Ист. 61 Они ничего не решили...

      Они ничего не решили. Чем занимались всю ночь, непонятно, но к приходу Бума, умудрились заглючить неубиваемый Урин фон, разодраться вдрызг и остаться так же далеко от конечного результата, как Бум от основных форм балета школы искусств дома Версинрогт.  О том, что существует такой дом, в котором зиждется некая изощренная школа балета, Бум услышал однажды от Арти, а уж ей не доверять основания не было.
      Кое-как восстановив карту, попросил обрисовать математически! принцип активации пентакля в обряде очищения.
        Маги смотрели друг на друга врагами, но для мордобоя были слишком хлипкими и воспитанными, а для пакостей в их родном, магическом стиле, сил не осталось. Условно бодрой была лишь зеленая, но мозг, затуманенный обидами, отказывался думать конструктивно.
-Начнем с фиолетового, - предложил Бум, потому что Вак единственный, кто выглядел хоть и замордованным, но адекватным.
-Фиолетовые в теории должны стоять ближе всех к контуру, потому что некоторым образом являются ассенизаторами.  На час и девять их разбавляют золотом, а на пять и тринадцать – серебром. Я имею в виду круглый часовой циферблат. На полтретьего – розовым….
      К утру восстановили почти все круги. Разошлись отсыпаться и набираться сил. Остался только золотой маг, потому что завалился спать на хозяйской кровати ещё на зеленом круге. Бум настоял, что бы Вак собрал в кулачок всю имеющуюся в его наличие наглость и лег рядом, потеснив захватчика. Сам же устроился в шкафу, уплотнив обосновавшихся там ловца и БЕССа.
       Не проспали и двух часов, как их подняли на трудовой подвиг по расчистке реки.
-Явка всех жителей обязательна, - заявил некий молодой человек с желтой повязкой на голой руке, очевидно – знак власти.
 Бум вызвался пойти за всех, громким шепотом требуя оставить магов в покое, ведь им ещё ночью предстоит работать.
-Вот, организовали, - гордо обвел руками окрестности разбойник-говорун. Он выдернул Бума из вяло машущей лопатами, толпы на берегу, именующейся «бригадой по погрузке». Бригада состояла сплошь из особ женского пола. Непосредственно в грузовые гондолы и прицепы тракторов они ничего не закидывали, а подчищали по мелочам и поправляли по необходимости. Работа считалась халявной, но только среди тех, кто работал на других работах. Самим же грузчицам казалось, что их поставили на самый тяжелый и не престижный участок, и они говорили об этом без устали. Надоели смертельно, так что Бум с удовольствием расстался со склочными бабенками.
- Я ввел гибкую систему оплаты за уклонение от общественных работ, в зависимости от степени желаемого очищения. Многие захотели сделать полную и капитальную чистку, - интимно на ушко похвастался говорун.
-То есть, - уточнил Бум, - Ты сказал, что каждого будут чистить индивидуально?
-Ну, да. А кто проверит?
       Подошел недовольный молчун:
-Техники не хватает. И ЭТИ, - очень презрительный кивок в сторону копошащихся в грязи горожан, - Еле копаются. Испачкаться бояться. Что придумать?
-Не знаю, - ответил Бум. Он честно отмахал лопатой до обеда, и у него не возникло ощущения, что чего-то не хватало. Скорее наоборот, порадовался энтузиазму и размаху.
-Попробуйте сказать, что прошлой ночью грязь специально зарядили, и она помогает от всех болезней. Действие продлиться до двадцати трех часов вечера. А работает препарат, извиняюсь, грязь только при соединении с потом. То есть у самого употевшего и грязного есть шанс избавиться практически от всех хронических и прочих заболеваний.
-А ты кто? Маг? – с любопытством повернулся к Барику говорун. -Не похож.
-Странно, - с достоинством ответил Барий. - Так как являюсь специально приглашенным магом для проведения таинства очищения. И я вам доложу, что короткая экскурсия по городу показала, как же вы были правы, затеяв генеральную уборку. Город давно нуждался в подобном…мероприятии.
     Барик выглядел щеголем даже в своем нелепом льняном костюме, майке-косухе и панаме. Пиджак, небрежно переброшенный через руку, подсушенное, слегка тронутое загаром тело, и чужеродная корзина, доверху наполненная сувенирными поделками и фруктами, совершенно его не портили.  Хорош был до того, что вся бригада грузчиц побросала лопаты и уставилась на него.
-Я бы хотел забрать Бума. Работы много впереди… - начал красавчик.
-Да идите уже, - перебил молчун. - А то бабцы и так работать не хотят, а сейчас сюда сбегутся.
     И был прав, самые смелые и любопытные уже потянулись в их сторону.
     Всю дорогу к Ваку Барик извинялся. Они, когда расставались, договорились встретиться в одиннадцать, а шел первый час. Причиной задержки стал дедок -учитель. Когда он обнаружил в своей лаборатории постороннего, сразу окрысился, но, выяснив, что Барий – не только поэт, но и химик, отвел душу. Долго не отпускал, затравливая разговорами. Зато разрешил пользоваться его оборудованием и реактивами.
-А кислоту твои барбосы зря выпили, - закончил короткую повесть поэт-химик.
- Это и есть твой серебряный? – не поверил глазам Вак, - Не похож он на мага.
    Барик заверил, что может быть любым цветом, надо только понять принцип работы
серебряных.
-Это просто, - подал с кровати голос золотой, - Покажи цвет твоей сферы.
-И как?
    Вот тут золотой и оторвался. Не отрывая головы от подушки, заныл, что предупреждал о дилетантах и шарлатанах. И как можно в таких условиях работать?
     Вак, ни слова не говоря, собрал ладони, словно собирался выдувать мыльный пузырь, такими же движениями раскрыл, подул и развернул. На ладонях лежала аметистовая сфера, переливающаяся сполохами от сиреневого до пурпурного.
-А моя должна быть такого цвета? – поинтересовался Барий, выдув белоснежный прозрачный шар.
-Я таких не видел, - признался Вак, - У серебряных она словно прозрачная хромовая, с белыми  стальными проблесками.
-Такая? – повторил попытку Барий.
    Золотой больше не вякал. Лежал себе тихонько и сопел.
-А теперь, когда я подтвердил профпригодность, мы можем посмотреть ваши круги? Нам же ещё шары делать, а я ещё о детонаторе не подумал.
    Буму разрешили забрать фон, так как у Бария компер был, и отправили настраивать пентакль.
    БЕСС долго делал вид, что не понимает, чего от него требуется. Только после того, как Бум, приказав ему замереть – не двигаться, отволок в детский дом и дал поиграть деткам с чучелом, перестал артачиться. Пять нужных узлов нашел моментально и сноровисто пошел вязать паутину, выдергивая нити из потоков. Смотреть за ним было интересно, но Бума уже достали три серых тени. Где он подцепил, сказать сложно, но они плыли за ним попятам и дразнили ловца. Тот исходил на нет, а укромного уголка для расправы так и не находилось. На третьей точке, в лепрозории, его разыскала девчонка:
-Ты их видишь?
    Понятно о ком она так опасливо спрашивала.
-Ты об утопление, висельнике и расстрелянном? Конечно, вижу. Но сделать ничего не могу. Надо следить за БЕ.. за безостановочностью работ.
-Утопленник самый противный. Почему они не приходят такими, какими были при жизни?
-Тебе чего? Рассказать теорию памяти тон… души?
     Утопленник погиб больше двух лет назад. Его так и не нашли. И так как панихиды, отпеваний и прочего не было, то душа не может переместиться в чистилище, пока тело не разложилось. Он своим видом показывает степень распада. Висельник и прострелянный – мутанты. Они держаться за утопленника, потому что у того есть шанс на перерождение, а у них нет. Вот и надеются проскочить за компанию. Хотя у них вряд ли получиться. И перед Бумом стоит дилемма. Или убрать всю троицу разом, и это самое правильное решение. Или каким-нибудь образом отделить мутантов от утопленника…
-Сейчас реку чистят, может тело и обнаружат. Если священник его отпоет, он сам уйдет через положенные сорок дней. Или быстрее, если за него походатайствуют.
-Я буду за него молиться, - просипела девчонка. Что-то у неё было со связками, потому что такого противного голоса природа бы не изобрела.
-А если не найдут тела? – резонно спросил Бум. - Или священник откажется? Ты не представляешь, как быстро портятся самые прекрасные души в плохой компании. Им ведь многое дано видеть. Этот – молодец, ещё держится, но насколько его хватит? Никаких гарантий.
     Девчонка так загорелась идеей спасения чужой души, что собралась идти сама на речку. Бум предупредил, что больным из лепрозория, на сколько ему известно, выходить строго запрещено. Да и народ ещё слишком раздражен. И атмосфера нынче не та. А общее угнетенное состояние может спровоцировать необоснованную агрессию, которая оправдана, так как вызвана загрязнённым эмоциональным фоном, а теперь ещё копать заставили, обещая счастье на завтра.
-И кто поверит в светлое завтра, если сегодня ему плохо? Любой нормальный чел, боится перемен. Тощий мир, лучше доброй войны…. Чем им добрые войны не угодили? – задумался Бум, - Дело, конечно, твоё, но я бы поостерегся выходить в город. В лучшем случае через неделю, а ещё лучше – через месяц, когда всё устаканится.
     Они уже дошли до забора, так что с девчонкой распрощался и отправился с выводком и набором привидений на четвертую точку, решив про себя, грохнуть приставучий довесок  в первом же укромном месте.
     Это произошло, когда они вели пятую ветку. Утопленник смазался и с шорохом исчез, бросив на произвол навязчивую свиту. Оставшись без путеводной опоры, два призрака-мутанта объединились в одно безобразное пятно, сплетенное из рук, ног и голов, которых оказалось аж пять, и пошли в атаку.
     Бум, подхватив ловца, заскочил в первый подвернувшийся пустующий дом.
-Жри, родной, - ласково пожелал приятного аппетита.
      Призраки оказались какими-то злыми, но трусливыми, или память человеческая подсказывала им неверные способы борьбы, а новых они не придумали. Во всяком случае, решили победить ловца не умением, а наглостью. Все призраки так делают, но эти уплотнились, облегчив  ловцу задачу, и раздулись. Они даже не научились давить фирменным призрачьим воплем. То есть им в лом было приспосабливаться к новому агрегатному состоянию. Но как только ловец начал приходить в кондицию, то есть расти, перепугались. Не распались, а дали дёру. Щемились напролом, проламывая тонкие перегородки. В толстых стенах вязли, оставляя дымные и обугленные вмятины.
      За пять минут драпа, сделав дом насквозь просматриваемым, попались на зуб коту. Ловец бы мог и не допускать такого разгрома, но игруну вздумалось поразвлечься.
-Сколько тебя предупреждать – не играй с едой, - выговорил ему Бум, торопясь к БЕССу. Он не переживал за его работу. Тому нравилось вить и плести потоки, это дело его захватило с головой. Волновался Бум, что кто-нибудь помешает лангуру. Почти угадал.
      БЕСС деловито работал, а двое перезрелых разгильдяев, спрятавшись за вонючей мусорной кучей, целились в него из самодельного арбалета. Они были так увлечены, что не обратили внимания на появление за их спинами Бума. Тот смиренно сообщил, что пока он является смотрителем обезьяны, то никому не будет позволено в него стрелять. Арбалетчики тут же изменили цель.
     Из короткого монолога одного из молодчиков, явно заводилы и идейного вдохновителя, следовало, что они в этом районе самые главные, и им решать - жить здесь приматам или нет. А если примат, хозяин примата «против», то, в данный момент у них болтов на всех хватит. 
     Бум возбудился,  вот она -  ЯВНАЯ угроза жизни, и радостно достал бич гувуруду, презренный разбойниками. Не зря, выходит, заряжал, появился шанс  попрактиковаться.
    При виде такого оружия наглецы несколько пообтухли, но хорохорились. Бум и не слушал, чем грозили, сразу закрутил загогулину и врезал плетью по арбалету.
     Ещё неизвестно, кому повезло больше. Красивого вензеля у Бума снова не получилось, и на возвратном движении плеть свернулась петлей, склеилась и некрасиво обвисла. Зато шустро улепетнувшие хозяева района спасли себе как минимум руки, но в целом – жизни. Ожег от удара на мостовой проходил как раз по тому месту, где секунду назад стояла разбитная парочка.
Бум пожаловался ловцу на всеобщую трусость, закидывая брошенный в спешке арбалет в кучу мусора:
-Что твои призраки, что мои придурки – никакого удовольствия от охоты.
       К восьми вечера БЕСС контур плести закончил. Вызвали Бария.
- Я в расчетах немного промахнулся, - потупил взор Бум.
-Я вижу, - мрачно сказал Барик.
    Вак, с восхищением глядя на поэта-химика (у того, похоже, была какая-то способность влюблять в себя людей), с придыханием заметил, что лично он не видит ничего.
-А что вы видите?
-Что центр – вот – в двадцати мэтах правее расчетного. Ровнехонько у стены пустого дома. Круги устраивать будет значительно легче, но стену собора мы зря шурфили. Тот, кто выбирал место для собора, промахнулся как раз на двадцать мэтов – место алтаря. Ну, дом-то мы во время таинства уберем…. БЕССа успокой. Рано он начал здание сокрушать.
     Лангур вел себя, как до этого ловец, то есть неадекватно: на команды не реагировал, а попеременно, то бился головой в стены, то терся о них. Возмущался визгом, пока Бум тащил зверя в дом Вака, и продолжал истерить запертый в шкафу. Оставив подопечных в мебели, где они за ночь свили себе по гнездышку, Бум отправился проведать деда-учителя. На базе его лаборатории Барик устроил производство цветных шаров-имитаторов. 
     По дороге заскочил на расчистку.
-У нас такие дела творились, - возбужденно делился впечатлениями говорун. Он сноровисто паковал мешки с грязью и сам был вымазан ею с ног до головы.
-А что? Все мазались, ну, и я решил. Наверное, она всё-таки лечебная. Вот, набрал про запас… на продажу. Вдруг она не всю лечебную силу потеряла после восьми?
    Бум согласно кивал головой, так как вставить хоть словечко было невозможно. А говорун, не переставая трудиться в поте лица, продолжал рассказ.
     Да, когда чистили реку, нашли странный труп. Его уже опознали по цепочке с идентификационными пластинами. Хотели просто закинуть в прицеп к остальным костям, которых много уже вытащили вместе с илом из реки, но откуда ни возьмись, прибежала прокаженная девчонка, с криками, что нельзя его  просто так вывозить, что надо сделалть хороший поступок. И так она причитала и волну гнала, что народ решил, будто это её родственник. Приволокли местного священника. Он, знамо дело, оказал сопротивление, мол, не хочет отпевать, да ещё в такую жару, неизвестного кого. Но ему сказали, что у него выискалась родня, да и деваха стенала на весь берег. Заставили-таки батюшку исполнить свой, то есть его, долг. А то, посмотрите вы на этих прохиндеев! Работать они не хотят – молитвами, дескать, помогают и отпевать отказываются. А девка – молодец. Жаль, что прокаженная.
-И где она?
-Да ушла куда-то, - беспечно ответил говорливый разбойник, - Или в лепрозорий, или в часовню, - и снова, воровато, понизив голос, как он обычно делает, когда предлагает очередную авантюру, спросил, - А откуда лучше будет видно, как стены собора рухнут?
- Что? Билеты в партер уже проданы?  Стены-то, верно, и не рухнут, - снова обломал говоруна Бум, - Зато обряд укажет правильное место для алтаря будущего храма, - попытался он хоть чем-то успокоить неудачливого коммерсанта.
     Но тот скуксился и грязь его уже не веселила:
-С вами, магами, совершенно невозможно иметь дело….
      В лаборатории собрались все задействованные в обряде маги. Устройство шаров-имитаторов было поставлено на поток. Бум тут же пристроился на завершающую стадию, но Барий, нагло указав на него пальцем, приказал:
-А этому ничего в руки не давать. И вообще, ни к чему не прикасайся!
      Бум насупился. А когда Вак поддержал Барика, сказав, что Бум – прирожденный разрушитель, совсем скукожился и забился в уголок. Вскоре заскучал и от избытка желания учувствовать в общем деле, что-то во что-то влил, а сверху сыпанул.
    Барик объяснил ему потом, когда убрал весь этот желтый вонючий дым одним щелчком пальцев, как Бум был неправ. Для нейтрализации усердного помощника, натравил на него озабоченного деда-учителя.
-Сантрайна куда-то подевалась. Чувствую нехорошее, - плакался дедушка.
     Бум рассказал о её самовольном походе на причал.
-Вполне самостоятельная девица. Чего хотела, то и сделала.
    Но дедок не соглашался, ведь в двадцать восемь до зрелости еще ой как далеко. Предложил отправиться на поиски.
-Нет, - решительно отказался Бум, - Не пойду. Я лучше тут погуляю.
     Он присел на лавку перед памятником с девчонкой, обнимающей ворона.
-Я же тебя предупреждал? – первым делом напомнил он укутанной девице.
-Я не жалею, что пошла, - ответила девчонка, - Меня только одно интересует, почему ты не сломал арбалет? Ты ведь мог это сделать?
-А зачем? Если что-то должно случиться, оно случается. Все могут прочитать предупреждения. Потом, после того, как это произошло. Только и говорят, а мне накануне дохлая мышь приснилась, или кирпич упал прямо передо мной – это меня всевышние заранее предупреждали. И всегда анализируют после, никогда – до. Ты бы к кирпичу, который тебя предупреждал, претензии предъявляла?  И мне не надо.
-Кто тут у нас? – спросил Барик, - О вас, знаете ли, очень беспокоятся. Мне кажется, что вы поступили несколько опрометчиво и беспечно, не подумав о старике. Но, что сделано, то сделано. Я, собственно, всего лишь хотел послать Бума за животными. Двенадцатый час, через три часа полночь. И захвати партию шаров в коробке под номером один.... А мы можем побеседовать, если вы не против? Давно заболели?...
     Бум пришел на площадку перед собором и офонарел. Маги, подошедшие с небольшим опозданием, испытали такой же шок. Вся площадь, прилегающие дома и собор были усеяны зрителями.
-И кого мы должны благодарить за массовый приход? - зло спросил золотой.
-А что такое, каждому хочется очиститься, - оправдывался разговорчивый разбойник, - И посмотреть! – добавил с вызовом.
-То есть, если бы тебе сказали, что сегодня на площадь перед собором упадет бомба, ты бы и тогда притащил сюда весь город посмотреть на взрыв? Да ещё за деньги?
-Я чувствовал, что этот парень на многое способен, - восхитился Барик, - Но я его недооценил.
     Среди толпы ходили священники и просили расходится:
-Никогда не думал, что скажу это, но попы-то -  просто красавцы…. Посохом его, посохом, - подбодрил ближайшего клирика голубой.
-А откуда можно смотреть? – мрачно спросил говорун.
     Ему объяснили, что «вот от этого дома и в радиусе не менее двухсот мэтов».
-А что из такой дали можно увидеть?
-Сударь, не переживайте. Это будет феерическое зрелище. Гоните посторонних в шею. И побыстрее, если хотите, что бы было хоть что-нибудь.
     Недовольный говорун посовещался с Корчем.
-Представляешь, у них даже билеты были! –  не уставал восторгаться деловой сметкой говоруна Барик, - Гений, просто гений.
-А этих я не могу выдворить за радиус, - показал на угрюмую кучку людей коммерсант, - у них vip- ложа. Вы меня так подвели, вот и придумайте, как с ними разбираться.
-Если доплатят, смогут принять участие в обряде, - быстро сказал поэт, - А деньги поделим на всех… минус мои комиссионные, аренда оборудования и реактивы.
-Теперь верю, что он - серебряный, - прошипел золотой.
-Тебя жаба давит, что не твоя задумка, - всунулась зеленая.
      Между магами снова разгоралась грызня. Что бы зря времени не терять, Барий учил Бума делать розовую сферу.
      Бум осторожно раздвигал ладони, удерживая и резонируя цветовой частотный диапазон. Очень славная сфера получилась, почти такая, как фонарь в Орлее!
-Вак, - обратил на неё внимание Бум, - У розовых такой цвет?
     Ответил почему-то золотой:
-Вы меня прямо удивляете. Умудряетесь выдерживать идеальные цвета. Такое в магии невозможно. Цвет должен быть бледнее, а сполохи – гуще, - и тут же с разворота. - Голубые – это вообще ошибка природы.
-А Сантрайну уже нашли? – завел Барий светский разговор, раз уж другие сварились.
-Нет, - покачал головой Бум. - Завтра…. Может я действительно, зря арбалет выкинул? Надо было поломать?
-А я повторюсь – не твоего это ума дело влезать в людские дела? Забросали бы её камнями или прирезали. Не в твоей власти адресно менять чужие судьбы. Права не имеешь.