потом всё это назад отослали. А я потом обиделась на вас и всё выкинула, но я не хотела этого делать, но сделала, потому что обиделась на вас. Вот.
         - Ну, ты даёшь. – Ритка  ухмыльнулась. – Макс  у нас  паинька. Такого ведущего   ещё поискать.
         Женька кивнула головой в знак согласия. Макс молча уставился на девчонку, в  голове у него пролетело «ненормальная», хотя какая там ненормальная. Маленькая, рыженькая, обыкновенная, как все.
         - Привет. – Поздоровался он. – Так это ты меня замучила своими посланиями?
         - Я, я мучить не хотела. Так получилось.
         - Хорошо получилось. Ну ладно. Ты не обижайся.
         И ушёл.

         Вот и вся встреча. В электричке Женька думала только об одном, что зря она согласилась  на  Ларискино  предложение.  А  Лариске запись  понравилась.  Особенно Ритка и  её группа. Такие классные ребята. Всю дорогу она повторяла: «В следующий раз обязательно поедем. Ритке позвоним и поедем».
               
=========

Процесс.
                (р-з)

         Ирочка пробежалась по  коридору. Везде валялся  строительный мусор, который предстояло ей  убирать, а  Олег даже  веник спрятал  и  закрыл в  отремонтированной  комнате. Такой Олег неприспособленный, ужас. Профессор, профессор, а  гвоздя в стенку забить не может. Пришлось  Ирочке собирать  грязь просто  руками. Кое-как очистив  помещение и  проводив строителей, женщина пошла готовить обед.
         Профессор равнодушно оглядел  развороченную квартиру,  нехотя  прожевал обед  и удалился в свой любимый угол, где на столе стояло огромное круглое зеркало. Там он любовно разглядывал гладкое приятное лицо и думал о том, как ему весь этот ремонт надоел. Такого он больше уже не выдержит. Если бы не Ирина со своей хваткой, которая настояла на всей этой компании, то жил бы сейчас Олег Васильевич спокойно, грязно, но спокойно. Никогда не приходилось ему так рано вставать, самое большое в десять часов, а теперь вынудили просыпаться в  восемь утра.  Когда это  не удавалось,  то маляры  грубо стучали   в дверь и ждали, когда им откроют.  А открыв  дверь, уже  чужеродная  речь заполняла  всю квартиру. Олег Васильевич пытался улизнуть из дома и, попросив Ирочку или кого-нибудь из своих студентов присмотреть, уезжал подальше.
         Двухнедельный ремонт затянулся на неопределённое  время: то побелки  не было,  то штукатурка отваливалась, то маляров отвозили на другой объект. Ирочка уже не  успевала за всем приглядеть, поэтому  в квартире был самый  настоящий бардак.  Молоденькие  студенточки, на которых рассчитывал Олег, шли на это дело неохотно. Сын тоже.
         А у Ирочки был свой интерес, уломать профессора, женить на себе. Она  прикидывала и так и этак. У Олега Васильевича была хорошая двухкомнатная квартира в старом сталинском доме. Жил он один, с женой развёлся несколько лет назад. Сын уже большой. На Ирочку смотрит косо, но  не мешает ей делать  нужные вещи.  Да ведь если  бы не она,  то кто бы затеял весь этот ремонт? Она и в мэрию бегала, и в ремонтно-строительный  трест, и с рабочими  договаривается, а Олег только  ноет и ноет: « Зачем этот  ремонт? Жил  себе спокойно. А тут грязь развели». Вот что за человек? Лишь бы упереться в зеркало и разглядывать свою холёную физиономию.  Целый день  может сидеть и  смотреть на себя.  Пока там мысль  придёт  ему.  Сколько научных   трудов написал, даже  сосчитать невозможно. Поэтому его  все на руках носят. Лекции читает, по  телевидению выступает.  Но в жизни. Если бы не Ирочка, Ирина Сергеевна, пропал бы профессор на этом свете.
         Женщина  чётко сознавала, что видит в Олеге Васильевиче свою перспективу на красивую безбедную жизнь, хотя она тоже не бедствовала. Сама  окончила училище  им. Баумана, имела свою фирму,  организовала круглогодичные  курсы по изучению  компьютерной грамоты. Но хотелось быть ещё замужней женщиной. Маляры быстро её раскусили  и только похохатывали над её  стремлениями. Одна даже  намекнула профессору о  хорошей хозяйке. Тот наивно спросил: «Где?» И добавил: «Все они хотят  только одного.  Человека не видно».
         Ирочка держалась долго. Ремонт уже закончился. Квартира блестела чистотой и  уютом под её руками, но профессор как был  сухарём, таким и  являлся до конца.  Реагировал на всё со сдержанной ухмылкой. Для него наступил светлый миг беззаботного холостяцкого существования. Опять он мог спать сколько хотел, мог никого не пускать в свою жизнь.
         Стала позванивать бывшая жена, о которой он почти не вспоминал. Она позвонит, поговорит о пустяках и опять исчезает.
         Между тем на телевидении стали закрывать  учебные программы  и его передача  попала в разряд ненужных. Теперь  невозможно было  встречаться с известными  журналистами.
         Ирочка всё больше лезла к сыну Олега, обещая  всевозможную  помощь от учёбы  до загранпоездок. Чувствовалось, что парню хотелось всё поиметь, но гены отца, безразличие к окружающему,  заставляло  воспринимать всё как  должное  и как вечное, поэтому,  в результате, парень ничего, кроме своего простого студенчества, не имел и, видимо, не хотел. Ирочку он не замечал постольку-поскольку она была очередной  приятельницей отца и  не более. Насчёт того, что она хочет профессора  женить и завладеть  квартирой, парень  и не думал, так как считал, что такого в природе просто не может быть. А вот маман  упёрлась: «Кто это там к Олегу лезет?» И вскоре  сама стала всё чаще и  чаще названивать  бывшему супругу. У неё в голове был свой план насчёт мужа. Сыну двадцать лет, она в возрасте второй молодости, который почти никто из мужчин не замечает, поэтому, если Олег женится, то и её забудет и всё его состояние достанется той, другой. Этому  не бывать!  Она так  решила и так будет.
         Ирочка стала замечать за Олегом странности. Он постоянно называл её Надей. Что  с ним никогда практически не было. Память у профессора была отличная. Ирочка понимала, что надо действовать и немедленно, иначе она всё потеряет разом.
         - Олег, нам надо отдохнуть. Я могу устроить поездку в Кипр.
         - Зачем? – Ответил тот. – Не лето.
         - Там круглый год лето.
         - Да?
         Ирочку стало злить его дурачество.
         - У меня там хорошие друзья в турагентстве. Они  нам всё  устроят практически  бесплатно.
         - У меня лекции в Университете.
         - Договорись. Ты давно уже не отдыхал.
         - Не могу. Виталий Семёнович просил его временно заменить.
         - Олег, ты знаешь, что тебе надо отдохнуть. Я с тобой разговариваю, как с маленьким ребёнком.
         - А я уже вырос.
         Ирочка поняла, что такого упрямого  человека уломать  ей не удастся,  но надо  было действовать, и она постоянно что-нибудь делала и предлагала. В порыве хорошего настроения мужчина с ней соглашался, а потом в струе безразличия просто бросал её со всеми посторонними идеями.
         Однажды Ирочка столкнулась с его бывшей женой, которая хозяйничала  в квартире. Две женщины молча разглядывали друг друга. Каждая  понимала, что  хочет взять  с этого места и делиться не собирается.
         - Вы кто? – Начала бывшая жена.
         - А вы кто?
         - Я жена.
         - Олег Васильевич не женат.
         - Кто вам сказал?
         - Он сам.
         - Формально да, а на самом  деле мы по-прежнему семья.
         - Не смешите. – Ирочка уловила фальшь. – Олег Васильевич сам  мне лично  говорил, что счастлив, когда развёлся с вами.
         - Он не мог такого сказать.
         - Это почему? Мы каждый день об этом говорим.
         - Врёшь.
         - Почему? Я вам правду говорю.
         - Хорошо, подождём Олега.
         И обе женщины стали ждать.
         Профессор появился тёмным вечером, весёленький и с интересом разглядывал своих гостей. И как ни в чём не бывало, сказал:
         - Я извиняюсь, дела задержали. Может, чайку попьём?
         Жена быстро  сориентировалась и  по хозяйственному  приступила к домашним  обязанностям. Ирочка доложила, что она уже договорилась насчёт Кипра.  Через пару  недель можно будет ехать. Олег вроде бы согласился, но потом намекнул, про свою занятость. Жена молчала и делала своё дело. Вскоре все сели за стол
         - Олег, - начала  жена, - Сашку  в деканат  вызывали,  не учится  совсем. Поговори  с Анатолием Петровичем.
         - Сашка вчера звонил и ничего не сказал.
         - А что он тебе скажет? Ты видишь его раз в месяц. Мог бы и почаще.
         - Пускай сам приезжает.
         Жена «праздновала». Ирочка ждала. Между тем разговор продолжился.
         - Мама сказала, чтобы были летом у неё на даче. Работы много.
         - Я, Надя, с этим ремонтом замучился, а ты говоришь дача. Какое там.
         Теперь «праздновала» Ирочка. И вступила в разговор:
         - Сколько нервов нам этот ремонт стоил. Где я только не была. Даже в мэрию бегала, чтобы всё это сделали. Сколько грязи тут было.
         Соперница делала вид, что не слушает, но Олег поддержал Ирину.
         - Да, Надь, мы тут замучились. Обещали за две недели сделать,  делали почти  месяц. Я такого больше не выдержу.
         - Надо же, мы, думаешь, лучше живём? Последний раз обои меняли пять лет назад.
         - Ну, поклейте.
         - Помощь нужна.
         - Я не могу, у меня лекции.
         Ирочка уже знала, что Олег начнёт жаловаться на всё и на всех. До поздна шли разговоры. Потом хозяин довольно-таки откровенно намекнул, что пора  закруглятся. Он устал.
         И обе ушли из квартиры, при этом пообещав вернуться.
         «Нужны вы мне. – Думал Олег Васильевич. – Придёшь домой  и никто не  указывает, что делать, как делать. Сам себе хозяин». Такую жизнь променять на что-то другое он уже не согласится. Никогда. Хватит, попробовал. Пускай приходят, но это уже ничего не изменит. Никогда.
               
==========

Сочинение на вольную тему.
                (р-з)
               
         Уже точно было ясно, что через неделю по  литературе будет проверка. Учительница заранее предупредила, чтобы готовились к написанию  сочинения. У неё  как раз  нашёлся свободный час, Клавдия Семёновна в больнице.
         - Урок химии переносится, а мы сделаем себе  подготовку к выпускным экзаменам.
         Ребята недовольно зашушукались, им не хотелось ни химички, ни сочинения. До  лета ещё далеко, а уже так натаскивают.
         - Можете говорить, что угодно. – Предупредила учительница. – Но я заметила, что вы слабо разбираетесь в классике. Вот Федотова совершенно не знает, как звали Некрасова.
         - Знаю. – Пронеслось грубоватое из глубинки. – Николай Алексеевич.
         - Это тебе сейчас Тропин подсказал.
         - Не. Я сама.
         - Знаю, знаю. Сама. А вот у Андреева, помню, Лермонтова сослали в Сибирь.
         Ученики захохотали и кто-то «уточнил»:
         - В Колыму.
         - Вот именно на Колыму, на Целину. Поэтому, ребята, хотите вы не хотите, а материал будем повторять. Готовьтесь.

         «Великий русский поэт Александр Сергеевич Пушкин родился в Москве в 1799 году. Рос вместе со старшей сестрой Ольгой и младшим братом Львом. Мать, Надежда  Осиповна Ганнибал, внучка арапа Петра I, будущего  генерала Ганнибала.  Отец, Сергей  Львович Пушкин, происходил из старинного дворянского, но обедневшего рода. Поэт с  детства увлекался литературой, пробовал сочинять стихи. Большое влияние  на творческое  развитие мальчика оказали:  его бабушка, Мария  Александровна Ганнибал,  которая очень  любила своего внука и она учила его русской грамоте и истории Отечества, а также Арина  Родионовна, очень заботливая и преданная няня, рассказывающая  своему воспитаннику  сказки, прибаутки, пословицы и певшая ему народные песни».
         Настя уставилась на доску, где под  номерами  мелом были  написаны темы  возможных сочинений. Она выбрала последнюю, на вольную, так как в голову не лезло ни  одной подходящей мысли, хотя перед  этим она много  прочитала всяких стихов,  рассказов,  статей, знала биографии почти всех классиков, но вот выбрала по  привычке Пушкина. А  что писать, почему-то не знала. Стала медленно составлять план. Пушкин и общество. Общество и Пушкин.
         - О чём пишешь? – Соседка старалась заглянуть через плечо,  выискивая в чужой  тетради для себя нужные словосочетания.
         Настя в свою очередь стала разглядывать письмена у напарницы и пробубнила:
         - О Пушкине.
         - Лирику?
         - Нет. Поэт и общество.
         - А я Некрасова списываю.
         Настя показала глазами на учительницу и прошипела:
         - Заметит. Влепит пару.
         - А у меня шпора в руке спрятана.
         - Покажи.
         Соседка незаметно повернула левую руку с фотографической копией сочинения.
         - Тебе дать? – Предложила она. – У меня Пушкин тоже есть.
         - Давай.
         Так две девчонки стали «писать» свои литературные работы.
         « Лицейские годы, шумные и бесшабашные друзья, которые в будущем стали известными декабристами, дали  Пушкину толчок к его  свободолюбивому  мировоззрению.  Тайные союзы, запрещённые  книги, вольнодумство,  откровенные стихи  о свободе России,  о революции и призывы к народу о неподчинении власти сделали то, что поэт оказался в изгнании и был отправлен в ссылку на несколько лет».
         - Насть, училка идёт.
         Девчонки быстренько опустили ладони на стол и стали изображать на лицах « работу мысли», поглядывая то в окошко, то на доску.
         - Что можно ещё написать про Некрасова? – Спросила соседка.
         Девушка стала вспоминать. И тут неожиданно в голову полезли все  накопившиеся  в чтении знания. Она стала шептать:
         - Был трудоголиком. Писал стихи, рассказы, статьи, пьесы.  Очень талантливый  организатор: многих литераторов вывел « в люди». В молодости жил трудно, впроголодь, немного нищенствовал. Потом популярность его стала возрастать. Очень любим был у передовых людей общества, особенно у молодёжи. Прожил, по-моему, 56 лет.
         Соседка быстренько набросала всё услышанное на черновике.
         Теперь   уже  Настя сама  стала  вспоминать всё о Пушкине. « Годы ссылки  тянулись долго, томительно. Поэт хотел  вырваться из  этого заточения  к друзьям, свободе,  увлечениям, к красивой блистательной жизни. Когда ему пришло помилование в село Михайловское, то он очень обрадовался и буквально ринулся в Москву. Там уже его ждали.  Друзья: Соболевский, Нащёкин, Вяземский старались  отвлечь Пушкина  от всего плохого,   что  с ним  произошло за шесть лет ссылки, от  плохих мыслей, от  домашней опеки,  от царской слежки, которая неотступно преследовала его с окончания лицея.
         Пошли кутежи, женщины, карточные игры, балы, театры, знакомства, кружки, журналы, литература. Разнообразный мир был перед ним.
         Но было и великосветское общество, признающее только себя, царь Николай I, солдафон и любитель всяких мелочей, хитрый шеф жандармов  Александр Бенкендорф.  Власти установили за поэтом  жёсткое преследование и не менее жёсткую цензуру.
         Иногда, в минуты творческого гонения, Пушкину снова  хотелось вернуться  в дерев-ню, где ему работалось намного легче, чем в городе.
         Очень часто друзья выручали, отвлекали от  мрачной действительности.  То это  был неуёмный Соболевский со своими язвительными эпиграммами, то кутила Нащёкин, то преданный Вяземский, старше поэта на семь лет, который опекал друга от нападок представителей старой, традиционной классической школы, и, который учил  поэта новой  литературе».

         - Ребята,  поторопитесь. – Предупредила  учительница. – У  вас  останется  всего час, чтобы переписать  сочинение. Хотя, - она  задумалась, - черновики  тоже  положите в  тетрадь. Я хочу посмотреть, как вы рассуждаете.
         Настина соседка протянула:
         - Я попалась.
         - Чего попалась? – Не поняла та.
         - Я же списываю.
         - А ты быстренько план набросай и несколько строчек к нему.
         - Ты думаешь пройдёт?
         - Уверена.
         «Ниже среднего роста. Широкоплечий. Смуглое лицо. Некрасивый. С приплюснутым длинным носом. С широкими крупными зубами.  Но очень  ухоженными руками.  Хорошо одет.
         Зимой 31-го года в жизни Александра Сергеевича Пушкина  произошло большое  событие, он женился на молоденькой тёмноглазой  смуглянке Наталье Николаевне  Гончаровой. Высокая, красивая она поразила поэта с первого взгляда, от которого он сходил с ума. Добившись исходной цели, поэт полностью удалился в семейные дела. Пылкая юная натура жены поглощала всё свободное время.
         После женитьбы Пушкин очень изменился. Если раньше это был весельчак,  забияка, немного хулиган и отъявленный ловелас, то с появлением Наташи жизнь стала обывательско-нервная.
         Порыв влюблённости с первого взгляда перерос в личную  потребность иметь  всегда рядом дорогого,  любимого  человека.  Поэт прощал  жене все  прихоти и желания,  как бы вспоминая свою бурную активную молодость.
         Большая разница в возрасте, вкусы,  внешняя  непохожесть и оценка  их пары  в высшем свете постепенно  сводили благополучную семью  к тому, что она не  просуществует долго. Не дадут».

         В классе шуршали листочки, поскрипывали стулья, слышался шепот, ребята переглядывались друг с другом через всю комнату. Особого напряжения не наблюдалось. Начался второй урок. Пора было уже переписывать сочинение в чистую тетрадь, а Настя всё крутилась со своими  листочками.  Она ловила  мысль своей  работы, растягивая  её до  нужного конца.
         «Пушкин был очень гордым, самолюбивым. Он пытался держаться в обществе высоко, но творческое мастерство резко контрастировало с  непрактичностью в жизни.  Деньги улетали как ветер. И не только на хозяйство, на обустройство литературных дел, но, в большей степени, на горячо обожаемую жену. Вечные балы, новые знакомства,  светские приемы, встречи с царём требовали постоянных расходов. Жалованье маленькое, литературные заработки невелики и неопределённы. А жена, несмотря на рождение детей, постоянно вращалась в высоких общественных кругах.  Это было  её смыслом  жизни. Поэтому  Пушкин разрывался между  необходимостью  усиленно заниматься  творчеством и крутиться  в де-нежных делах, которые не давали развернуться ему в полную силу.
         Поэту всё чаще и чаще хотелось или уехать за границу или  уединиться  в деревне  со своим спокойствием и тишиной, которая помогала работать над творческими планами. Но за границу не отпускали, а в деревне не хотела жить жена».

         Напарница уже закончила свою работу и перечитывала содержание.
         - Я уже всё. – Тихо сказала она. – А ты чего тянешь? Со шпоры списывай.
         - Да не. – Настя отмахнулась. – Мне ещё немного осталось. Странички две.
         - Ты чего? Зачем такая распахайка? Две странички с головой на всё сочинение.
         - Ладно, посмотрим.
         « В 1833 году появился Жорж Дантес.  Молодой,  красивый,  с большими   голубыми глазами, чувственным ртом и стройной, высокой фигурой.  Он  прибыл вместе с голландским посланником Луи де Геккереном.
         В 1834 году Пушкина  пожаловали в  камер-юнкера.  Приблизили  к двору. Это  было унизительно для поэта, но он понимал, что так было сделано для удобства его жены, чтобы она чаще бывала на балах.
         Наташа – молодая, красивая, влюбчивая натура, но вместе с тем очень преданная мужу. У них была взаимная привязанность и страсть.
         И вот на одном из балов Наташа встречается и знакомится  с Дантесом.  Обходительный молодой красавец старается обольстить жену поэта».

         - Ребята, поторопитесь. Полчаса осталось.
         Настя с напряжением и злостью быстро стала писать корявые строчки.
         «Царь тоже влюбился в Наташу. Он хочет постоянно видеть её подле себя. А Пушкина царь ненавидит. И решил вместе со своим окружением  затравить поэта.  Все знали,  как он сильно любит свою жену и сильно её ревнует. Решили на этом сыграть.
         Если бы Наташа ощущала весь трагизм ситуации, но она молода,  хороша собой,  желанна на балах, вечерах, ужинах и не понимает тоски и унижения своего мужа.
         Часть общества решили поссорить супругов, заставляя Дантеса влюбляться в Наташу. Возможно, в их отношениях что-то намечалось. Два красивых, молодых, салонных человека, привыкших вращаться только в высшем свете.
         Поэт уже весь в долгах. Он не умеет противостоять желаниям  жены и не имеет  коммерческой жилки, поэтому постоянно находится в стрессовом состоянии. Работает над литературой от случая к случаю.
         Между тем, Жоржа Дантеса, влюблённого в Наташу,  заставляют  сильные мира  сего волочиться и за её сестрой, Екатериной, старше жениха на пять лет.
         Драма нарастает.
         Наташа и Дантес сильно увлечены друг другом в противовес обстоятельствам, и к их увлечению приближается трагическая развязка.
         С одной стороны – это великосветское убожество, которое не понимает и не чтит русского гения, с другой – поэт и его любимая  женщина,  которая сделалась  обузой в  семейной, личной и творческой жизни. Должно было свершиться что-то чудовищное.
         Поэт резко изменился. Не было в нём уже того, молодого, порывистого,  увлечённого жизнью человека. Это был посерьёзневший, замученный долгами и обстоятельствами,  наверное, слабый человек. И очень одинокий в своём противостоянии всему.
         Как-то сама-собой стала убывать слава, друзья исчезали   за своими делами и  только семья осталась   единственным смыслом  жизни. Но  и она тянула  за собой  в неизвестную пропасть».

         Настя посмотрела на часы. Оставалось пятнадцать минут до конца урока. Переписать сочинение она уже не успеет. Нужно было быстрее в черновике  свою мысль до  конца дописать, и она лихорадочно стала водить ручкой по бумаге.
         «Пошли сплетни о горячей увлечённости Дантеса и Наташи. И вот пришёл  пасквиль «Ордена Рогоносцев». Поэт сразу догадался,  чьих это рук дело,  послав вызов на дуэль барону Геккерену в ноябре 1836 года.
         Чтобы спасти Дантеса Геккерен решил женить  его на  Екатерине Гончаровой.  Дуэль отсрочили на две недели. Но поэт настойчиво добивался поединка.
         Потом вроде бы наступило некоторое примирение, где Наташа уговаривала Дантеса отказаться от ссоры с мужем. Дантес согласился. Но тут же на одном из вечеров при Пушкине частью общества была высмеяна  свадьба Дантеса на  Екатерине. Противники  поэта злопыхали над всем, что его окружало.
         У Пушкина вскипели нервы, и он наговорил всевозможных дерзостей Дантесу, вызвав его на дуэль снова. Она была назначена на 27 января 1837 года.
         Что думал поэт в этот день? Боялся он смерти или нет, или ему всё ужасно надоело.
         Случилась трагедия. Пушкин  был тяжело  ранен. Дантес  отделался странной  контузией. Ещё три дня поэт мучился в болях, но он не показывал вида, как ему плохо. Возможно, он спокойно сознавал, что в этой, нынешней  жизни, ему нет уже  места. Только  жена, Наташа, и маленькие дети останутся одни, как живая память  по своему известному  мужу и отцу.
         Днём 29 января  Александра Сергеевича  Пушкина не стало.  Вся набережная  Мойки была заполнена горячо любившим и переживающим за него народом, который в душе  негодовал на происшедшее.
         А после,  втихомолку, тело поэта власти отправили в родную деревню Михайловское, где его и похоронили».

         Прогремел сильный, противный  звонок об  окончании урока.  Перечитывать уже  не было смысла. Настя собрала свои листки, аккуратно сложила их в чистую тетрадь и отнесла её к учительскому столу. Через неделю всем раздали проверенные сочинения. Настя ничего хорошего от этого не ждала, поэтому сразу открывать не стала тетрадь, а потом,  после решив была не была, заглянула внутрь. Там стояла твёрдая четвёрка с плюсом и приписано «хорошо».
               
=========
               
Дети.
                (р-з)
               
         Их было трое: Ваня, Нина и Лена. Старшему недавно исполнилось шесть лет и он уже вёл себя как взрослый, мог сам убежать на улицу и гулять со своими друзьями до позднего вечера. Нина и Лена сидели дома, мама их ещё не пускала  на улицу одних,   слишком  маленькие. А жили они на первом этаже пятиэтажного хрущёвского дома.  Мама у них  была одна. Правда, иногда появлялся папа, но у него имелась ещё какая-то семья, о которой  дети ничего не знали.
         Нине было скучно дома в маленькой комнатушке, но она терпела, так как  боялась маму, которая вообще ничего не разрешала делать. Не ешь много, оставь на вечер. Не играй с Ленкой, слышишь, орёт. Со Светкой нельзя гулять,  убежит  от тебя. Не лезь ко  мне,  видишь, дела делаю. И Нина мечтала поскорее вырасти большой. А когда она будет большой, то будет самой красивой и богатой. У неё дети будут тоже красивые.
         Лена пока ни о чём не мечтала. Месяц назад ей  исполнилось два года.  Она  любила играть с Ниной. Та кормила её, целовала и ложила рядом с собой спать, но иногда обижала, отбирая красивые куклы, которые Лене очень нравились. А ещё девочке нравились всякие книжки с картинками. Там были кошки, ляли, конфетки, лошадки, зайчики. Когда  Ваню и Нину забирал куда-то папа, то Лена не плакала и начинала  приставать к маме. А  мама чего-то кричала и делала свои дела свои дела: то мыла ложки, тарелки,  кружки, то  шила, вязала. Ночью мама прижимала к себе и Лена быстро засыпала. Ночью почему-то всегда болел живот, и девочка писала. Мама говорила «опять» и подкладывала сухую тряпку.
         Ваня не любил свой дом. Мать не любил за то, что вечно орала и ничего не  разрешала. Нинку не любил за то, что надоедала со своими  приставаниями. А Ленку  не любил  за то, что вечно пищала. Когда папа отвозил Ваню к бабушке, то мальчишка там делал что хотел и объедался всякими вкуснятинами. Дед  часто покупал  конфеты и жвачки. Он  всегда говорит Ване «любимый мной внучок».Ваня стал коллекционировать наклейки от жвачек. Особенно ему нравились роботы: огромные, сильные, красивые. Когда  папа увозил  Ваню назад к маме, то мальчик плакал, так не хотелось ему туда ехать: вечно есть нечего и надоевшие сёстры.
         А Нина наоборот просилась к маме. Она уже привыкла к тому, как ругается мама, а к ругани деда и бабы нет. И стоило бабушке сделать замечание, Нина начинала громко  плакать «Хочу домой!». И её с радостью отвозили. Однажды мама сказала Нине, что дед и ба-ба не любят свою внучку, а любят больше Ваню. Нина  этому не верила,  но замечала,  что её часто обманывают, говоря, что заберут к себе, забирая только Ваню. Срок проходил, а о ней и не вспоминали. Мама обычно говорила: «Вот видишь, я же правду тебе говорю,  что тебя не любят, не хотят тебя видеть. Ты привыкай к тому, что тебя могут и нелюбить и ненавидеть». А зачем привыкать, Нина не знала. Ей всего только пять лет. За что же её ненавидеть? Вот Ленка смешная, маленькая, а любит её. Вечно зовёт «Нина, Нина». И Нина  её любит.
         Лене нравилось играть с водичкой, стирать носочки и мыть головы куклам. Они  становились   мокрыми и  страшными как  бабы-ёжки. Носочки  потом сушила на  маленьком стульчике, а куклы бросала на пол, там им и место – страшные ужасно. А ещё Лене нравилось смотреть телевизор и слушать песенки. Она топала ножками, как мишка, или прыгала, как мячик, на мягком матрасе. В последнее время дети перестали играть вместе. Ваня пошёл в школу, в первый класс, и задерживался там до вечера, играя с новыми друзьями. Они бегали по свалкам и искали что-нибудь необычное. Иногда  попадались мелкие деньги,  сломанные игрушки. Один раз даже настоящие  часы нашли. Когда  надоедало играть,  прятались в домик,  который сделали  из картона.  Он был  почти как  настоящий с окошками  и дверью. Во время дождя там можно было немного отсидеться. А там и о страшном поговорить.
         Больше всего любил пугать Славка. Он начинал почти всегда одинаково. Темной-темной ночью ехала красная машина и  схватила мальчика,  который гулял  на улице, а  потом убила его и выпила всю кровь. Всем становилось страшно, но они просили Славку дальше рассказывать. И тот продолжал. Однажды тёмной - тёмной ночью мама оставила девочку одну дома, а сама пошла в магазин. И когда девочка заснула, то чёрная занавеска схватила девочку, задушила и стала пить кровь. Всех бросало в дрожь. Пролетающие вороны казались  огромными коршунами, которые ловили маленьких детей.
         Когда надоедало сидеть в домике, ребята бродили по улицам, заходили  в ближайшие универмаги и рассматривали яркие игрушки. Мальчики готовы были целый  день стоять  у прилавков, так им всё нравилось. Ваня, вспоминая вечное «нету денег», мечтал о том  времени, когда он накупит себе  всяких-превсяких  игрушек и будет с ними играть долго-предолго, пока не надоест. Хотя это будет  ещё нескоро, но  Ваня в будущем  видел себя  миллионером. И тогда Нинка не получит роботов, никогда, потому что  она девчонка.  Пускай сама становится миллионершей и покупает себе игрушки.
         А у Нины появилась новая подружка, соседка Рита.  Она старше  её на целых  четыре года и выше на голову. Мама не разрешает долго задерживаться у  подружки и на улицу  с ней не пускает. Говорит, что на улице дураков много, могут поймать и поиздеваться. А мама ловить и искать их не будет. Если поймают девчонок, то поймают. Нине иногда так становилось обидно и она плачет долго и горько, а иногда и подвывает. Рита всё  уговаривает убежать на улицу. Ну, хоть один раз. Ну, побьёт мама, ну и что. Вон Риту сколько мама  била и ничего. «Сравнила свою маму с моей. – Думала Нина. – У неё мама маленькая, а у моей кулаки как капуста, и бьёт всё по голове. Маму надо бояться».И Нина старается почаще плакать, тогда мама больше кричит, но не бьёт.
         Лену никогда не били, только бросали на кровать со словами «успокаивайся». Девочка поплачет-поплачет, да и начнёт песни петь. Мама с Леной часто играет и спят они вместе, тепло им. Лена уже учится разговаривать, повторяет  мамины или  Нинины слова.  Как киска мяукает, какая баба га страшная, какие бибики красивые, а ляли  плакают. Лене  всё интересно.
         А Ване ещё интересней. У него друзья настоящие, а не игрушечные. Правда, их домик подпалила  одна  бабка, мол, надоели  со  своим  хулиганством, мол,  мусор  раскидывают, стёкла бьют. Домик сгорел, и негде было уже встречаться. Они пообещали  бабке, что  спалят её собаку-«крысу». Но они это так, от обиды  пообещали.  Охота им  с бабками  связываться. Тогда родителям сообщат. И мать  будет злая,  прибьёт ещё. Ваня  много раз  хотел привести домой какого-нибудь зверька, но понимал, что мать не  разрешит, скажет,  своих дармоедов хватает и ещё притащил. Кормить их.
         Нина любит поесть вкусненькое.  У мамы еды  мало,  а вот у  бабушки полный  холодильник: и сосиски, и курятина, и конфеты, и чего только нет. И колбаса есть, и даже  бананы недавно ели. Дед обещал купить арбуз и дыню. Скорей бы, так хочется  покушать,  а то ешь у мамы одни супы.
         Леночка научилась  есть вермишель  ложкой.  Одной рукой  она накладывает  вермишель на ложку, другой рукой раскидывает по столу, а потом уже со стола в рот. Вкусно получается. Ничего страшного, если вермишель оказывается на брюшке и ножках. Мама  пугает тараканами, сейчас прибегут, съедят Лену. Каканы маленькие, они боятся Лену. А Лена чай попьёт и пойдёт играть с ляльками.
         Летом Ваню, Нину и Лену крестили. Батюшка топил их в воде, а все почему-то хихикали. Дети плакали в холодной воде. Потом их завернули в чистую простыню, одели в чистое бельё, дали крестики и научили молиться. Всё  лето дети гостили  у дедушки с  бабушкой.

         И мама впервые осталась одна. Она за все годы жутко устала.  Её нервировало  абсолютно всё. Мама понимала, что поступает с детьми несправедливо, так как они на её  удары не могли ответить тем же и только защищались слезами. Мама ругала себя и говорила, что сама развалила семью, что больше не будет наказывать детей, не будет и всё, не нужно так делать, но всё же иногда, а потом дура, проклятая дура, саму тебя надо бить как следует, не слушаешься никого. И один раз, после  приезда детей,  произошёл какой-то  надлом. Она  хотела  ударить  за мелкую  шалость старшего.  Рука поднялась  и повисла  в воздухе. Пронеслось резкое «ещё раз». Потом эти «ещё раз» заменили сам смысл наказания. Отношения  стали  другими.  Лена настойчиво  садилась маме  на шею и  таскала её за  волосы, представляя себе, что она едет на лошадке. Нина стала хозяйничать  в доме: мыла  посуду, убиралась, немного готовила и уходила к подружкам-соседкам, заигрываясь до вечера. Ваня увлёкся трансформерами, компьютерами и борьбой с мамой, дёргая, толкая и тыркая её. Теперь уже дети стали ругаться за нехорошие, как они считали, мамины дела. Почему еду не приготовила? Почему поздно пришла? Почему папе не звонишь? Почему  не поехала  к бабушке с дедушкой? Но они её не наказывали. Это маму смущало, иногда смешило. Иногда всплывало «я ж вас», но тут же заменялось «ещё раз, ещё раз, …» до бесконечности.
         И дома стало несколько спокойнее. Дети уже не боялись мамы.
               
==========