Сон 12 декабря

Солнце, ну когда же ты проснешься, сколько можно тебя ждать. На часах 6 утра, за окном ветер кружит вокруг дома, и он вытягивается к небу, изгибаясь, как колос под ветром в поле. Просыпаюсь один. Ну, совсем один. Вещи начинают обретать меня, подушка сразу что-то шепчет на ухо, а одеяло тянет за руку к окну. Снег под фонарем загадочный, словно живой гомон птиц он и цел, и неделим, но при этом каждая снежинка своим путем летит с небес на землю. Мысли столпились около левого уха, ближе не идут и смотрят на меня как на загадочное существо с другой планеты, а я еще сплю. Мне приснился родной город, я ходил по вечерним улицам и постоянно встречался с плачущими людьми. При этом спокойствие и тишина маленького города пронизывали воздух, усаживали на скамейку на улице Куйбышева, около дома в тени, где и летом и зимой приятно остановиться и почувствовать себя живым и счастливым. Именно поэтому так странно было видеть мне лица этих людей, и крупные слезы одиночества в их глазах не расстраивали и не останавливали меня, только накапливалось внутри ощущение, интуиция искала слова и поступки, а я продолжал брести сквозь осенний город и свой зимний сон. В моем городе еще сохранились старые деревянные дома. Вообще деревянная наша страна с деревянными людьми и их деревянным временем постоянно возвращает меня домой. Словно кисель, время это вязко, а люди и места эти в памяти моей навсегда. И вот я иду по этим старым улочкам около реки, а домики смотрятся в нее огоньками электрических лампочек из окон за занавесками, и кое-где еще и собаки около домов живут вволю, и приходят к подъезду только когда хозяева должны вынести миску с похлебкой. Встретились мне учительницы литературы из школы, такая встреча теперь меня студента радует, да и им, видимо, легче и интереснее со мной поболтать. А дело в том, что слезы в их глазах я увидел сразу, они лежали на ресницах капельками росы и не мешали глазам улыбаться. Вот я и решил разузнать, отчего все так нежно и одиноко вокруг. Странные эти угловатые лица моих собеседниц стали теперь как-то меняться, каждую секунду появлялось в них что-то новое - то нос становился непомерно длинным и выпирал вперед острым углом, то глаза разбегались в разные стороны. Симметрия и образ знакомых по школе лиц пропадали и вновь появлялись, но я никак не мог зафиксировать их, понять и принять, а красота и гармония человеческая при этом оставались неделимыми. Я все говорил о людях, которые застыли как старые деревья, сухие и безмолвные они больше никогда не цветут, а старые усталые женщины смотрели на меня долго и внимательно, и не говорили, соглашаясь с таким грубым моим мнением. А я, не замечая, говорил о любви, и капельки на ресницах блестели как маленькие кристаллики. И я любовался ими и хотел, чтобы время это не кончалось. А потом люди исчезли, просто растворились, оставив после себя только теплое дыхание. Тяжелое тогда ощутил я падение, я летел в никуда, а вокруг появлялись лица, кружили вокруг масками,  искривлялись под выстрелом моего внимания и гасли, появлялись новые и все повторялось. Тяжелое дыхание человека уставшего от тугого движения жизни, которую чувствуешь только обреченной, конченной, а свет ее не в конце туннеля, как говорят порой, а в начале, и ты постоянно удаляешься от него в кромешную тьму, от жизни своей все дальше уходишь за реку. Тяжелое дыхание человека, который дышит по привычке природы, а не по вольному желанию своему, и знает все, и видит все, да только пусто ему. Тяжелое дыхание, какое оно тогда красивое и размеренное, как далеко оно от скорости современной жизни, скорости городов и людей, никогда, может, и не устававших до немощи, не падающих о бессилия, не ждущих смерти своей для других. Тяжелое дыхание грубо рубленного, деревянного человека, какое оно живое, какое оно живое. Теплое дыхание на стекле такой человек оставляет другим, свое дыхание дарит он и даже не знает того. Что же еще было во сне? А я и не помню. Как-то разом все стерлось, а теперь вот сквозь минуты проступает. Вот и мысли заняли меня, и плетут нити времени моего, то спутают все, то вернуться к началу, то оставят работу вовсе. Лечу себе вместе со снежинкой, а на кухне вода закипает и щебечет крышка на кастрюльке.